Последний вальс

— Где он? — Далеко…очень далеко… — прошептала Сьюзен, в тот же момент закусив ноготь. — Все так плохо? — Даже пустошь еле слышит его…отчасти не только из-за расстояния. — А из-за чего же? – Эмили теребила собственное перо. — Эмоции заглушают контакт с ним…он чувствует боль. Такое чувствуют безумцы ровно до того момента, прежде чем стать безумцами. — Отчаяние? — Страх…ужас…грусть… — Любовь? Сьюзен посмотрела на Эмили. Она все правильно сказала. — Значит, мы все безумцы за секунду до безумия. — Сью…остался последний клан, который уже послал гонца к захватчику с вестью о капитуляции. Это… — Пустошь будет жива, пока живы я и мой брат. Пока жив любой носитель дара, — отрезала Сьюзен, — но…ты права…кланы пали…один за другим. Нико, последний представитель своего рода при смерти. Онасасис остался запертым в катакомбах на века, и неизвестно что там будет с ним. Но точно что-то нехорошее. Симуран…Маркус, он…скрывается. И ты знаешь это. Виверну, как я слышала, потребовал Франк фон Массенграб себе. — Это конец, — Эмили закрыла лицо руками. — И никто не виноват…вроде бы. ­­*** — Диего? — Да. Диего Хомбре. — Вот. Распишитесь, и вы свободны, — девушка любезно протянула ему бланк. Диего расписался, — паспорт мы вам выдадим завтра, так же, как и загранпаспорт. — Хорошо. Во сколько зайти? — Часам к четырем… — Прощайте… Диего вышел на улицу. Он – один из немногих, кому удалось получить право на нормальную жизнь. И теперь ему нужно только определиться, куда ехать… Он сел на лавку. Перед ним была Пустошь. Отсюда, как и из некоторых остальных обзорных точек, она была как на ладони. Он вспоминал Тессу, которую пусть и видел один раз, но она глубоко запала ему в сердце и память. Диего мысленно прощался с Пустошью. Желал ей счастья и удачи, как каждый верующий ее же житель. Вздохнув, он стал еще одним из сотен миллионов человек, которые подумали: «Как же так?» Тут он услышал тихое пение со стороны пустоши. Он быстро спустился с обзорной точки и побежал на голоса. Он чуть не столкнулся с колонной людей, которые шли и хором пели песню. Во главе шла девушка с сероватыми крыльями, судя по всему – из клана воздуха. Они направлялись к зданию, где обосновался Франк фон Массенграб. Самолет лежит на вечернем ветру, А на борту находятся мужчина с ребенком. Они сидят в безопасности, сидят в тепле И так попадают в ловушку сна. Диего ради интереса влился в толпу, в передних рядах. Он слышал, как поет девушка с крыльями, и она пела так протяжно, красиво, и четко, что можно было разобрать каждое слово, и Диего, тихо подпевая некоторые слова, стал слушать рассказ песни… Три часа они находятся, как В безопасной колыбели матери. Видимость хорошая, небо ясное. Дальше, дальше — к погибели. Мы должны жить, пока мы не умрем. Человек не принадлежит воздуху. Это Господь в небесах призывает Своих сыновей, оседлавших ветер: "Принесите мне этого человеческого ребенка!" Ребенок еще проводит время напрасно, Тут эхо врывается в уши. Приглушенный рокот грома подгоняет ночь, И повелитель облаков смеётся, Будит тряской человеческий груз. Дальше, дальше — к погибели Мы должны жить, пока мы не умрем И ребенок говорит отцу: "Неужели ты не слышишь гром? Это король всех ветров — Он хочет сделать меня своим ребёнком" Из облаков льётся хор Закрадывается в маленькое ухо… В первых рядах кто-то упал. Диего очарованно шел за крылатой девицей. Их хор прошел во двор комплекса, но ни одного из них не затронула мысль о том, как это все возводилось — интереснее было, как слова без рифмы стали песней… Буря охватывает летающую машину, Давление в кабине быстро падает, Приглушенный рокот грома подгоняет ночь, В панике кричит человеческий груз. Голоса запели тревожно, и никто не изумился – все пели слаженно и были поглощены только этим, даже Диего – когда Франк фон Массенграб вышел к ним. — О, Эмили…моя маленькая певица… — дальнейшие его слова заглушила песня, но ухмылку с