Конфабуляция

Каждый ребенок, поступивший в Городскую больницу, всегда нуждался в няньке, в воспитательнице и учителе. В большинстве случаев — это разные люди, но из-за недостатка средств обеспечения в этой больнице этим «мастером на все руки» был один человек, и звали её Анко. Анко была молодой девушкой, и в этой больнице работала медсестрой давно. Её профиль — дети. Анко любила детей, иногда даже слишком. Она ухаживала за ними, кормила, следила за ними, читала книжки на ночь и даже воспитывала. Так шли годы. К среднему возрасту и огромному стажу работы в больнице, Анко стала замечать за собой некоторые странности, но старалась не придавать им особого значения. То дверь забудет закрыть, из-за чего ребёнок посреди дня мог выйти из палаты, то бельё не поменяет на новое, из-за чего очень расстраивалась и начинала беситься. Шло время, болезнь прогрессировала, Анко стала испытывать какое-то отвращение к детям ближе к старости, перестала уделять им внимание, избегала лишнего контакта с ними, порой даже била. Иногда вспышки агрессии были настолько сильными, что Анко морила детей голодом, и, смотря на то, как они голодают, получала удовольствие. Как дети кричат от боли — тоже приносило ей радость. Вся работа жизни повернулась против неё. Она стала ненавидеть их сильнее и сильнее с каждым годом. Дошло до того, что больных детей она стала просто душить по ночам спиртом, и причину смерти не могли установить, или же травила их ядами. В то время медицина по ядам была не особо развита, разрез трупа в больнице делали крайне редко. >На последних годах жизни, у Анко появилась маленькая группа детей — воспитанников, которых она ненавидела всей душой. Дети много кричали, буянили, бегали и игрались вокруг неё, из-за чего она зверела и начинала наносить им повреждения. В свой последний день, когда группа перед сном играла, водя перед Анко хороводик и напевая свою песенку, Анко дождалась ночи и почти всю свою группу задушила, некоторым Анко просто перерезала горло, проломила стулом череп или выбросила в окно. По одному. Дети кричали, отпихивались, но смерть всё-таки к ним пришла. После чего Анко взяла нож и вспорола себе живот, как велели голоса в её голове. Она думала, что наконец-то станет тихо, и она обретёт свой покой, но откуда ей было знать, что дети теперь будут её преследовать вечность. На утро врачи нашли 7 трупов в детской комнате, два около больницы под окном, и улыбку Орочимару. Был это 1884 год.

***

Дейдара проснулся тем днём очень рано у Учихи младшего в квартире на диване. Протерев глаза, блондин посмотрел в окно, на улице было солнечно, ветер немного покачивал деревья, из-за чего создавалось впечатление, будто ветви танцуют свой собственный танец. Окно было открыто, в комнате было прохладно. Как ни крути, за окном был декабрь месяц. Немного посидев в одной позе, Дейдара опёрся лицом о колено и стал вспоминать, что же вчера было. Воспоминания давались не сразу, но после какого-то времени нахлынули волной. Он вспомнил. Он помнил, как сидел сначала в клубе друга, разговаривая с ним про вчерашний инцидент своего парня, помнил, как выпивал один стакан за другим, помнил, как глядел на стриптизерш, которые вызывали у него открытое отвращение. После того, как он, откровенно говоря, «нажрался» и вылил всю душу своему другу — хозяину клуба, его будто чёрт попутал, и он зачем-то надумал припереться к Учихе домой. Сначала он поехал к Итачи, которого дома он так и не застал, после долгих раздумий, он всё-таки решил поехать к Учихе младшему. И как сейчас Дейдара понял — зря, хотя… Может, и не зря, Дейдара для себя ещё толком не решил. Он помнит, как пьяный тарабанил брату Итачи в дверь, и как тот открыл ему, после он помнит их разговор и продолжение банкета. Дейдара всегда знал, как Итачи относится к младшему брату, как он любит его , и он мирился с этим. Он старался быть самым лучшим для своего любимого, немного больного на голову парня, поэтому он и решил проверить Саске в постели сам, чтобы понять, что же в этом брате такого особенного. И он проверил. Он ожидал после этого всего, но только не того, что Саске ему в сексе понравится. Он оттрахал его так, как не трахал сам Итачи. И теперь Дейдара чувствовал угрызение совести вдвойне. Сначала от измены, а потом уже от полученного удовольствия и желания повторить это ещё. Дейдара закусил губу, посмотрел в сторону спальни. Дверь была открыта, на