***
Войдя в менор, Драко аккуратно снял зимнюю мантию и передал её в худые, длинные руки домовихи, которая тут же появилась возле него. Он, приподняв одну бровь, оглядел главную гостиную, которая была полностью украшена и готова к праздничному вечеру. По губам скользнула усмешка. Всё в лучших традициях семьи: ель, которая благодаря особым чарам сохраняла густой, хвойный аромат, с перышками летучего снежка на ветках, изысканные стеклянные украшения с мерцающими внутри серебристыми крошками. Тяжелые тёмно-зелёные шторы были фигурно собраны складка к складке. Не хватало только небольших круглых столиков с закуской и фонтаны пунша, которые появятся непосредственно к торжеству. — Нам надо будет заглянуть к мадам Малкин на днях. Нужно, чтобы ты померил праздничную мантию, — Нарцисса внимательно смотрела на сына. — Да, мам, конечно, — Драко кивнул. Он повернулся к матери, — я передал приглашения, как ты и просила. — Спасибо, дорогой, — она подошла ближе и порывисто его обняла, прижимая крепко к себе. Драко заворочался в объятиях, пытаясь выпутаться из тесного кольца рук. — Мама, — жалобно протянул он. — Я так рада, что ты дома, — Нарцисса слегка раскрыла объятия, чтобы ладонями обхватить лицо сына. Светлые глаза встревожено изучали родные черты, выцепляя каждую черточку, которая успела появиться за время его отсутствия дома. Она бы никогда, никогда бы не отправляла его настолько далеко и так надолго, если бы могла. Но Драко ни за что бы не согласился сидеть в особняке под бдительным оком Нарциссы. С сожалением женщина выпустила его из объятий, радуясь, что этого не видел Люциус. Он был против таких явных ребяческих проявлений. Но он отец. Ему не понять её. — А где отец? — спросил мальчик. Волшебница замялась. На лицо легла тень. Но она быстро исчезла, не оставив после себя и намёка. — Он в Министерстве. Не волнуйся, к ужину будет, — мягкие, ласковые руки вновь потрепали слизеринца по щекам. — Ты, наверное, устал. Тинки сейчас накроет на стол, а потом ложись. Отдохни. — Хорошо, — Драко кивнул. За обедом мальчик старался подробно отвечать на вопросы матери о школе, учёбе. Он знал, что профессор Снейп вполне мог рассказать об их приключениях, и пытался понять, в курсе ли всех событий мама или нет. — Ты усердно учишься? — в очередной раз спросила она, когда Драко, прервав рассказ о дисциплинах, которые они проходят на трансфигурации, увлёкся вновь описанием первого своего квиддичного матча. — Конечно! Грейнджер постоянно всем надоедает с этим. Она даже убеждала всех нас взять учебники домой. Будто бы больше нечем заняться, — фыркнул волшебник, втыкая вилку в золотистый ломоть картофеля. — Грейнджер? — - изящно изогнула одну бровь Нарцисса. — Да, — тише ответил Драко. — Ты её видела на вокзале возле Гарри. — Магглорожденная, — кивнула себе волшебница. — Да, помню. Это ведь у них будет гостить Гарри? — Верно. Я пригласил его к нам, но он отказался, — мальчик нахмурился, — Поттер сказал, что уже согласился. И не хорошо отказываться теперь, — он выпустил вилку из рук и сердито потянулся к стакану с водой. — Это благородно, — Нарцисса мягко улыбнулась, изучая сына. — Что же, возможно, он будет рад погостить у нас летом. — А можно? — Драко во все глаза уставился на мать. — Разумеется, — улыбка на лице стала более заметной, при виде радостного выражения лица сына, который вмиг загорелся идеей. — Только постарайтесь не разрушить всё вокруг, балуясь. Не серди своего отца. Драко с наслаждением плюхнулся на кровать. Лучше родной кровати ничего не может быть. Спальни в Слизерине находились в подземелье, и в окнах там был совсем не Тёмный лес или далёкие очертания ближайшей волшебной деревушки — Хогсмида, а зеленоватые воды Чёрного Озера. И первое