его лица закроет только кровь… Сейчас отец крепко держит ребенка, Крепко прижал его к себе, Сопротивляется недостатку воздуха. Но страх не знает пощады, И отец собственными руками Выжал из ребенка душу… Девушка с крыльями, выйдя на шаг вперед, засветилась ярким белым светом, и тут же упала на землю. Вместо нее, перед Франком стояла маленькая, чуть прозрачная девочка… В этот же момент Массенграб схватился за голову и упал на колени. Группа окружила его плотным кольцом, охрана стояла, замерев. В центре кольца на коленях сидел правая рука президента США, великий полководец – в судорогах. Перед ним стояла голубоглазая девочка, которая тянула к нему руки и тихо звала его… Песня прекратилась. Девочка резко исчезла, а девушка с крыльями так и не встала. Массенграб затравленным взглядом оглядывался на них. — Психоломка закончена… — кто-то ткнул Диего в плечо и сказал ему это на ухо. Диего выскользнул из толпы и успел первым выскользнуть из ворот, прежде чем они успели закрыться за ним, оставив толпу внутри комплекса. Он ничего не понял от этого. Только, возможно одно… Эта «психоломка» — месть за Пустошь. Они уже два месяца провели вместе. И были счастливы…относительно. Тесса не представляла себе побега без Дмитрия. А Массенграб мог его подорвать в любой момент… Дмитрий сидел, прислонившись к стене ухом и прося Тессу не шуметь. Она сидит на одном месте уже десять минут, что бы Дмитрий там что-то услышал… Тут он поднялся и сел, обняв ее. — Массенграб приехал. — И что нам это дает? — У меня есть человек, который может получить пульт управления мной…хех, — Дмитрий ухмыльнулся, — если все пройдет успешно, то мы сможем вырваться уже до завтра… — Хм…помнишь, ты говорил, что камеры прослушиваются? — Нет, не бойся. Я каждую ночь пихал парралон в динамики. Поверь, я сам однажды взялся чинить эти динамики и знаю как сделать так, что бы они вышли из строя. — А что мне делать? — Подыгрывать мне… Дмитрий взял ее палец и резко надавил на подушечку. Тесса вскрикнула, и коготь резко вышел из пальца. Тогда Дмитрий взял и резко царапнул себя по шее. Тесса завизжала, и подыгрывать ей не пришлось. Дмитрий с улыбкой упал на пол. — Что случилось?! – в комнату вбежала Трисс, медсестра. Увидев Дмитрия в луже крови она тоже тихо вскрикнула и подбежала к нему. Потом по-богатырски взвалила себе на плечо, погрозила Тессе пальцем и вынесла его из комнаты. Рядом с дверью Дмитрий приподнял голову и улыбнулся Тессе. *** — Трисс… — он схватил ее за руку, женщина вздрогнула. — Ты… — Живой я, все в порядке. Царапина. Я специально, поговорить с тобой надо. Трисс прислонилась к столу. — Ну? — Мне нужен пульт. Опять. Он мне очень нужен. ОЧЕНЬ. Лицо Трисс было не гневное, а обеспокоенное. — А…зачем? — Глупый вопрос… — И ты хочешь, что бы его достала Я? — Да. Она немного помолчала, потом вновь заговорила. — Раньше я бы спросила, что бы мне за это будет. Дмитрий почесал длинную челку. — И что мне будет? — …а чего ты попросишь? — Если я попрошу тебя в костюме розового зайца? Он тихо рассмеялся. — Но ты же не попросишь, верно? — Верно. Я попрошу тебя без костюма. Дмитрий тихо крякнул. Сложив руки на груди, он сказал: — Хорошо. Будь по-твоему…только пульт мне нужен сегодня же. — Будет сделано. А тебя я сейчас верну в комнату…больной. Дмитрий практически проплясал от коридора до комнаты. Испуганная Тесса теребила белый воротник. — Все чередом, — Дмитрий сел рядом с ней, обняв и прижав к себе потеснее, — теперь надо ждать… ­­*** Вечером Трисс принесла пульт и подсунула притворно спящим Дмитрию и Тессе его под одеяло. Потом, наклонившись над Дмитрием, тихо прошептала: — Завтра утром? Он кивнул. Когда дверь закрылась, Тесса повернулась к нему. — Что завтра утром? Он вздохнул. Это единственный нюанс, что он укрыл от нее. *** — Но утром нас уже не остановишь… Тесса как-то странно жалась к нему, не так как раньше во сне. — Эта ночь может быть последней для нас, — тихо