Изабелла Свон
«— Ты хочешь жить не так ли? Даже если потом или до этого ты стойко хотела умереть, сейчас ты цепляешься за крохи жизни, потому что ещё стольного не успела. — голос в темноте и два алых глаза, сияют передо мной, как два фонарика, что не позволяют усомниться в том, что он не сон. — Я дам тебе яд, я дам тебе эликсир жизни. Это станет твоим спасение и возможным проклятием потом. Всё что тебе придётся сделать выжить сейчас и не пить человеческую кровь в течении трёх дней. Сможешь, получишь бонусы, не сможешь, что же, охотников в этих краях полно и все они захотят убить тебя.» Этот монолог впился в голову... Как и события, предшествующие ему... Возможно из-за возможности умереть... словно отправная точки в новую жизнь. Слишком сильное воздействие на видение жизни, чтобы просто забыть. Теперь это касается обеих. Он выполнил своё обещание. Дал эликсир жизни и яд в одном флаконе…. Собственную чёрную кровь. Малифия выдержала три дня, как и было оговорено. Поэтому может спокойно гулять под солнцем, не боясь показать свечение на солнце... Или говорить с людьми, не боясь жажды. Наверно это её способности. Других пока не знаю. Ещё не вспомнила... Или у неё ещё не было причин ими пользоваться. Интересно. Хоть и странно. Вздохнув, сворачиваю на одну из улочек, проходя между домов. Что-то тянет меня в сторону леса. Подойдя к кромке, прикрываю глаза и вдыхаю свежий воздух. Хвоя. Роса. Луговые травы. Птицы, поющие что-то своё. Постояв пару секунд, вслушиваясь в жизнь леса, двигаюсь глубже. В мыслях что-то своё отстранённое. Вспыхивают воспоминания, как надо охотиться и находить следы будущей жертвы. Хорошо, что в штанах. Тело, словно давно привыкшее повторяет движения охоты... Не пытаюсь остановить реакцию… Ни к чему. Смогу остановиться, если будет угрожать опасность или выйду на хищника крупнее зайца. Тут такие водятся. На самом деле... Чем больше узнаю о ней. Чем больше во мне ее воспоминаний... Тем больше хочется перенять некоторый опыт. Малифия знает несколько языков и я тоже становлюсь их обладательницей. Французский. Английский. Итальянский. Потому что осознаю полезность? Разобраться как происходит передача и усвоение, не представляется возможным. Хруст со стороны, заставляет замереть на месте и осмотреться. Звук доносится откуда-то недалеко. Кто-то ещё решил прогуляться. Кто это? Зверь или же человек? Всё так же прислушиваясь, продвигаюсь вперёд, осторожно заходя за валуны. Лишь бы не заметили. На небольшой поляне идёт битва тигрицы и человека… Подвисаю на пару секунд. Нет. Вампир. Только он не пьет кровь... человеческую. Это становится понятно по блеснувшим золотым глазам в наступающих сумерках. Олимпийский клан... Малифия слышала о них, как о вегетарианцах среди своих сородичей. Но это не делает их слабыми. Они пользуются уважением и доверием многих. Вроде как их глава знаком с Вольтури... "Королевский клан". Еще одно подтверждение, что Малифия не плод воображения. Сейчас это отходит на второй план. Попадаться на глаза вампиру в первый день приезда... Что может быть более насмешливым со стороны судьбы? Мне приходится постоять некоторое время в тишине и даже дышать ровнее и спокойнее... Слух у вампира острее. Мне повезло, что его нос сейчас забит кровью добычи. Иначе, было бы не очень приятная сцена. Убить, не убил бы... А пока в голове снова появляются воспоминания за воспоминаниями. В этот раз ярче. Похоже эта сторона жизни Малифии теперь понятна. Она не пьёт человеческую кровь, как и Олимпийцы. Минимум последние пару столетий. До этого с попеременным успехом. Чтобы стать ее обедом, надо или попытаться убить её или кого-то из окружения. Самозащита... Жестоко, но правильно. Жизнь тогда не отличалась гуманностью. Грабители. Разбойники. Просто встретившийся по пути домой пьяница. Зверье... Умер? Сам виноват. Никто не станет проводить расследование из-за одной бандитской шайки, что терроризировала местных жителей. *** Вернувшись домой, сажусь за тетрадь, пролистываю страницы своеобразного дневника. Странное дело, не важно, как идут воспоминания, не записываю их пока не появится то предыдущее... Замечаю не сразу, только после разговора с доктором. Из-за этого есть отдельная тетрадь на раскрывающихся кольцах. Удобно. Ответ удивляет