Меж туманных берегов

Фелисити тихо сидела на диване, подтянув ноги к груди и обняв колени руками. В каюте было холодно. Холодно, чёрт возьми. А это могло значить только одно: капитан Мартита вновь заставит её лезть к себе в постель. Нет, Фелисити нравилась мягкая капитанская кровать. Там можно было удобно вытянуться во весь рост, а матрас не шёл ни в какое сравнение с жестковатой поверхностью её небольшого старого дивана. И она сама никогда не упускала возможности в этой самой постели полежать, это даже немного напоминало о её капитанском прошлом, но была одна проблема. Проблема заключалась в том, что капитан Мартита позволяла себе слишком многое. Фелисити вздрагивала даже от воспоминаний об этих странных ночных выходках. Когда капитан Мартита впервые опустила руку ей на талию, прижав к себе, Фелисити едва могла дышать от смущения и возмущения, от настолько грубого вмешательства в личное пространство. Она отлично помнила, как судорожно сокращались мышцы в животе, как напряжённо вздымалась грудь и предательски краснели щёки. Только вот капитану Мартите, кажется, было совершенно наплевать на её чувства. На её тихую вежливую (удивительно вежливую для такой вопиющей ситуации) просьбу о том, чтобы вернуть дистанцию и не нарушать границ, она спокойно отмахнулась, заявив, что не собирается мёрзнуть. Лисси тоже не собиралась мириться с ситуацией и терпеть подобные унижения, потому что она была капитаном, пусть и бывшим, но вылезти из цепких рук капитана Мартиты оказалось не так просто. Она отчаянно пыталась вывернуться, но вместо успешного освобождения получила лишь лёгкий пинок и оказалась прижатой ещё сильнее. Она злилась, кусала губы, пыталась прижать живот к спине и раствориться, лишь бы её не трогали, но проигрывала. Снова проигрывала капитану Мартите, и это было невыносимым. В ту ночь ей пришлось смириться. Как и в следующую, и в следующую, и в любую другую, когда капитан Мартита решала, что в каюте холодно. И Фелисити практически ненавидела её за это. Капитан Мартита знала, что ей не нравилось, но делала так назло. Она всё время делала всё Фелисити назло, упиваясь своими капитанскими полномочиями. Однако бывший капитан сопротивлялась, лишая пирата возможности наслаждаться ещё и покорным подчинением. Она не одобряла происходящего и всеми силами показывала это капитану Мартите. В этот вечер Фелисити вновь была настроена решительно: капитан Мартита своего не получит, пусть хоть на палубу её ночевать отправляет. Где-то в глубине души она понимала, что ситуация опять разрешится не в её пользу, но надежды не оставляла. Должно же ей было везти хоть когда-то, да и унижений и без этого было достаточно: капитан Мартита заставляла её тяжело работать, награждала нелепыми прозвищами, откровенно не считала за человека, делая всё для того, чтобы превратить жизнь бывшего капитана в ад. Когда дверь каюты резко открылась, Фелисити вздрогнула от неожиданности, но тут же взяла себя в руки и уверенно и вызывающе посмотрела на капитана Мартиту, однако осталась проигнорированной. Капитан Мартита спокойно закрыла дверь, смахнула капли пота со лба и устало потянулась; Фелисити внимательно следила за ней, не отводя взгляда. Капитан, вероятно, заметила это, слегка приподняла бровь и резко распахнула ворот рубашки. Лисси вспыхнула, громко вдохнула и тут же уткнулась лицом в колени, закрывая глаза руками. — Я же просила вас не переодеваться так, — смущённо и слегка обиженно пробормотала она, не открывая глаз. — Я не имею права переодеться в своей каюте? — раздражённо спросила капитан. — Имеете. — В чём проблема? Фелисити не стала отвечать, насупилась и зарылась пальцами в волосы. Она отчётливо улавливала, как капитан передвигается по каюте, как небрежно стягивает сапоги и бросает их в угол, как устало опускается на кровать. Капитан явно была вымотанной, Фелисити слышала, как она тихо ругалась, да и действия были резкими и излишне шумными. — Вы одеты? — Открой глаза и проверь сама. Она осторожно приподняла голову: капитан Мартита сидела на кровати в