Гостья из прошлого. Часть 2

Алин рассеяно оглядела гостиную, которую минуту назад покинули их гости, забрав с собой Гвендолин, и наклонилась к столику, подхватывая бокал из-под бурбона. Ведьма развернулась, чтобы отнести его на кухню, но в этот миг на ее пути возник Элайджа. — Оставь, кошечка, — ласково проговорил он, — у нас еще будет время навести порядок. Не лучше ли сейчас заняться тем, чего ты действительно хочешь? Лицо Алин вспыхнуло от откровенных слов мужа, которые он к тому же сопроводил мягкими прикосновениями к ее талии, пока руки вампира не скользнули ниже. — Я хочу, чтобы ты дал мне свою силу, — прищурилась ведьма, высвобождаясь из крепких объятий, — а ты представляешь это так, будто я — вавилонская блудница. — Вовсе нет, — улыбнулся Элайджа, вновь притягивая жену к себе, — но разве ты не хочешь немного побыть распутной? Алин прикусила губу, опуская раскосые глаза, и вампир обхватил ладонью маленький подбородок, ловя ее горящий взгляд. — Я хочу тебя, кошечка, — прошептал он прямо в припухшие губки, — безумно. Мы слишком давно не… делили нашу силу. Ведьма ничего не ответила, лишь плавно подалась вперед, вовлекая мужа в нежный поцелуй. Элайджа мгновенно отозвался на ее ласку, прижимая жену к себе еще крепче, и его ладони стиснули округлую попку, так что Алин сразу же почувствовала, насколько правдивы слова вампира о силе его желания. Их языки сплелись в страстном танце, усиливая возбуждение, и вампир уже собирался подхватить жену на руки, чтобы отнести в постель, когда они услышали тихие всхлипы из детской. Ведьма сразу же отстранилась от мужа, и Элайджа провел ладонь по спутанным смоляным локонам, приводя их в порядок. — Я посмотрю, что там с Эриком, любовь моя, — ласково проговорил он, — иди в спальню. Ты ведь кормила его? Алин утвердительно кивнула, и вампир, улыбнувшись, развернул ее в сторону их комнаты, хлопая по ягодицам. — Я мигом, кошечка. И он вихрем оказался на пороге детской, а ведьме ничего не оставалось, как последовать в их спальню. Оказавшись в темной комнате, она щелкнула пальцами, отчего из стоящих у изголовья кровати десяти свечей вспыхнули только две. Алин совсем не лукавила, когда говорила, что уход за малышом Эриком истощил ее силы. И то, что они с мужем, наконец, остались наедине, не считая присутствия их сына, который в противовес Гвендолин, был очень спокойным ребенком, было как нельзя кстати. Ведьма улыбнулась, и тонкие пальцы принялись расстегивать пуговицы платья-рубашки. Оставшись в нижнем белье, Алин взглянула на себя в зеркало. Регенерация вампира, которую помимо всего прочего даровала ей связь с Элайджей, чудесным образом преобразила тело девушки, будто это вовсе не она всего неделю назад была обладательницей огромного живота. Сейчас фигурка ведьмы была вновь точеной и подтянутой, словно ей, как во время знакомства с мужем было немногим больше двадцати. Удовлетворившись своим видом, Алин расстегнула лиф, отбрасывая его в сторону, стянула тонкие трусики и направилась в душ, чтобы слегка освежиться перед ночным рандеву с Элайджей, которое определенно обещало быть жарким. Оказавшись в душевой кабине, ведьма покрутила вентили, и подняла голову вверх, жмурясь под струями теплой воды. Алин, не открывая глаз, подняла руку, чтобы взять мыло, но в этот миг почувствовала, как на ее талию опустились мужские ладони, и пухлые губы, почти помимо воли, растянулись в улыбке. — Позволь мне, кошечка. Голос мужа был полон страсти, и ведьма не говоря ни слова, передала ему душистый брусок, приподнимая вверх локоны смоляных волос. Через мгновение наполненные мыльной пеной ладони, коснулись ее груди, и Алин изогнула спинку, прижимаясь к мужу теснее. На лице Элайджи мелькнула улыбка, и его пальцы сомкнулись вокруг набухших горошин сосков, слегка их покручивая. С губок жены сорвался тихий стон, и вампир, воодушевленный такой реакцией, опустил одну руку ниже, намыливая плоский животик, пока его пальцы не коснулись его низа, покрывая нежной пеной пылающую промежность. — Мне кажется, я уже совсем чистая, — выдохнула Алин, и прикусила губу, чувствуя легкие дразнящие движения мужской ладони, разводящей складки плоти между ее точеных бедер. — Нетерпеливая кошечка, — с довольной улыбкой произнес Элайджа, и развернул жену лицом к себе. Он стиснул ее талию, притягивая нежное тело к своей груди, и, накрыв страстным поцелуем манящий ротик, потянул ее под теплые струи воды. Вампир целовал жену долго, пока потоки воды не смыли с ее тела остатки пены, и Алин не задрожала в его руках, без слов прося о большем. Тогда Майклсон мягко отстранился от ведьмы, и не сводя тяжелого взгляда с ее лица, подхватил на руки и вынес из душевой кабины, опуская на пушистый коврик. Девушка не успела и глазом моргнуть, а он уже накинул на ее плечи мягкое полотенце, собирая оставшуюся влагу. Закончив, Элайджа наскоро обтерся сам, и, сжав тонкие пальцы Алин, которая не отрывала горящего взора