время засыпать, смотря на мелькающие в глубине щупальца гигантского кальмара или мерцающие золотые хвосты русалок было тяжело. Приходилось одёргивать полог и плотно смыкать веки. Окна же спальни дома выходили на густой, огромный сад, который окружал особняк со всех сторон. Дальше были кованые ворота, а за ними пройдя по бугристому холму, спустившись вниз, переходя через мостик и беседку, можно было прийти к линии, которая отделяла весь прочий мир от земель Малфоев. Клонило в сон. Все дни до праздника обещали быть очень насыщенными. Выбор подарков, примерка мантий. Мама обязательно будет чем-то недовольна, и домовики ещё сто раз всё переделают, а папа будет изображать необыкновенную занятость. Драко был не против. Со всеми хлопотами вполне возможно, что бдительный родительский надзор будет ослаблен, и он сможет поискать что-нибудь о Тёмном Лорде. Не одной же Грейнджер быть мозговым центром их тесного кружка друзей. Драко действительно заснул. И проснулся только поздно вечером, когда возле кровати раздался хлопок и, лопоухий домовик, кажется Добби, предупредил, что родители ждут его к чаю. Мальчик быстро сел на кровати, сдерживая зевок. Бегло поправив волосы, всегда гладко причёсанные, слизеринец спустился на первый этаж. Со стороны малой гостиной доносились голоса родителей. Он уловил встревоженные ноты в разговоре матери. Голос Нарциссы иногда прорезался громкими возмущениями, которые тут ж пытался осадить отец. — Как ты можешь так спокойно говорить об этом? — Драко напрягся, замирая рядом с дверью. Что ответил папа было не слышно, зато в ответ мама вновь громко возмутилась: — Ты должен был немедленно вмешаться, а не рассказывать сейчас мне об этом! Дверь слегка приоткрылась, и, боясь, что его застанут за подслушиванием, Драко быстро вошёл в гостиную. Отец сидел в глубоком изумрудно-зелёном кресле. Напротив него стояла Нарцисса, сжимающие кулаки. При виде сына, родители быстро переглянулись и замолчали. Волшебница вернулась в своё кресло с высокой спинкой и пригласила Драко сесть рядом. На небольшом круглом столике из чёрного дерева, который примостился между креслами, стоял поднос с чаем и сладостями. — Отдохнул, милый? — Нарцисса пригладила светлую прядку, которая торчала на макушке у сына. Драко кивнул, уворачиваясь от рук матери и беря в руки чашку из тонкого фарфора. — Да. На несколько минут в комнате повисло молчание. Драко ощущал то, как переглядываются родители, бросая на него внимательные взгляды. Значит, теперь мама точно узнала о том, что успело произойти в Хогвартсе. Он втянул голову в плечи. — Драко, — наконец заговорил отец, начиная барабанить пальцами по подлокотнику кресла, — до меня тут дошли кое-какие новости, — он выжидательно замолчал, изучая сына долгим взглядом. У Драко засосало под ложечкой. — О чём? — спросил он, быстро беря с тарелки печенье. — Твой друг — мистер Гарри Поттер, пробыл неделю в лазарете, после… — светлые глаза волшебника приобрели стальной оттенок. Драко потянулся за очередным печеньем, громко и старательно хрустя, — определённых событий, в которых, кроме него участвовали ещё мистер Рон Уизли, — печенье было сыпущее, сахарное, — мисс Гермиона Гренджер и ты. — Драко закашлялся, когда крошки полоснули по горлу. Нарцисса дёрнулась, ласково похлопывая по плечам. Но под строгим взглядом Люциуса вновь вернулась на место, убедившись, что сын в норме. Драко сделал обжигающий глоток, песком ощущая крошки, и кивнул. — Да, это правда, — осторожно сказал он. — Не расскажешь, что это за события? — голос отца звучал почти вкрадчиво. Брови изогнулись в изящные волны. Но Драко знал, что это обманка. На самом деле отец был зол. Пальцы отбивали слишком громкую дробь, а спина была прямой и напряжённой. Мысли