Asylum

      Робкий солнечный лучик скользнул по моей коже, и я подставил ладонь теплому и нежному поцелую весны. Когда-то я очень любил это время года: крошечные листики, пробивающиеся навстречу оживающему от долгих холодов миру, и воздух, пропитанный запахом влажной земли — оно что-то зарождало во мне, какую-то надежду, но с годами я и сам не заметил, куда все это делось.       Парковка находилась за пределами санатория, поэтому мне пришлось совершить прогулку до главного здания. Признаться, я видел всего один или два санатория, но все же этот показался мне слишком мрачным для заведения, где люди восстанавливали свое физическое и эмоциональное здоровье. Серое здание, покрытое плющом настолько, что цвет я разглядел, когда уже был в дверях, и его не менее серые собратья-корпуса, рассыпанные по всей территории, охватить которую взглядом было невозможно. Возможно, такое спокойствие, граничащее со скукой, было лишь внешней оболочкой, но я бы точно сошел с ума, прожив здесь хотя бы месяц. — Здравствуйте, чем я могу вам помочь?       Светловолосая девушка улыбнулась мне так искренне, словно мы старые знакомые, и я ответил ей в той же, но более скромной манере: — Меня зовут Гарри Харт. Полагаю, вам сообщили, что я приеду. — Да, мистер Харт, конечно, — ей понадобилась секунда, чтобы оказаться возле меня, — Пройдемте.       Некоторое время мы шли молча, и я воспользовался этим, чтобы оценить по достоинству внешние данные моей спутницы. Для своих двадцати с небольшим она выглядела по-настоящему прелестно: несмотря на некоторую хрупкость ее фигуры, в ней чувствовалась сила, которая на самом деле недоступна простому глазу, и увидел это не я — писатель внутри меня. — Признаться, мне очень нравятся ваши книги. Особенно последняя, — ее спокойное восхищение так же было очаровательно, как и она. — Это странно, ведь принято считать, что женщины предпочитают более романтичные истории. — Разве там нет романтики? — нотки недоумения звонко прозвучали в ее голосе. — Если вы считаете романтичным побег главного героя с места преступления, а после — трагичный суицид, то боюсь вас разочаровать, — я улыбнулся просто и открыто, без насмешки над собеседницей. — Но ведь вся история пропитана любовью и разочарованием от того, как сильно она может разрушать человека. Романтика не обязательно должна быть красива и очевидна.       В эту секунду я увидел в ней одного из своих будущих персонажей: не главного, но очень действенного второстепенного, который будет хорошим звеном в сюжетных поворотах.       Тем временем мы вышли из корпуса куда-то, что я бы назвал «задний двор». Это была поляна с кучей скамеек и столов для различных игр, где отдыхающие проводили свободное время. К ней прилегал небольшой сад, куда мы и направились. — А вы весьма проницательны, мисс… — я создал необходимость представления. — Роксана Мортон, — как будто ответила, что сегодня подают на обед. — Он ваш знакомый?       Но тут она остановилась, чтобы представить меня человеку, к которому я, собственно говоря, и приехал. Парень резко вскочил со скамейки, и спрятал книгу за спину, как будто стесняясь, что его застали за столь неприличным действом, но я успел заметить, что это была «Эмма». — Гэри, это и есть мистер Харт, о котором я говорила тебе. Краем глаза я заметил, как она смотрела на него. Когда я только начинал писать, мне понадобилось некоторое время, чтобы научиться во взгляде, полном любви, различать ее виды. Здесь не было никаких романтических чувств — это была любовь сестры к своему брату, любовь девушки к своему самому близкому другу. Ее забота, сострадание и нежность распространялись даже на меня, и это не могло не поражать. — Точно, помню, — парень протянул ладонь для рукопожатия, сияя от восторга: — Рад с вами познакомиться, мистер Харт, я — Гэри Анвин, но все зовут меня Эггси. — Эггси… — пожимая его ладонь, я старался не выражать удивления от такого прозвища.       Запыленный малахит — так бы я описал этот цвет глаз, что уставились на меня в любопытстве. Это не смущало, не так сильно, как мое желание повертеть его голову, чтобы посмотреть, как свет будет отражаться в этих глазах. Скрыв смешок над самим собой за обычным: «Извините, поперхнулся», — я все же решил вернуться в реальность: — Любите Джейн Остин? — я лишь бросил взгляд в сторону, где юноша все еще держал книгу.       На долю секунды скользнуло что-то вроде разочарования в его взгляде, и он больше не прятал «Эмму», а держал обеими руками перед собой. Меня несколько умилял этот его вид провинившегося школьника. — Просто тут не очень богатая библиотека, — Гэри мимолетом глянул на обложку, но тут же вернул свое внимание мне. — Что ж, господа, тогда я оставлю вас, — Роксана похлопала по плечу своего друга, — Веди себя хорошо, ладно, Эггси?       