Благослови своих демонов

      Его парадный плащ развевается чернильной бездной космоса. Звездами горят знаки отличия на мундире. Единственный из всех на торжественном приеме, он не снимает грубого платка, закрывающего нижнюю часть лица — всё согласно Уставу. И он не отходит от него даже в присутствии Императора.       Хотя сейчас секретарь его величества готова поспорить, что под тканью скрывается улыбка.       — Тебе кто-нибудь говорил, что ты засранец?       — О да, много раз.       Среди декоративных колонн, переливающихся разноцветным неоном, никому сейчас нет до них дела. Император о чем-то спорит со своим советником. А за огромным стеклом, занимающим всю стену зала для совещаний, молчат космос и бледная Луна, к которой как раз приблизился императорский крейсер.       Он наклоняется к секретарю, его небрежно засунутые в карманы руки так контрастируют с ее запакованным в строгий костюм телом.       — А вы, леди, позволяете себе ругательства. Ай-яй!       — Предложишь исповедаться?       — О, я не занимаюсь такой дрянью. Обычно не до того.       Джон Роннебергер, капеллан космического флота, второй человек после генерала. Секретарь не уверена в точном именовании его духовного сана, но он вроде как отвечает за души, и чтобы все они соединились с Создателем — или во что там верят военные.       Капеллан единственный из присутствующих в зале с оружием, небрежно прицепленным к поясу.       Говорят, он отчитывается только перед генералом.       Сейчас секретарь ощущает, как от мундира Джона едва уловимо пахнет ладаном — непривычный, выбивающийся запах посреди стекла, неона и равнодушного космоса за спиной.       Его устами может говорить Создатель, поэтому никому не позволено видеть нижнюю часть лица — секретарь еще помнит кое-что из воскресной школы Второй Земли.       Ей интересно, когда капеллан флота Джон Роннебергер трахает женщин, он тоже не снимает платок?       Говорят, у него над кроватью неоновый крест, светящийся кроваво-алым. На этом сходятся все женщины — а их, судя по сплетням, в постели Джона побывало немало.       — Здесь скучно, — в голосе капеллана звучит равнодушие. — А мое дело — благословлять на бой и отпевать погибших. Когда наш достопочтенный Император изволит помереть, я могу зачитать молитву.       Секретарь косится на Императора, тот что-то говорит и кивает советнику. Сухо — как и весь он сам, с пергаментной кожей и бороздами морщин.       — Если тебя услышат, то могут выкинуть в космос за ересь и измену, — ровно говорит секретарь.       — Всего лишь правда. Я не желаю Императору смерти, но давно пора уступить место сыну.       — Чтобы тот наконец-то повел войска против нарилийцев?       — Я не хочу войны, если ты об этом. Но малыши заждались.       Невольно секретарь бросает взгляд на огромное стекло. Там, на фоне Луны и космоса, летают странные существа, больше всего похожие на скатов. Твари из металла, Искусственного Интеллекта… и божественного благословения, как утверждают многие.       Секретарь не верит в божественные силы.       Но знает, что военный проект «Бездна» курирует сам капеллан Роннебергер.       И в его взгляде сейчас отражаются блестящие стальные крылья машин. Восторг от них — и предвкушение, когда он наконец-то увидит «малышей» в бою.       Говорят, проект удался, только когда кибернетику соединили с биологией — и вживили ИИ частично материал, взятый из генома человека.       Говорят — совсем шепотом, — что это биоматериал самого Джона Роннебергера, капеллана флота Императора.       Секретарь склонна верить.