Прижги мои раны сигаретами

      Холодный октябрьский ветер пронизывал насквозь, заставляя поёжиться. Казалось, что преждевременно наступила зима, но вместо снега на мокром асфальте так и лежали жёлтые листья. Рука лезет в карман лёгкой куртки, подцепляют помятую пачку Marlboro и зажигалку. Промерзжшие до костей кисти почти не чувствуются, но это не мешает ему достать сигарету и затянуться. Никотин проникает в легкие. На мгновение кажется, что становится легче, но спина и руки всё ещё болят от недавних наказаний, тело пробирает жуткий холод, жизнь катится к ебеням, а так всё просто прекрасно. Пока он доходит до дома, выкуривает три сигареты, два раза чуть не падает на мокрый асфальт, и думает, что суицид — это всё-таки выход. Дом встречает его темнотой и подозрительной тишиной. Оно и к лучшему, можно будет тихо взять из холодильника остатки какой-нибудь очень невкусной каши, и тихо пробраться в комнату. Проходя мимо кровати младшего брата, изголовье которой находилось справа от входа, легонько потрепать его по тёмным кудрявым волосам, а затем тихо пройти к двухярусной кровати и сесть на нижнюю койку. Грязную тарелку с ложкой приходится прятать под кровать, а с утра бежать быстрее всех на кухню, чтобы помыть её, пока мама не заметила. — Опять шлялся допоздна? — русоволосый мальчишка мягко улыбается, размешивая ложкой только что добавленный в кофе сахар. — Заткнись, Элио, — Криденс закатывает глаза, но всё же улыбается в ответ, собирая в небрежный хвостик отросшие тёмные волосы, которые мать всё грозится отрезать. Мальчишка только хмыкает и отпивает из чашки кофе, морщится; недостаточно сахара. К нему подходит сонная младшая сестра, улыбается, обнимает, а Криденс ласково гладит её по светлым волосам. Позднее Ричи бегает по кухне и пытается найти клей и ножницы, чтобы доделать школьный проект, а Частити варит ту отвратительную кашу. В этот момент Криденс думает, что всё не так уж и плохо, а потом на кухню заходит недовольная мама. Сейчас он думает, что «немного» ошибся. **** Персиваль Грейвс изначально был против этой идеи, но кто его спрашивает? Пришлось подчиниться приказу начальства и ехать в этот богом забытый городок. «Вы очень хороший полицейский, мистер Грейвс, но сейчас вы срочно нужны в Оулс Хеде. Побудьте там шерифом, пока мы не найдём замену», — всё что сказал ему шеф вечером перед поездкой. И на кой чёрт ему сдался этот маленький городишка? И что, что начальник отдела ушёл в отставку? Других полицейских не нашлось, что ли? Хотя Персиваль догадывался, что это связано с его возрастом и с бессонницей, которая появилась месяц назад из-за «того» случая. Оулс Хед встречает его шумом леса, прохладой океана и светом маяка, который находится на другом конце города. Начинает светлеть, и это просто невероятное зрелище. Хоть рассветы и, скорее всего, закаты тут красивые, это радует. Он сразу направляется в участок, проезжая мимо двухэтажных домиков с ухоженными газонами. Все одинаковые. Грейвс хмурится, но решает не заострять на этом особого внимания, выезжая на главную площадь и паркуя машину рядом с новым местом работы. Он глушит мотор, держась мёртвой хваткой за руль и тяжело выдыхает. Пытается выровнять дыхание и унять волнение. И чего это он как девчонка перед первым свиданием? Персиваль вылазит из машины и направляется в участок, попутно доставая из чёрной кожаной куртки пачку сигарет. Никто же не убьёт его за каких-то пару минут? Тем более сейчас только пол пятого утра. Грейвс затягивается, наблюдая за восходящим солнцем, тяжело выдыхает сизый сигаретный дым. Тишину нарушает лишь негромкие посвистывания птиц и шум прибоя. Персиваль закрывает глаза и пытается растворится в этом моменте, потому что, чёрт, как же его всё достало. Сейчас безумно хочется спать, и никакие тонны кофе на это не повлияют. Но он знает, как только