Выследить тебя

      Дверь вылетает в сторону, открывая обзор на комнату, что была в сантиметровом слое пыли. Стена была похожа на руины, а на полу беспорядочно валялись шприцы и непонятные колбочки, в которые вошедшие даже не всматривались. Парень сразу обратил внимание на окровавленную кушетку, поэтому, сжав руки в кулаки, медленно подошел. Он надеялся, что не почует запаха его омеги и те уют и спокойствие, что приходят вместе с ним. Его надежды рухнули, когда легкие нотки ванили промелькнули в воздухе, вызывая смесь различных эмоций. Сердце пропустило удар. Он был здесь, он сидел на этой кушетке, может, это его кровь. От размышлений его отвлекла боль. Акаши так задумался, что до крови прикусил губу, почувствовав металлический привкус. От досады и смятения парень одним резким движением перевернул злосчастную кушетку, издавая рык, что испугал бы кого угодно. Бета, который стоял в стороне, ожидая приказов, вздрогнул, хватаясь за край куртки своего напарника, а тот, в свою очередь, лишь посмотрел на Акаши непонятным взглядом. — Акаши-сан, не злитесь вы так, — Начал говорить бета, делая несмелые шаги навстречу начальнику, пытаясь его успокоить. — Мы его обязательно найдем. — Ты сказал, не злиться? — Спросил Сейджуро, стоя спиной к собеседнику. — Ты смеешься надо мной? Как я могу не злиться, если мы слили в унитаз единственную зацепку? Его буквально увели у нас из-под носа! — Продолжал говорить Акаши, медленно поворачиваясь на бету, который лишь нервно теребил края своей рубашки.       В комнате повисла пугающая тишина, заставляющая съежиться. Бета молча стоял, не зная, что ответить разозлившемуся альфе. Акаши это чувствовал, поэтому намеренно подавлял более слабого противника, морально срывая на нем злость. Второй альфа, который был больше Сейджуро, решил закончить этот неравный бой. Конечно, он понимал, что его могут задавить аурой, но будет хуже, если он оставит все так, как есть. — Акаши-сан, нам пора, — Вздохнул альфа, посмотрев на потенциального противника, который явно был сильнее морально и являлся его начальством. — Мы найдем его, но сейчас надо уходить. — Закончил он, посмотрев на дверь. — Мой беременный омега сейчас непонятно где, — Сказал Сейджуро, посмотрев на подчиненного. — Если вы не найдете его до того, как с ним что-нибудь случиться, то я убью вас, наслаждаясь каждой каплей крови, упавшей на пол. — Улыбнувшись садистской улыбкой, сказал он.       Сейджуро понимал, что сейчас им надо возобновить поиски, а не стоять тут, выясняя отношения, поэтому, собрав всю свою выдержку, он направился к двери. Ему хотелось посмотреть на человека, который стоит за всем этим, выколоть ему глаза и заставить страдать. Он убьет его в любом случае, но если с Куроко что-то случилось, тогда тот человек будет умирать долго и болезненно, собирая с пола свои зубы и органы. Парень уже представлял, через что заставит пройти похитителя, он уже видел белую комнату, сплошь заполненную его кровью, уже искал в интернете самые изощренные пытки, уже ощущал его теплое сердце в своих руках. Акаши знал, что если будет нужно, он пойдет по запаху, будто собака, выслеживающая добычу.

