Сингулярность.

      Когда нам пятнадцать, кажется, что весь мир сплошная несправедливость. Он жесток и невыносим, хочется крикнуть ему твердое «нет», когда нужно говорить «да». Также произошло и со мной после смерти моего отца Стивена Флинна. Он был высоким, статным с черными как смоль волосами. Его серые глаза выдавали опыт прожитых лет, но в то же время они всегда с нежностью и любовью смотрели на меня. После моего рождения мать оказалась не готова к столь ответственной миссии — моему воспитанию. Каждый раз, когда нужно было со мной как — то взаимодействовать, женщина впадала в ступор. Конечно, мой отец взял на себя эту тяжелую ношу. Так пролетели годы рядом с отцом и вдали от матери, но в один из тех дней, которые очень смутно остаются в памяти, мы с Жаклин лишились того самого человека, связывающего нас. Нас сковало исступление и горе, каждая по — своему прятала свою боль с того дня, как папа не вернулся домой. До поступления в университет я ненавидела мать, считала ее шлюхой (хотя никто из моих знакомых ни разу не высказал такого) и очень стыдилась ее. Но пришла пора самостоятельности, я больше узнавала людей, их характеры и мотивацию, и в конце концов я просто смирилась. Такие отношения больно ранят в нежном подростковом возрасте, зачастую глубоко травмируя человека, но благодаря достойному воспитанию и стоическим мыслям (несомненно, отец внес в это непосильный вклад), я стала лишь равнодушной к миру. Я давно смогла понять поступки своей матери, но уже никогда не прощу ее. Где — то в глубине души мне прельстило, что она хочет восстановить семейные узы, но не более того.       С такими мыслями я стояла в ванной комнатке и смотрела в зеркало. Отражение показывало мне девушку с серо — голубыми глазами, длинными носом и тонкими бледными губами, длинные темно — каштановые волосы обрамляли исхудавшее круглое лицо. Да, выглядела я сейчас из разряда рок — звезд после вечеринки, то есть очень хреново. С матерью мы разговаривали всю ночь, что отразилось на мне. Но эта ночь принесла мне, наконец, внутреннее умиротворение.       Я стояла на пороге, одеваясь, пока мать хлопотала на кухне, пытаясь сообразить завтрак. Я сразу же отклонила ее предложение остаться на чашку кофе, а она и не настаивала. Вдруг зазвенел дверной звонок, оповещая о раннем утреннем госте. Я открыла дверь, и, к моему удивлению, на пороге стоял шериф Свон. Завидев меня, он очень смутился, на его бледных щеках проступил густой румянец. Видимо, мужчина не ожидал меня здесь увидеть. Я усмехнулась про себя его смущению, пропуская внутрь. — Кто там, Тесса? — крикнула мать из кухни. Казалось, что сейчас там случится что — то непоправимое, и женщина останется без завтрака. — Мистер Свон, — крикнула я в ответ, застегивая куртку. — До свидания, шериф, — махнула я ему и вышла в погожее январское утро. Сегодня светило бледное солнце, а ветерок лишь слабо шумел в голых ветвях. Но я все равно поежилась, направляясь к машине. Меня отвлекли от основной цели, поэтому я сразу же поехала к Калленам.       Большой уверенности, что Джейкоб именно там у меня не было, но это самое вероятное место его нахождения. Я боролась с сонливостью, которая беспощадно мной одолевала. Вскоре я подъезжала к величественному особняку Калленов в стиле модерн. Только сейчас я смогла по достоинству оценить тонкий вкус его хозяев.       