не только меня, но и его. В этом нет ни какой проблемы... Даже интересно... На счёт доктора, не знаю. Его многое удивляет в моей ситуации. Эта ситуация с ложными воспоминаниями... Дискомфорт. Одноклассники, не редко посмеивались, когда начинала писать в телефоне или в небольшом блокнотике по настроению. Мол одержимая. Ненормальная. Обидно... Я никого не трогала. Никому не рассказывала. Телефон с вордом, оказался лучшим вариантом с разрозненными воспоминаниями... Хотя возможность красиво записать на листах просто интересно. Может потому что в эти моменты создается ощущение, что Малифия рассказывает свою жизнь? Новой записи не нет. Поднимаюсь с постели, отправляюсь на кухню. Долгая прогулка и неожиданная встреча с самым опасным хищником, дает о себе знать. Голод такой, что желудок готов вывернуться. Хлопья и молоко. Заморачиваться желания нет. Взгляд падает на календарь. Завтра в новую школу идти. Та ещё головная боль. Новые люди, учителя, старые уроки. В одном мы с Малифией похожи... Суматоха... Общение, не наше. К тому же, учитывая, что городок небольшой, поднимется шумиха. И надо будет отцу отдать письмо от доктора. Учитывая, что я теперь не в Фениксе, мне нужен новый психолог. Школьный не подойдет. Возможно там будет несколько рекомендаций. Остается надеяться, что это ни кто-то из нашего города. Прослыть психопаткой такое себе удовольствие.Малифия Элесто
«– Ты хочешь жить не так ли? Даже если потом или до этого ты стойко хотела умереть, сейчас ты цепляешься за крохи жизни, потому что ещё стольного не успела. — голос в темноте и два алых глаза, сияют передо мной, как два фонарика, что не позволяют усомниться в том, что он не сон. — Я дам тебе яд, я дам тебе эликсир жизни. Это станет твоим спасение и возможным проклятием потом. Всё что тебе придётся сделать выжить сейчас и не пить человеческую кровь в течении трёх дней. Сможешь, получишь бонусы, не сможешь, что же, охотников в этих краях полно и все они захотят убить тебя.» Открыв глаза, я тут же присаживаюсь на пыльной постели, стараясь унять дыхание... Рука ложится на грудь. Под костями башенно бьётся сердце... Останавливается на несколько секунд. И начинает биться слишком медленно и редко. Учитывая кто я теперь... Даже этого слишком много... Воспоминания о злополучном дне не хотят оставить меня. Может потому что события стали фатальными? Или... потому что через несколько недель, я буквально лишилась всего, что имела... Хрупкая надежда, что все произошедшее - сон, разбивается с приездом отца... Он так долго кричал. Оскорблял. Оставил пощёчину. Побил своей тростью. Удивительно как голову мне не снёс? Говорил что-то о планах на мою жизнь в той семье... Хотел какой-то контракт подписать. Деньги взять? Нет... Теперь вспоминать о том времени смехотворно и бесполезно. Я путешествую из города в город. Останавливаясь не на пару недель или месяцев. В этом нет необходимости, но всё же. Слишком большое внимание привлекает внешность. Но это увлекательно, ново, удивительно. Не приходится сильно стараться, чтобы заработать деньги. Знаний хватает сыграть что-нибудь красивое на фортепиано или на каком-нибудь другом инструменте. Кто-то просит прочитать стих. — Мисс Спойте ещё. Спойте! — очередная не слишком пыльная таверна, о которой ходят самые благопристойные слухи. Оставаться на ночь в клоповнике с сомнительными посетителями, совсем не то, что может сделать мне честь. — Простите, но на сегодня это всё. — улыбаюсь господину, положившего мне в руки увесистый мешочек денег. Они так и звякнули внутри, обещая продолжение. — Благодарю за щедрость. — Могу ли я в таком случае предложить вам компанию? — он шутливо кланяется и приглашает пройти за стол к другим дамам сомнительной профессии. Стою на своём, устало качаю головой и машу официанту. — Вы, Снежная королева? Совсем не хотите украсить вечер одного мужчины, что смотрит на вас весь вечер не отрываясь. — Как и от других двух девушек, что сидят за вашим столиком. По вашему же разумению, я должна оказаться в компании всех присутствующих. Смотрели-то на меня все. — что же на это мужчине оказалось нечего ответить. Он отходит в сторону, а после и вовсе садится на место. Через пару минут разносчица ставит передо мной тарелки сытного ужина. Замечательно.