лихорадочно забегали в голове. Ничего говорить о Пушке, о второй личности профессора Квиррелла и обмороке Гарри после того, как его прошила тёмная волна, не хотелось. — Мы спустились в подвал, — начал мальчик. — Почему? — пальцы продолжали отбивать медленный, раздражающий ритм. — Потому что услышали рычание, словно там кто-то был. — Это не было неправдой. Они ведь слышали рычание. И не только. Много кто. — Что было дальше? — Нарцисса напряжённо вслушивалась в каждое слово. Её лицо было бледным, словно обескровленное. Драко сглотнул. Он не может соврать, что там ничего не было, или что Уизли такой неловкий, что столкнул Гарри, из-за чего тот получил сотрясение и неделю провалялся в больничном крыле. Хотя такое вполне могло бы быть. Нужно было что-то среднее. Полуправда, которая точно устроила бы родителей, но и не открыла всего. Драко и сам не мог себе толком ответить, что же именно тогда произошло. — И там? — нажимал Люциус, слегка склоняясь к нему. Кожа на лбу натянулась, словно он сжимал крепко челюсти. А пальцы замерли над подлокотником. — А там была огромная трёхголовая псина. Уизли так испугался, что столкнул какие-то коробки. Она проснулась и попыталась напасть на нас. Цепи, которые её держали, порвались. Мы бросились в разные стороны. В этот момент Гарри споткнулся и упал, он потерял сознание. И как раз подоспел профессор Снейп. Он нас всех вытащил, а Гарри отправил в лазарет, — почти скороговоркой быстро выпалил Драко. Мама сдавленно охнула и цепко взяла его за руку, больно сжимая запястье. Люциус шумно выдохнул. Пальцы вновь принялись барабанить, но быстрее обычного. — Я так испугался, что толком уже ничего не помню. Но главное никто не пострадал. А Гарри потом вернулся. Мы его навещали. С ним всё в порядке. — Да, — медленно протянул Люциус, — главное никто не пострадал. — Люциус! — возмущённо взглянула на него Нарцисса, продолжающая сжимать руку сына. — ты должен немедленно связаться с Дамблдором! — Сомневаюсь, что в этом уже есть хоть какой-то смысл, — он устало потёр переносицу. Нарцисса возмущённо позвала домовиков, чтобы приготовили перо и чернила. А Драко, наконец вырвавшийся из железной хватки матери, быстро слинял. Он сделал всё, что мог. Оставалось надеяться, что Хагрид будет не очень скучать по своему питомцу. Вряд ли Пушку теперь позволят остаться.***
Билл перенёсся в Косую Аллею прямо из Норы. Всё семейство было занято встречей ребят из Хогвартса. Билл и сам был бы рад встретить младших братьев на вокзале, но Молли вручила ему длиннющий список того, что нужно приобрести для встречи Рождества. Спорить было бессмысленно. Это Рождество обещало запомниться. Они давно не встречали его вместе. К тому же за прошедший год успело много всего случиться. Волшебник с содроганием вспомнил, как чёрный филин влетел к ним несколько дней назад, чтобы передать особое приглашение на торжество в Малфой-меноре. Чистокровные семьи испокон веков поддерживали тесные связи. Заключались браки, роды обрастали новыми связями, генеалогические деревья разрастались. И такие приглашения не были странными, если бы они не касались семейства Уизли. Билл знал, что когда-то давно и для их рода это было обычным делом. Но с тех пор минуло не одно поколение, и за ними успело закрепиться определённое название, репутация. Огорчало ли это Билла? Ничуть. У всех свои ценности и морали. И он уважал те, которых придерживалось его семья. Ещё совсем недавно волшебника ничто не смогло бы заставить принять приглашение Малфоев. — Гарри Поттер, — проговорил вслух парень. Что это за такой мальчик? Победил Того-кого-нельзя-называть в младенчестве, а теперь ещё и с Малфоями подружил их. В Косой Аллее было шумно. Билл шёл, осторожно лавируя между волшебниками