Вытащив из бардачка фотографию, я положила ее в карман куртки и вышла из машины. Звонить не пришлось, дверь мне любезно открыла Розали. Хоть мы и не общались с этой красивой девушкой, но сразу понравились друг другу, ее холодность и отчужденность от этого мира была мне близка. Она проводила меня в уже знакомую мне гостиную, где на удивление было не так много вампиров. Розали сразу же подошла к Эмметту, который увлеченно смотрел на своем ipad’е обзор последнего бейсбольного матча, около окна стояли Джаспер и Элис, они, держась за руки, созерцали застывшую природу, а на диване сидел Джейк, крепко обнимая Ренесми, читавшую ему какую — то книгу. Эта гармония сразу же рассеялась, когда я вошла в комнату. Вампиры выжидающе смотрели на меня, от чего сразу стало не по себе. — Джейкоб, я могу с тобой поговорить? — спросила я, по привычке стягивая рукав свитера вниз. Его спокойное, даже счастливое лицо помрачнело. — Говори, — коротко бросил он. — Я хотела бы поговорить наедине, — ответила ему я в той же манере. Парень был очень недоволен тем, что его вытащили из уютных объятий жены. Он прошел мимо меня, направляясь в лесную чащу, которая обступала этот дом со всех сторон. Я поспешила следом.       Мы медленно шли по тропке вглубь леса, птицы не пели, а над головой стягивались свинцовые тучи. Я не знала, как начать разговор, что ему сказать? — Я пришла, чтобы заставить тебя помириться с Эмбри, — разрезал мой голос тишину. Джейкоб не торопился с ответом, видимо, обдумывая, как бы помягче послать меня. — Слушай, Тесса, это не твое дело. Мы сами разберемся, — тихо проговорил он, хмуро смотря вдаль. — Но поссорились вы из-за меня, я хочу исправить это, — настаивала я, в то время как во мне поднималась волна раздражения. — Вы же взрослые люди… — Тесса, я же тебе сказал, это не твое дело, — прервал меня грубо Джейкоб, останавливаясь. Он зло смотрел на меня, казалось, еще чуть — чуть и испепелит взглядом. — Ты всегда такой упрямец? — возмущенно воскликнула я. Я тоже начинала злиться, краска прилила к лицу. Я достала фотографию из кармана и нагло сунула парню в широкую ладонь. — Посмотри, Джейкоб, вы всю жизнь были бок обок, словно родные братья! И теперь вас разлучает какая — то глупая ссора? — Да, Тесса. Он не понимает меня, думает, что я из-за собственного эгоизма помог вампирам. Но это далеко не так, да, Элис предсказала, что придешь туда, но я понадеялся на твое благоразумие, ведь будущее изменчиво. Я бросил все силы, чтобы не дать Томасу улизнуть, но я ошибся! И мне очень жаль! Только Эмбри это ни черта не понимает, — разразился тирадой Джейкоб, активно жестикулируя. Еще немного и он собьет меня с ног. — Так скажи ему это! Он очень страдает из-за вашей ссоры, — ответила я, прерывая его. — Зайди в дом, я скоро буду, — ответил Джейкоб, исчезая в лесу. Я была удивлена быстрой сменой настроения оборотня, мне ничего не оставалось, как отправиться обратно в гостиную.       Среди вампиров я чувствовала себя неуютно, словно была окружена живыми статуями. И память живо мне подкинула эпизод из Доктора Кто. Отмахнувшись от этих мыслей (эпизод был реально жутким), я вошла в гостиную, где уже собрался весь клан. Поздоровавшись со всеми, кого не видела, я скромно присела на край дивана. Конечно, они все слышали, но у них хватало деликатности не задавать мне никаких вопросов. Ренесми принесла мне чай, а себе непрозрачный белый стакан с трубочкой. Что было там я знать совсем не хотела. — Ты жаловалась на кошмары, Тесса, — вдруг нарушила молчание маленькая Элис. — Что тебе снится? — Хм, — застал меня врасплох вопрос вампирши. Мне было странно говорить о своих глупых снах, но подчинилась этому нежному, прекрасному голоску. — В последнее время мне снится, как огромный волк убивает меня в гостиной Коллов, а я не могу даже пошевелиться. — Я