большой светлой рубашке (в ночнушках Фелисити её никогда не видела, из чего сделала вывод, что их у капитана просто нет) и расчёсывала спутанные кудри. Повисло молчание. Капитан занималась своим делом, Лисси напряжённо ждала приказа. Становилось холоднее. Капитан Мартита резко дёрнула расчёску, запутавшуюся в волосах, выругалась и опустила голову на колени, подперев её руками. Фелисити с осторожным любопытством смотрела на неё. Она привыкла к тому, что капитан бывает не в настроении, иногда и вовсе валяется без сил, но здесь было что-то другое: капитан Мартита выглядела уставшей и ужасно вымученной чем-то. Фелисити прикусила губу: она была готова к очередному спору, к яркой победе или нелепому поражению, но никак не к этому. Она смутилась, капитан Мартита вызывала жалость, и это рушило все планы. — Сегодня холодно, будешь спать со мной, — резко поднявшись, заявила капитан. — Но… — робко начала Фелисити. — Это приказ. Никаких возражений я не принимаю, без тебя голова тяжёлая. — Пожалуйста, вы же знаете, что мне не нравятся прикосновения, — она напористо взглянула в глаза капитану. Жалость исчезла, теперь она вновь была готова к борьбе. — И мне, честно говоря, совершенно всё равно на твои предпочтения. Ты бывший имперец и мой матрос, не вижу причин для того, чтобы считаться с твоим мнением. Фелисити нахмурилась и скрестила руки на груди. Ей хотелось многое сказать, но она понимала, что за каждое слово понесёт ответственность, а лишних неприятностей не хотелось. Она и без того получила две дополнительные вахты на этой неделе, и матросы уже делали ставки на возможность получения третьей. — Я жду, — холодно и требовательно произнесла капитан. — Прошу вас, вы можете не обнимать меня, если я приду? — несмело попросила Лисси. — Я чувствую себя не очень хорошо, когда вы так близко. — Давай покончим с этим смущением раз и навсегда. Ты совершенно меня не интересуешь. Если бы это было иначе, ничто бы не помешало мне взять тебя уже давно. Потому можешь спать спокойно и не усиливать мне головную боль. Фелисити покраснела и явно ощутила, как сводит живот. Её всегда пробивала дрожь от нескромных заявлений капитана, но здесь пират превзошла сама себя. — Вы невыносимы, — возмущённо произнесла она. — Не заставляй меня повторять, — капитан Мартита тяжело посмотрела, по спине пробежали мурашки. Внезапно капитан Мартита сморщилась и приложила пальцы к вискам, слегка массируя их. Фелисити внимательно смотрела на неё. Что-то сжималось в груди, капитану было больно, а она, хоть и была пиратом, боли не заслуживала. — Вы в порядке?.. — осторожно спросила она. — Выполняй приказ. Ей не хотелось идти, совершенно не хотелось подчиняться, и в другой раз она бы обязательно продолжила спор, но капитан Мартита выглядела плохо, и ей нужно было помочь. И бывшая капитан приняла твёрдое решение, что одну ночь она сможет уступить. Она пыталась подчинить свои эмоции, убеждая себя, что всего лишь служит источником тепла, ничего постыдного в этом нет, да и капитану это действительно нужно сейчас, но сердце всё равно билось чаще, а в груди поднималось странное ощущение. Лисси медленно подошла к кровати, опустилась на край и глубоко вдохнула, на мгновение закрыв глаза, а после забралась с ногами, повернувшись к капитану спиной. Между ними оставалось расстояние, но она отчётливо ощущала капитана сзади. Её пальцы и стопы замёрзли, потому она поджала колени и прижала одну из стоп к лодыжке. Простыня была холодной, Фелисити аккуратно попыталась устроиться удобнее, не решаясь спросить одеяло. — Сегодня очень холодно, спать придется под одним одеялом и совсем вплотную, — бесстрастно сообщила капитан. Внутри у Фелисити всё сжалось. Она приняла решение уступить, но с каждой секундой следовать ему становилось всё сложнее. Ей было неловко от мыслей о том, что капитан будет так близко. Она не боялась насилия, но сам факт того, что её так бесцеремонно трогали, вызывал смущение. Фелисити сглотнула и подтянула плечи к шее, мысленно готовясь ощутить вес руки на талии. — Развернись