Натан

Слёзы текли по щекам, горячим потоком и практически сразу застывали на морозном воздухе. В голове образовалась пустота, которую скоро снова наполнят проблемы моей жизни. Всего пару минут отдыха. Длинные волосы, спадающие вперед, полностью скрывали моё лицо, не давая прохожим увидеть мою минутную слабость. Зачем им видеть проблемы других, когда они думают, как бы свои решить. Им нет дела до одинокого парня в переходе с гитарой в руках, прислонившегося к грязной стенке, исписанной матом и похабщиной. А мне их сочувствие не нужно. Ненавижу все эти жалостливые взгляды и благородные речи о нужде, помощи сиротам. Никому не нужны проблемные дети. Они могут лишь говорить, а, когда дело до ходит до помощи, сваливают. Если не хуже. Лицемеры. Окоченевшие руки сами сжались в кулаки. Нет, не нужно думать. Пять минут прошли, пора работать. Поднеся замёрзшие ладошки к лицу быстро стёр холодные дорожки с лица и начал растирать руки. Минутная слабость прошла и вот я уже снова весёлый хулиганистый мальчишка. Немного согретые пальцы легли на струны и сжали первый аккорд. Подавшись настроению, решил спеть « А мы не ангелы, парень» Агаты Кристи, Би-2 и Люмена. Красивая песня, мне в ней очень нравятся слова. Я занёс руку для удара по струнам и вот первые аккорды песни разлились по подземке, пропадая вдали. Шесть часов, самый час пик, самое то для игры. Музыка мягко лилась в пространстве, пальцы зажимали всё новые аккорды и вот наконец с моих губ слетели первые строчки песни : Ты открывал ночь Всё что могли позволить Маски срывал прочь Душу держал в неволе Пусть на щеке кровь Ты свалишь на помаду К черту барьер слов Ангелу слов не надо Люди стали оглядываться, некоторые бросали мелочь в чехол у моих ног и проходили дальше, некоторые проходили мимо неудосужив даже мимолётным взглядом, некоторые ненадолго приостанавливались , а потом продолжали свой ход. Я же продолжал петь сильным голосом так, что бы слова не пропадали в шуме толпы, но в тоже время мягко, вкладывая свои чувства: А мы не ангелы, парень Нет, мы не ангелы Темные твари И сорваны планки нам Если нас спросят Чего мы хотели бы Мы бы взлетели Мы бы взлетели Мы не ангелы, парень Нет, мы не ангелы Там на пожаре Утратили ранги мы Нету к таким ни любви, ни доверия Люди глядят на наличие перьев Мы не ангелы, парень Сотни чужих крыш Что ты искал там, парень? Ты так давно спишь Слишком давно для твари Может пора вниз Там где ты дышишь телом Брось свой пустой лист Твари не ходят в белом Меня обступила небольшая разношёрстная толпа. Здесь были и студенты, и офисные крысы, и старики, и неформалы. Все разных возрастов: от мальчика лет пяти в синей курточке, чью маленькую ладошку держала женщина, в немного поношенном полушубке с грустным взглядом, и до деда лет восьмидесяти пяти в строгом пальто, странно смотревшемся на нём. И у всех взгляд был чуть затуманенный, устремлённый в свои, лишь им ведомые мысли: А мы не ангелы, парень Нет, мы не ангелы Темные твари И сорваны планки нам Если нас спросят Чего мы хотели бы Мы бы взлетели Мы бы взлетели Мы не ангелы, парень Нет, мы не ангелы Там на пожаре Утратили ранги мы Нету к таким ни любви, ни доверия Люди глядят на наличие перьев Мы не ангелы, парень Последний аккорд утих, а люди всё так же стояли погруженные в себя. Я усмехнулся. Мне не впервой видеть как мой голос и музыка действуют на людей. Ну что ж, пора выводить их из этого состояния, а то ещё уйдут, забыв подкинуть деньжат. Всё с той же ехидной, но беззлобной улыбкой резко ударил по струнам и начал играть Тэм Гринхилл «Колыбель врага». Люди вздрогнули и начали приходить в себя, и вот уже видны улыбки тех, кто узнал песню. Настроение поднято, денег должны дать много. С этой мыслью я продолжил свой концерт в привычном мне русле. Через полтора часа, когда народу поубавилось, за мной пришёл Бык. Я увидел его первым. Здоровенного парня семнадцати лет, ростом под два метра и шириной в шкаф. Его было трудно не заметить, хочешь ты этого или нет, взгляд сам падает на сильную фигуру парня. Закончив песню, я улыбнулся слушателям, чуть поклонившись, сообщил, что мой концерт закончен. С разных сторон послышались разочарованные вздохи и люди начали расходиться, не забывая кидать мне в чехол деньги. К тому времени, когда толпа разошлась, ко мне подошёл Бык и своим низким, холодным голосом поинтересовался: — Проблемы были?— в ответ я лишь улыбнулся и покачал головой, продолжая собираться. Вот так всегда. Сначала спросит всё ли в порядке и лишь потом узнает о заработке. Несмотря на свой грозный вид, Бык был очень заботливым другом. Мы знали друг друга с малых лет, в те времена, когда Бык ещё не был опасной личностью, о которой стараются лишний раз не упоминать вслух. Из щуплого мальчишки с вечным синяками от драк он превратился в сильного человека, не знающего страха и уже имеющего очень даже неплохой статус в криминальном бизнесе. Кличку «бык» он получил давно. Никто уже не помнит, кто был первым назвавшим его так, но кликуха намертво приклеилась, даже не столько из-за устрашающего вида, сколько за его характер, сметающий все преграды на своём пути. Дождавшись, когда я соберусь, он взял у меня из рук гитару и деньги, засунув те к себе за пазуху своей любимой чёрной ветровки. Вместе мы пошли наверх под ночное небо Москвы. Подул морозный ветер, заставляя сильнее закутаться в куртку и ускорить шаг. В молчании мы дошли до новенькой десятки, припаркованной неподалёку от выхода. Я быстро залез в тёплый салон. Машина ещё не успела остыть, и я тёплой лужицей растёкся на переднем сиденье, оказавшись, наконец, в долгожданном тепле. Бык сел на водительское сиденье, всё так же молча вставляя ключ в замок зажигания, да включая отопление и позволяя мне отдохнуть в тишине. Минут через десять, я первым прервал молчание: — Сейчас как? — на меня посмотрели чёрные, как ночь, глаза, внимательно изучая. — Сначала заедем перекусить домой. Там мы возьмём всё нужное для выступления и уже оттуда поедем к заказчикам. – Я вздохнул. Опять не знаю когда смогу нормально выспаться. Посмотрев на заснеженные улицы, мысленно перебирал все возможные проблемы предстоящей вечеринки «богатеньких буратин». — Когда ты меня заберёшь? — Если ничего не произойдёт, то ближе к трём. — Надеюсь. – Я снова грустно вздохнул. Тяжёлая рука легла мне на голову, чуть погладив. Посмотрев на Быка, уловил в чёрных льдах глаз ту же усталость, которую я вижу каждый день в отражении собственных глаз. Эта короткая поддержка придала мне сил, и я благодарно улыбнулся парню. Тот, убрав руку, повернулся вперёд, заводя мотор: — Нам уже пора. – И тихий ответ: — Да.