думаю, это вещие сны, — ответила Элис, присаживаясь рядом. — Примерно тоже самое я видела у себя в ведениях. Это были те трое, которых отправил Аро на поимку Томаса и его стаи. И я уверена, что они уже мертвы, — произнесла девушка, больше обращаясь к своей семье, чем ко мне. Мне стало не по себе, если эти охотники мертвы, значит, Томас набрал силу. Неужели, будет война? — От Аро уже давно нет вестей, хотя мы поддерживаем связь. После того прецедента я решил снова связаться с кланами, предупредить их, многие предлагают объединиться и выступить против Детей Луны. Мне бы не хотелось участвовать в этом, но этот оборотень не оставляет нам шанса, — сказала Карлайл задумчиво. Вся семья Калленов была встревожена, над ними нависла угроза, и они очень остро это ощущали.  — Но не только нам грозит опасность, — вдруг тихо проговорил Джаспер. — Тесса, возьми кинжал, он должен быть у тебя еще с той злосчастной ночи. Элис видела твое будущее, ты будешь сражаться с нами против армии Детей Луны, — сказал он загробным голосом, от которого у меня кровь застыла в жилах. Сердце быстрее застучало от страха, мне казалось, что я сплю. - Джаспер! — воскликнули Элис и Розали одновременно. — Нельзя так вываливать на людей информацию, посмотри, она испугана, — упрекнула его блондинка, пока Элис успокаивающе гладила меня по плечу. — Все нормально, — заторможено ответила я, стараясь осознать только что сказанное вампиром. Я встала, направляясь к декоративному камину, где лежал тот самый кинжал. Я аккуратно взяла его, тяжесть металла придала мне сил, он давал мне ощущение безопасности. Не удержавшись, я немного вытащила лезвие на свет, на нем было написано на французском «Le passé n’est pas», чтобы это значило? Пока я рассматривала сияющую сталь, в комнату вошли двое. Я обернулась на шум и увидела Эмбри и Джейкоба, оба были помяты, но выглядели уже не так враждебно. Я подошла к Эмбри, тот всем видом выражал свое недовольство моим ночным отсутствием, но ничего не сказал.       Вампиры кратко ввели их в курс дела, предполагая, что скоро случится что - то страшное. Оборотни стойко встретили эту новость, готовые дать отпор. Я чувствовала себя не в своей тарелке, казалось, что я маленький человечек в обществе титанов. Я не хотела надолго оставаться здесь, поэтому сразу же засобиралась. Эмбри хотел пойти со мной, но я остановила его. Попрощавшись со всеми, я села в машину и поехала в дом Коллов.       Миссис Колл не было дома, поэтому я сразу же забралась в свою мансарду и забылась крепким сном. События вчерашнего и сегодняшнего дней порядком меня измотали, что я и слышать ни о чем не хотела. К счастью, снов мне не снилось, а лишь приятная тьма окутала мое сознание.       Я проснулась под вечер от тихих шагов в моей комнате. Это был Эмбри, он как кошка тихо крался к моей постели. Обнаружив, что я не сплю, парень лег рядом и тихо спросил: — Я тебя не разбудил, Тесс? — Нет, я сама проснулась, — также тихо ответила я, подвигаясь поближе к Эмбри. Тот ласково погладил меня по щеке и улыбнулся. Впервые за последние несколько недель парень выглядел таким радостным. — Ты же слышал о пророчестве Элис? — Слышал, милая. Я не позволю тебе в этом участвовать, — произнес Эмбри, поглаживая мои волосы. Мне было приятно рядом с ним, я чувствовала себя в безопасности. Нас с парнем связывали странные нежные отношения, официально он не предлагал мне встречаться или что-то такое, но это было закреплено как — то негласно. Меня тянуло к Эмбри магнитом, я не могла устоять перед его милой улыбкой и мягким тембром голоса. Все это возникло