его голова коснётся подушки, сон уйдёт, будто и намёка на него не было, и он провалится в дрёму, в которой будет мелькать один и тот же окровавленный образ, мешая получить хоть какое-то облегчение ото сна. Придётся запивать усталость теми же тоннами кофе, попутно глотая таблетки вместо завтрака. Грейвс только фыркает и много раз моргает, чтобы хоть как-то сфокусировать взгляд. Он выбрасывает окурок в мусорку и думает, что все таки стоит выпить чашку кофе. В участке он находит только одну девушку, дежурную. Она чуть не давится своим утренним кофе, который Персивалю сейчас просто не обходим, и округляет карие глаза. — М-мистер Грейвс, — девушка стряхивает с пальцев сахарную пудру, которая осталась после пончика, и встаёт с нагретого места, — мы не ждали вас так рано. — Мы? — Персиваль скептически выгибает бровь и оглядывается, — насколько я вижу, здесь только вы... — Сержант Тина Голдштейн, сэр, — полностью выпрямляя спину, говорит она. — ...сержант Голдштейн, — повторяет за ней мужчина и опять оглядывает участок: все рабочие места свободны, а за стеной с большим прямоугольным окном находится единственный кабинет — кабинет шерифа, судя по табличке на двери. Рядом с ним Грейвс видит поворот в тёмный коридор, из которого вскоре выходит тёмная фигура. Это оказывается долговязый парень в форме, со светлыми волосами и веснушками, которые покрывают почти всё его лицо. В руках он держит ключи, а вскоре за ним показывается ещё одна фигура, только пониже. Это парень был ниже светленького на голову, да и ещё он не был в полицейской форме. На нём была обычная чёрная толстовка с капюшоном, чёрная куртка, узкие джинсы, а на ногах чёрные кеды. Густые тёмные волосы выглядывали из-под капюшона, сам он разглядывал что-то у себя в руках, но когда заметил, что приятель (приятель ли?) остановился, бегло окидывает Персиваля взглядом, и прячет это «что-то» в карман куртки. Тем временем, пока светловолосый полицейский удивлённо хлопает глазами, смотря на Грейвса, парень поднимает глаза на сержанта, а та мягко ему улыбается. — Ну, я пойду, — его голос хриплый, тихий. Он сново опускает глаза и направляется к выходу, проходя мимо Персиваля и поднимая на него глаза. Карие. У этого мальчишки безумно красивые карие омуты. — Будь осторожен, Криденс, — говорит Голдштейн ему в след. Тот лишь немного поворачивает голову, но можно было увидеть его приподнятые уголки губ и благодарный взгляд, прежде чем он скрылся за стеклянными дверьми участка с зелёными жалюзи. Грейвс замирает ещё на пару секунд, а потом оборачивается, как он понял, к новым подчинённым. — Кто у вас сейчас главный? — спрашивает Персиваль, игнорируя бьющиеся в голове желание расспросить, кто этот мальчишка. — Помощник бывшего шерифа, с-сэр, — говорит долговязый парень, подходя к столу, за которым сидела Тина до его прихода, и кладёт на него ключи, а потом поворачивается к Грейвсу, — сержант Ньют Скамандер, сэр, — он протягивает Грейвсу руку, которую тот пожимает. — Персиваль Грейвс, — зачем-то говорит он, хотя точно уверен, что они знают, как его зовут и кто он. — Наслышан, сэр. Рад познакомится, сэр, — тараторит Ньют, но Персиваль видит, как его руки дрожат от волнения, а на скулах появляется румянец. Грейвс вспоминает времена, когда тоже был сержантом, и когда впервые увидел начальника бюро полиции Нью-Йорка. Но тогда тот был не бывшим начальником бюро, и его не отправляли «на время» шерифом в какой-то богом забытый городок. Грейвс вздыхает, но ни один из двух сержантов этого не замечают, или делают вид что не замечают. Позже Грейвса отводят в один единственный кабинет — он не ошибся, это и вправду был кабинет шерифа — и оставляют там, но Персиваль просит кофе, и ему отвечают «Да, сэр», на что Грейвс улыбается уголком губ. Когда он допивает уже вторую чашку и чуть ли не засыпает в кресле, в