Я не стану тебя посвящать

      Три дня прошло с того вечера, когда Свитс в последний раз видел Зака. Лэнса выписали из больницы, Бута, кстати, тоже. Агент был глубоко несчастен, поскольку ему, строго по медицинским показаниям, первое время предстояло передвигаться в инвалидном кресле. Его переломы и другие повреждения никак не позволяли ему вести полноценную жизнь, и он вынужден был согласиться хотя бы на такой вариант, иначе его ждало долгое и утомительное нахождение в больнице под присмотром физиотерапевтов. Дома его хотя бы доставала только жена.       А Свитс… в очередной раз промолчал о событиях, которые ему стали известны. Умолчал о роли Эдди в этих событиях. Надеяться на то, что Пелант оживет (или остался жив) — не было ни смысла, ни веских причин. Он был мертв. Окончательно и бесповоротно. Его останки были разложены на институтском столе, личность подтверждена доктором Бреннан.       Директор Старк восстановил Лэнса в должности и бывший кабинет психолога снова был в распоряжении хозяина. Только почему-то работа не приносила радости. Единственное, что на короткое время принесло облегчение — Ванесса. На короткое…       Оказалось, что, пока Свитс неделю был в коме, девочка находилась под присмотром доктора Сарроян, и Кэмилла настолько привязалась к ребенку, что, в тайне от коллег, удочерила ее. Даже несмотря на то, что у Несс был на тот момент еще пока живой родственник, которому, впрочем, социальная служба никогда бы не доверила опекунство, в связи с прошлым Кристофера. А теперь, когда его уже не было, девочка осталась совершенно одна. Ей повезло, что Кэмилла повстречалась ей на пути. Большое и любящее сердце женщины не позволило одинокой малышке остаться в этом мире без поддержки и семьи.       Лэнс виделся с девочкой несколько раз и в чертах ее лица угадывалась родственная связь с Кристофером. Первое время это вдохновляло, но последние два раза это доставило только расстройство, и Свитс принял решение пока что оставить это, несмотря на то, что Ванесса, по словам Кэм, часто спрашивала о психологе и очень хотела с ним увидеться.       …Лэнс в тот день встал очень рано, и за окном было еще темно. Он не понимал причины, но противиться организму не стал. Он умылся и сварил себе кофе, долго сидя на кухне в своей новой квартире (он отказался пожить у четы Бут-Бреннан и буквально за пару дней нашел себе новое жилище) и потягивая остывший напиток. Идея в его голову пришла быстро. Даже не идея — просто желание, порыв, и Свитс, вскочив с места, покинул квартиру, направляясь в институт.       …Вот он в смотровой, а на подсвеченном столе лежали выбеленные кости. Они располагались в удивительной последовательности, так, как они располагались в организме живого человека (он помнил это с университета), с той лишь разницей, что лежали сейчас, отдельные от плоти и всего остального, и на горизонтальной плоскости. Пустые глазницы, казалось, наблюдали за ним и смотрели сквозь, безмолвно насмехаясь над жизнью, которая была в них раньше. Лэнс тягостно вздохнул и потянулся пальцем к черепу, проведя пальцем по лобной кости.       — Знаешь… — неуверенно заговорил он, обращаясь к уже неживому подобию головы, — я до последнего думал, что ты не мертв… Но…       Он замолчал и вскинул голову, глядя на матово-белые потолочные лампы, пытаясь справиться с эмоциями. Он несколько раз тяжело вздохнул.       — Мне бы хотелось поговорить с тобой еще раз. Ты не подумай, что я ненормальный, просто… да, черт возьми, мне тебя не хватает, — он смутился, будто говорил всё это живому человеку. — Если бы это был не Зак, я бы всё еще думал, что ты жив, правда. Но…       — Доктор Свитс, что вы тут делаете в такую рань? — послышался голос Темперанс, осторожно входящей в свои пенаты.       