как будто из неоткуда, охватило меня как пламя, но сопротивляться этому совсем не хотелось. — Мне нужно тебе кое — что рассказать. Я давно должен было это сделать, но все как — то не представлялось возможности, — сказал Эмбри, наматывая локон моих волос на палец. — В общем, я… я запечатлен на тебе. — Запечатлен? — спросила я, вставая. Парень встал следом, он подбирал слова, а внутри меня уже полыхал огонь, все тело наполнилось негодованием. — Это значит, что я связан с тобой навеки. Я буду для тебя кем ты захочешь. Другом, братом, парнем. Ты для меня все, — произнес Эмбри, смотря мне прямо в глаза. Они светились чувством непонятным для меня. — Я знаю, что такое импринтинг, мы проходили это на биологии, — проговорила я возмущенно. Я вскочила с кровати и начала мерить шагами комнату. — Это совсем не то… Тесса, почему ты так реагируешь? — спросил удивленно парень, вставая следом. Он был растерян, не понимая в чем дело. Я остановилась и взглянула в его глаза. Сердце разрывалось от боли. — Что значит не то? Пойми, природа все решила за тебя! Ты и твои чувства совсем не причем. Не ты меня выбрал, а твоя волчья натура, — выпалила я, жестикулируя. Мои надежды и мечты разбились о скалы реальности. Нет никакой любви, только чертова природа! Это идиотские волчьи инстинкты! Если бы я знала раньше, не позволила бы себе даже приблизиться к Эмбри. — Тесса, поверь, это не то, что ты думаешь. Я искренне люблю тебя! — воскликнул парень, направляясь ко мне. Но я остановила его на расстоянии вытянутой руки. В его глазах отразилось непонимание и боль. — Отбрось своего волка, забудь, что он есть. А теперь подумай, выбрал ли ты меня? — спросила я вызывающе. Эмбри растерялся, отходя на шаг. В ответ мне было только молчание. — Вот видишь! — произнесла я с нескрываемой горечью. — Уйди, — прошептала я, закрывая лицо руками. Из глаз потекли слезы, сердце разрывалось от боли и разочарования. Я так неосторожно влюбилась в парня, который даже за свои чувства не в ответе. Он что — то хотел сказать, но лишь опустил голову и вышел из комнаты. Я была в отчаянии, мне нужно было куда — то убежать от себя, от Эмбри, от собственных горьких мыслей. Не придумав ничего умнее, я покидала вещи в сумку и поспешно покинула дом Коллов. Новым моим пристанищем стал грязно — белый дом в Форксе.

***

      Зима близилась к концу. Птицы уже вовсю заливались, наслаждаясь солнышком на ветвях рябины рядом с нашим домом. Я переехала к матери, которая была только рада этому раскладу. Не сказала бы, что она была хорошей соседкой, но и ужасным монстром ее не назовешь. — Представляешь, Жаклин, они меня уволили, — сказала я в один из погожих мартовских деньков. Мать сидела на диване и разбирала дела участка, которые ей так любезно предоставил шериф Свон. Она подняла глаза от бумаг, с интересом ожидая продолжения. — Ну, из школы. Они нашли мне замену и с победным кличем индейцев выкинули. А мне там даже начинало нравиться. Теперь я официально безработная, — проговорила я, плюхаясь рядом с ней на диван. Ее губы тронула легкая усмешка. — Ну и хорошо. Сможешь, наконец, нормально работать с Висконсинским университетом, — довольно сказала мать, возвращаясь к своим бумагам. Мне стало любопытно, что она делает, поэтому не преминула поинтересоваться. — Над чем работаешь? — Ой, тут до хрена всякого дерьма, — вздохнула мать, потирая уставшие глаза. Я с удивлением уставилась на нее. — О, мой бог, Жаклин! Пора завести банку для плохих слов. Я бы разбогатела, — усмехнулась я, копаясь в своей почте. — Да, и перестала сидеть у меня на шее, — рассмеялась