***
Пол спустился вниз как раз тогда, когда его работник уже почти полностью закончил с массажем, оставляя руки на последнюю очередь (почти что на десерт), и приблизился к рабочему столу, на котором красовался монитор невероятной диагонали. Это было удобно, поскольку он заменял несколько маленьких, в гордом одиночестве, словно цветной король, стоя на огромном столе, под стать себе и своему владельцу. — Мне кажется, что он скоро пойдет на поправку, теперь, когда его организм выходит из комы, выздоровление пойдет значительно быстрее, и ваш… — весело начал массажист, но оказался бесцеремонно перебит. — Я плачу тебе не за глубокомысленные догадки и философские измышления, Даг, — спокойно сказал мистер Хидден. — Простите, я забылся, — ответил чернокожий и продолжил массировать руки пациента, бросая на мистера Хиддена расстроенные взгляды. В общем-то, этот Пол плохим человеком Дагу не казался, просто, судя по всему, жизнь его помотала. А отчего ему тогда селиться в такой глуши, подальше от людей?! В целом, было просто дико интересно, но интерес не выходил далее увесистой пачки зеленых купюр, которая оплачивала и его услуги, и его молчание и даже заставляла терпеливо сносить не самый доброжелательный характер. Сейчас, по прошествии двух месяцев, их диалог еще можно было назвать многословным и вполне доброжелательным, тогда как в тот момент, когда Хидден только появился тут, то мгновенно прослыл среди местных отталкивающим и злобным (и это он еще не старался). Хозяин оторвал взгляд от экрана и чуть повернул голову, созерцая разворачивающиеся реабилитационные мероприятия, вплоть до полного их окончания. Правую руку Даг не стал обратно перетягивать бинтами, обратив взор к мистеру Хиддену. — Сэр? — неуверенно позвал он, и мужчина без лишних вопросов покинул свое рабочее место и приблизился. — Что ты хочешь мне показать? Даг уверенным и осторожным жестом приподнял руку пациента и указал на ее сильную бледность. — Ему нужен свежий воздух и солнце, — он осторожно посмотрел на Пола. — Хорошо, — тот кивнул. — Это все? В ответ так же последовал кивок. — В таком случае, — сказал Даг, — я закончил. Могу я вернуться в город? — Конечно, — мужчина снова сел за компьютер и что-то спешно начал вводить на клавиатуре. — Если я понадоблюсь, то вы можете вызвать меня по рации, — «хотя в наш мир цифровых технологий можно было бы воспользоваться мобильником», — скептично подумал чернокожий, но вслух ничего не добавил. — Да, как обычно, — сухо отозвался хозяин. Массажист же, спешно натянув на себя теплый зимний костюм, меховую шапку и сапоги, выскочил за дверь, туда, где снегопад не позволял видеть дальше трех метров. Но этот человек знал местность так же хорошо, как самого себя, поэтому непогода ничуть его не смущала. Вскоре, человек растворился в снежном покрове, а напоминанием о нем остались лишь его следы, которые вскоре должен был замести снег. Еще некоторое время тишина гостиной нарушалась лишь клацанием клавиш, но вскоре и этот звук затих. Послышался скрип ножек стула по полу и мужчина подошел к человеку, лежащему на кровати. Он долго вглядывался в бледное, покрытое рубцами лицо, как вдруг глаза на этом лице распахнулись и, сначала невидяще, уставились вверх. Затем в них начало появляться осмысление и он перевёл взгляд на Пола, стоящего рядом. — П… кхкх, — вероятно, он хотел задать вопрос, но тут же закашлялся, а потом застонал от боли, все еще не покидающей его тело. Хидден замер, дыхание его участилось и он потянулся рукой, желая дотронуться до бледной, не прикрытой тканью, кожи, но, уловив во взгляде напротив яростное недовольство, остановился. — Тебе следует делать попытки высказаться постепенно, — сказал, наконец, Пол, и потянулся к горлу парня, поправляя повязку, съехавшую от интенсивных попыток заговорить. Тот состроил возмущенное лицо, единственное, что не отнимало у него много сил. — К сожалению, ни одна из возможностей, благодаря которой ты сможешь как-то озвучить свое недовольство, не сможет быть задействована в скором времени, только твои голосовые связки, — монотонно оповестил пациента мужчина. — Они почти восстановились. А так как ты вышел из комы, выздоровление пойдет быстрее. Так что разрабатывай потихоньку. Сказав это, он замолчал, с интересом рассматривая пробудившегося ото сна, который, сначала с недоверием оглядел мужчину напротив, затем внимательным взглядом стал осматриваться. После того, как взгляд снова вернулся к Полу, пациент состроил вопросительную гримасу и одним движением головы указал на себя, вторым на помещение. — Ты уверен, что это первое, о чем ты бы хотел узнать? В ответ на это, человек на кровати сначала впал в ступор, потом выражение в его взгляде и на лице стали такими удивленными, будто Пол задал самый наитупейший из вопросов (к слову сказать, вероятно, так оно и было). — Хорошо, я опишу вкратце, если ты не против, — со вздохом разочарования ответил Хидден. — Иначе мое повествование может оказаться слишком долгим и утомит тебя. В ответ его безмолвный собеседник вскинул брови в жесте «неужели?» и еле слышно, почти одними