и волшебницами в самых разнообразных мантиях. Кто-то левитировал покупки к магическим каминам, чтобы удобно всё перенести домой. Другие оформляли волшебную доставку на дом. Парень пытался найти небольшой магазинчик, где продавались поношенные, но сохранившиеся в хорошем состоянии мантии. Вывеска с чёрными, витиеватыми буквами обнаружилась недалеко от лавки Олливандера. Волшебник протиснулся между двумя волшебницами, которые бурно спорили о чём-то и толкнул дверцу цвета охры. Помещение было небольшим, но с высоким потолком. И вешалки с мантиями, праздничными нарядами, традиционными костюмами занимали всё пространство от пола до потолка. Каждый ряд начинался с золотистой таблички, где указывался размер. — Вам помочь? — из вороха мантий на первом ряду вышел низенький волшебник в бархатной сливовой мантии. — Эм, да, у меня тут список, — Билл вытащил из кармана простых синих джинс сложенный вчетверо листок. Продавец забрал его тонкими, крючковатыми пальцами и пристально изучил. — Сейчас подберу, — раздался его хриплый голос, и он вновь исчез в ворожее всевозможных вещей. Билл уставился на темно-зеленую остроконечную шляпу с длинным, изумрудным пером. В меноре, скорее всего, всё будет в зелёном и серебряном цвете, совсем как в Слизерине. Почему-то ему казалось, что это обязательная черта всех чистокровных. Хотя на работе встречаться приходилось с совершенно разными людьми. Продавец исчез на добрых двадцать минут. За окном повалил хлопьями снег. Небо было серовато белым, плотным куполом закрывающее от всех синеву. Иногда появлялся резкий ветер, который подбрасывал вырванные из рук листки газет. Молоденькие волшебницы кутались в мантии, пряча тонкие шеи. Билл с улыбкой наблюдал за ними через витрину магазина. — Вот, — отвлёк его продавец, который вывалил на стол гору костюмов и мантий. — Хорошо, — парень мельком оглядел разноцветные тряпки и кивнул. — Сколько? — Восемьдесят семь галлеонов. — Волшебник выложил на стол монеты и достал из кармана зачарованную сумку. Палочкой увеличив её, он небрежно затолкал мантии внутрь, и вновь придал ей размер спичечного коробка. Плотнее кутаясь в вязаный шарф, Билл вышел и двинулся дальше, разыскивая нужные магазинчики. Список Молли был огромным. В Египте Рождество волшебники отмечали иначе. И сейчас было странно вновь оказаться в Лондоне с его серым небом, холодными ветрами, идущими с Темзы. Но Лондон таил куда больше загадок и тайн, чем весь Египет. Один Гарри Поттер чего стоит. Дело о махинациях продолжали разбирать. Молли ругалась, что пресловутые гоблины делают это медленно, но волшебник понимал, что дело стоит не из-за подозрительности и нежелании служителей банка, а из-за того, что все дорожки вели к конкретному человеку. Человеку, который на всё только поблёскивал глазами сквозь стёкла очков-половинок и предлагал чай с лимонными дольками. Дамблдор. Великий волшебник всех времён и народов. Человек, победивший Гриндевальда. И зачем ему деньги Гарри? Ему предлагали несколько раз пост министра. У этого человека было всё или почти все. Где мотив? Билл остановился возле книжного магазина «Флориш и Блоттс». Задумчиво изучив вывеску, он решительно открыл дверь, слыша, как переливчато зазвенел колокольчик. Оказавшись в огромном пространстве, которое было полностью заполнено книгами, Билл на мгновенье растерялся, ощущая привычный трепет, как во время учёбы в Хогвартсе, но, быстро собравшись, прошёл к разделу с биографиями. Пробежавшись пальцем по кожаным, бархатным корешкам, волшебник вытащил на свет книгу в синей обложке. На главной странице серебрилась надпись «Альбус Дамблдор».***