кабинет заходит помощник бывшего шерифа — Абернэти Гатри*. Он натянуто улыбается, и Грейвсу уже становится мерзко. На протяжении всей беседы Персивалю хочется побыстрее свалить из участка нахрен, ибо этот человек его до жути раздражает. Когда Абернэти наконец-то покидает кабинет, шериф,облегчённо выдыхает и начинает вертеть в руках значок. Жутко хочется курить, что он и делает, отмечая про себя, что нужно купить сюда пепельницу. После он выходит из кабинета, чтобы найти сержанта Голдштейн, но она сама его находит, ведя за собой какую-то девушку. — Шериф! — окликает его Тина, а за ней лёгкой походкой идёт та девушка. — Сержант, я только хотел вас искать, — спокойно говорит Грейвс, складывая руки на спиной. — Мистер Грейвс, это моя сестра — Куинни Ковальски. Она покажет вам дом, в котором вы будете жить, — Персиваль переводит взгляд на Куинни — милая улыбка, вьющиеся светлые волосы, половину которых закрывает розовый берет, добрые голубые глаза, а на безымянном пальце левой руки он замечает золотое кольцо. Грейвс улыбается ей, а потом они едут на соседнюю улицу, в самый её конец — ещё немного и начнётся лес. Его временное жильё ничем не отличалось от других, только дом был одноэтажный. — Это дом моего мужа, — опережая вопросы, сказала Куинни мягким голосом, — после свадьбы было решено, что он переедет ко мне. Плюс, ему будет ближе до работы, — девушка мягко улыбаясь достала из сумки небольшую связку ключей и отдала её Грейвсу, — если будут вопросы, я всегда к вашим услугам. Вы сможете найти меня в пекарне, дальше по улице от участка, — Куинни опять улыбнулась и зашагала прочь. — Может вас подвезти? — предложил Персиваль, но Куинни сказала что хочет пройтись. «Погода радует последними лучами солнца, так почему бы не прогуляться, шериф Грейвс, как сказала она. От нового звания мужчину передёрнуло. Шериф. М-да, как низко он пал. Персиваль усмехнулся и направился осматривать новый дом. Там было всего три комнаты плюс небольшая кухня и санузел, но этого было вполне достаточно. Как только он обнаружил спальню, то не думая завалился на кровать, и к его большому удивлению, заснул. Впервые за месяц кошмары его не мучили. **** Звонок на урок звонит чуть ли не над самым ухом, от чего Элио вздрагивает от неожиданности. Он берёт учебник с тетрадкой, закрывает шкафчик и идёт в конец школьного коридора, в самый последний кабинет — дальше только кладовка. Элио заход в класс, пытаясь не поднимать глаз, идёт к своей парте, а потом открывает тетрадь и начинает что-то рисовать ручкой. Раздаётся голос, собственно, учителя биологии, парень вздрагивает и всё-таки поднимает взгляд. На лице молодого учителя сияет лёгкая улыбка, когда они сталкиваются взглядами. Элио сразу опускает голову и сглатывает. Оливер Хаммер** — двадцатичетырёхлетний преподаватель биологии в их школе. Красивый и обаятельный молодой человек, который знает своё дело, и по которому вздыхают все старшеклассницы. И один старшеклассник. Элио не помнит точно, когда это началось, вроде ему было тринадцать, а мистеру Хаммеру было двадцать, и он спас мальчишку от хулиганов. Обычно, это делал Криденс, но у того были уроки. Что-то в его голове щёлкнуло и он поспешил рассказать об этом старшему брату. Криденс улыбнулся и сказал, что в этом нет ничего такого и со временем это пройдёт, через год Элио сказал брату, что он ему «соврал». Это не прошло тогда, и не проходит уже как четыре года. — Мистер Бэрбоун? — Элио удивлённо хлопает глазами и поднимает их на учителя. Его голубые глаза обеспокоено на него смотрят, и Элио бы спрятался от этого взгляда, если бы мог. — Д-да? — парень растеряно осматривает класс — почти все на него смотрят. Он что-то пропустил? — Я спрашиваю, можете ли вы рассказать нам домашнее задание? — улыбка не сходит с лица учителя. — Да, — Элио встаёт и идёт к доске. По биологии