Сингулярность.

      Я очнулась от боли в затылке и холода, застывшего в жилах. Меня пробирала дрожь, а зубы громко стучали. Я с трудом разлепила глаза, обнаружив, что все еще нахожусь на пляже, но уже в полном одиночестве. Солнце медленно катилось к горизонту, ветер, приносимый строптивыми волнами, пробирал до костей. Что? Уже вечер? Я тут провалялась весь день? Я медленно поднялась, пошатываясь. Затылок ныл от боли, я проверила, нет ли там крови, но обнаружила лишь огромный выпирающий синяк. Поморщившись, я решила оглядеться. Пляж опустел, лишь большая куча пепла и какие — то пожитки говорили о присутствии здесь людей. Лошадь была привязана к одному из бревен, служивших скамьями, рядом с ней сидел ворон и громко каркал. «Заткнись!» — шикнула я на птицу, но та с достоинством проигнорировала мое замечание. Здесь же лежал мешок с доспехами, которые так благородно преподнес мне Томас. Голова раскалывалась, я не могла собрать мысли хоть в какую-нибудь кучу. Твою ж мать! Я в бессилии села на бревно, уткнувшись в колени.       Сосны и ели, обступившие пляж, тихо скрипели под напором северного ветра. Он был холоден и беспощаден, забираясь в ветви, как будто хотел их сломать. Редкие чайки кружили над пляжем, с ужасными душераздирающими криками. Ледяные волны лениво облизывали берег, смывая песок с прибрежных камней. Холодное солнце меняло свой бледно — желтый цвет на кроваво — красный, давая понять, что совсем скоро стемнеет и выглянет полная серебристая луна.       Мне было страшно, сердце бешено стучало в грудной клетке, еще немного и я потеряю сознание. Но я должна была быть там. Снова увидеть Эмбри, и может быть даже защитить его. Неужели, нужно каждый раз получать по голове, чтобы понять, что ты был мудаком? Тогда лучше вообще не ошибаться. Я очень тосковала по парню, мне так не хватало этих нежных взглядов и объятий. Черт, хватит тут нюни распускать. Надо встать! Я попыталась последовать своим мотивационным речам, но головокружение сразу же заставило меня сесть обратно. Пожалуй, стоит отсидеться.       Мне понадобилось около часа, чтобы прийти в себя. Я понимала, что я всего лишь человек, который слабо представляет, как проходят битвы всяких там мифических существ, поэтому я последовала совету Томаса и надела доспехи. Они оказались мне как раз, как будто были выкованы на юного парня (в те времена навряд ли девушки часто носили доспехи), они были легки и удобны, а на груди красовалось раскидистое дерево. «Прямо как у Арагорна, только я не назгулов еду бить» — проговорила я вслух, пока возилась с ремнями. Впереди было самое сложное — влезть на лошадь. Стоит отдать ей должное, она была ко мне крайне терпелива. Так я в доспехах на лошади, а дальше куда? Тут мой старый знакомый дал о себе знать громким карканьем. «Веди, глупая птица, иначе тебе не поздоровиться!» — угрожающе воскликнула я, размахивая руками. Та обиженно глянула на меня своими кровавыми глазами и взмыла в сиреневое небо, с плывущими по нему темно — розовыми облаками. Я слегка дернула поводья, направляя лошадку на лесную тропу.       На лес медленно опускались сумерки, свежий запах хвои и вечера стоял густой завесой. Если бы не повод, по которому я оказалась в этом месте, это можно было принять за отличную вечернюю прогулку. Я скакала сквозь чащу, пригибаясь от лапищ елей, которые плотной стеной окружали тропу. «Лишь бы не упасть» — шептала я себе, пока мы неслись, разрезая вечернее марево. Скорее бы добраться, главное найти Эмбри, а дальше как получится. «Тесса, план просто охрененный. Надежный, как швейцарские часы» — вспомнила я не совсем точную цитату из «Большого Лебовски». Мой мозг подкидывал мне разные неуместные мысли или воспоминания, чтобы хоть как — то оттянуть неизбежный смертельный ужас. «Я справлюсь» — шептала я себе, подгоняя свою уже порядком взмыленную лошадь. Но вскоре до меня донесся звук битвы, громкий рык и истошное завывание. Я близко!       Я остановила лошадь недалеко от поляны, неуклюже слезла с нее и побежала за вороном, который кружил высоко в небесах. Выбежав на поле битвы, я обомлела. Огромные уродливые волки с мощными передними лапами безжалостно рвали отчаянно шипящих вампиров, те в свою очередь ломали противникам позвоночники и шеи. Тут же разгорелись два огромных кострища, куда и летели мертвые и раненные. От увиденного меня вырвало на траву, я упала и попятилась обратно в чащу. Краем глаза я заметила Квилетов, которые отчаянно рвали этих ужасающих монстров. Также я увидела, что вампиров стало численно больше, по — видимому к Калленам пришли на подмогу другие кланы. Пока я сидела, с ужасом взирая на этот ад, меня заметил один из Детей Луны и с огромной скоростью ринулся на меня. Я в исступлении закричала, выставляя вперед руку с кинжалом. Волк, истошно скуля, повалился на меня, обещая задавить своей тяжелой тушей. Но вдруг она стала легчать, пока на мне не оказался молодой мужчина. Я скинула с себя труп, в ужасе глядя на его застывшее лицо. Я убила человека, твою мать! Пиздец! Я вскочила и побежала, куда глаза глядят, но не тут — то было. Огромный песочного цвета волк перекрыл мне дорогу. Я выставила руку с кинжалом, готовая дать отпор, но он лишь внимательно посмотрел на меня. Внезапно, прыгнув куда — то в сторону, он повалил одного из с тех ужасных монстров и перегрыз ему горло. Кровь