Дни пролетали быстро. Гарри и сам не заметил, как привык к мерному, спокойному образу жизни в доме Гермионы Грейнджер. Девочка и тут просыпалась рано. Совсем, как её родители. Но они никогда не шумели. Однажды мальчик проснулся и, прислушиваясь к звукам в доме, понял, что они старались даже говорить тише, чтобы не побеспокоить сон. У Дурслей так было не принято. Гарри не раз просыпался от того, что Дадли всем своим немаленьким весом прыгал на лестнице, под которой был чулан, в котором и спал Поттер. Здесь же гриффиндорец просыпался рано только из-за того, что не хотел доставлять лишних хлопот. Завтракал, слушая то, как мистер Грейнджер читает какие-то новости, а миссис Грейнджер спрашивает не хочет ли никто еще джема для блинчиков. Днём они больше гуляли. Гермиона показывала все свои любимые места, рассказывала про то, где училась, куда ходила. Историй всегда было много. Иногда Поттеру было неуютно, ведь он ничего рассказать особо и не мог, но для подруги, казалось, и не важно это было. Она избегала вопросов, которые могли бы задеть или обидеть его. Мальчик догадывался, что это больше из-за её волнения. Зато вечерами она превращалась в привычную ему Мисс Всезнайку. Подсовывала ему учебники и убеждала писать конспекты. — Гарри! Разумнее приготовиться заранее, чем потом догонять, — девочка трясла учебником по трансфигурации. Время было около пяти. В это время родители девочки обычно были заняты своей работой, обсуждали пациентов, читали книги. Гермиона же училась. — Но каникулы для того и даются, чтобы отдохнуть, — попытался поспорить Гарри, убирая на колени журнал по квиддичу, который дал ему почитать Рон в поезде. — А ещё это возможность подтянуть хвосты! А их, что у тебя, что у Рона, предостаточно, — Гермиона высокомерно дёрнула носом и хмуро свела брови на переносице. Поттер кисло посмотрел на стопку учебников, которую девочка разместила на низком прямоугольном столе в гостиной. В углу комнаты, близко к окну, стояла искусственная тёмно-зелёная ёлка. Её они все вместе наряжали на следующий день после приезда. И смотря теперь на то, как мерцали огоньки на красных и жёлтых шарах, становилось радостно. — Хотя бы прочитай параграфы по зельеварению, — более мягким голосом заговорила волшебница. — Профессор Снейп был бы рад узнать, что за каникулы ты подтянул его предмет. Гарри неопределённо повёл плечами. Он хотел поздравить зельевара, но так и не смог решиться. — Наверное, — мальчик шумно выдохнул и вытащил из стопки книгу в чёрной обложке и зашелестел страницами. — Только просто читая толку мало. Колдовать всё равно нельзя. Несовершеннолетним волшебникам было запрещено колдовать вне школы. Гарри этот факт сильно злил. Что же ему делать, если придётся встретиться с опасностью вне школы? Гермиона села на диван, согнув ноги под себя. Учебник она устроила на коленях. — Нельзя. Но зато, когда мы будем в школе, то сможешь не тратить время на прочтение и понимание. Так что теория тоже очень важна. На Лондон опускался тёмно-синий вечер. Поблёскивал и искрился снег. Редкий, сильный ветер иногда стучал венком по двери. Гарри пытался разобраться в сложном рецепте бодроперцового зелья, а Гермиона продолжала изучать главу о живых камнях. Один раз она поднялась, чтобы включить гирлянду. И тогда комната наполнилась легким, мерцающим свечением разных огоньков. — У тебя есть мантия для вечера у Малфоев? — спросила Гермиона какое-то время спустя. — Да. Мне там много разных прислали. Думаю, что просто выберу одну из них, — Поттер прикрыл глаза и покрутил шеей в разные стороны. — А у тебя? — Нет. Хотела предложить тебе сходить со мной в Косую Аллею после Рождества. Пойдёшь? — она внимательно посмотрела на него, придерживая двумя пальцами страницу. — Конечно! — в прошлый раз Гарри не особо смог там погулять: Хагрид очень спешил. Зато, возможно, это получится