Стекло на полу.

Каждый день несёт в себе что-то новое. Ведь так говорят люди. Хотя Антону было это не знакомо. Может это из-за того, что он был когда-то фейерверком, а затем на него обрушилось ведро ледяной воды и он потух. Навсегда. Больше ничего не чувствовал. Ему казалось, что мир хочет ему навредить. Каждая минута жизни несла за собой рутину и обычные дела для человека. Будильник, подъём, душ, завтрак, прогулка до магазина за сигаретами и пивом, обед, матч по футболу, проигрыш/выигрыш команды, за которую он болел, снова душ, сон. Так детально выглядел каждый день Шастуна. Каждый. Среда. /14:56/ /Антон провожает Арсения в Питер на выгодное место работы./ Срок: пол года. 6 месяцев. 182 дня не видеть твоё лицо, не слышать бархатный голос. 4​380 часов бесконечно смотреть на стены. Обещание: "Это ведь ненадолго. После я приеду и мы снова выпьем в нашем баре." Так было. Так будет. Что-то постоянно разделяет их. Антон понимает, что чувствовать привязанность слишком тупо. Поэтому не чувствует совершенно ничего. Разве что, одну эмоцию. Тоску. Он скучает. Уже скучает. /три месяца назад/ Очень странно просыпаться и понимать, что следующие девять часов проведешь на работе. Вокруг тебя будут вилять задницами секретарши из бухгалтерии и просить что-то подписать попутно расстегивая свои блузки до самой последней пуговицы. Всё ради чего? — Арсений Сергеевич, можно я сегодня домой на часик раньше уйду? У меня просто собака рожает, без меня там никак. — Арсений Сергеевич, а можете мне зарплату повысить чуть-чуть совсем? Вы поможете мне, а я вам. — Арсений Сергеевич, вы могли бы... Нет, не мог бы. На меня такое не работает. Чтобы ещё через свою постель мне каких-то блядей, извиняюсь, водить. Не можешь заработать умом? Работай грудью и природным нахальством. Зачем только всевышний создал таких нахальных баб. Даже женщинами или девушками их назвать язык не поворачивается. 9:12 /конференция с коллегами из Китая/ /подпись официального контракта на сотрудничество/ Арсений никогда не понимал, для чего он нужен своему начальнику— Диме Позову, на таких переговорах. Он был далек от заместителя. Где-то месте на четвертом. Главным петухом во всём курятнике был конечно Позов и его заместитель, Матвиенко. Жутко высокомерный, думает только о своей безвкусной прическе, порно-журналах и суббота-суббота-суббота. Такие люди раздражают. Подобные первые сгорают. Пока Попову было достаточно его места и устраивала зарплата. Если бы он хотел прибавки, то точно бы попросил у начальства. С таким отношением Димы к его персоне он бы мог даже настоять на повышении, ему бы не отказали с вероятностью в 96%. Но нет. Нет. Его всё устраивает. Сейчас он в выгодном положении, зачем его на что-то менять? 11:34 /встреча для заключения контракта/ — Боже, ты весь на иголках. Расслабься, тебе даже делать ничего не надо. Сидеть и улыбаться, иногда делать умный вид, будто ты понимаешь, о чём идёт речь. Позов поправлял галстук и перебирал бумаги на столе. Весь такой важный стоит. Позвонил вчера и начал трындеть два с половиной часа о том, как же важен этот контракт и что все обязанности на этот день были спланиврованы ещё за четыре месяца до. Вот что называется хорошо подготовиться к атомной войне. Хотя и был весь на иголках, а говорил успокоиться Арсу. Странноватый человек. — Я понимаю, на себя бы сначала посмотрел,- Арсений улыбнулся и кинул взгляд не стопку бумаг на столе. От них сейчас зависит будущее фирмы,— Мне кажется, всё получится. Главное сосредоточиться. Глубокий вдох. Выдох. Снова вдох. И снова выдох. В кармане Попова звенит телефон. Он недоумевает кто может звонить ему так рано на личный телефон в разгар рабочего дня. На дисплее пробегаются два быстрых слова. «Антон быдло» Нет, ну, а что? Воронеж же не столица России, это вообще благополучный город? Не важно, Дима ведь тоже оттуда и ничего живёт вон как. — Алло? Привет, это важно? У меня тут дела. На той линии явно какие-то помехи. Голос Шастуна не слышно совсем. Опять что ли в метро едет и вспомнил что-то, что обязан рассказать сейчас же, пока не забыл. Идиот. — Да, важно.- ого, оно живо,— Можем встретиться через два часа и выпить? Его голос встревожен. Странно даже, ведь сейчас волнуемся тут мы, а Шаст почти всегда спокоен, как удав. Чтобы его встревожить нужно очень сильно постараться. Кто-то постарался. — Конечно, в каком баре? — Тот, куда мы ходили две недели назад. Там хорошие коктейли с мартини.- голос садился всё сильнее. Почти беззвучный. — Понял.