ко мне лицом. Фелисити замерла. Никогда прежде капитан не просила о подобном, и она не могла представить, чего ожидать. Она почти не дышала, надеясь, что ей послышалось, но капитан Мартита требовательно покашляла. Оцепенение сменилось лёгкой дрожью. Фелисити понимала, что, когда обернётся, расстояние между ней и капитаном Мартитой практически исчезнет. Она уже сейчас чувствовала тёплое дыхание в районе шеи. Но и заставлять капитана Мартиту ждать вечно она не могла. Она сжала пальцы, а после как можно аккуратнее повернулась, тут же столкнувшись с капитаном Мартитой взглядом и широко распахнув глаза. Они оказались ближе, чем Фелисити могла предположить: грудь капитана касалась её, а между лицами не было и ладони. К щекам прилила кровь, а дыхание участилось. Она не могла удержать свои эмоции: грудь вздымалась, а лопатки сводило. От смущения она вдыхала через рот, а сердце грозилось разбить рёбра. Она чувствовала себя обнажённой. Капитан Мартита, которая прежде прожигала её ледяным взглядом тёмных глаз, теперь смотрела слегка насмешливо и почти лукаво. От этого Лисси пришла в ещё большее замешательство и свела брови, растерянно глядя на капитана. — А теперь положи руку мне на талию, — приказала капитан Мартита, и Фелисити могла поклясться, что её губы в этот момент тронула лёгкая усмешка. — Капитан? — переспросила она, убеждаясь в том, что всё правильно поняла. Внезапно капитан Мартита взяла её руку и опустила на себя. Фелисити была настолько обескуражена, что не пыталась вырываться или сопротивляться. Она молча смотрела на происходящее, будто бы была сторонним наблюдателем. Её лицо горело, как и грудь, и плечи. По всему телу прошлась волна жара, когда она поняла, что она сама своей рукой обнимает капитана. Её будто бы парализовало, всё вокруг замедлилось, и она не могла понять что нужно делать дальше: отдёрнуть руку и убраться куда подальше, притвориться потерявшей сознание, слегка приподнять руку, чтобы не соприкасаться — все варианты выглядели совершенно бестолковыми, но помощи и совета спросить было не у кого. Фелисити прикусила губу. Время тянулось ужасно медленно. Смотреть на капитана Мартиту было невыносимым. Лисси знала, что, опустив глаза, она вновь проиграет, но видеть эти насмешливые искорки больше не могла. Капитан Мартита была совершенно спокойна и её явно забавляло происходящее, а Фелисити готова была сгореть или провалиться сквозь эту кровать на морское дно, лишь бы не чувствовать себя так глупо. Она прикрыла веки и отвернулась. Щёки пылали. Чёрт возьми, зачем в этот вечер было холодно? Зачем у капитана Мартиты болела голова? Зачем она решила помочь? Зачем было так неловко? Зачем она была такой неженкой, капитану Мартите, вон, всё нипочём. Лисси готова была расплакаться от переизбытка чувств, но внезапно она ощутила, как её щеки коснулись. Она инстинктивно подалась навстречу мягкой ладони и распахнула глаза: во взгляде капитана Мартиты читалось что-то, чего она раньше никогда не видела. Это были не насмешка и не холодное презрение, она бы даже назвала это чем-то вроде заботы или тепла, но она не успела придумать название, так как капитан Мартита отстранилась и вновь вернула себе привычное выражение лица, а после набросила одеяло и довольно резко прижала Фелисити к себе. Несмотря на все это, Лисси действительно стало легче. Сердцебиение медленно возвращалось в норму, и даже дрожь прекратилась. Она всё ещё чувствовала себя неуютно от такой близости и прикосновений, но жар спадал, и она уже могла расслабиться достаточно для того, чтобы уснуть. — Доброй ночи, капитан, — тихо произнесла она, не надеясь на ответ. Просто ей захотелось сказать это, и она позволила себе. Рядом с капитаном и под большим тяжёлым одеялом действительно было тепло. Приятная усталость растекалась по телу, мысли путались в голове. Она погружалась в сон и, не замечая этого, прижималась ближе к капитану Мартите. В каюте было холодно. Фелисити мирно спала в объятиях капитана Мартиты. И после этой ночи впервые не чувствовала себя проигравшей.