он всегда готов. Рассказывая параграф он несколько раз запинается, чтобы сглотнуть, но в итоге мистер Хаммер ставит ему «А» и отправляет своего ученика на место. После урока Элио всё ещё потряхивает, и он выскакивает из кабинета первый, как можно быстрее направляясь к выходу из школы. В школьном дворе его уже ждут братья, Модести и Эдди Каспбрак — лучший друг Ричи. Щёки Элио горят румянцем и парни сразу понимают из-за чего. — Ну, братишка, ты чего? Опять засмущался при виде своего обожаемого учителя? — ухмыльнулся Ричи, а Элио недовольно что-то пробурчал и стукнул младшего брата по голове, — ай! Я же просто спросил! — Ты как будто издеваешься, Ричи, — Эдди закатил глаза, но на удивление Ричард сразу заткнулся. Криденс раздражённо выдохнул и взяв младшую сестру за руку пошёл прочь от такой ненавистной ему школы. Остальные последовали за ним. Ричи и Эдди укатили куда-то на своих великих, сославшись на «срочные дела». — Так что там случилось? — всё-таки решил спросить Криденс. Он внимательно посмотрел на младшего брата: скулы у того снова чуть порозовели, он закусил нижнюю губу. — Просто вызвал меня отвечать домашнее задание, — прохрипел Элио и отвёл взгляд. — И всё? Я думал что-то посерьёзнее, — сказал парень, но увидев обиженный взгляд младшего брата, извинился. — Ничего, — Элио устало выдохнул, — я сам виноват. Парюсь с поводом и без, — он достал из кармана пачку сигарет, зажигалку и закурил. — Я веду себя странно рядом с ним. Меня это раздражает. Блять, когда это уже закончится?! — Элио зло пнул лежащий на дороге камень. — Не матерись. Тут ребёнок, — предупреждающее сказал Криденс, но всё-таки сочувствующие посмотрел на брата. Бэрбоун только вздохнул, извинился. Нужно что-то с этим делать, ибо уже нихуя не смешно. — Мальчики! Модести! — раздаётся звонкий голос сзади. Все трое оборачиваются. — Куинни, — Криденс мягко улыбнулся, а самая младшая Бэрбоун побежала обнимать девушку. Та лишь засмеялась и потрепала Модести по голове. — Домой идёте? — спрашивает Куинни, оглядывая мальчиков: у Криденса под глазами мешки от недосыпа, а Элио делает вид, будто всё хорошо, но Ковальски замечает его печальный взгляд. — Ага. А ты что делала на конце города? — Криденс вопросительно на неё смотрит. — А, я показывала шерифу Грейвсу дом Якоба. Он временно будет там жить, — солнечная улыбка сияла на её лице, но девушка заметила, как посерьёзнел Бэрбоун, как его скулы стали более чётко видны. — Шериф Грейвс? — переспросил Элио. — Да, Персиваль Грейвс. Он приехал из Нью-Йорка и будет временно занимать эту должность. Говорят, он очень серьёзный и строгий человек, так что постарайтесь ни во что ни вляпаться, — строго сказала Куинни, погрозив при этом своим тонким пальчиком. Но потом она мягко улыбнулась. — Я волнуюсь за вас. Мальчики закивали головами и заулыбались, и Ковальски улыбнулась им в ответ. — Вот и славно. А сейчас мне нужно идти, Якоб ждёт. Да и вам уже пора, — Куинни ещё раз потрепала Модести по светлым волосам, тоже самое повторила и с макушками мальчиков, а потом с широкой улыбкой направилась в сторону пекарни. Для братьев Бэрбоунов, Куинни заменяла мать. Девушка была знакома ещё с их настоящей матерью, так что иногда, она то испечёт яблочный пирог по её рецепту, то будет повторять её фразы и иногда, говорит, что их мама бы гордилась ими. Парни очень ей за это благодарны. Криденс помнил свою маму — красивая женщина с красивейшими в мире зелёными глазами и кудрявыми угольно-чёрными волосами, с широкой доброй и искренней улыбкой. Парень обожал её яблочные пироги, голос, который читал ему сказку на ночь, мягкие руки, которые успокаивали его, когда он упал с велосипеда. А их отец был сдержанным мужчиной, всегда держал лицо, но при времяпровождение с семьёй становился улыбчивым добрым семьянином. Он помнит, как радовалась мама, как