мать чистым кристальным смехом. Я рассмеялась следом, хлопая ее по плечу. За тот месяц, что я прожила с ней, нам удалось найти нужный подход друг к другу. Зато с Эмбри мы теперь общались только в WhatsApp’е, и то иногда. Мои раны еще были свежи, я не могла забыть его и того, что он для меня сделал. — Так что за дерьмо ты разгребаешь? — усмехнулась я, взяв в руки первую попавшуюся папку. Мать сразу же вырвала ее из рук и кинула обратно в стопку. — Ты же понимаешь, я не могу с тобой это обсуждать, но мыслями поделиться все — таки хочу. Первая странность — это нападение бешеных волков, пострадали до сотни человек, но им успели сделать прививки от бешенства. Вторая странность — это массовая пропажа людей, почти все из них делали эти прививки. А третья — это последующее нападение на тебя. Мне кажется, что это как — то связано. У людей едет крыша, и они начинают врываться в дома и убивать людей, — задумчиво проговорила мать, перебирая бумаги. Внутри все похолодело, как же она близка к разгадке всех этих странных событий. Они действительно больны — ликантропией. — Бедняги, наверное, они так страдают, — сказала я, действительно жалея всех укушенных. Вдруг в дверь позвонили. — Я открою, — бросила я, направляясь к входной двери. На пороге стоял курьер, в руке у него был маленький конверт. Он протянул мне его, я расписалась и забрала посылку. — Кто там? — донеслось из гостиной.  — Почта, — ответила я, вскрывая конверт. Там была только одна фотография. Взглянув на нее, я вся похолодела. Голова пошла кругом, я схватилась за перила лестницы, медленно оседая вниз. — Бог мой, — прошептала я, стараясь дышать глубже. На фотографии было трое: мать, отец и… Томас. Что за хрень? Я медленно прошла в гостиную, опускаясь рядом с матерью. — Черт возьми, Тесс, ты бледная как полотно. Ты что призрака увидела? — спросила мать обеспокоенным голосом. Я протянула ей фото. — Ох, не думала, что снова увижу эту фотографию. — Откуда… откуда вы с ним знакомы? — спросила я, отходя от шока. Трое с фотографии счастливо улыбались, стоя в обнимку. — Ты не помнишь дядю Тома? Ну, да. Скорее от шока ты его забыла. Он не так часто у нас бывал. Том был хорошим другом твоего отца, они были знакомы с колледжа. А что? — спросила мать, взволнованно осматривая меня. Я попыталась убрать с лица удивление и страх, взяла фотографию и направилась в свою комнату. — Да ничего. Все нормально, — протараторила я, пятясь к выходу. Быстро взбежав по лестнице, я бросилась в свою комнату. Томас был другом нашей семьи? Почему я его не помню? Мог ли он убить моего отца? Ведь Томас мог поехать с ним на рыбалку. Я открыла Google и начала искать лунный календарь в день смерти моего отца. — Полнолуние? — в ужасе прошептала я. Внутри все похолодело. — Не может этого быть. Нет… — шептала я, пялясь в монитор. Я чувствовала как волна ненависти и страха подступает к груди. Тело отца так и не было найдено, Томас запросто смог спрятать его, или того хуже… обглодать. Тошнота подступила к горлу, я зажала ладонью рот и сдавленно закричала. Я все сильнее ненавидела этого оборотня, мне хотелось взять кинжал и проткнуть его черствое, окутанное тьмой сердце. Я легла на кровать, уставясь невидящим взглядом в белый потолок.       