Стекло на полу.

Я и не рассчитывал, что зима настанет так скоро. На ветках деревьев уже появился иней. Снежинки падали на мою шапку, которую я так ненавижу, но, чтобы не стать глухим в тридцать, всё-таки ношу.       В детстве зима казалась мне более дружелюбной. Санки, игры в снежки с Пашей, даже когда у мамы находилось свободное время, что являлось крайне редким случаем, мы лепили снеговиков. Я постоянно забывал морковку и приходилось бежать до дома, спотыкаясь по дороге из-за льда под ногами и плохой координации. Главное, что каждый снеговик получал имя. Помню некоторые: Антонина Николаевна, так звали воспитательницу из садика, которая разрешала наливать дополнительную порцию супа и брать больше сгущенки на запеканку; Маша — девочка, которая понравилась мне в младшей группе, Алексей и Ольга, наши злые соседи, которые вечно жаловались на проблемы в личной жизни. Им я всегда рисовал недовольные моськи. Были также случайные имена. Просто из головы. Они имели собственную историю жизни. Это же совершенно не честно, что тебя лепят из мокрого снега, суют морковку и оставляют таять. Так нельзя! Каждому нужна история. Каждый должен остаться у кого-то в памяти, хотя бы на время, иначе жизнь не будет иметь смысл. Зачем тогда стараться что-то делать, тратить на это своё время, которого и без того мало. Есть ещё и те дела, на которые не хочется заострять внимание. Постараться найти занятие, которое ты полюбишь, и захочешь достигнуть в этом деле небывалых высот, хоть это не легко. Поэтому я и не нашёл. Не стал рисковать положением семьи, да и своим. Просто выбрал то, что захотел отец. Меня это совсем не волновало. Только Паша пошёл против системы, бросив колледж, куда его послал учиться отец и дедушка. Как много Пашки в моей голове последнее время. Пора бы перестать так часто его вспоминать. Не виделись уже... а сколько? Знать бы. Главное уже не это.       Антон Шастун после той ночи с выпивкой, фильмом и тортом так и не открывал мою квартиру ключами, которые я ему дал, не наведывался в гости. Даже пытался вернуть ключи, а я смотрел на него глазами, полными гнева. После пятой попытки он, похоже, понял, что я серьёзно. 11:22 Пятница. Последний рабочий день. Дальше выходные в гордом одиночестве и документы на понедельник для Поза. — Извините, Арсений Сергеевич, можно?       Нельзя. Каждый раз хочется так сказать, но она продолжит стоять у дверей и говорить, что:"это срочно, сроки горят, а я сделала всё в последнюю минуту". Так почему же ваш Арсений должен за это расплачиваться? — Что там? — голос стал грубее. — Дмитрий просил передать вам эти бумаги на подпись. — она положила стопку документов на мой стол. — Я зайду позже и заберу. Я задумался на мгновение, и когда она выходила из кабинета, я открыл рот. — У Дмитрия есть отчество. — строго отозвался я, — и ваша обязанность, как подчиненной, называть его в соответствии с его должностью.       Она остановилась. Сначала тяжело задышала, потом повернулась ко мне. Её взгляд прикован к моим рукам. — Дмитрий разрешил мне обращаться к нему исключительно по имени. В любом случае, Вас это не должно касаться, хоть Вы и заместитель. — она произнесла эту "речь" не уверенно, голос подрагивал. — Ты сейчас с кем разговариваешь? — кажется, терпение испарилось. — Мне не забывать о своём положении? Может это ты не будешь забывать, что ты разносишь кофе и печатаешь бумаги? Твоих мозгов не хватит даже на банальности, ты не имеешь права мне хамить.       Мне стало трудно дышать. Я злился? Да. Мало того, что все эти месяцы я живу будто во мраке, где единственный луч света исходит от реального солнца. Теперь мне хамят на работе. Что будет дальше по списку того, чего я не заслужил?       