сказала она. -Да, но вероятность провала низка. Я один бы тут все переворошил, а если еще и ты есть… — А можно попросить? — Конечно. Тесса немного помедлила, будто подбирая нужные слова. — Если все в один прекрасный момент будет обречено на провал, убей меня, — ее ушки прижались к голове. — Зачем? Если тебя не будет, то тогда и я… — Я сказала свое слово. Я не хочу сюда возвращаться потом. Лучше пусть ты меня убьешь, чем они… — Не думай об этом, — отрезал он, и стал гладить ее между ушек. Тесса уже давно спала, мурлыкая, а он все еще гладил ее и вслушивался в голос Пустоши, которая, казалось, звала его. ­­*** Эмили хотелось, что бы Массенграб страдал. И она сделала это. Но для этого она пожертвовала собой. Сьюзен уверенным шагом шла по Пустоши. Вдали уже виднелась хижина. Пески и маленькие ураганы обходили ее стороной, будто боялись. От половиц хижины вновь в спертый воздух взлетела пыль. Старушка так и сидела в своем кресле, опустив голову. Как только Сью вошла, та подняла голову. — Все потеряно…я чувствую страх… — прохрипела она. Сью молчала. — Демон катакомб будет хранить мое сердце долго…тело мое трудно разрушить…а кровь трудно остановить, у нее слишком много источников… — Что же делать? Старуха подняла голову, глянув на Сью белым глазом. — Уходи. — Что? — Спасай себя. Но не теряй веру…ты можешь уехать, куда хочешь…только останься жива. За все прошедшие годы Сьюзен поняла, что эта старушка-пустошь никогда ничего просто так не говорит. — Хорошо. Но у меня есть вопрос… — Дмитрий далеко отсюда…я еле чувствую его, хотя и он тоже рвется найти контакт. Он за моими пределами, далеко-далеко… Сью смотрела немигающим взглядом в пол. — Теперь – иди. Бросай все. Исчезни. Но живи, — голова старушки вновь опустилась. Девушка вышла из хижины. Пустошь была тиха. ­­*** Когда Тесса проснулась, Дмитрий был уже на ногах. Девушка, еле разлепив глаза, тронула его плечо, привлекая внимание. — Когда? — Сейчас. Как только ты почувствуешь, что можешь дать волю способностям. Тесса поднялась с кровати и потянулась. Потом посмотрела в маленькое окошко. Света почти не было, и солнце даже не вставало. — Сейчас? – спросила она, садясь обратно на кровать. — Да. Сейчас, — Дмитрий вдел нож под белый пояс и подошел к стене, на которой располагалось стекло наблюдателей — Елены и Лизбет. Те бодрствовали еще с того момента, как Дмитрий проснулся, и, увидев, что он подошел к стеклу, очень удивились. Он смотрел прямо на них. Девушки вспомнили, что он знает, как все на этой базе действует. От его рук по стеклу пошли трещины. Тесса встала позади него. — Вызывай охрану! – крикнула Лизбет, подбегая к шкафу с оружием. Хотя обе они знали, что если это действия осознанны, то оружие им не поможет… — У нас проблемы… — только и успела сказать в рацию Елена, как ее голос заглушил звук бьющегося стекла. Дмитрий шагнул сначала на стол, потом опустился на пол перед замершей Еленой. Сзади него плавно приземлилась Тесса. Елена подняла руки. Он качнул головой Тессе, и та откинула Елену к стене. Они одновременно повернулись к Лизбет. Та не могла выстрелить от ужаса, что сковал ее. — Лучше не надо… — дипломатично сказал Дмитрий, протягивая ей руку. Лизбет с визгом выбежала в коридор. Тесса тихо рассмеялась, и они с Дмитрием направились в коридор. Он оказался серым, и в глазах у Тессы стало все расплываться. — Держись, сейчас пройдет… — Дмитрий взял ее за руку и повел дальше. — А ты знаешь куда идти-то? – спросила Тесса, когда глаза перестали слезиться. За это время им по пути никто не попадался. — Знаю конечно…ты знаешь, что тут Ворон? — ДА?! – Тесса остановилась как вкопанная. — Да. Когда я тут последний раз был как лейтенант, он тоже был захвачен. Сейчас не знаю… — он снова потянул ее за собой. — А мама, Вероника? — Ну-у… — протянул Дмитрий, резко сворачивая в сторону. — Ну? — Им не повезло… Тесса замерла, но он вновь потянул ее за руку. Тут они резко остановились у