хлынула фонтаном, орошая молодую зеленую траву. Я истошно закричала, но мой крик потерялся в пылу битвы. Вдруг передо мной возник серый с темными пятнами волк, я узнала его — Эмбри. — Эмбри, милый мой, — бросилась я к нему на шею. Волк нежно потерся об меня, лизнул щеку шершавым языком и пригнулся, позволяя сесть к себе на загривок. — Эмбри, послушай, мы должны убить Томаса, тогда стая ослабеет, — быстро проговорила я, находясь будто во сне. Он мотнул головой, показывая, что они и так это знают. Но судя по всему, сделать это сложнее, чем сказать. И правда, оборотни рьяно защищали тылы своего альфы, пока тот кромсал вампиров налево и направо, отправляя их в пылающий огонь. Только сейчас я заметила, что воздух наполнился отвратительным запахом горелой плоти, крики страдания и злости, доносившиеся до меня словно через вату, вдруг оглушительным воем звучали в ушах. Шок прошел, на его место заняли страх и адреналин. — Нам нужен план. Нужно отвлечь его стаю, пусть вампиры этим займутся, а мы нападем на Томаса, — шептала я на ухо волку, пока мы неслись через все поле. Со всех сторон доносилось волчье визжанье и вампирское шипенье. Я с ужасом увидела, как Эмметт разрывает одного из оборотней пополам, если бы я могла, блеванула бы еще раз. Спрятавшись в шерсть волка, я начала считать до десяти, чтобы успокоиться.       Квилеты начали собираться со всех сторон, рядом уже бежали Ли и Сет. Они обеспокоенно поглядывали на меня, понимая, что человеку здесь совсем не место. Я покрепче вцепилась в Эмбри, стараясь аккуратно оглядываться по сторонам. Вот двое оборотней рвали какую-то блондинку, которую я не знала, но судя по бурной реакции Карлайла, они были хорошо знакомы. А мы тем временем уверенно подбирались к Томасу, но что — то пошло не так, и Квилетов со злобой и рвением встретили оборотни, прикрывавшие тылы своего альфы.       Вдруг Томас повернул свою огромную уродливую голову в нашу сторону, его желтые, полные ненависти глаза уставились на меня. Он оскалился, грозно зарычал и кинулся на нас с Эмбри. Но парень ему был не нужен. Оттолкнувшись от морды волка, Томас схватил меня зубами за ребра и больно приложил об землю. Казалось, что все мои кости сейчас стенают от боли, я открыла глаза, передо мной стоял он. Томас злобно рычал, готовый разорвать меня на части. Наши взгляды встретились, я поняла, сейчас или никогда. Наугад вскинув руку с кинжалом, я уткнулась во что — то мягкое, от боли и злости Томас откинул меня на другой конец поляны и истошно завыл. На мгновение Дети Луны замешались, но этого было достаточно, чтобы дать вампирам и Квилетам шанс разорвать их. Полились реки крови, которые орошали еще промерзшую почву, вокруг были слышны стоны и отчаянный вой.       В глазах мутилось, а все тело ныло от боли. Кажется, у меня были сломаны ребра, при чем в нескольких местах. Я еле поднялась, упираясь в ствол дерева. Сквозь пелену в глазах, я заметила силуэт человека, который плелся ко мне. Когда он подошел совсем вплотную, я увидела Томаса. Он был полностью голым, а из раны в боку торчал кинжал, по которому струйкой текла темно — бордовая кровь. Ползти мне было некуда, да я и не могла, все тело отказывалось слушаться. Он упал около моих ног, обессиленный и отчаянный. Вытащив из бока кинжал, мужчина исступленно уставился на меня. — Они пошли за мной, потому что были никому не нужны. Несчастные и… — прохрипел Томас, пытаясь дотянуться до меня. Я яростно пнула его руку, попыталась дотянуться до кинжала, но у меня ничего не получилось. Тот лишь глухо засмеялся. — Ты сделала большую ошибку, встав на их сторону. Вампиры самые хладнокровные убийцы… — Как и ты, мразь, — зло прошипела я, снова пиная тянущуюся ко мне руку. Кровь рекой текла из его раны, унося жизнь своего хозяина. Я откинулась на ствол дерева, глядя в чистое звездное небо. Эта прекрасная картина совсем не сочеталась с той, что сейчас происходит на поляне. Откуда — то с юга подул теплый ветерок, принесший запах ночных цветов. Я глубоко вдохнула его, легкие отдались острой болью, но я продолжала вдыхать приятный аромат. Я совсем обессилила, на место страху и отчаянию пришло холодное безразличие. ВМЕСТО ЭПИЛОГА       С той ужасной ночи прошло полгода. Ребра срослись, раны затянулись, но воспоминания остались навсегда. Уродливый шрам на руке постоянно напоминал мне о том, что рядом с людьми живут страшные опасные существа. Много погибло в тот день вампиров, полностью истреблен Румынский и Амазонский ковен, почти полностью клан Денали. Каллены в большинстве своем остались целыми, но их души навсегда останутся покалеченными. Квилеты так и остались с двумя стаями, даже такая опасность как Дети Луны не позволила их альфам объединиться. А я навсегда останусь наедине со своими кошмарами. Ну, или не совсем наедине.       Эмбри Колл. После всего, что с нами произошло, связь между нами только окрепла. Конечно, мне пришлось извиниться за мое мудацкое поведение, и он простил. Не потому что природа так ему велела, а потому что он сам этого хотел. Я же в свою очередь осталась в резервации, решив, что могу и тут покорять вершины математических наук. Эмбри с благодарностью принял мою жертву, стараясь всеми силами сделать мою жизнь здесь лучше. Наверное, он еще не скоро поймет, что я осталась ради него, просто потому, что очень сильно люблю.