Миры и Грани Шестигранника. История 25. "Дети вырастают"

Месяц в работе пролетел настолько незаметно, что звонок Селамира стал для Савиора полной неожиданностью. — Эй, землеройка, ты не хочешь помочь братьям в святом деле исцеления твоего же, между прочим, любимого? — А что от меня требуется? — вскинулся Савиор. — Ты же знаешь, снять заклятье Стража не сможет ни один, самый дипломированный маг. Ты должен снять стазис. Все готово, ждем только тебя. — Вылетаю первым же телепортом. Можно было бы отправиться и транспортно-грузовым, который был в лагере, но пользоваться им людям не рекомендовалось. Пришлось, чтоб не подавать дурного примера сотрудникам, брать малый пассажирский глисс и гнать в ближайший город, благо — рядом. А оттуда — в столицу, чтоб около часа прометаться по залам ожидания огромного международного портала. Стекло и металл, аккуратные клумбы и множество искусственных водоемов — что скажет Вэр, увидев все это? Наверное, у него будет шок. Ну и пусть, приучится жить и так. Главное, что живой. «Живой… живой…» — стучало в висках. Швейцар распахнул перед ним двери высотного здания Храма. Когда-то так называли места, где люди поклонялись богам. Сейчас это научные центры и клиники. Хотя богам люди все еще поклоняются, религии — вещь устойчивая. И если бы не усилия магистра Трилло, что изо всех сил пытался превратить Стражей всего лишь в сказку, Савиор с братьями, наверное, сейчас были бы в пантеоне. Но уже через сто лет после победы над Врагом о Стражах вспоминали только как о предании седой старины. Савиор вихрем промчался по лестнице наверх. Этаже на пятом опомнился: лифт все равно быстрее, а подниматься ему еще на двадцать восемь этажей вверх. По крайней мере, Сель ничего не сказал о том, где именно его ждут, значит — здесь, в святилище Солара, где он «молился» своему богу — физике. — Я тут! — возвестил Савиор, входя в комнату. — Тебя только и ждем, — Солар мрачно зыркнул на него, сдвигая на лоб какую-то очередную хрень, которая помогала ему в работе. — Итак, инструкция персонально для тебя: снимаешь стазис и выметаешься из лаборатории. И тихо сидишь под дверью или напиваешься в моем кабинете. Все ясно? — Куда уж яснее. Савиор сглотнул, оглядывая поле предстоящей работы, мимоходом порадовался, что хорошо запечатал тело, вложил много силы. — Начинаю обратный процесс… Формулу он знал наизусть, воспроизвести последовательность жестов оказалось легко. — Стазис снят. Сидеть под дверью он не стал, отправился напиваться. И ждать. Не хотелось думать о том, что, стоило истаять магическому хрусталю, сердце Вэра снова начало биться, пронизанное тонким острием аннигилятора. «Сорок секунд, отсчет пошел», — прозвучали за спиной слова, стоило ему закончить. Солар и Сигелл рисковали своими жизнями. Сол говорил, что операционный бокс полностью изолирован от внешней среды, и даже если они погибнут от сдетонировавшего аннигилятора, команда хирургов и реаниматологов сделает все для спасения Вэра. Они все люди без капли магии, не пострадают. Савиор нервно глотнул коньяк прямо из горла. Нет… Надо верить. Они справятся. Никто не погибнет. — Оставь мне, — бутылку выдернули у него из руки. Селамир тоже нервничал, за маго-экранированными стенами сейчас был тот, кого он любил с не меньшей силой, чем Савиор Вэра. — Не думаю, что напиваться — это лучший способ ждать, — прохрипел голос Сола от дверей. Он выглядел страшно уставшим, словно эти сорок секунд деактивации выпили из него все силы. — Много ли за пару минут выпьешь. Ну как? — Савиор вскочил. — Операция еще идет. Гелли сказал, что все будет хорошо, реакция восстановления очень слабая, но есть, это обнадеживает. — Коньяк будешь? — Савиор нервничал. Он верил в брата. И