Свитс отпрянул от стола, одергивая руку от черепа.       — Я… ээ, — мысли в голове перепутались, а слова не желали выстраиваться в адекватные предложения.       — Можешь не отвечать, — мягко сказала женщина, подходя к столу и окидывая взглядом его содержимое. — Я тебя понимаю.       — Действительно? — наконец «достал» он слово из своего запаса.       — Пелант был интересной и незаурядной личностью, — пояснила доктор Бреннан. — Я совершенно не удивлена, что ты заинтересовался им как специалист. Мне также было бы интересно общение с этим человеком, но при иных обстоятельствах.       Свитс был удивлен, он почти уверен, что антрополог разделяет мнение о Кристофере со своим мужем, но в очередной раз удостоверился, насколько живой и пытливый ум у этой женщины и, несмотря на то, что Пелант угрожал ей и ее семье, она осталась верна своим исследовательским принципам. Так же его немало порадовало и принесло облегчение то, что она посчитала его «интерес» исключительно профессиональным. В этот момент ему даже показалось, что пусть он сейчас лобызался бы с костяными челюстями, она сочла бы это научным интересом. Но он, конечно же, не делал бы этого. Он бы даже не подумал об этом. Совершенно и точно — нет.       — Хотя не буду отрицать, — продолжила она, — что мне стало гораздо спокойнее, что его теперь нет.       Лэнс натянуто улыбнулся.       — Что будет с останками… с костями, когда вы закончите работу над ними? — осторожно поинтересовался психолог.       — Их кремируют.       — Это точно… он? — Лэнс не решился произнести вслух его имя, боясь, что голос дрогнет.       — У меня нет ни капли сомнений, — уверенно ответила она.       — Но… — у него еще теплилась надежда. — Ведь раньше уже бывало так, что вы принимали скелет одного человека за скелет другого… Да и сам Пелант подкидывал такие вещи, что вы не сомневались…       — Пока не проводила тщательные исследования, да, — подтвердила она.       — То есть, может быть шанс того, что это кости не Кристофера?       Женщина сощурилась и снова бросила взгляд на кости.       — На данном этапе я совершенно уверена в этом. Хотя бы исходя из того, что доктор Сарроян при мне проводила вскрытие тела. Это был он. Мне жаль.       — Ясно, — коротко бросил Лэнс и, попрощавшись с женщиной, направился еще в одно место, над посещением которого он думал несколько дней и, наконец, пришла пора ему решиться на этот визит.

***

      Психолог выстукивал пальцами по столу незатейливый ритм. Он ждал. И чем дольше длилось ожидание, тем быстрее его сердце стучало в груди. Наконец он услышал шаги за дверью комнаты, в которой он сидел, и почувствовал, что не только пульс его повысился, но, кажется, что и давление внезапно подскочило. Его бросило сначала в жар, а потом в холод. Организм творил невероятное ровно до того момента, пока напротив него не сел тот, для разговора с кем психолог пришел. Зак.       — Доктор Свитс, — Эдди позволил себе дружелюбный тон, как ни в чем не бывало. Не стоило ожидать от него чего-то иного.       — Да брось, Зак, — скривился Свитс и стукнул ладонями по столу. — Мы так давно знакомы, а ты вдруг стал звать меня доктором. К чему эта патетика?       Эдди молчал, Лэнсу показалось, что на его лице на мгновение промелькнуло непонимание и обида. Но это же был Зак. Вряд ли он знал, как изображать на своем лице эти эмоции. Скорее всего о наличии их в принципе он знал только в теории.       — Прости, я не понимаю тебя, — спустя несколько секунд сказал Эдди.       — Ты серьезно, да? — тон психолога стал умоляющим. Он был на грани уже несколько дней, и сейчас, в данный момент, эта грань почти что была преодолена.       — Лэнс, — тон Зака стал холоднее, — ты же знаешь, что я не играю в такие игры. Если ты хочешь узнать что-то конкретное, ты должен спросить что-то конкретное.       Свитс недоверчиво свел брови.       — Вот так просто?       — Не просто, — не согласился Эдди. — Но, если до сих пор за мной не пришли, значит ты всё еще хранишь нашу маленькую тайну.       Свитсу нелегко было признавать поражение в этом раунде. Он только и смог что отвернуться, гася в себе гнев и разочарование.       — Ты убил Пеланта? — наконец спросил он, совладав с собой.       — Не я довел его до смертельного состояния…       — Хватит, Зак! — выкрикнул Свитс и рывком вскочил со стула, упираясь ладонями в стол и тяжело дыша. — Просто будь нормальным человеком сейчас, будь другом, тем, кого я знал всё это время. Ответь мне. Ты его убил?       — Он был для тебя важен? — на этот раз в глазах Эдди отчетливо мелькнуло что-то тревожное и осталось там, в глубине.       Свитс рухнул обратно на стул, пряча лицо в ладонях.       — Давай хотя бы отвечать на вопросы по очереди, — вздохнул он сквозь пальцы.       — Хорошо. Ты первый.       Лэнс понял, что ему придется принять эту игру, если он хочет добиться хоть чего-нибудь.       — Я не буду отрицать, что этот человек был мне не безразличен, — если играть, то пусть это будет так, как любит делать Зак. Пусть попробует отгадать игру против игры. Лэнс поднял голову и добавил: — Впрочем, как и ты.       — Как и я? — с интересом переспросил Зак.       — Стоп, — остановил его собеседник, — моя очередь. Ты убил Пеланта?       Эдди молчал какое-то время, затем коротко кивнул и Свитсу захотелось придушить его на месте.       — Зачем?       — Встаньте в очередь, доктор Свитс, — почти что грубо бросил ученый. — Я тебе не безразличен?       — Господи боже мой, — Лэнс возвел руки к потолку (который был полностью в своем репертуаре), — Зак, в твоей голове невероятный мозг, гениальный! Самый гениальный, но понять простые человеческие эмоции тебе неподвластно? Я считал тебя другом, — психолог говорил громко и эмоционально, но всё еще держал себя в руках, чтобы не сорваться на крик. — Да даже сейчас не могу сам себе отрицать, что всё еще считаю тебя своим другом. Как бы странно это не звучало после всего…       Эдди с удивлением уставился на психолога, слегка приоткрыв рот и склонив с интересом голову вбок.       — Действительно?       — Да, действительно, — Свитс прикрыл глаза. — Мэри и этот взрыв тоже твоих рук дело?       В ответ стандартный короткий кивок, и следующий вопрос в очереди:       — Ты еще придешь ко мне?       — Я не знаю, Зак, — покачал головой психолог. — Честно, я не знаю…       — У меня больше нет вопросов, — как будто бы печальным голосом заключил антрополог.       — А у меня есть, — Лэнс с вызовом посмотрел в глаза собеседника. — Зачем ты… убил их? — И следом свою догадку: — Ты же понимаешь, что убив взрывом Бута, Мэри и Пеланта, ты бы не добился расположения доктора Бреннан!       Он снова ставил на карту всё, просто вбрасывая свои предположения в вопрос. Зак качнул головой.       — Доктора Бреннан? — уточнил он задумчиво.       — Да, зачем столько бессмысленных убийств, когда тебе бы хватило одного, — жестикулируя негодовал Лэнс, тем не менее, в душе ругая себя за то, что вообще говорил такие слова про Бута.       — Доктор Бреннан тут не при чем.       Эти слова на мгновение оглушили Свитса. Он открыл рот, хотя даже не пытался что-то сказать, этот жест скорее можно было списать на удивление.       — Что тогда ты хотел добиться этим? — он искренне негодовал.       — И это ты мне говорил о том, что я не вижу очевидного? — Зак усмехнулся.       