Это вместо любви?!

*** Ебет ли Мирон своих шлюховатых мальчиков — ты никогда не задумывался. То, что тебя тошнит от этих пафосных мудаков — знал всегда. То, что они последуют за Мироном в любую жопу — ты думаешь ровно до того момента, как к тебе подсаживается Рудбой. Вроде хочется его послать, но фотограф ставит на стол вискарь, и ты только криво ухмыляешься. Тебе совершенно плевать, почему он сейчас здесь, а тот, кажется, и не собирается рассказывать. Вы пьете из одной бутылки, в отличие от брезгливого Мирона Яновича. Молча смотрите на баттл, почему-то забывая орать вместе со всеми. И ты даже не пытаешься сопротивляться, когда Рудбой грубо хватает тебя за руку и тащит за собой. В обычный день ты бы даже не посмотрел на этого подпевалу, а может даже и въебал, размазывая кровь по его щетине. Но сейчас ты заталкиваешь его в кабинку и закрываешь дверь. Никто из вас не лезет целоваться. Ваня ловит твой взгляд, криво, будто бы через силу, улыбается и поворачивается лицом к стене, звякая пряжкой ремня. Ты бы хотел сказать, что тебя не возбуждает эта покорность, но осознание того, что сейчас ты можешь выебать такого «родного» человека для Федорова, не хило подстегивает. Ты стягиваешь чужие джинсы, приспускаешь свои штаны и уже плюешь на пальцы, когда чужая забитая рука протягивает резинку. Раскатываешь тонкий латекс по члену, вновь плюешь и смазываешь чужую задницу, даже не пытаясь растягивать. Рудбой вздрагивает, но лишь сильнее наклоняется вперед. Ты входишь без подготовки, встречая сопротивление тугих мышц. Слышишь, как Охра шумно вдыхает, и почти физически ощущаешь, как он впивается зубами себе в ладонь. Только вы шли сюда не любовью заниматься, поэтому ты даже не останавливаешься, а лишь обхватываешь широкой ладонью чужую шею и начинаешь трахать в собственном, рваном ритме. В какой-то момент тебе кажется, что Ваня под тобой расслабился, но потом на твою руку падает капля, еще одна. Хотя, шлюха на то и шлюха, чтобы всем было плевать на ее чувства. И ты продолжаешь. Стараешься представить на его месте Мирона, да только скорее снизу оказался ты. Задыхаешься от повисшего в воздухе сожаления и начинаешь трахать еще сильнее. Ты заканчиваешь первым, выкидываешь резинку и уходишь из бара. На столе, около пустой бутылки, остается лежать салфетка с твоим номером.