-нужно спросить, ну же,— Что-то случилось, Антон? На том конце сразу послышался всхлип. Случилось. — Нет, просто хочу выпить. С тобой. Увидимся. Сбросил. Чёрт, что это было? — Кто звонил?- поинтересовался Позов, заранее зная ответ. — Шаст.- тон Арсения был крайне серьёзным, а голос тихим,— Опять у него там тысяча и одна проблема. Пошли, нам уже пора. Дима не стал ничего расспрашивать. Знал ведь, что за год их дружбы они ничего друг от друга не скрывали и были открыты. Вот почему Попова так волновало такое поведение парня. Дима понимал. /13:45/ /контракт успешно подписан/ /Арсений едет через Московские пробки к другу в бар/ — Твою мать. Кто тебе права выдавал?!— Арс орал на машины, которые ехали так же здорово, как мыло по раковине. Он уже пол часа стоял на одном месте. Да, для столицы это не новость, но ему нужно было в срочном порядке поговорить с Антоном и узнать, что же его так тревожит. Он узнал тревогу в голосе. Что-то явно такое случилось, после чего мужчина стал чувствовать самые незаметные мелочи в парне. Долгое общение? Вряд ли. У Повова куча друзей. Особенно тех, кто знает его с ранних лет. Например старый лучший друг Паша. Росли вместе в Санкт-Петербурге, ходили в одну школу до 9 класса, обманывали родителей, когда хотели прогуляться ночью по крышам их любимого города. Им было по семнадцать, когда Паша уехал учиться в Германию, а Арсений поступил в востребованный университет Москвы. Конечно, они провели свой последний день в точности, как в детстве. Только родителям врать не нужно было. Купили по бутылки пива в старом магазинчике без документов, дождались той самой Белой ночи и пришли на любимую крышу. Сидели там, смеялись над старыми историями, как друг друга били учебниками на уроках и кулаками на уроках. Правильно говорят, от ненависти до любви один мизинчик и мирись-мирись. Ну, или почти так говорят. Только и думали, что следующие пять лет будут от друг друга на расстоянии в тысячи километров. Кончено, есть Skype, Telegram и другие источники связи, но живое общение ничем не заменишь. В этот момент было даже не стыдно заплакать, что Арсений и сделал. Паша был более стойким. Слёзы не для него. Он рос без отца и до десяти лет мать растила его одна. Помогала только бабушка и мать Арсения. Поэтому они так и близки. Как братья. Добровольский был зашуганным ребёнком. Боялся любого крика, грубого слова в его адрес и людей скверного характера. В первом классе он сразу сел за самую последнюю парту и держал ручку дрожащей рукой над мятой тетрадкой. Арсений учился в параллельном классе и приходил к другу на перемене, чтобы ему не было страшно в новой обстановке. Он старался научить друга общению с ровесниками, но эта миссия провалилась. Как-то после урока русского языка, который Павел любил больше всех остальных предметов, он сел на лавочку около кабинета и достал бутерброд, который мама положила ему с собой на завтрак, к нему подошли трое мальчиков, которым он не дал списать домашнее задание. Один был самый важный, как главный петух в курятнике, а остальные бройлерные цыплята. Он выхватил у испуганного мальчика завтрак и усмехнулся. — Не заслужил ты есть бутерброды, если даже не хочешь помочь одноклассникам с домашним заданием, зубрила.- главарь откусил пол бутерброда и указал его последователям на Пашу. Те сразу всё поняли и толкнули беднягу с лавочки. Мальчик не плакал, только дрожал. Он вспомнил своего отца. Как он бил мальчика ремнем совсем крохой. Детская травма заставляла его инстинктивно съежится в клубок и ждать, пока они начнут на него нападать. Но вдруг, крики и насмешки прекратились. Он услышал знакомый голос. Словно голос ангела хранителя. Им был Арсений. Он поднял глаза на хулиганов и увидел, как Попов запихнул главарю целый бутерброд в рот, а остальные мальчишки смотрели с широко открытыми глазами. — Ещё раз его хоть пальцем тронешь или что-то отберешь, я тебе этот бутерброд по гланды засуну.- маленький Арс был по смешному грозный, но убедительный. Испуганный главарь замотал головой в знак согласия и как только Арсений его отпустил, сразу же кинулся со всех ног в свой класс. За ним и остальные. Паша удивленно смотрел на их удаляющиеся фигуры и руку Арсения, которая так внезапно появилась рядом с его лицом. — Не волнуйся. Такого больше не повторится, я попрошу маму перевестись в твой класс и никому не дам тебя обижать.- Попов улыбнулся и смотрел Павлу прямо в глаза, которые наливались слезами. Он всё таки заплакал. Но не от страха, а от ощущения, что у него теперь есть защита.       /настоящее время/ А пробка всё ещё не рассасывалась. Прошло уже полтора часа, а Арсений понимал, что ему нужно проехать ещё семь улиц до места назначения. Господи, за несколько лет он мог привыкнуть к /такой/ Москве, но нет, не привык. В кармане вибрирует телефон. Мужчина мысленно молится тому, в кого не верит, чтобы это был не Шастун. Он не может расстроить его прямо сейчас. Не знает даже кого винить, себя или пробку. Тем не менее вытаскивает телефон из кармана и читает СМС. Всё же Шастун. Чёрт. Антон быдло 15:10 «Попов, ты там не умер? Я тебя здесь уже больше часа жду.» Ну хоть не нахуй послал, и то слава богу. Как ему ответить, если в этой ебаной пробке ещё стоять и стоять. Арсений 15:12 «Я тут сам сейчас умру. Пробка :/. Подождешь ещё немного? Я срежу через сплошную.» Антон быдло 15:13 «Смотри не убейся. Я передумал идти в бар. Давай ресторан, тот, где вы с Позовым праздновали первую прибыль?» Фух, слава богу. Арсений ещё не совсем попал. Антон решил поменять место и к счастью оно намного ближе. Арсений 15:14 «Конечно! Скоро буду.» Только мужчина хотел отложить телефон, как через секунду он слышит ещё один звук СМСки. Антон быдло 15:15 «Закажу твой любимый "Цезарь" и латте с сиропом.» На лице Попова появляется улыбка. И всё же этот парень знает его, как облупленного. 15:31 /Арсений паркуется рядом с рестораном/ Надо будет накопить на вертолёт и летать на нём. В этих пробках стоять по три часа не всякая нервная система выдержит. Попов заходит в ресторан и сразуъ замечает друга. Он старается улыбаться, но выходит неестественно. Он встаёт из-за столика и подходит к другу. Пожимает ладонь и слегка обнимает. Такие не долгие объятия заставляли Арсения напрочь забыть обо всём, что вокруг. — Садись.- Антон указал на стул и сел напротив. Что уж стул то не отодвинул, как для леди. Он и правда заказал Цезарь и латте, а себе лишь чашечку крепкого Американо. Обстановка была немного напряженной, ведь оба молчали, а Попов начал есть салат. — Контракт удачно подписали, если тебе интересно. Вилка в руке Арсения блуждала по тарелке и захватывала листья салата с помидорами Черри. Шастун вышел из транса и посмотрел на мужчину. Сглотнул. Кажется, обстановка стала только ещё хуже. — Это круто,- снова старается улыбнуться. Снова промах,— слушай, я хотел сказать ведь, кхм...-он мешкался, смотрел на салфетки и старался не мямлить, что получалось, естественно, плохо. Но как только рука Арсения оказалась на его, он смог выдохнуть спокойно.— Я уезжаю в Воронеж на три месяца к своей девушке. И тут дыхание не хватало уже Попову. Сжение в теле заставило его вздрогнуть. Он медленно убрал свою руку с руки Антона и старался переварить. Он уезжает. К девушке. Уезжает к своей девушке в Воронеж на три месяца. Твою мать. Это невозможно. Всё же у него есть девушка. Он не говорил о ней, всегда скрывал. Между ними ведь ничего серьёзного, так? Просто спит с ней. Но зачем ехать так далеко? Ради неё? Блять, этого не может быть. Почему мужчине не наплевать на это? Ну есть у его друга девушка, ну уезжает он к ней. Ну и что? А то, что ему кажется далеко не наплевать. — Это...круто, наверное.- теперь он не может смотреть в глаза парню. Не в силах,— У меня ведь тоже есть новость. Мне предложили уехать в командировку на пол года. Вот, я согласился. Прямо сейчас. Теперь он поднимает глаза и смотрит в целый мир. Его мир лишь глаза Шастуна. Он не отстаёт, смотрит настолько чисто, но знает, что виновен. — Получается, мы долго теперь не увидимся?- Антон старается держать в себе внутренний крик. — Да, думаю так.- тем временем Арсений сдерживает слёзы. Ему не хотелось уезжать. Он отказался от предложения Позова, но тот дал ему время подумать. Вот он и подумал. А что теперь терять? Сидеть ему одному в этой сраной Москве и ждать друга с Воронежа от ненаглядной? Нет уж, об него не вытирают ноги. — Что-то аппетит пропал. Я напишу тебе позже. Может сходим выпить перед нашими отъездами.- сухо, с горечью Арсений выплевывает эти предложения и встаёт из-за стола, совсем немного, незаметно, улыбаться Антону. Парень не делает ничего. Просто сидит на месте и указывает на телефон, мол, ждёт СМС. — Лучше позвони мне. Люблю слушать твой голос.- после этой фразы Шастун резко осознал, что сказал и отвернулся, снова попивая свой кофе. Арс ничего не отвечает. На что ему реагировать? Это нужно осознать. Но он не хочет с этим мириться. Сука, не хочет. Просто выходит на улицу и смотрит на небо. Пасмурно. От людей исходит безразличие. СМС Кому: Позов-начальник 15:56 «Дим, я подумал. Поеду я в эту командировку. Заеду за бумагами завтра.» Холодно. Уже хододно.