И только я хотел прогнать её к чертям собачьим, как за её спиной появился Дима. Судя по его лицу, он либо проходил рядом и что-то мог услышать, либо же стоял сзади уже давно. Он посмотрел на Марию, затем на меня. Указал пальцем на мою персону и приказал идти за ним. — Пошли покурим. — томный голос.       Сказать "не курю" в четыреста восьмой раз уже не сработает. Тем более он только что курил, по нему видно. Он также был раздражен. Хм, интересно, чем же?       Я беру со стола телефон и ключи, на всякий случай, прохожу мимо этой несносной, иду за Димой. Какого хера? Почему он дал ей разрешение называть себя так? Или это она мне лапшу на уши вешает? Я, скорее, склонюсь ко второму варианту. Позов всегда отличался своим жёстким характером, когда надо. Из него получился хороший руководитель, хоть и начинал он из ничего. Стремился к своей собственной фирме двенадцать лет. Приличный такой срок. А меня нашёл, пока работал я в каком-то драном офисе. Считай, "из грязи в князи", причем оба. Не скажу, что наши отношения сразу пошли в гору. Совсем не так. Ссорились чаще, чем все пары на "Дом 2" вместе взятые, после мирились салатом "Цезарь" и матчем по баскетболу. Вот она, настоящая дружба. Дима действительно заменил мне всех, кого я знал, когда я только переехал сюда. Оказалось непросто. Особенно без Паши, родителей. Не хотел я, чтобы они, после вкладывания денег в моё образование, ещё и работу мне искали. Чёрт-с два, сам смогу. Я так думал. Москва тебе не Питер. Здесь лжецов ещё больше. Посмотришь, бывало, человеку в лицо, а от лица там одно лишь слово. Типичная маска. Все эти светские дамы за сорок, которые ходят по бульварам и площадям, ещё надеяться найти кошелек с ножками. Под ногами хрустели палки и листья. Осень. Дождь лил не так часто, но холодный, собака. Капли резко падали на одежду и скатывались по оси, вдоль моего любимого горчичного пальто. Утыкаясь носом в шарф, я шёл дальше, по лужам. Чихал по пять раз на дню, боялась простудиться. Пил бабушкин чай с малиной на завтрак и ужин. Всеми силами старался создать вокруг себя ту самую теплую атмосферу, которой, наверное, не хватало больше всего. Никогда не хватало. Мама терпела, папа работал, бабушка заботилась на расстоянии, дедушка был скорее учителем и наставником, нежели типичным добрым дедом, а остальные только присылали дорогие подарки и поздравляли с днём рождения, дай бог через день. Мне всегда интересно, каково это, иметь счастливую семью. Как во всех этих рекламах. Где, как правило, двое детей — мальчик и девочка, бегут к родителям в объятия, просят чего-то вкусного и улыбаются. Почему даже эти рекламные, поддельные эмоции имели место быть, а меня судьба решила любезно обойти стороной? Почему. Очень часто задаваемый вопрос. Может для стимула? Идти вперёд, хотеть большего, создать вакуум лже-уюта и сидеть в нём до момента Х. В этом ли смысл?       До моего локтя кто-то дотронулся. Я взглянул на окно. Мы уже дошли? Ого. Я даже не заметил, как мы прошли коридоры и спускались по лестнице на седьмой этаж. Поз всё так же молчал. Когда дошли до окна, он повернул ручку и позволил воздуху заполнить душное пространство. Опустил руку в карман толстовки и достал пачку "Marlboro Gold". Его любимые сигареты. Помню те времена, когда покупал их Диме, когда тот опаздывал на работу. Тогда у него их валялось навалом, затем я стал более пунктуальным. Взял одну, держа ее между зубов. Достал зажигалку. Поджег. Сделал глубокую затяжку. Долго не выпускал дым из лёгких, словно это обычный кислород, а не яд, который губит внутри него жизнь. Посмотрел на серое небо. — Что-то ты постоянно не можешь держать себя в руках, сохранять хладнокровие. — всё ещё не отводил взгляд от пейзажа. — Много ты слышал? — решил последовать его примеру, облокотился на стену цвета слоновой кости и взглянул на другой угол просторов.