в Вэра. Но не получалось оставаться спокойным. Солар покачал головой. После того, как он очнулся на складе, после порки и освобождения от Вражеского внушения, ничего крепче чая он не пил. Все это время. И менять свое решение не собирался. Успокаивался он так, как учил Вэрилан: медитацией, дыхательной гимнастикой, созерцанием огня. — С чего начнем показывать Вэру мир? — Савиор решил сосредоточиться на будущем. — С больничной палаты, — хмыкнул Сол. — Не думаю, что для него станет обыденностью то, где он окажется, очнувшись. Взгляни в окно, Сави. Мир изменился более чем полностью. Я бы взял вас всех и отправился в наш домик в Оленьем Броде… Но никто же из нас не позаботился, чтобы привести его в порядок. — Значит, этим займемся, пока он отлеживается. «Вы займетесь», — прозвучало невысказанное. Селамир вскинул бровь: у всех братьев жизнь была расписана едва ли не поминутно. — Ну, или просто в палате все расскажем, — пожал плечами Савиор. — Как думаете, Гелли над ним долго будет колдовать? Все трое синхронно повернулись к часам, висящим на стене. Сол сделал их сам — это было его первое серьезное изобретение. Сейчас такие часы — самые точные в мире, на вечном ходу — используются везде. — Думаю, час это точно займет. Молчание не тяготило никого из них. Солар придвинул диван поближе к биокамину, жестом пригласил братьев присесть рядом, сгреб своими длинными руками в объятия. Это грело. Савиор больше алкоголь в себя не вливал, нервничал и следил за стрелкой. Должно быть, сказалась смена часовых поясов и полушарий, потому что монотонный бег стрелки по кругу заставил его веки отяжелеть и сомкнуться. Очнулся он уже в сумерках, когда Селамир потормошил его за плечо, прикрытое легким пледом. — Вставай, соня. Гелли сказал, что Вэра скоро выведут из искусственного сна. — Я должен там быть, — Савиор чуть не перекинулся на месте. — Нет-нет, за шерсть и отпечатки лап наш чудо-целитель распнет на месте, — посмеялся Сель, угадавший его желание. — Иди, умойся, я принес тебе свежую рубашку. Савиор бросился приводить себя в порядок. Сердце подпрыгивало: сейчас он увидит Вэра. Увидит того, кто оставался с ним во снах все эти годы, но лишь безмолвной тенью, позволяя видеть себя, но не касаться, не отвечая. Это была такая пытка, что куда там прежним мастерам-палачам! Палата, куда после операции переместили Вэрилана, была небольшой, но достаточно просторной. Кроме кровати, медоборудования и двух жестких пластиковых стульев, больше ничего не было. Панорамное окно было закрыто светлой портьерой, дававшей ощущение рассеянного закатного света. Савиор около постели только что не заприплясывал. Выглядел Вэр именно так, как он помнил. Только не было крови на губах и белой сорочке, не было! И ладонь, которой он коснулся, была теплой. Длинные костистые пальцы чуть дрогнули и сжались, беспокойно дернулись под сомкнутыми веками глазные яблоки. Сигелл опустил ладонь на лоб отца, прислушался. — Приходит в себя. Сейчас очнется. Когда ресницы Вэрилана дрогнули, приподнимаясь, Савиор ощутил, как теряет дар речи. Когда он открыл глаза, Савиор только и смог, что ляпнуть: — Э… Привет? Несколько секунд взгляд Тени был рассеянным и бессмысленным, потом его, словно капля чернил чистую воду, окрасило узнавание и беспокойство, даже тревога. Сухие губы разомкнулись: — Сави… живой… Взгляд метнулся по палате, по лицам остальных сыновей, зрачки расширились в удивлении. Немудрено: все они с течением времени изменились. Не слишком кардинально, но Сигелл коротко остриг волосы — они мешали ему в работе; у Солара на висках уже поблескивала в золоте волос седина; Селамир, правда, почти не изменился — все тот же рыжий шалопай. Себя Савиор оценить со стороны