теперь. — Хорошо, тогда… — закончить девочка не успела. Резко раздался стук по стеклу. Ребята переглянулись. Гермиона медленно встала и подошла к окну, осторожно выглядывая за штору. — Гарри, это Букля. — Букля? — Поттер приблизился к окну. Он сильно дёрнул его, открывая. В лицо ударил снег и ветер. Морозная свежесть проникла в комнату и подбросила шторы и светлые бежевые тюли. На подоконнике действительно сидела полярная сова Гарри. Рядом было брошено письмо. Бросив недоумённый взгляд на Гермиону, мальчик поднял его и стал рассматривать со всех сторон. Брови поползли вверх. — Это от дяди с тётей. — Я не знала, что они тебе пишут. — Гермиона выглядела не менее удивлённой, чем сам Гарри. — Я тоже. Он быстро распечатал письмо, отмечая, что оно полностью отличалось от тех, что присылали ему волшебники. Обычный белый конверт, который можно купить в магазине. Напечатанные марки с изображением Георга Пятого. Почерк тёти Петуньи мальчик узнал сразу — ровные ряды тесных, острых букв. Она часто писала объяснительные учителям из-за плохого поведения Дадли. Гермиона мягко перебирала пёрышки Букли, пока мальчик читал. Она бросала встревоженные взгляды и слегка кусала нижнюю губу. — И что там? — спросила девочка, когда Поттер прекратил читать, а на лице у него появилось выражение крайнего недоверия. — Они… предлагают встретить Рождество… — он замолчал, вчитываясь в строки, — в «тесном и любящем кругу семьи». — О, — Гермиона изумлённо выдохнула. Она развела руки, рисуя что-то в воздухе, и улыбнулась. — Я тоже удивлён, — Гарри ещё раз окинул письмо взглядом. Было неожиданно смешно. — Не связано ли это с тем, что у меня вдруг есть деньги? — Скорее, были. Пока их кто-то не украл. — Они переглянулись и громко рассмеялись.***
Новый костюм жал в боках. А мантия, которая надевалась поверх, была слишком душной. Драко весь извертелся, пытаясь расслабить тесёмки на шее. Помощницы мадам Малкин больно истыкали его иголками, намечая места, которые следовало приталить. И Малфой искренне верил, что они отомстили ему, сшив такой неудобный костюм. Но зато мама была довольна. Она потрепала его ласково по щеке и сказала, что он выглядит, как истинный Малфой. До торжества оставалось несколько часов. Весь особняк ходил ходуном. Нарцисса была окружена домовиками, волшебниками и волшебницами, которые отвечали за праздник. Люциус ожидаемо спрятался в кабинете. Драко потёр руки. Всё так, как он и думал. Убедившись, что стащить костюм не получится до конца торжества, он, накинув мантию, отправился в библиотеку. Библиотека в Малфой-мэноре была не столь огромной, как в Хогвартсе. Здесь не найти учебников по технике безопасности полётов на метле. Но тут были книги, которые намного ценнее всех этих учебников. Рецепты зелий, привороты, тёмно-магические обряды. Драко медленно прохаживал между стеллажами, пытаясь взглядом выцепить то, что могло быть ему нужно. — И почему это так сложно? — бурчал мальчик себе под нос. Он уходил вглубь библиотеки, освещая себе дорогу люмосом. В такое время, когда в доме столько волшебников, его небольшое колдовство никто не заметит. Кроме книг в библиотеке были различные артефакты и магические предметы, стоящие на особых постаментах. Нефритовые черепа, рунические браслеты. — Одно барахло, ещё и страшное на вид, — фыркнул Драко, зацепив взглядом череп с бараньими рогами. Иногда возле стен стояли сундуки, в которых также были книги, предметы. Остановившись возле одного из стеллажей, слизеринец наугад вытащил книгу. Страницы у неё напоминали сухие листочки. Иногда даже можно было увидеть тонную дуговую, листовую жилку. — «Лесные фамильяры», — прочитал Малфой вслух. — Ну, это явно не то. Что ещё тут есть? — он сунул книгу обратно и открыл следующую. Резко