губами, произнес: — Не против, — про себя ставя галочку запытать детальными вопросами при случае. Хидден, словно виновато, опустил взгляд вниз, будто в какой-то момент ему стало сложно смотреть в глаза собеседника и начал: — Я думаю, нет смысла озвучивать и повторять то, что ты пережил… Я расскажу то, что было после. Операция по спасению твоей жизни длилась несколько часов, но врачи не справились… Хотя, они ошибочно полагали, что потеряли тебя. Откуда им было знать, что… В общем, ты не умер, но твой метаболизм замедлился настолько, что даже самый опытный врач, не распознал бы в твоем теле жизнь. После того, как твоим друзьям было сообщено о твоей смерти, — глаза напротив в недоуменном ужасе расширились, но Пол не дал ему издать ни звука, продолжая повествование, — они стали готовиться к твоим похоронам. После того, как церемония была проведена, я вынужден был выкопать тебя, поскольку я точно знал, что ты жив. Потом я… — Что? — видимо, потрясение молодого мужчины было настолько сильным, что у него внезапно прорезался голос, хоть и нельзя отрицать, что это слово далось ему с небольшим дискомфортом в области голосовых связок, а бледность из-за прилившей к лицу краске гнева, стала менее отчетливой — Ты хочешь дослушать? — спокойно спросил Пол. — Да, — уже тверже, но еще со следами неугасающего возмущения. — Я вынужден был скрываться, поскольку был, есть и буду главным подозреваемым и свидетелем по делу твоего убийства. Я вывез тебя из страны и теперь мы здесь. Я нанял для тебя лучшего специалиста, который заботится о твоем физическом здоровье, чтобы мышцы не атрофировались за время твоей комы… — Сколько?.. — прохрипел парень ему в ответ, перебивая. — Два месяца. — Ты сволочь, Пелант… — и Свитс откинулся на подушку, закрывая глаза и пытаясь побороть в себе возмущение, боль, страх и безысходность (почти что изысканный парфюм с запахом отчаяния).17. Истина глазами преступника
13 ноября 2017 г. в 18:46
Раннее утро только занималось, когда дверь спальни распахнулась, ударяясь о стену. Мужчина резко сел на постели, готовясь, если что, либо отражать атаку, либо, если ничего предпринять не сможет, хотя бы выглядеть не растерянным.
— Пол, пульс подскочил, мне кажется… — голос чернокожего мужчины звучал взволнованно.
— Мне кажется, что мы уже обсуждали то, как необходимо ко мне обращаться, — перебил его спокойный голос еще недавно спящего человека, который, тем не менее, уже натянул брюки и теперь, следуя к выходу из комнаты, надевал рубашку. — Когда произошел первый скачок?
— Минут пять назад, сэр…
— Почему не разбудил меня сразу? — недовольно сощурился Пол Хидден, следуя за своим помощником.
— Я хотел удостовериться, что это не ложная тревога, как в прошлый раз, — оправдывался чернокожий, спешно следуя к лестнице.
— Хорошо, — Пол не собирался ругать непутевого мужчину, это просто был, по его мнению, логичный вопрос. — Даг, принеси новый раствор.
— Сейчас, — названный Дагом свернул в другую сторону, к большой белой двери, напоминающей дверь холодильника, и, открыв её, скрылся в недрах помещения.
Хидден продолжил следовать прямо, пока не оказался в просторной гостиной с горящим камином, неподалеку от которого, у стены, была расположена одноместная удобная кровать, с лежащим на ней очень бледным молодым человеком. Несколько сложных медицинских приборов фиксировали малейшие изменения в состоянии больного. Любой медицинский работник, увидев эти приборы присвистнул бы и обзавидовался черной завистью, поскольку не каждое медицинское учреждение могло похвастаться столь дорогим и точным оборудованием.
Прибор, в течении долгих двух месяцев фиксироваший слабое сердцебиение, которое порой вообще прекращалось, сейчас задорно пикал, возвещая о том, что пациент если и не пришел в себя, то, по крайней мере, был на пути к выходу из затянувшейся комы.
Сам же человек на постели больше напоминал мумию, поскольку почти вся поверхность его кожи была плотно перетянула марлевыми и элластичными бинтами. Даже каждый из его пальцев на руках и ногах в отдельности.
Пол подошел вплотную, всматриваясь в лицо человека, этот участок кожи был единственным, свободным от бинтов, но не от еще не до конца сошедших порезов. Глаза под бледными, покрытыми сеткой вен, веками, шевелились, ресницы дрожали. Все признаки того, что, возможно, он скоро откроет глаза. Но, вопреки ожиданиям, этого не произошло. Вопреки ожиданиям и к небольшому разочарованию наблюдателя. Небольшому потому, что когда пациент очнется, ему придется многое объяснить…
В гостиную вернулся Даг, неся с собой два пакета, которые вскоре перекочевали взамен почти опустевших на стойку капельницы.
— Мне начинать обычные процедуры, сэр? — спросил чернокожий.
— Да, — ответил Пол, — О любых изменениях, пусть даже недолговременных, сообщать мне сразу же, без промедления. Разбираться будем потом, ложными они оказались или нет.
Помощник кивнул и принялся осторожно разматывать бинты с левой ноги пациента. Хидден предпочел не смотреть на это и поднялся к себе, в ванну, примыкающую к спальне, чтобы принять утренний туалет и прочие процедуры.