Вертолёт мчался, взрезая облака и превращая их в перемолотую серую массу. Внизу проносились пенистые волны океана. Весь день полёт ничем не омрачался. Казалось, даже погода способствовала благоприятному исходу операции. На небе сияло солнце, ветра почти не было. Грей пару раз связался с диспетчером в крепости, коротко отчитавшись за прошедший промежуток времени. К полудню Джувия поинтересовалась, не проголодался ли он, и достала пирожки.
На ночёвку остановились на один из островков небольшого архипелага. Климат на этих островах оказался значительно теплее. Джувия стояла на краю зелёной поляны, держа пиджак в руках и оставшись в одной блузе. Через несколько метров поляна плавно переходила в прибрежный песок. Голубые волосы трепал лёгкий ветер. На душе было безмятежно-спокойно. Хотелось, чтобы этот вечер не заканчивался, чтобы больше не надо было никуда лететь и что-то там подписывать. При мысли об этом на душе помутнело. Подумать только – дня через два – максимум три, всё закончится. С пилотом они распрощаются навсегда. Скорее всего больше никогда и не увидятся. А если и сведёт их судьба, то не смогут даже словом перемолвиться. И вряд ли ещё когда-либо в её жизни выдастся такой чудный тёплый вечер. Закат окрасил оранжевым небо, растекаясь по нему, словно краска по бумаге. Облака тонкой ватой стелились и впитывали последние цвета уходящего дня. На горизонте чернели вершины выходящих со дна островов Большого Хребта Срединного Рифа. Отсюда они казались далёкими точками, их можно было с лёгкостью принять за выступающие плавники гигантских рыб. Но такие рыбы – несколько метров в длину, с блестящей широкой, в пол ладони, чешуёй – водились исключительно в южных водах. И Джувии доводилось их видеть только на картинках в старой, изрядно потрёпанной книге. Она снова посмотрела на небо.
– Завтра будет пасмурно, – заметила девушка.
– Это с чего же? – Грей, до этого занятый проверкой мотора, поднял голову.
– Закат. Он оранжевый, – пожала она плечиком.
– Не думал, что вы знаете приметы, – заметил он, слегка улыбнувшись и всё ещё проверяя двигатели.
– Вот завтра и проверим, насколько они точны.
Грей заправил вертолёт, а затем скрыл его ветками растущих неподалёку деревьев. Спать легли на открытом воздухе.
***
Уже который день Флёр не находила себе места. Багряные лучи заката окрасили пол и нижнюю часть стены, сделав тень слишком вытянутой, чтобы она напоминала человеческую. В верхнем коридоре с большими освобождёнными от стёкол в это время года окнами было пусто – на самом деле это место из-за неудобства перемещения практически всегда пустовало, в любое время года. В дальних покоях, куда вёл каменный путь, никто не жил, слуги не сновали здесь. Частым гостем здесь, пожалуй, был лишь пронизывающий ветер. Это место, находящееся в отдалении от основных строений и ведущее на одну из самых высоких башен дворца, обросло слухами, легендами о мрачном потустороннем этаже западного крыла замка. Поговаривали, что в непроходимый туман каменные стены сами превращаются во взвешенные в воздухе капельки – до того утопают они в промозглой серости. А по ночам, когда льёт дождь, башня смывается и обрушивается разрушительными водопадами на землю, оттого люди перестали под ней строить что-то ещё, и добрая часть земли у основания башни заросла диким садом. По утрам, как только солнце забрезжит на востоке, мрачные стены вновь собираются из осколков света и пылают нестерпимо ярким огнём. А наиболее сердобольные рассказчики под строжайшим секретом поведывали всей округе про населяющих западное крыло призраков и других не менее страшных потусторонних существ. О да! Эти истории, подслушанные у взрослых, становились излюбленными страшилками детей, которые, рассказывая их друг другу под покрывалами, забираясь глубокой ночью на кровати друг друга. И никто не догадывался, что это страшное, если, конечно, верить всем россказням, место давно облюбовали две милые сестрички-принцессы, сбегавшие сюда от царедворцев. Позже сюда стала наведываться и девушка, чьи длинные волосы напоминали огненный поцелуй зари, а глаза – неразбавленную кровь. Она искала в этих стенах одиночество – и находила его. Никто больше не любил этого места, а значит, её не потревожат.