кровати покоился обнаженный силуэт брюнета, который мирно спал. Подойдя к двери, мужчина стал рассматривать его. Саске лежал на кровати, раскинув ноги и руки везде, где только можно — одна рука лежала на животе, другая была за подушкой. Пряди волос лежали на лице брюнета наискосок, прикрывая глаза. Верхняя часть тела была оголена, одеяло прикрывало только пах и ноги брюнета. На шести идеальных кубиках играли лучи солнца, руки были подкачены в меру, а лицо заострённым. Длинные ресницы, ровные чёрные брови и белоснежная кожа, спортивное телосложение. Саске был идеальным для него. Дейдара долго рассматривал Саске и не заметил, как тот проснулся. Да, всё-таки Саске был красивее Итачи. Из раздумий Дейдару вывел сонный голос Учихи.       — Долго ты ещё будешь на меня пялиться? — произнёс Саске, смотря в упор на Дейдару.       — А, прости, я что-то задумался… — пробормотал Дейдара, краснея и смотря на Саске. Тот хмыкнул и встал с кровати, одеяло упало на пол. Саске потянулся и, пройдя мимо Дейдары, подошёл к окну, раздвинул шторы окончательно, вернулся к Дейдаре и встал напротив него в упор. Блондин покраснел ещё сильнее, по инерции опустил взгляд вниз и отвернулся, замахав головой.       — Будешь стоять в проходе или всё-таки дашь мне пройти в свою же кухню? — Саске поднял бровь. Блондин засуетился и отошёл в сторону. Обнажённый Саске прошёл мимо него в сторону кухни с невозмутимым видом. — «Да, повезло всё-таки тому блондину, » — подумал Дейдара и уставился на силуэт брюнета. Теперь он начал понимать, что в Саске такого особенного, его хотелось жрать глазами. Его хотелось сожрать, растоптать эту гордость, которую запятнать было сложно. Гордость сломленного человека, который отважно держался за своё достоинство вопреки всему.       — Кофе будешь? — спросил Саске, не смотря на блондина через спину.       — Д… Даа, пожалуйста, — пробормотал Дейдара и присел за стол. Повисла тишина.       — Ты хотя бы оделся что ли… — пробормотал Дейдара, вперившись взглядом Саске в спину.       Учиха моментально повернулся. — Тебя что-то смущает? — смотрел пристально Саске. — Вчера я трахал тебя на этом столе, а теперь ты смущаешься меня как девочка? — с иронией произнёс брюнет.       — Нет, просто оденься, мне так спокойней будет, — пробормотал Дейдара, смотря в пол. Саске хмыкнул, подошёл к дивану и надел домашние штаны. Было 7:04 утра. Кофе уже заварился, брюнет поставил две кружки на стол и откусил яблоко, которое взял со стола. Немного помолчав, Саске спросил:        — Что теперь делать будешь? — Дейдару будто током дёрнуло, и он перевёл свой взгляд на Учиху.       — О чём ты? — спросил тихо блондин.       — Ну, не каждый же ты день спишь с братом своего парня, — сказал спокойно Саске, жуя яблоко дальше. Дейдара запнулся. Действительно, что делать дальше он и не знал.       — Наверное, расскажу Итачи как есть, — пробормотал блондин, — Я не могу ему врать. Саске усмехнулся, доел яблоко и сказал:        — Плохая идея, если честно. Никогда не знаешь, как мой брат может отреагировать и что вычудить, но тебе решать впрочем. Дейдара кивнул в ответ и стал смотреть в окно. Что-то в нём изменилось с прошлой ночи, и он не мог понять, что именно, но одно он знал точно — что-то внутри него пошатнулось, и теперь его тянуло к парню, сидящему напротив. Это тревожило блондина ещё больше, чем вчерашний инцидент. Первым прервал молчание Саске.       — Мне на работу надо, так что…       — Да-да, конечно, — Дейдара встал, допил одним заходом кофе и пошёл в сторону двери. — Я как раз собирался домой, — блондин встал около стены и посмотрел вслед Саске. Тот кивнул и пошел к шкафу за одеждой.       — Удачи на работе, Саске! — крикнул Дейдара вслед.       — И тебе удачи, она тебе понадобится, — крикнул Саске с другой стороны квартиры и затих. Дейдара выдохнул и вышел. Спускаясь по лестнице, он чувствовал чужой взгляд на себе, но пару раз оглянувшись, он никого не заметил. Уже выйдя во двор, Дейдара почувствовал удар в шею, после чего потерял сознание и упал. Тело запихнули в багажник. Машина тронулась и скрылась за воротами стоянки. Очнулся Дейдара в тёмном погребе, смутно знакомом на первый взгляд. Шея болела, руки затекли, было ощущение, что его кто-то отпинал. Он сидел на стуле связанный, не понимая, что вообще происходит. В темноте послышались шаги, из угла вышел Учиха старший, улыбаясь блондину. Глаза у Итачи были бешеные, но держался он спокойно. После паузы диалог начал первый Итачи.       — Ну, как тебе в постели мой брат? — ледяным голосом произнёс Учиха.       — Итачи я… — не успел договорить Дейдара, как брюнет ударил его в желудок. Дейдара сжался и застонал.       — Тебе же понравился он, верно? — спокойным голосом сказал Итачи и рукой поднял подбородок Дейдары, посмотрев в его глаза. — Запомни, я не люблю, когда трогают моего брата. Он достаточно страдал от таких, как ты, — тихо произнёс мужчина, и ударил с локтя в солнечное сплетение блондина. Дейдара закашлял ещё сильнее, сгорбился окончательно. — А в целом, знаешь, рассказывай, я послушаю. Я давно не трогал своего брата, мне даже интересно поменялось ли в нём что-то. Скажи, ведь он тебя имел, как последнюю суку, верно? Наверняка представлял своего любимого блондина или… — он будто выдыхает с горечью. — Не важно… Пока кончал в тебя. — Итачи сжал подбородок Дейдары.       — Итачи, прости, я не хотел, — пробубнил Дейдара, за что получил пощёчину.       — Не ври мне! — кричал Итачи. — Я по глазам вижу, как сильно ты хотел моего младшего брата. — И Итачи был прав, чем больше он говорил о своём брате, тем больше это заводило блондина. В штанах стало тесно, Дейдара стал ёрзать на стуле. Убожество. Примитивное животное — да что он вообще понимает в любви? — Смотри, ты даже возбудился от моих слов, — спокойно сказал Итачи, подойдя впритык к Дейдаре. — Может мне тебе отрезать что-нибудь? Ну так, на всякий случай? — мужчина усмехнулся.       — Итачи. Я не.       — Ты что? — прошипел Итачи. — Господи, Дей, я же говорил тебе, как сильно я волнуюсь насчёт здоровья моего младшего брата. А какая у него ранимая психика! — Итачи сам не понял почему, но засмеялся. Это было смешно, вся ситуация его смешила. Так болезненно смешила. — А ты вот такие вот плохие вещи делаешь…заваливаешься к нестабильному человеку, ночью, да ещё и свое тело предлагаешь! — мужчина всё крепче и крепче сжимал руку мужчины, до хруста. Наклоняет голову немного вбок, будто в сочувственном жесте, будто понимая, и уже будто сейчас он отпустит руку и будет перемирие. Но  — Люди…неверные, продажные существа, — на губах опять появляется улыбка. — Им всё время всего мало и мало, вы, как свиньи, всё время жрете и жрете! Вы не можете насытиться… Ну, и что же мне с тобой делать? — слова были спокойные, тихие, а голос холодный. — Ты опять сорвался и обдолбался, милый! — Итачи сочувственно наклонил голову набок, поправил прядь волос за ухо и усмехнулся. Рука уже почти синела от пережатия. — Но это ещё ладно, ты приперся к моему единственному брату. К моему последнему близкому и родному человеку.       — Итачи, мне.больно… Отпусти, — Дейдара из последнего держался, чтобы не закричать.       — Больно? — Итачи наконец отпустил руку своего друга, из чего облегчение прошлось по телу Тсукури новой волной. — Больно? Да что ты знаешь о боли, — смотря в глаза, с такой непринуждённой улыбкой, рука потянулась за… и резко выхватил нож в ладонь мужчины напротив, пригвоздив к поверхности стола. Глаза в глаза, замечая, как дрожат ресницы человека напротив и подрагивают губы. Он не кричит — но это пока что. Пристальный взгляд. Давай, кричи. Нет? Он наклоняется ближе, к самому уху и тихо, с наслаждением, медленно произносит: — Вот это — боль, — голос стал таким сухим. — Ты посиди тут и подумай над нормами поведения, поразмышляй о бытие, о морали жизни, и главное, Дейдара, о верности подумай, — он отстраняется, так и не вытащив металлический предмет. Тебе в будущем — понадобится, пока ты будешь лечиться от наркотической зависимости в моей больнице. Не благодари, я лично позабочусь о том, чтобы пока ты полностью не вылечишься — тебя не выпустили. Дейдара просидел так сутки, изредка проваливаясь в сон. Рука беспощадно пульсировала. Нет, его подлатали, шрам хоть и остался неприятным осадком, но хотя бы не дали заразиться чем-нибудь непонятным. Наутро, как Итачи и обещал, за ним пришли и отвезли в больницу, где Дейдара впервые и увидел солнечного блондина, сидящего за соседним столом, который приглянулся его другу. Мужчина не сразу понял, что к чему, Наруто что-то кричал за соседним столом, размахивая руками, соседи по столу его успокаивали, а Дейдара исподлобья наблюдал. Так Дейдара встретил Наруто Узумаки, о котором был наслышан годами.       — Мне кажется он правильно сделал. Ты так не думаешь?