раздался стук. Драко выронил палочку и уставился в темноту, прислушиваясь. Сердце бешено забилось. Осторожно опустившись на колени, он в полной темноте шарил по полу, в поисках палочки. Стук повторился. Сердце продолжало выделывать немыслимые кульбиты, оглушая. Держа палочку на изготовке, он шаг за шагом приближался к источнику. Ничьего присутствия он не ощущал. Только своё неровное дыхание и биение сердца. Неторопливо он выходил из-за стеллажей, щурясь вглядываясь в темноту. Из окон падал серо-синий лунный свет. Здесь, в отдалённой части особняка не было слышно ни матери, ни домовиков. Но стук продолжался. И он был совсем близко. Драко беспокойно заозирался по сторонам. Палочка в руках дрожала. Неожиданно он остановился возле одного из сундуков и понял, что звук доносится из него. Быстрым движением откинув крышку, мальчик направил палочку внутрь. Но вдруг всё стихло. Ни стука. Ничего. — Люмос, — белый свет больно резанул по глазам. Драко испуганно смотрел на очередные стопки книг. Дрожащей свободной рукой он быстро откидывал их в сторону. Книги, амулеты. Последним была книжка в чёрной, напоминающей кожу, обложке. Мальчик поднял её и залистал, удивлённо изгибая бровь. Она была совершенно чистой. На желтоватых страницах не было ни записей, ни рисунков. Лишь концы обложки украшали металлические треугольники. — И зачем это здесь лежит? — вслух спросил Драко, продолжая вертеть книжку в руках. Рядом раздался хлопок. Малфой вскрикнул и отшатнулся, больно ударяясь о выступ одного из стеллажей. — Добби пришёл позвать молодого господина, — лопоухий домовик смотрел на него огромными, виноватыми глазами. — Мерлин! Напугал! Сейчас, — он быстро сунул книжку в карман мантии и вышел из библиотеки.***
Северус Снейп сидел в своём кабинете. В Большом Зале учителя уже праздновали Рождество. Был праздничный ужин. Можно было отведать лучшие пудинги и пироги, выпить стакан сливочного пива или распить бутылку волшебного вина, которую всегда открывали по этому поводу. Но мужчина продолжал сидеть в своём кабинете. Тетрадь Квиррелла лежала в потайном ящике стола, который плотно запирался на охранные чары и заклятие воришки. Вместо этого на столе лежал старый учебник по зельеварению за шестой курс, несколько газет десятилетней давности и бутылка огневиски. Северус не любил Рождество. Никогда. Это семейный праздник. Его принято встречать в семье. А таковой у него не было. Зато, возможно, Поттер сейчас встречает его впервые тепло, уютно и сытно. Валил мокрый снег. Началась самая настоящая метель. Ветер свистел, рычал и нападал на окна замка, бросая комья снега. Вся школа, словно оказалась в снежном плену. Даже Тёмный лес, который всегда чернел вперед, превращался в неясные очертания впереди. Домик Хагрида полностью замело. И профессор Макгонагалл предложила ему переночевать в замке. Северус же решил остаться в подземельях, не взирая на то, что теперь там было даже холоднее обычного. Он налил в стакан немного огневиски и тихо водил пальцем по корявым записям в учебнике, иногда подолгу смотря на то, как мигает огонёк свечи. В коридоре раздался громкий звук развалившихся доспехов. Мужчина со вздохом поднялся и вышел наружу, оставив дверь приоткрытой. В углу валялись старые доспехи, шлем закатился куда-то вглубь. Северус быстро махнул палочкой, равнодушно наблюдая за тем, как, противно гремя, рыцарь вновь собирается в цельную фигуру. — И сейчас хулиганят бездари, — проворчал Северус, возвращаясь в кабинет. Он закрыл дверь, подошёл к столу и резко замер. Нервы обожгло, а руки машинально крепко взяли палочку. Но Снейп не успел её вытащить. Вместо этого почувствовал, как к затылку прижался конец чужой палочки. — Не шевелись, — сказал кто-то хрипло за спиной.