Болезнь иссушала её, изжигала изнутри. Что бы Джу не говорила, а сдерживать себя Флёр становилось всё труднее. Боль в районе груди, ломота во всём теле – это лишь малый эффект последствий.
Обнадёживающим фактом было то, что её болезнь не была занесена ни в один справочник в мире. А значит и лекарства, как бы принцесса не уверяла, не найти. В самый разгар нервного напряжения в девушке просыпалось желание убивать, жестоко, беспощадно и безразборно разрывать всё на своём пути. Она как могла давила это в себе, но давняя трещина медленно поползла, давая рождение новым прорехам. Оставалось уходить куда подальше. Ото всех. Жаль, что от себя уйти невозможно.
Сейчас Флёр ходила туда-сюда по пустому коридору. Чувство нагнетания чего-то пока ещё ей неведомого, но определённо, плохого, не оставляло девушку с тех пор, как госпожа покинула замок. Флёр с тоской понимала, что интуиция – верный друг, никогда ей не изменяла. А как же она хотела, чтобы именно сейчас всё было наоборот. Она не обращала внимания на пальцы, которые нервно путали уложенные в тугие косы огненные пряди. Особенно раздражало понимание собственной никчёмности в данный момент. Подумать только, и это она, в прошлом гроза… Но нить размышлений в миг оборвалась, стоило ей ненароком взглянуть в проём окна, открывающий вид на вечерний город. Флёр замерла, как вкопанная, пальцы так и остались, запутанные в волосах, тело словно онемело. Сердце подступило к горлу, а на языке появился сладковато-кислый привкус страха. Неприятные мурашки расползались по телу. На крыше далёкого дома ей почудилась фигура в плаще. Флёр непроизвольно моргнула – фигура исчезла, как будто и не было ничего. Она не чувствовала, как плечи поднялись, а тело забило крупной дрожью. Нет. Нет.
– Нет, нет, нет! – она и не заметила, как перешла на крик. Перед внутренним взором возникли холодные обшитые металлическими листами стены. Пальцы дотронулись до занывших запястьев, словно они снова были жестоко содраны в кровь кандалами. Прикосновение кого-то позади заставило отшатнуться. Но снова пронзительно закричать не дали, прижав к торсу и закрыв облачённой в перчатку рукой рот. Она начала дико озираться и что есть силы пытаться вырваться. Нет, ни за что она не дастся! Она не вернётся туда! Но вдруг прямо над ухом раздался мягкий успокаивающий голос. Сознание начало освобождаться от охватившей паники.
– Тише, Флёр, милая моя, тише.
Сердце также дико стучало, но вырываться она перестала. Хватка ослабла, Курохэби отнял руку ото рта.
– Что случилось? – он перевернул её к себе лицом, положив руки на хрупкие плечи и заглянул прямо в глаза. – Ты кого-то увидела? – спросил он, проследив за её взглядом в окно.
– Это они. – Произнесла она срывающимся голосом. – Они нашли нас, – теперь девушка смотрела прямо на него.
– Глупости, тебе просто почудилось, – он попытался придать голосу успокаивающие интонации, но сам невольно глянул в оконный проём. На город постепенно спускались пока ещё мягкие сумерки, но зажжённые огни не давали теням править. Вздрогнув, он отвернулся и повторил: – глупости. Сама подумай, зачем мы могли им понадобиться? Для них мы давно мертвецы.
Видя как продолжают дрожать плечи девушки, он притянул её к себе. Флёр благодарно уткнулась носом в грудь парня, и потому не видела, что-то странное, похожее на беспокойство и в то же время заботу промелькнуло в обычно жёстком и хитром взгляде Курохэби. Через какое-то время она, казалось бы, полностью успокоилась и отстранилась.
Они сидели на каменных перилах и смотрели на оживлённый, даже в столь поздний час город. Флёр вдруг придвинулась и положила голову к нему на плечо. Помнится, когда-то они вот точно так сидели, пока никого не было поблизости. Курохэби чувствовал, как внутри нарастало тепло. Однако от него не укрылось, как она снова намотала прядь на указательный пальчик. Парень, внимательно смерив её взглядом, произнёс.