Я позволил себе еще немного восхищения этой девушкой, проводив ее взглядом несколько мгновений, после чего сел на скамью, приглашая Гэри сделать то же самое. Его нервозность не сочилась наружу, но я ощутил ее в мимолетных движениях и резковатых переводах взгляда, однако понять причины возникновения данного напряжения мне пока было сложно. Может быть, он не слишком хорош в общении с незнакомцами? Или, что несколько хуже, его настораживают мои цели. — Осмелюсь предположить, «Гордость и предубеждение» вы уже читали, раз добрались до этой, — мне не нужно было смотреть на него, чтобы действительно видеть.       Наблюдать за людьми — моя работа. Эмоции — это далеко не всегда простое выражение лица, это нечто большее, что скрывается в словах, действиях, даже незамысловатых движениях. Нас больше всего выдает как раз то, за чем мы меньше всего обычно следим. — Вы не особо поверили выдумке про маленькую библиотеку, да? — Поверь мне, достаточно одного взгляда на это гигантское здание, — я указал пальцем в сторону главного корпуса, — чтобы убедиться в твоей лжи. — Да, читал, — выдохнул наконец Анвин.       Я впервые не знал, как правильно подступиться к человеку, чтобы он начал выдавать свою искренность. Это совсем не значило, что я видел фальшь в реакциях Гэри, скорей, что он сам не подозревал о ней. — И какая тебе нравится больше? — подкинул я новый вопрос.       Мне было важно втянуть парня в размышления, чтобы успеть набросать в голове тактику общения с ним. Выходило пока очень паршиво, поэтому я наивно тянул время. — Пожалуй, «Гордость и предубеждение». По сравнению с Элизабет, Эмма кажется простой малолетней дурочкой. — Значит, ты больше импонируешь сдержанным и саркастичным героям? — Я больше импонирую живым. Извините.       С этими словами он просто вскочил и убежал, оставив меня в полной растерянности. Да, я мог бы ринуться за ним, но что-то меня останавливало. Казалось бы, это должны были сделать мои манеры, но тут дело было совсем не в них. Как будто мне только что раскрыли какой-то небольшой, но очень важный секрет, только сделали это слишком завуалировано, чтобы я смог понять с ходу, и теперь был в ступоре.       Я заметил, что он оставил книгу, и почему-то захотел подержать ее в руках. Это просто бумага — здесь нет подсказок, пусть я и нуждался в них. Не торопясь уходить, я смотрел вглубь парка, обдумывая происходящее. Вариантов было всего два: найти мальчишку или уехать, оставив его в покое до следующей нашей встречи — и оба почему-то казались мне неправильными. — Простите, я сейчас встретила Эггси. Все в порядке?       Я отвлекся от своих мыслей и увидел Роксану. Она присела рядом, и я тут же протянул ей книгу, сам не понимая зачем: — Отдайте ему, пожалуйста.       Она кивнула, мягко и все с той же сестринской заботой. Похоже, все, что касалось Гэри, находило в ней такой отклик. — Вы думаете, он готов к этому? — Мисс Мортон, сколько он уже находится здесь? — Более полугода. — А сколько вы с ним знакомы?       Мне показалось, что она сейчас разрыдается, но она сдержалась, и я оставил это без внимания, которое бы только усугубило ситуацию. — Полжизни, — прозвучало немногим громче шепота мне в ответ.       Я снова уставился на деревья, но искать там было нечего, и уж тем более не стоило ждать оттуда поддержки. Почему-то мне все труднее было полагаться на свои силы, и я надеялся, что это нахождение в санатории вгоняет меня в такое уныние, а не отсутствие видимых перспектив. — Тогда вы и сами прекрасно знаете, что он никогда не будет готов.       Я все же решил сделать выбор в пользу последнего варианта, встав со скамейки. — Что ж, мисс Мортон, увидимся завтра. Желаю вам хорошего дня.       Она все еще сидела, и говорила со мной снизу вверх. От этого ее черты слегка заострились, что придало ей несколько даже осунувшийся, болезненный вид. Что странно, даже так ее можно было найти привлекательной. — Не хотели бы вы здесь пожить некоторое время? Как работник, а не как… — она замялась, пытаясь подобрать нужное слово. — Пациент? — предложил я вариант. — Отдыхающий, — судя по лицу, мое определение ей понравилось куда меньше. — У нас есть комната для вас в крыле персонала. — Я подумаю о вашем предложении, — я выдержал паузу, словно бы действительно задумавшись, и завершил диалог: — До свидания.       Нас разделяло уже несколько моих шагов, когда я услышал ее тихое «Пожалуйста» мне в спину. Я съежился от этого неожиданно прозвучавшего отчаяния, ведь мне совсем не хотелось быть чьей-то последней надеждой. Да и почему вообще я? В мои задачи входил лишь сбор информации — никак не излечение больного мальчишки, с которым мы едва ли перекинулись парой фраз. Факт того, что у Мортон есть какие-то планы на мой счет, становился все очевиднее, но я не понимал, как я могу им помочь.       И хочу ли я этого?