— Потому что то, как она разговаривает со мной, я не приемлю. Особенно в таком тоне. — Давно ты стал у нас таким строгим руководителем? — выпустил длинную струю дыма. — Давно ли стал себя уважать? Знаешь, вообще-то да, давно. Даже дольше, чем ты думаешь.       Он кивнул. Достаточно притворно. Меня это бесило. Спросить прямо или обойти? — Лучше ты мне расскажи одну вещь. — сложил руки крест на крест, смотря на ботинки. — Она сказала мне, что ты сам разрешил ей называть тебя просто по имени. Правда?       Теперь Поз улыбнулся кончиками губ. Сейчас снова ответит односложно или отшутится. В этом весь он. Ничего другого. — Правда. — я же говорил. — Почему? — я знаю, что задаю этот вопрос слишком часто, но меня правда это волновало. Не могу я смотреть в его глаза, такие знакомые, а в некоторые моменты словно совсем не его, и знать, что он лжет мне. Тому, кого сам взял и кто ему доверяет больше, чем себе. В моей голове много догадок. Озвучить самую смелую, наверное, не лучшая идея, но разве я послушаю себя? — Ты с ней спишь?       Вот и сказал. Стало легче? Нет. Возможно, за это он может отстранить меня от работы недели эдак на три. Четыре. Какого хера сегодня со мной творится? То эта секретарша, теперь эта навязчивая мысль об измене. Хоть бы она не стала действием. Дима улыбнулся шире и сжал губы. Оценивающе. — Сплю? В каком смысле? — издевается. Сигарета сгорает на глазах. — Не строй из идиота. Тебе не идёт. — тру переносицу и подхожу ближе к нему. — Значит, целуешь её? Трахаешь на своём столе? В своей квартире, когда Катя уезжает за дочкой к своей маме? — А, вот в каком смысле. — чертов дятел. Специально мои нервы пробует на прочность? — Арсений, ты мой заместитель и ценный сотрудник, даже друг, но тебя не должна касаться моя личная жизнь, понятно? — Не должна касаться? Ты мне даже не ответил. — возмущение. — У тебя же Катя есть, Дим. — отчаяние. — Она тебя, мать твою, любит. Она красивая, быстро восстановилась после родов ради тебя, в конце концов родила тебе самую милую дочку на свете.       Сигарета падает из его рук в открытое окно. То ли специально, то ли целенаправленно. Он кладет руки в карманы. Оценивает вид из окна. Взгляд скользит с одного дома на другой, вдоль моста и останавливаются на маленьком почтовом отделении. Он смотрит на него долго, не моргая. Я же стою молча, боюсь сказать что-то не то. Не хочу портить с ним отношения, всё-таки, у меня правда мало друзей, знакомых. Так он ещё и мой босс. Моя работа зависит от него. Всё ещё смотрит в одну точку. — Скажи Марии, хотя нет, сам скажу. — наконец смотрит на меня. — Она извиниться перед тобой, если захочет сохранить работу. Её поведение действительно не соответствовало её статусу. Только теперь одна просьба. — подошел чуть ближе. — О моей личной жизни забудь и подумай о себе. У самого-то девушка и секс когда в последний раз были?       Я промолчал. Мог бы сейчас сказать, что не в этом счастье, и в данный момент я женат на работе. А что? Работа чья? Она моя. Женский род. Как учили в школе на уроке русского языка. Всё сходится. Но дело же не в этом. Просто тот, кто мне нравился, никогда не станет моим. Сглатываю. — Да понял-понял. — буркнул себе под нос и зашагал по лестнице. — Вот и славно. — раздался за спиной шепот. — Вот и славно.