стены. — Тупик… — пробурчала Тесса, — тоже мне…следопыт… Дмитрий фыркнул. — Это — наша дверь. — Чего? — Ну вот чего, — он вытянул руку, двинул пальцами, и в железной стене возникла небольшая вмятина. — Я тебе не Джаггернаут, — сказала Тесса. — Умный ты, Дмитрий Таварес, — послышался сзади голос Франка. Дмитрий чертыхнулся и обернулся с милой, любезной улыбкой на лице. — Простите? – сказал он, настойчиво поглядывая на Тессу. Та отвернулась от него, сосредоточенно глядя на стену. — Послал нашу Трисс украсть пульт…это была большая ошибка. — На нее мне плевать, если ты об этом. Стена промялась, Тесса зашипела от напряжения. — Нет, совсем не об этом… — Да ломайся же ты, гадина!!! – завопила Тесса и сама забарабанила кулаками по стене. — Тесс, не истери! – прикрикнул на нее Дмитрий и, размахнувшись, вырвал из стены целый кусок, — пошли! Он оглянулся на Массенграба, выталкивая Тессу. Тот стоял, спокойно наблюдая. Он рассчитал все верно. Они оказались у выступа, на который обычно приземлялись вертолеты. Дмитрий повел Тессу к самому обрыву, собираясь с силами для задуманного фокуса. Массенграб вышел вслед за ними, остановившись рядом со стеной. Остановившись, Дмитрий вслушался в голос Пустоши. Ее жалобный шепот превратился в предостерегающий. — Тут что-то не так… — сказал он осипшим голосом, повернувшись к Тессе. Ушки Тессы двинулись назад, она обернулась туда, куда они повернулись. С мостов, различных огражденных выступов и пары вышек группами стояли снайперы. Рядом с Массенграбом она увидела медсестру, которую, как она поняла, зовут Трисс… ­­*** Не было ни вертолетов, ни самолетов, ни поездов. Никакой торжественности. Надо ли ради одной сотни человек вызывать авиацию или строить дорогу? Ведь из всей Пустоши смогли найти средства только сотня человек, причем их действительно было ровно сто. Среди них оказались Диего и Сьюзен. За людьми просто прислали несколько автобусов. Сью недоверчиво смотрела на эти неуклюжие машины, но надеялась, что Пустошь убережет ее в этом путешествии. Она уже сидела в одном из автобусов, в самом конце, у окна. Голос Пустоши раздавался тихо, она прощалась, и в то же время чему-то радовалась. Почему-то Сьюзен на миг показалось, что она чувствует присутствие брата. Будто она сейчас обернется и увидит его— уже уснувшего на сидении, как маленького. Или приоткрывшим рот для очередного расспроса… Мурашки прошли по ее спине, и она действительно обернулась. Часть ее души смущенно надеялась, что рядом будет именно брат. В ее лицо уперлись апельсиновые глаза, и если бы не цвет кожи, Сью подумала, что вся ее жизнь до и после интерната – сон во время поездки к новому дому в Вашингтоне. Перед ней стоял парень с копной темных, вьющихся волос, с загорелой кожей. Сью показалось, что она где-то его видела. — Тут свободно? А то везде занято, — словно извиняясь, сказал он. — Да, — буркнула Сью. *** После часа езды они поговорили. Он оказался из клана огня, да и еще – наемником. Во время разговора Сью, сама того не замечая, вглядывалась в его лицо. Он не смущался, или просто не замечал, как она его разглядывает. — И как зовут тебя? – он зевнул и утер пот со лба. В автобусе было очень жарко. — Сьюзен…Таварес, — она улыбнулась. Пора ей вновь привыкать к своей настоящей фамилии. — Таварес, говоришь? – задумчиво сказал он и почесал щетину. — Да, — отозвалась Сью с тревогой. — Я твоего брата знаю… — он улыбнулся. — Ох…да. Это хорошо. А как тебя зовут? — Диего Хомбре, мадам. ­­*** — Дим, — дрожащим голосом позвала она и пихнула его в плечо. Он молча обернулся и оглядел обстановку. Они были на прицеле у всех, кого он заметил. Дмитрий вышел вперед, отпихнув Тессу и поставив ее за собой. Массенграб тихо вздохнул. — И что же ты предпримешь дальше, Пустынный демон? – с насмешкой выкрикнул он. Дмитрий молчал. Он действительно не знал, что ему ответить на такое. Тесса легко дотронулась до его плеча. — Ты помнишь, о чем я тебя