– Что тебя ещё тревожит?
Флёр внутренне вздохнула, но не удивилась. Он знает её как облупленную, понятное дело, что парень сразу распознал даже лёгкое беспокойство.
– Я волнуюсь о принцессе, – произнесла она.
– А основания для этого какие? Власть периодично отслеживает их местонахождение. Я уверен, с ней всё в порядке.
Она пожала плечиком. Курохэби знал, что не переубедил её. Флёр продолжала бояться своих предчувствий, потому что они имели поразительное свойство сбываться. Чтобы хоть как-то отвлечь девушку от мрачных раздумий Курохэби спросил.
– А что скажешь о Хисуи? Вроде неплохо со своими обязанностями справляется.
– Да кого вообще интересует эта выскочка?! – вдруг взвилась Флёр и с таким презрением посмотрела, что, будь рядом Хисуи, её тут же бы испепелил этот взгляд. Курохэби с улыбкой фыркнул.
– Ну, Роуг так не считает.
– Да мне абсолютно плевать кто и что там считает! Тем более Роуг. Да он, как Джу уехала, постоянно вокруг неё вьётся, всё время рядом, куда бы та ни пошла!
– Так, позволь напомнить, это Джу как раз ему наказала в её отсутствие приглядеть за сестрой, – спокойно заметил Курохэби.
– Если бы он просто «приглядывал», – возмущённо покачала головой Флёр, – ты вообще видел, как твой брат на неё смотрит?
– А ты, случаем, не ревнуешь? – с плохо скрываемым смехом спросил он.
– Кого? Роуга? К этой? Да пусть что хотят, то и делают! Вот если бы ты… – она вдруг резко умолкла.
– Что я?
– Ничего, – пробубнила Флёр, снова начав наматывать на палец прядь. А затем резко перевела тему:
– А ещё эта её подружка. Как там? Люки? Лата?
– Лаки, - подсказал парень.
– Видеть не могу! Не нравится мне она совсем. Что-то очень нехорошее в ней есть…
– Да брось, тебе, если посудить откровенно, никто, кроме Джувии не нравится. Бьюсь об заклад, что и находиться в стенах дворца тебе не по нутру.
– Конечно не по нутру! Здесь каждый камень ложью, предательством и кровью дышит. А я этого уже вдоволь нанюхалась.
– Так ушла бы… – вдруг тихо предложил Курохэби, смотря куда-то вдаль. Флёр смерила его взглядом, красноречиво говорящим: «Ты и сам всё прекрасно знаешь, зачем нужно говорить о подобном вслух?»
– Я не предам Джу. Никогда, – твёрдо произнесла она. – И ты не хуже меня знаешь, почему.
Курохэби кивнул, а Флёр тихо продолжила.
– Да и уходить особо некуда. А туда я не вернусь, – на последней фразе она содрогнулась всем телом. А он приобнял её за плечо и произнёс.
– Не бойся. Я никогда не допущу подобного.
– Я и не боюсь, – ответила Флёр.
***
Утро, прохладное, сырое от тумана, заставляло сильнее кутаться в пиджак. Лучи солнца честно пытались пробиться сквозь серую завесу. Не на долго им всё же удалось осветить землю, на какое-то время на несколько тонов осветлив поверхность воды. Однако очень быстро лучи скрылись за вновь набежавшими тучами. Птиц не было ни видно, ни слышно вовсе.
– Быть дождю. А судя по тучам, сильному, – Грей задумчиво смотрел на небо. – Нам за сегодня нужно добраться до островов, образованных рифовыми отложениями. Там заночуем. Надеюсь, – он плотно запахнул куртку, – погода нормализуется.
Джувия кивнула. Они сели в вертолёт. Пилот вставил и повернул ключ. Двигатели заработали. Как и говорил Гажил, винты вращались, практически не издавая шума. Туман рассеиваться не спешил, но когда поднялись над землёй, стало гораздо виднее. Вдруг Джувия услышала, как Грей что-то тихо напевает под нос. Прислушавшись, она разобрала слова странной песни.
Отрываюсь от земли.
Без разбега сразу взлёт.