Вдруг послышался тихий стук в окно, как будто кто — то кидает маленькие камешки в стекло. Я откинула штору, завидев там моего старого знакомого — ворона. К лапке была привязана небольшая бумажка. Я знала от кого она. Не церемонясь с птицей, я отвязала ее и прочла содержимое. — Ну, что Томас, я с тобой поквитаюсь, — прошипела я, закрывая окно. Не помня себя, я оделась, привязала к поясу кинжал и выбежала на улицу. Моя мать была поглощена своими бумагами, а на улице не было ни души. День клонился к концу, оставляя серые полоски туч и белоснежных облаков. Я брела в сторону леса, где меня ждали. Пульс участился, я вся превратилась в нерв, готовый при любом воздействии мгновенно среагировать. Кинжал успокоительно тяжелел на поясе, придавал уверенности. Тошнота снова подкатила к горлу, но я сдержала приступ. Я была готова драться до смерти здесь и сейчас.       Но вместо Томаса меня встретила девушка. Невысокая, с мутными карими глазами, пушистыми пшеничными волосами и бледным лицом с огромными синяками под глазами. Рядом с ней стояла запряженная вороная лошадь, упрямо взбивающая мощным копытом землю. Сначала мне показалось, что пришла не туда, но она кивнула, как бы отвечая моим мыслям. — Надень, — коротко бросила она, протягивая маленький холстяной мешочек. Я недоверчиво покосилась на незнакомку, но «подарок» приняла. Опережая мой вопрос, девушка ответила тихим бесцветным голосом: — Это омела, она скроет твой запах от этих неуемных волчат, — проговорила она, ожидая, когда я надену на шею мешочек. Я повиновалась, девушка удовлетворительно кивнула и помогла мне забраться на лошадь. Она села сзади, бойко хлестнула животное, которое упрямо взвилось и понесло нас по широкой тропе в густую чащу.       Мы скакали больше двух часов, наступал холодный промозглый вечер. Я устало оглядывалась по сторонам, но пейзаж был уныло одинаковым. Если мне придется выбираться, то скорее всего я тут и погибну. Одной рукой я держалась за седло, а другой придерживала кинжал. Это очень позабавило девушку, сидящую за мной, от чего она не преминула громко усмехнуться. Мы добрались до лагеря Детей Луны, только когда темные ветреные сумерки спустились на землю. Они расположились на пляже, скрытом от посторонних глаз со всех сторон лесом и отвесными скалами. Оказалось, что оборотней стало во много раз меньше, чем пару месяцев назад. Они встретили нас безэмоциональными бледными лицами. Их одежда была похожа на лохмотья бродяг, а тела были очень костлявыми. Из этой серой рваной толпы вышел Томас, хоть он и был похож на оборванца, но глаза все также сияли злобой и тоской. В отблесках огромного кострища они выглядели еще жутче, чем на самом деле. — Кто приехал! Я знал, что ты отзовешься на мой зов. Сколько времени прошло, ты похорошела, — чинно произнес мужчина, протягивая мне руку. Я проигнорировала его предложение, попыталась слезть сама, но кубарем полетела из седла к земле. Томас быстрым движением поймал меня. Послышались смешки и ироничное цоканье. — Проходи, садись к костру, ночь обещает быть холодной, — сказал мужчина, указывая жестом на бревна, раскиданные возле костра. Я присела на одно из бревен, меня обступили со всех сторон оборотни — оборванцы. Стало не по себе, я инстинктивно потянулась к кинжалу. — Не бойся, Тесса, мы тебя не тронем. Полнолуние только завтра, — засмеялся Томас, присаживаясь рядом со мной. Его смех поддержали остальные. — Что тебе от меня нужно? — зло проговорила я, глядя в ледяные глаза мужчины. — Поговорить, конечно. Многое рассказать, — поднял бровь Томас. — Позволишь? — почти прошептал мужчина, наклоняясь ко мне. Я промолчала, прожигая его взглядом. — Ух, какие глаза, сколько ненависти в тебе. Мне нравится это больше, чем те испуганные глаза лани в последнюю нашу встречу. Кстати, хотел извиниться за этот самоотверженный поступок. Я не хотел, чтобы ты так страдала, — насмешливым тоном произнес Томас, принимая из рук