просила? Он вздрогнул. Тесса заметила, что Массенграб и Трисс стали подходить к ним. Дмитрий достал пульт из рукава и прижал его к своей груди, откинув крышку. — И что ты добьешься этим? – с ухмылкой сказал Франк, остановившись в метре от них. Хмурый Дмитрий сосредоточенно смотрел на землю. Франк подошел ближе и протянул руку. — Отдай. И все будет хорошо. Тесса почувствовала в воздухе какую-то тяжесть. Вдохнув глубже, она поняла, что это очень сильная энергия, наполняющая кончики ее пальцев невиданной силой… Тут Дмитрий резко поднял голову, и Массенграб содрогнулся всем телом. Рука, которую он протягивал, ладонью повернулась к его лицу. Он удивленно смотрел на нее. — Дима? – Тесса снова дотронулась до него и тут же по ее пальцам прошел ток. Он гордо поднял голову и двинул ей вправо. Рука Франка подалась в ту же сторону. Тот перевел взгляд с нее на Дмитрия. — Что, проснулся наконец…? — сказал он и тут же упал на землю, содрогаясь всем телом. Трисс отступила назад, боязно поглядывая то на Дмитрия, то на начальство. Дмитрий подошел ближе к лежащему Франку. Каждый палец на руке Массенграба был будто проткнут иглой. — Ты же мог бы сделать больше…но видимо, больше не захотел показывать себя монстром. Дмитрий зажмурился и помотал головой. Франк встал, обтирая окровавленные пальцы платком Трисс. Тесса наблюдала за снайперами. Они почти не шевелились, и все время держали их на прицеле. Она почувствовала разрядку в воздухе и поняла, что Дмитрий перестал использовать свои способности. Тогда она вновь дотронулась до него. — Похоже…это все, — тихо сказала она ему на ухо. Он повернулся к ней и обнял, не думая о том что они на прицеле более пятидесяти снайперов. — Почему ты так думаешь? – тихо ответил он ей на ухо. — Потому что…против пуль у нас нет защиты. А эти – действительно снайперы, и пули у их оружия тяжелые. Я не хочу умереть от ИХ пуль… — Если я смогу уложиться в доли секунды, я обрушу то, на чем они стоят. — Нет. Еще несколько снайперов находятся внутри базы и следят за нами из убежищ. — Я и туда проникнуть могу. — Но не за долю секунды? Я…честно, я не хочу умирать после тебя. Потому что я могу остаться в живых и провести остаток жизни в камере. Дмитрий вздохнул. То ли положение действительно настолько погано, то ли он просто разучился убеждать людей в своей правоте. ­­*** Маркус видел вереницу машин, которые одна за другой скрывались в песках пустоши. Он остался один, ведь Нико мертв, Сиф развлекает своим видом и агрессией людей далеко за пределами пустоши, а Онасасис заперт в катакомбах, терпеливо храня огненное сердце. Он сел, обвив ноги хвостом. Решив остаться тут, он подвергает себя страшной опасности. Но кому, как не ему, Великий Симуран сказал такие слова: — Ты возродишь Пустошь… Маркус вспорхнул к облакам. Там ему придется провести все свое время до того момента, когда Пустошь заговорит громче и отчетливее. Так она делает, когда наступает время перемен… ­­*** Пейзаж Пустоши стал однообразным. Рядом со Сью громыхала музыка из наушников Диего. Она сидела, подперев лицо рукой. С каждым километром в ее сердце заползало отчаяние, что она покидает Пустошь. С каждым километром в ее сердце рождалась тревога за брата. ­­*** — Не вздыхай так, мы оставим вам жизнь, если ты отдашь пульт, — сказал Франк. Дмитрий содрогнулся, Тесса крепче прижалась к нему. В глазах Франка они сливались из-за абсолютно белых костюмов, и только по волосам можно было определить, кто из них кто. Тесса почувствовала слезы, но она не поняла, чьи они. И мысли сразу же покинули ее голову, в глазах осталась немая благодарность и любовь, когда холодное лезвие безболезненно закралось в ее живот. Она стала терять силы, и отпустила Дмитрия. Она по-прежнему не чувствовала боли, хотя в глазах у нее уже все потемнело. И ее только слегка кольнуло там, за ребрами, когда он, онемевшими руками, опустил ее на землю. Он хотел сказать ей, что он ее любит – но не