от его лица, потянул ее в спальню. Остановившись у широкой кровати, вампир обнял жену, касаясь кончиками пальцев раскрасневшегося от возбуждения лица. — Как ты хочешь, моя распутная ведьма? Лицо Алин стало бордовым, и она судорожно вздохнула, не говоря ни слова. Майклсон не сводил с пылающего лица пытливого взгляда, пока ведьма не ответила ему едва слышно: — Я хочу тебя, Элайджа, — проговорила она, — и как можно скорее. Просто возьми меня. Как ты хочешь. — Кошечка… Это единственное слово сорвалось с губ вампира, когда он мягко толкнул жену на постель, сразу же накрывая ее своим телом. Алин развела бедра, и после того, как муж оказался между ними, скрестила за его спиной лодыжки, обнимая ногами мужской торс. Элайджа поднял на нее взгляд, утопая в раскосых глазах, горящих страстью, и подался вперед, сминая пухлые губки в нетерпеливом поцелуе. Его ладони тем временем заскользили по нежной шее, тонким ключицам, спустились к часто вздымающимся полушариям налитой груди, сводя их вместе, коснулись плоского животика, пока не достигли пылающей промежности. Складки плоти между длинных ножек были совсем влажными от истекающего любовными соками лона, которое Майклсон наполнил двумя пальцами, мягко двигая ладонью. Алин заметалась под ним, вскидывая бедра, и с ее губ полились горячие стоны, от которых член вампира напрягся почти до боли, наливаясь желанием. — Элайджа, я прошу тебя, — прошептала она, распахивая глаза, в которых магия светилась ровным светом, явно готовая к единению их сил, — я больше не могу. — Как скажешь, кошечка, — едва смог ответить ей муж, и в следующий миг одним сильным толчком вошел в тесное лоно, и яркие вспышки осветили темную спальню, когда их тела, а вместе с ними и сущности, наконец слились воедино. — Я люблю тебя, Алин, — выдохнул Элайджа, не сводя взгляда с лица ведьмы. — Докажи, — хрипло отозвалась та, и дрожащие бедра подались вперед, показывая вампиру, каких именно доказательств она требует. На лице Майклсона мелькнула тонкая улыбка, и он мягко качнулся, наполняя женское лоно каменным членом. Вампир двигался нарочито медленно, и от его тягучих толчков, Алин только нетерпеливо водила бедрами, стараясь сама насадиться на мужскую плоть, ускоряя темп. — Хочешь быстрее, кошечка? — и ведьма часто закивала. — Сильнее? — продолжил Элайджа дразнить жену. Алин судорожно вздохнула, поднимая на него обжигающий взгляд, и в этот миг вампир сдался. Он склонился к лицу любимой, впиваясь в ее губы властным поцелуем, в то время как его бедра начали двигаться быстро и сильно, с каждым толчком входя до самого основания пульсирующего от желания члена. Ведьма мгновенно приняла его ритм, подаваясь навстречу, и ее ножки лишь сильнее стиснули мужской торс, пока Элайджа вбивался в тесное лоно, заставляя ее скользит по грани пропасти наслаждения от чувства абсолютной наполненности. Алин совсем потеряла счет времени, и все вокруг слилось в один блестящий хоровод, который не переставал сверкать вспышками вырвавшейся из-под контроля магии, когда в одну секунду ее неожиданно резко затопила оглушающая волна экстаза, сильнее которого ведьма казалось еще не испытывала в жизни. Она закричала, не контролируя себя, а потом мир исчез в сияющем зареве накрывшего ее блаженства. Ведьма пришла в себя от ласкового голоса мужа, который гладил ее лицо, собирая пальцами дорожки слез, которые Алин даже не ощутила. — Все хорошо, любовь моя? Девушка медленно открыла глаза, слабо улыбаясь. — Ты меня испугала, кошечка, — проговорил Элайджа, слоняясь к лицу ведьмы, — надеюсь ты потеряла сознание от удовольствия, а не от упадка сил? — Ты шутишь? — едва слышно отозвалась Алин, обвивая тонкими ладонями мужскую шею, — сил у меня теперь более, чем достаточно. В подтверждение своих слов, она щелкнула пальцами, и стоящие у изголовья кровати свечи, все до единой, вспыхнули так сильно, что их огоньки взвились вверх не меньше чем на десять дюймов. — Отлично, — довольно кивнул Элайджа. Алин улыбнулась, но в следующий миг ее лицо помрачнело. — А я… я не разбудила Эрика? — Не знаю как, кошечка, но ты даже в бессознательном состоянии создала вокруг нас магический купол. И он не слышал не звука. Только я наслаждался твоими криками. Кстати, почему ты не делала так раньше? Вампир подозрительно прищурился. — Я не знала, что умею, — неуверенно отозвалась Алин, и Элайджа тихо засмеялся, видя ее ошеломленное лицо. — Интересно, какие способности ты приобретешь, после рождения третьего ребенка… — Даже не думай об этом, Майклсон! — мгновенно взвилась ведьма, пытаясь вырваться из крепких объятий, — не ты ходишь с этим огромным животом! — Тебе он идет, кошечка, — нежно проговорил вампир, покрывая легкими поцелуями недовольное лицо жены, — но если ты не хочешь… Отложим этот разговор. Пока. И не дав возмущенной его последней фразой жене сказать в ответ и слова, Элайджа накрыл губами ее пухлые губки, вовлекая Алин в страстный поцелуй.