не мог. — Ты немного поспал, — он шмыгнул носом. — Немного? — алая бровь чуть выгнулась. — Восемь… тысячелетий. Потрясение обозначилось на лице Тени только на миг. Потом его сменила целая гамма чувств, от острого сожаления до беспокойства и любопытства. — А Враг? Вы… справились? — Да. Справились. Уничтожили. — Горжусь вами… — Вэр выдохнул, улыбнулся. — Так, отцу нужен отдых, тело еще не восстановилось полностью, — скомандовал Сигелл. Подошел, ласково сжал свободную ладонь Тени. — Мы оставим тебе Сави, он расскажет о том, что творится в мире. Потом я пришлю сестру с обедом. Братья вышли после того, как каждый счел своим долгом обнять отца и сказать, как скучали по нему. И пожелать выздоровления. Савиор урчал, не меняя облика, не выпускал руку Вэра. — Я так скучал. Ты даже не представляешь, как сильно, — он терся щекой о его ладонь. — Сави, малыш, — Вэр погладил его по волосам. — Любимый мой. Прости, что заставил тебя переживать так долго. — Это ничего. Главное, что мы справились. Ты жив. — Вы справились с артефактом, что был создан демиургом? — в глазах Тени светилась неприкрытая гордость, удивление, любопытство. — Ты получил эту стрелу в грудь. Я погрузил тебя в стазис. — Я помню это, малыш. И я провел в нем восемь тысяч лет. Мир сильно изменился? Я вижу это уже сейчас. Одежда, вещи… — Сильно, Вэр. Очень сильно. Не знаю, с чего начать, — Савиор все так же прижимал его ладонь к щеке. — Расскажи, как ты жил, Сави, — Тень потянул его к себе. — Ложись рядом и рассказывай. Все, что придет на ум. Савиор послушно улегся и принялся болтать, перескакивая с одного факта на другой, пока горло не начало отказывать. Чтобы уложить в голове все, что узнал, Вэру все равно придется многое выучить, принять как данность. — Значит, вы научились использовать тени мира? — Вэр опустил ладонь ему на губы, призывая поберечь горло и теперь помолчать. — Это хорошо. Признаться, я совсем не подумал тогда, как вы станете добираться до дома. Савиор лизнул его ладонь. В своем рассказе он ни разу не упомянул, был ли у него кто-нибудь за эти тысячелетия. Вэр ничуть не обиделся бы, если бы его возлюбленный Смерть не только нашел себе любовника или любовницу, но и женился не раз и не два — слишком велик был срок расставания, чтобы хранить верность. — Вот так я тебя и ждал, — закончил рассказ Савиор, прижался потеснее. — Сави, ты ни с кем не был все эти годы? — все же уточнил Вэр, с тревогой заглядывая в его лицо. — Ни с кем. Ждал только тебя. — Ты с ума сошел, малыш… Зачем же было так? — Вэр потянул его за косу, заставляя прижаться ближе, обнял, вслепую проходя сухими губами по лбу, скуле, по уголку губ. — Мне без тебя жить не хотелось. Какая любовь к чужим? Вэр не ответил, принимая это как уже свершившееся, чего ему не изменить. Хотелось обласкать Савиора за все эти восемь тысяч лет, но он пока не мог — остро чувствовалась собственная слабость, в груди то и дело вспыхивала и гасла колкая боль: тело залечивало повреждения, но не так быстро, как ему бы этого желалось. — Тебе надо поесть и поспать, Вэр, — Савиор с неохотой отстранился. — Завтра я буду здоров, — пообещал Тень. — А я закончу отчет и всецело буду твой. В палату, постучав, вошла медсестра, вкатила тележку с ужином для Вэра. — Кэр Шадэ, ваш брат просил сообщить, что для вас тоже накрыт ужин в его кабинете. — Благодарю. Вэр… Мне надо пожрать, я только с раскопок. — Иди, — Тень понимающе усмехнулся. — Я обещаю никуда не исчезать отсюда и ничего не натворить. — Точно? Не исчезнешь? Обещаешь? — Теперь — никогда. Клянусь, — улыбка Вэра стала еще ярче. — Ступай, тебе нужно хорошо отдохнуть. Савиор поцеловал его, долго и страстно. Медсестра тактично бесшумно удалилась, оставив их