смог выдавить ни слова. Глядя на расплывающееся пятно на белом пиджаке, ему казалось, что время остановилось. Дыхание сперло, сердце щемило, слезы рвались наружу, но не текли. Он откинул кинжал с головой симурана в сторону. Трисс и Франк словно окаменели, переводя глаза то с Тессы, то на него. Дмитрий опустился на колени рядом с ней. Лицо ее было с легкой улыбкой, спокойное и безмятежное, будто она спит и ей снится что-то хорошее. Улыбнувшись ей, он поднялся и с вызовом глянул в лицо Массенграбу. Потом, второй рукой, вновь достал пульт и резко откинул крышку. Большой палец лег на кнопку. — Будут пожелания? – прохрипел он. Вперед вылетела Трисс. — Не делай этого! Дмитрий склонил голову на бок. — Все? Массенграб приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но тут же его закрыл, будто передумав. Дмитрий повернулся лицом к морю. Он прижал холодный пульт к своей щеке, и окинул взглядом силуэты города на горизонте. Руки его предательски задрожали, он зажмурился, стиснул зубы и вложил все свои силы в нажатие на кнопку. ­­*** — Смотри…это старая музыка, — Диего, заметив, что его соседка скучает, протянул ей наушник. Та неуверенно приняла его. — Что это? — Я не знаю. Говорят, это последняя музыка, что написали в Москве. Точнее, сыграли… — Как же она тогда у тебя оказалась? — Я не знаю, с детства была. Я ее постоянно слушал. Вот. Сейчас включу. Послушай и скажи, что ты об этом думаешь… ­­*** Он открыл глаза. Перед ним все еще были силуэты города. — Ч-что…за… — пробормотал он, еще раз нажимая на кнопку. Ничего не произошло. Он повернулся к Массенграбу и пощелкал кнопкой, оторопело глядя на него. Франк пожал плечами, напрочь забыв о своем плане заговорить Дмитрия. — Это…это я сделала… — тихо сказала Трисс. Дмитрий прислонил палец к виску и нажал на него. Тишина. — Ты…вытащила их? – прошептал он. — Да…я не хочу, что бы ты умирал… Он смотрел на нее полными отчаяния глазами, словно не веря своим ушам. Может, он уже умер, а это и есть ад? — Идиотка… — прошипел он. — Как?! – выпалил Франк, — ты…они же запрятаны в нем! Их там слишком много! — Я просто сделала это, — шепнула Трисс. Дмитрий размахнулся и выкинул пульт в море. Потом взял лежащую Тессу на руки. — Я не хочу жить более на этом свете. И если ты думаешь, что, вытащив чипы, я не смогу убить себя, то ты ошибаешься. Трисс хотела что-то возразить, но Дмитрий поднял руку. Снайперы вновь взялись за оружие. — Прощайте, — хрипло сказал он и рассек рукой воздух на уровне своего живота. Слова Трисс исчезли в грохоте, выступ покрылся трещинами, как при землетрясении, но ровный кусок земли буквально откололся от острова и упал в воду, унося с собой Тессу и Дмитрия. Под всхлипы Трисс Франк подошел к обрыву и посмотрел вниз. В воде, за пылью, он ничего не разглядел, кроме тонущих кусков земли и клочков травы на поверхности моря. ­­*** От спокойной музыки Сьюзен хотелось танцевать. На балу. Да, она хотела устроить бал… — Это называется вальс, — сказала она, протягивая наушник Диего, — немногие могут слушать его как обычную музыку. Особенно мужчины. Он пожал плечами. — Последний вальс… – тихо сказал он. — Да. Сью вздохнула. Она вспомнила Московские улицы и своих таких же маленьких в то время подруг… Она вспомнила брата, и теперь это воспоминание отдалось у нее с болью. Теперь она поняла, что больше, возможно, никогда его не увидит. ­­*** Инстинкт самосохранения молил его отпустить Тессу и плыть, туда, к поверхности, где радостно мерцало утреннее солнце, приветствуя мир. Но он сопротивлялся инстинкту, и его пальцы чуть подрагивали, будто пытались плыть отдельно от него. Легкие начинали болеть от недостатка воздуха, а глаза стало разъедать морской водой. Поэтому он закрыл их. Когда последняя частичка жизни вышла из его тела, а мозг стал отключаться, он почувствовал спиной дно. И тогда, сделав последний рывок, он крепче прижал к себе Тессу, что бы никогда больше не отпустить ее.