***

      Ненавижу все эти внеплановые проверки. Сразу начинается суматоха в офисе. Пытаются правильно разложить документацию в ящиках, уборщицы вылизывают полы до блеска, будто здесь только что побывал "Мистер Проппер", а ковры чистили "Ванишем". Хотя, они вроде так и делали. Кто придумывает эти внеплановые проверки? Сегодня же к нам должны приехать какие-то инвесторы из Германии. Ух, двойная морока.       Кстати, после нашего разговора с Димой, Мария и правда извинилась минут через двадцать. Но не мямлила и не ворчала, а по-серьезному попросила прощения и предложила кофе. Вот это здравствуйте. Вчера меня удивило не только это, но вдобавок ещё то, что мне пришла СМС с неизвестного номера. Обычно для меня такие вещи уже неудивительны, всё-таки я правая рука руководителя, и мне часто звонят его люди, а номера я не записываю. Зачем мне это. Но текст до ужаса странный. Неизвестный. 21:33 "Завтра у твоей квартиры в 22:00."       Меня словно на добровольное убийство позвали. Я сразу сказал Диме, что если в 11 ночи не напишу ему СМС, что руки и ноги на месте — звони ментам. Он кивнул и вальяжно пошёл в сторону уборной.       Сейчас на часах 9:14. Эта проверка нагрянет уже через шесть минут. Я просто сидел и ничего не делал. Да почему бы, собственно, и нет. А какой от меня толк? Полы мыть не умею, документы раскладывать — руки растут не совсем оттуда. В общем, как любил говорить Серёжа:"Не для работы, видимо, мамочка нашу ягодку Сеню рожала, а чтобы хуи пинал всё время, сидя в кожаном кресле"       Цитата, кстати, хорошая. Могу себе её в резюме написать. В колонку "Характеристика". Главное сейчас не отвлекаться и хотя бы подготовить отчёт. Но тут в кабинет вбегает Алёна. Сегодня она вышла вместо Марии. — Сергей Арсеньевич, ой, точнее, Арсений Сергеевич, вас зовут там, пришли эти. — говорит впопыхах. — Не продолжай, я понял. Сейчас буду. — немного улыбаюсь. Она смешная, когда рассеянная.       Алёна явно нравилась мне больше, чем Мария. Она закончила школу с золотой медалью и поступила на бюджет. Работала за границей два года, но из-за болезни матери переехала обратно. Устроилась на должность помощника главного бухгалтера, затем поднялась выше. Не могу понять, почему такая умная девушка на столь низкой должности? Загадка человечества.       По просьбе Алёны выхожу из своего просторного кабинета в коридор и оглядываюсь. На Диме темно-синий, строгий костюм от "LV", красный галстук, вероятно, шелковый, и такие начищенные ботинки. Кто их ему натирал? Явно постарались. Стоит прямо около двух здоровых дверей. Тут все в ожидании. Некоторые даже сели за рабочие места, делают вид, что работают, ну конечно. Я отошел со своего места, чтобы забрать договора для инвесторов. Чтоб тебя, как всегда забыл распечатать. Флешка в кармане костюма, успею.       Срываюсь с места и бегу к офису Матвиенко. С вероятностью девяносто девять и восемь десятых процента он мне не обрадуется, ягодке всея предприятия. Но выбора у него нет. Это нужно не мне, а компании, перетерпит. Дохожу до его кабинета. Он стоял около книжного шкафа и что-то разбирал в файлах. Увидел меня. Закатил глаза. Положил то, что было в его руках обратно в шкаф. — Что же на этот раз, Сенечка? Опять экранчик погас на компьютере? А ты снова попробуй вилку в разметку засунуть и та-дам. — язвил как мог. Шутку, наверное, неделями репетировал. — Не называй меня Сеней. Я Арсений или Арс, другого не дано. — подошёл к принтеру и нагло сдвинул его с кресла, чтобы вставить флешку. — Ох, извините, мистер «Я-заместитель-и-подлизываюсь-к-начальнику-поэтому-эго-как-у-павлина». — он отошел в другой угол комнаты. — Не длинновато? — если честно, мне уже наплевать, что он там думает обо мне и говорит. Просто нужны бумаги. Дальше уйду к этой проверке. — Как раз. — берёт одну коробку с другого стола. Достает оттуда новую бумагу формата А4.       Я удивлен, как он ещё не отпустил шутку о том, что сейчас я истрачу всю его бумагу. Нашёл нужную папку. Принтер печатает первые три листа. Всего нужно двадцать шесть. Слава небесам он не настроен разговаривать со мной дальше. Все страницы распечатаны. Теперь я свободен. Когда я уходил, он так же смотрел на меня, с укором. После того случая он всё ещё терпеть меня не может. Бывают такие люди, да.       Теперь я поспешно кладу документы на ближайших стол около меня и смотрю на то, как остальные чем-то недовольны. А может недоумевают. Не умею считывать лица. Хотел взять ручку, чтобы подписать пару листов, чтобы наверняка, но не смотрел под ноги. Наткнулся на кого-то. Чёрт, я боялся поднимать голову. Снова испорчу очередной визит. Всё же поднимаю взгляд. Но, то, что я увидел... Нет. Пожалуйста, это шутка? — Привет, наш потерянный принц.