наедине. Савиор отрываться не спешил. Ему все казалось, что, стоит выйти за дверь палаты, и Вэрилан растает, как те духи, которых он отпускал в посмертие. — Нет, я не исчезну, не пропаду, и со мной ничего не случится, — как всегда верно понял его Тень, легонько отстранил. — Ступай, поешь. У тебя есть здесь своя комната? — Нет, я сплю на диване Солара. Иногда. — Тогда иди и… Нет, приходи ко мне, кровать довольно широка для нас обоих. И я буду знать, что мой котенок сладко спит. — Я скоро вернусь! Ел Савиор быстро, почти не жуя еду. Наверное, до разума еще не в полной мере дошло, что все закончилось — бессмысленная война с Врагом завершилась именно здесь и сейчас, когда Вэрилан вернулся к ним, к миру — его бессменная Тень, к Стражам — их отец, воспитатель, хранитель. А конкретно к нему — его любовь, смысл существования. Иначе, наверное, он реагировал бы острее. Пока что он даже не чувствовал, что там Сол приказал для него приготовить, просто запихивал в себя пищу, не понимая, что именно ест, главное, поскорее. Когда он примчался к Вэрилану, тот еще ел. — Все, — Савиор счастливо улыбался. Вэр вручил ему стакан с витаминным напитком, кивнул: — Теперь садись и рассказывай обстоятельно, что мне потребуется, чтобы войти в мир и не сидеть обузой на ваших шеях. Савиор задумался. Что может сделать Вэр? И, только ляпнув вперед разума: «Служба безопасности „Шадэ корп“!», понял, что категорически против, чтобы Вэр именно этим занимался. Уж лучше раскопки, там хоть безопасно. — Археология со мной на пару. Будем копать. Много и долго. — Сави, постой. Если тебе и братьям грозит какая-то опасность, мой первый долг вас защищать, — вскинул брови Вэр. — Никакая опасность нам не угрожает, любовь моя. — Но зачем тогда служба безопасности? — резонно возразил Тень. Он уже понимал: Савиор теперь будет трястись над ним и пытаться завернуть в мех и спрятать подальше ото всех. Но это пройдет, надо только дать ему насытиться ощущением вернувшегося на круги своя мира. — Для клиентуры, в основном. Вэр нахмурился. Когда Савиор рассказывал ему о нынешнем мире, он понимал три слова из пяти. Это удручало. Придется учить язык почти заново, слишком уж много непонятного. — Чтобы производить впечатление. И для охраны раскопок. Много для чего, Вэр. — Ты боишься за меня? — лучше спросить прямо, тогда Сави прямо же и ответит. — Да. Я очень за тебя боюсь теперь. Вэрилан аккуратно подтянулся, сел, притягивая к себе любимого Стража. — Ты знаешь, что до вас было не так уж и много поколений Стражей мира? Всего семь. Людей Демиург создал шестнадцать тысяч лет назад. Я намного старше, меня он сотворил вместе с миром, с первой его тенью. Семь раз мы вступали в битву с Врагом, и всегда в ней погибал кто-то из Стражей. Первый — и единственный, словно эта смерть давала силы остальным трем победить. Всего одна. Теперь я думаю — что, если таков и был замысел Демиурга? Что, если я семь раз ошибался, и только на восьмой поступил так, как было должно? Я должен был стать щитом для вас, а выходило, что это вы всегда защищали меня, закрывая собой. — Но ты не бессмертен! Если с тобой снова что-то случится, я больше не переживу. — Тень мира будет жить столько, сколько будет жить мир и его Стражи. Теперь — так и будет. Савиор допил витамины. — Правда? — жалобно уточнил он. — Правда. Клянусь. — Тогда мы еще придумаем, чем займемся. Вместе. Вэрилан смотрел на него, улыбался и понимал, что его дети выросли. Больше нет нужды чему-то учить их, а защищать теперь будут, скорее, они его. Но, главное, что они будут рядом. Даже если на другом краю мира — тени перенесут их туда, куда позовет сердце, чтобы оказаться рядом с тем, кому нужны. И со всем справляться вместе. Всегда.