Лэнс никогда не испытывал такого ступора. Но паззлы стали складываться в более или менее цельную картинку. Мэри издевалась над ним и чуть не убила. Пелант защитил и вытащил с того света, пусть и при помощи Зака (у которого, как оказалось, в этом свой интерес). Бут же был рыцарем на белом коне, и узнай он о проделках Эдди, непременно бы стал большой помехой.       — Черт возьми, Зак! — Свитс негодовал. И негодовал очень сильно.       Антрополог вопросительно вскинул бровь.       Свитс после тяжелого вздоха с горечью спросил:       — Зак, ну почему всё так сложно?       Эдди в ответ только молча потянулся через стол и хотел коснуться ладони Свитса, но тот одернул руку.       — Прости… — сказал он, отводя взгляд.       — За что? — не понял Зак, возвращаясь на место.       Но ответ Лэнсу не пришлось давать, поскольку ворвавшиеся в помещение агенты ФБР обступили ученого. Они даже позволили ему следовать вместе с ними самостоятельно, лишь надев на него наручники.       Свитс уронил голову на руки, приходя в себя, и не видел, как Эдди долгим, полным сожаления, взглядом, смотрел на человека, который вопреки всему, считал его другом.

***

      В этот вечер, после работы Свитс купил бутылку виски. Подумав, он купил вторую и двинулся из магазина домой. Закрыв за собой дверь, он, одновременно разуваясь и откупоривая первую, сделал большой глоток из горлышка.       — Какая несусветная дрянь, — поморщился он и сделал еще глоток, направляясь на кухню и, открыв холодильник, поместил туда второй сосуд с алкоголем.       Психолог, не выпуская из рук напиток, начал скидывать пиджак, в перерывах между раздеванием, отхлебывая обжигающее горло пойло большими глотками. Он опустил бутылку на пол только для того, чтобы переодеться в домашнее. Всё же, напиваться в комфортной одежде было приятнее. Он громко включил музыку и стал кружить по комнате в обнимку с бутылкой, подпевая и исключительно точно попадая в ноты. Музыкальный слух не пропьешь! Сегодня ему было плевать на всё и на всех. За одну неделю он лишился двоих человек. Одним из которых был друг (впрочем, он таковым всё же оставался). Второй… тоже вроде друг, но какой-то другой, и был потерян навсегда.       Сегодня он собирался надраться до степени, даже не граничащей с невменяемостью, а полностью бывшей ею.       Первая бутылка подошла к концу, и он очень нетвердой походкой вышел из комнаты, направляясь к холодильнику. По пути, он взял из блюда на столе яблоко и впился в него.       — Тьфу, кислое, — весело прокомментировал он и небрежно положил яблоко обратно. Фрукт места назначения не достиг и укатился куда-то за край стола. Свитс махнул рукой и взялся за ручку холодильника, открывая дверцу.       Первые несколько секунд он осматривал содержимое, пытаясь вспомнить, зачем он тут.       — Тооочно, — протянул он и стал выискивать вторую бутылку виски. Несмотря на то, что он точно помнил, что бутылка должна была быть здесь… Он не мог понять, почему не мог её обнаружить. Пожал плечами, он захлопнул дверцу.       — Кто вы… пил мой… ооой, — перед глазами поплыло и он сел на пол, закрывая веки и с силой мотая головой, будто это могло помочь восстановить четкость изображения. Затем он тяжело вздохнул и поднялся на ноги, опираясь на стол.       Он открыл глаза и обнаружил на столе стакан, наполненный жидкостью, а рядом стояла бутылка, которая должна была находиться в холодильнике.       — Чудеса, — прошептал Свитс, но голова отказывалась выяснять причины перемещения предмета в пространстве. Рука потянулась вперед, на мгновение замерев, выбирая, какой из сосудов взять, и пальцы крепко обхватили резное стекло поверх этикетки. И вновь по горлышку течет опьяняющая жидкость, обжигая язык и глотку.       