***

Pov Куроко

      Чувства возвращались ко мне, отдавая легкой головной болью, но я и этому был рад. Вот одна нога, а вот вторая, наверное, и руки скоро почувствую. Физически я уже готов был встать и побежать прочь, но я не хотел. Когда осознаешь, что твоего ребенка, скорее всего, убили в твоем чреве, наплевав на то, что он был частью твоей души, появляется какое-то болезненное безразличие ко всему. Уже нет слез, которые оставляют соленые дорожки на щеках, потому что осталось только желание последовать за ним, оставить всех. Хотелось сделать что угодно, лишь бы прекратить эти страдания.       Перерезать вены, наверное, больно, но эта боль не сравнится с той, которую я уже перенес. Дальше по списку идет отравление, думаю, это хороший вариант, если не будет ничего острого, однако таблетки будет трудно достать. Есть еще вариант с повешеньем, который я не смогу провернуть, потому что слишком слаб сейчас. Что я за человек такой, если даже самоубийство сделать не могу? Жалкий слабак, по своей вине потерявший свое счастье. Мои любимые люди, чьих лиц я почему-то не помню, наверное, проклинают меня. Но почему? Почему я их не помню? Значит, прошлый я умер, оставляя на этом свете лишь бесполезную оболочку, желающую последовать за ним.       Как бы я не пытался, я не смог вспомнить альфу, что так нежно обнимал меня когда-то. Его запах и касания ускользнули от меня, как песок сквозь пальцы. Может, это было год назад, а может семь лет назад, я не знаю. Воспоминания причиняют мне нестерпимую боль в груди. Он был всем миром для меня, я это помню. Он заставил меня плакать однажды, я это помню. Он так радовался, когда я сказал, что у нас будет ребенок, я это помню. Его улыбающееся лицо, я этого не помню.       Тяжелые шаги заставили меня отвлечься от мыслей. Думаю, мне придется открыть глаза, чтобы этот человек понял — жив. Может быть, тогда он убьет меня, не боясь запачкать это место. Я слышу скрип двери, который раздался где-то справа от меня, он приближается осторожно, будто боясь меня разбудить. В комнате сразу запахло хвоей, а это означало, что вошедший альфа. Вздохнув, я начал открывать глаза, жмурясь от слишком яркого света, моментально ударившего в лицо. Первое, что я увидел — это нависшее надо мной лицо мужчины, который разглядывал меня. — Ну наконец-то ты очнулся, любимый, — Сказал альфа, вводя меня в ступор. — Я так волновался за тебя, думал, что пора ехать в больницу. Как хорошо, что с тобой все нормально. — Закончил он, присаживаясь на кровать рядом со мной. — Да, — Только и смог выдавить я, но немного подумав, я решил выяснить ситуацию. — Но кто ты? — После моих слов, мужчина поник, взяв меня за руку. — Ты что, ничего не помнишь? — С надеждой спросил он, поглаживая мою кисть. — Меня зовут Макото, мы с тобой женаты два года, ты носишь моего ребенка, я очень люблю тебя, а ты любишь меня. Но вчера ты неудачно упал, когда готовил ужин, и ударился головой. Не волнуйся, с ребенком все хорошо, но ты, кажется, заработал амнезию. — Закончил он, легко улыбнувшись мне. — Ты… — Обомлел я от такого заявления, начиная плакать о счастья. — Ты не шутишь? — А с чем тут шутить, любимый? — Спросил он, поднимаясь. — Эй, не плачь, у нас все будет хорошо, слышишь? Хоть ты и ничего не помнишь, но я все помню. Даже если ты меня разлюбил, я заставлю тебя влюбиться снова. Мы создадим новые моменты, которые будут греть душу в старости. Ты родишь, и мы будем любить нашего ребенка вместе. Главное, что мы семья. — Сказав это, он легонько поцеловал меня в лоб, оставляя свой запах.       Мужчина ушел, предварительно рассказав много истории о том, как мы жили до этого момента. Я внимательно слушал, стараясь вспомнить хоть что-то, но все тщетно. Он был моим альфой, но я не чувствую ничего, по отношению к нему. Мне плевать на него, будто не было всех тех поцелуев под луной и признаний в любви, о которых он мне рассказывал. Единственная положительная новость заключалась в том, что вся эта история с насильным абортом мне приснилась. На самом деле я просто лежал тут в отключке, мучавшись от кошмаров. Мой ребенок жив, он растет и развивается.       Я приму судьбу, что уготована мне, буду жить с нелюбимым, в надежде, что появится хотя бы симпатия, буду растить с ним нашего ребенка. Я почувствовал, что слезы вновь покатились по щекам, будто показывая, что я все еще жив. Только ради нашего малыша я останусь, не сбегу, не брошу.