плакал папа, когда они узнали, что мама беременна Элио. Криденсу тогда было три года, он не понял почему родители плачут и начал рыдать от этого. Они тогда долго его успокаивали, в мама сварила ему горячий шоколад и сказала, что плачет от счастья. Уже позже, лет в двенадцать, Криденс узнал от миссис Голдштейн, что его мама была «бесплодной», и то что она забеременела им, было большим чудом, не говоря уже о втором и, тем более, о третьем ребёнке. Криденс бы отдал всё, лишь бы ещё раз их увидеть. — Эй, Криденс? Ты чего? — Элио пощёлкал перед его лицом пальцами. — Д-да так, ничего, — старший Бэрбоун замотал головой, отгоняя прочь ненужные мысли. Хорошо что брат вытащил его из этого океана воспоминаний, иначе бы Криденс разрыдался там же. — Ладно, братишка, — Бэрбоун ухмыльнулся и закинул руку на плечо брата, — давай лучше подумаем, как очаровать-околдовать твоего принца в костюме, — парень засмеялся, когда увидел, что щёки и кончики ушей Элио залила краска. **** Ричи Бэрбоун не помнил точно, когда это началось. Вроде, когда они с друзьями полезли в заброшенный дом, и Эдди наступив на скрипучую половицу, которая вскоре провалилась, упал так, что сломал правую руку, а Ричи её вправил. Эдди кричал так, что аж в ушах зазвенело. Прошёл год, два, в Ричи начинали бушевать гормоны, как и в любом подростке его возраста. Тогда он впервые узнал, что такое дрочка, как это делается и на кого. Из достоверных источников он узнал, что парни дрочат на девушек с большой грудью и, Ричи правда пытался это сделать, но на ум приходила лишь жирная мамка Эдди, от чего захотелось больше никогда не лезть в трусы. Но в итоге перед глазами Ричи всегда был Эдди. Всегда один образ: с расширенными карими глазами, пухлыми от поцелуев губами и шеей в засосах. Бэрбоун понимал, что это неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Позже он как-то смирился, а после вообще не стал заморачиваться. Ибо понял, какой же он, блять, гей. Гей, влюблённый в своего лучшего друга, в свои четырнадцать. У Ричи был длинный язык, что в конечном итоге об его нетрадиционной ориентации знал почти весь город, кроме матери, если она узнает — убьёт, и самого, собственно, Эдди. Они с Каспбраком свалили от старших братьев Ричарда и младшей сестры, чтобы позависать дома у Эдди. Всё равно сегодня пятница, уроки делать не нужно, а на то, что потом все руки Ричи будут в рубцах от собственного ремня, Бэрбоун глубоко забил. Жалко было только Криденса, которому достанется больше всех, из-за того, что тот «недосмотрел за негодным младшим братом». Ричи ненавидел Мэри Лу всем своим сердцем. Хоть он и не знал свою настоящую мать, но по рассказам братьев, он мог сделать вывод, что она была лучшей женщиной во Вселенной. Ричи ненавидел эту глупую фамилию Бэрбоун. Ему больше нравилась настоящая фамилия его матери — Тозиер. Он планирует сменить её, как только ему позволит закон. Ненавидел глупые походы в церковь каждое воскресенье, ненавидел своё место жительства и свою жизнь. А ведь ему только четырнадцать. — Ричи, эй, — позвал его Эдди, — какой фильм смотреть будем? Резко в нос ударил непонятный запах. Это была смесь апельсинов, чего-то сладкого и, совсем немного, лекарств. Дыхание Эдди ощущалось на коже его лица, от чего Бэрбоун покраснел, а его очки немного запотели. — Н-на твоё усмотрение, — Ричи мямлил редко. Это случалось только в том случае, если он не знает что ответить на уроке, или когда Эдди был так непозволительно близко. Каспбрак пожал плечами и отстранился для того, чтобы вставить в DVD диск с выбранным фильмом. А Ричи в очередной раз понимает, насколько он попал. **** Солнце заходит за горизонт, делая небо феерически красивым, ветер играет с макушками елей и деревьев, осыпает на асфальт жёлтые листья. В дали зажигается маяк и городок Оулс Хед, штат Мэн, начинает готовится ко сну.