Сознание Лэнса уже окончательно помутнело до того своего состояния, когда на утро память не будет столь услужливой на воспоминания. Икнув пару раз особенно мучительно, психолог стукнул донышком о стол и, вяло волоча ноги, отправился в кровать. По крайней мере, сегодня его уже ничто не будет мучить.       Он вошел в комнату и принялся стягивать штаны, но пальцы категорически отказывались повиноваться и стягивать резинку брюк вниз, всё время проскальзывая мимо пояса.       — Уфф, — протянул Свитс и оперся ладонью о стену, — как… сложно…       — Может, тебе помочь? — послышался голос за спиной.       Психолог замер, казалось, даже перестал дышать.       — Што ты деаешь десь? — он неловко и слишком поспешно повернулся на звук, прижимаясь спиной к стене, где раньше покоилась его ладонь, а незваный гость сделал несколько шагов навстречу.       Изображение беспощадно плыло. Ворочать языком было и без того сложно, не говоря уж о длинных тирадах в свою защиту. Гость приблизился почти вплотную, нависая над психологом.       — Ты просил прощения сегодня, помнишь? — спросил мужчина Свитса.       Глаза Лэнса прикрылись, память мучительно воспроизводила минувший день и в конце концов он кивнул.       — Так вот… — медленно сказал Зак, поднимая руку и касаясь ладонью щеки психолога, — я тебя прощаю…       Во взгляде его появилось сожаление, а в следующую секунду уже таким знакомым, почти родным жестом, ученый вонзил в шею Свитса иглу. Через несколько мгновений перед глазами поплыло, в голове зашумело, словно океанские волны в грозу монотонно брали скалы на абордаж.       Эдди же смотрел, как сознание в глазах напротив меркнет. Напоследок он коснулся нижней губы пальцем, слегка оттягивая ее, и отпустил обмякшее тело психолога, который тут же рухнул у его ног. Антрополог точно знал, что может принести телу и разуму не только наибольший, но и непоправимый вред. А сейчас выбрал еще и мучительный.       Вскоре, сознание окончательно покинуло Лэнса…       — Ты всегда будешь моим другом, — печальным голосом произнес Зак и, повернувшись спиной к уже бессознательному телу, вышел из комнаты, из квартиры, из жизни…       …Психолог резко открыл глаза, в голове всё еще шумело, но вскоре стало понятно, что в дверь его квартиры кто-то настойчиво стучит. Он приподнял голову, вспоминая события последних минут перед обмороком. Вроде бы тут был Зак, но большой уверенности в таких деталях он не имел. Дверь всё еще сотрясалась от ударов.       На ватных ногах, Лэнс направился на звук, который отдавался в его голове набатом.       — Ой, подождите, — раздраженно крикнул он и стук прекратился.       Он даже не удосужился спросить, кто там пожаловал или посмотреть в дверной глазок. Лэнс просто открыл дверь и на него набросилось несколько здоровенных мужиков, натягивая какой-то мешок на голову и скручивая руки. У Свитса в таком состоянии сопротивляться сил не осталось. Он только лишь мог понимать, что его ведут вниз по лестнице, а, выведя на прохладный ночной воздух, заталкивают в машину.       После этого последовала долгая поездка, в ходе которой психолог просто-напросто уснул, а очнулся только тогда, когда его не слишком вежливо, подталкивая, вытащили из машины и повели в неизвестном направлении: по лестнице, в здание, по длинному коридору. Всё окончилось тем, что его ввели в помещение и усадили в кресло, приказав не дергаться. Дернулся он лишь тогда, когда мешок с его головы был рывком снят, а напротив… с другой стороны большого резного стола в кожаном кресле сидел мужчина в белом халате поверх костюма, и с интересом смотрел на психолога. Табличка на его столе гласила: «доктор Пелант».       — Добро пожаловать, мистер Свитс, — сказал он и мягко улыбнулся.