златовласой девушки, которая меня привезла, кружку с каким — то напитком. Отпив приличный глоток, он протянул кружку мне, но я отказалась. — Как хочешь, — пожал плечами Томас, ставя ее на землю. — Ты уже успела заметить, что мы не в лучшей форме. Да, бой с Вольтури дался нелегко, но у нас получилось. Герти, покажи ей, — златовласка вытащила большой холщевый мешок и кинула мне под ноги. Я медленно раскрыла ее, в ужасе отскочив. В мешке лежала голова Аро Вольтури, его красные глаза застыли в ненависти и страхе. Раздался смех, Герти забрала мешок, а Томас пригласил меня сесть обратно. — Ну — ну, детка, не пугайся. Он уже мертв, его черная грешная душа жарится сейчас в аду, — прошелестел задумчиво мужчина, заворожено смотря на жаркие языки оранжевого пламени. — Это будет доказательство для тех вампиров, которые вздумали победить меня. Им даже эти невинные волчата не помогут. Завтра мы дадим им бой, я знаю, что ты побежишь спасать своего любимого волчонка. Поэтому у меня кое — что для тебя есть, — медленно проговорил Томас, жестом показывая Герти принести это кое — что. — С чего ты взял, что я побегу ему помогать? — холодно спросила я, наблюдая за Томасом и девушкой. В мешке, который она волочила по песку, что — то глухо звенело.  — Любовь, моя дорогая. Я знаю, что ты его безжалостно бросила. Он целыми днями бегает по лесу и воет как раненный зверь. Бедняга, — состроил грустную гримасу Томас, притягивая к себе мешок. — Но ты не дашь ему умереть, ведь ты его тоже любишь, — усмехнулся мужчина. — Я убью его первым, перегрызу его маленькую тонкую шейку. И он будь просить меня о пощаде, — шипел Томас мне на ухо.  — Заткнись, — зло выдохнула я, приставляя кинжал к горлу мужчины. Тот слегка оторопел от моего напора, но быстро взял себя в руки. Свет костра отражался в лезвии кинжала, ослепляя стаю. — Тише, девочка, тише. Я уже понял, что у тебя есть зубки. Лучше примерь это, — сказал Томас, раскрывая мешок. Там лежали серебряные начищенные доспехи. — Что за? — Мой подарок тебе. Не хочу, чтобы тебя сразу перекусили пополам. Мой спектакль должен быть зрелищным, — рассмеялся мужчина, кидая мешок к моим ногам. Я даже не посмотрела на доспехи, поблескивающие в свете костра. — Смотри сама. — И посмотрю, ублюдок. Ты мне ответишь за всех, особенно за отца, — злобно бросила ему в лицо. Тот поднял в удивлении бровь. — Малышка, я не убивал твоего отца. Он же моя кровь. — Что это значит? — пришел мой черед удивляться. — То, что вы мои пра, пра и много раз правнуки. Да, не смотри так. Я и моя дорогая сестра Адрианна сбежали из Англии во Францию от долгов нашего любимого папеньки. Вскоре после этого моя сестра вышла замуж за Флинна, а меня превратили в оборотня. Тяжелое время для нас обоих. Она умерла вскоре после рождения третьего ребенка, а я не смог ее спасти. Потом случилась война между нами и вампирами. Мы потерпели поражение, пришлось скрываться очень долгое время, около двух веков. Потом я решил найти потомков Адрианны, и так мы встретились с твоим отцом. Но его я не убивал, это судьба с ним разделалась. После его смерти я исчез на десять с лишним лет, скитался по свету. И вот решил вернуться в Америку, встретил тебя, но сразу не смог вспомнить, только после того, как выпил твоей крови, я понял кто ты. Но теперь мне все равно, мне не нужна семья, я жажду лишь отмщения. И каждый, кто встанет у меня на пути — умрет, — проговорил Томас, вставая. Его глаза были полны холода глубин ада, а он сам был похож на злобного демона. Я хотела было потянуться к кинжалу, но затылок неприятно заныл, и я погрузилась во тьму.