О чём это он? Неужто о железной птице, которой не требуется место для разбега? Вертолёт сразу, без лишних раздумий поднимается выше.
Порезвимся, так и быть,
Понимает ли пилот, что ведёт?
Почему-то Джувии стало не по себе. По телу пробежал табун мурашек. Вертолёт набирал высоту. Грей метнул внимательный взгляд в окошко. Что-то в этом взгляде девушку заставила напрячься. Она посмотрела в том же направлении. С северо-запада прямо за ними неповоротливо плыла туча. Огромная и чёрная, заволокшая собой полнеба.
Не соперник я другим
С фюзеляжем и хвостом.
И на дальность я не в счёт,
Понимает ли пилот, что ведёт?
Конечно, чтобы с успехом управлять такой птицей нужно обладать немалым мастерством. Несмотря на приближающуюся опасность, Грей выглядел на удивление спокойным. Его глаза твёрдо смотрели вперёд. «Вот это выдержка!» – подивилась Джувия, когда сама уже начинала нервничать.
– Не волнуйтесь, мисс. Я знаю, что делаю. И не в таких передрягах побывал, – он ободряюще улыбнулся. Джувия почувствовала, что действительно немного успокоилась.
Большую половину дня Грею удавалось обходить страшные облака и лететь вперёд. Он словно в догонялки со стихией играл. Только вот проигрыш грозил неминуемой гибелью. Парень поминутно смотрел на радар, на встроенную электронную карту, сверял местонахождение.
Вертолёт, вертолёт, вертолёт.
Часам к пяти тучи совсем заволокли небо. Среди тёмно-серой кучевой массы змеились и опасно сверкали тоненькие змейки-молнии. Грей включил прожектор, чтобы видеть, чтобы разогнать сгусток тьмы хотя бы на несколько метров вперёд. Ветер приобрёл ураганную силу, из-за чего судно не всегда удавалось удерживать ровно. Пришлось сбавлять скорость.
Я прожектором-рукой раздеваю девку ночь.
От великих до смешных, все хотят попасть на борт,
Ах, чёрт!
А ведь это действительно так. Каждый хочет испытать силу полёта вне зависимости от возраста, пола, происхождения» Всегда людям хотелось летать как птицы. Взмыть в небеса, подальше от рутинной суеты. Почувствовать вкус воздуха. Джувии пришла в голову мысль, что на самом-то деле люди все от рождения крылаты – по своей сути человек рождается с крыльями. Они невидимы, не всегда их можно почувствовать. Но желание и стремление к чему-либо высвобождает их. И человек взлетает, словно птица, навстречу свой мечте, навстречу к тому, что его манит, зовёт. Но зачастую встречается и такое, что крылья становятся ненужными и даже мешающими элементами, и человек их добровольно отрезает, даже не замечая этого. Как бескрылая птица, которой взлететь не суждено, такие люди бьются в рутинных делах, не имея возможности на что-то большее. И Джувии, порой, смотря на Грея, казалось, что она видит эти крылья за его спиной. Способные не только с поразительной лёгкостью взмыть в далёкую высь, но и одним взмахом разогнать там тьму.
Я любому кораблю дам пятьсот шагов вперёд.
Я расплавленный завод, чья-то слава и почёт,
Чья-то смерть.
Если бы люди могли посмотреть со стороны на их судно, они поразились бы его удивительной схожести с котлом, в котором кипит лава. Двигатели работали на полную мощность. Любой ценой надо преодолеть надвигающийся прямо на них ураган. И да, кому-то славу несёт эта раскалённая своевольная машина с размазанным по стёклам дождём, а кто-то находит на её борту смерть. А сколько раз старуха потусторонней завесы приветственно грозила костяной рукой самому пилоту. А Грей в ответ только усмехался и бежал дальше по линии жизни.
Я вертолёт, вертолёт, вертолёт.
Разный для всех. Признающий только того, кто смог обуздать его силу и способен управлять ею. Раскаты грома сотрясли небеса.
Между небом и землёй нет проблем и нет хлопот,
Нет законов и судьи. Понимает ли пилот, что ведёт?
Да, это свобода. Свобода от всех правил. От всего мира. Ты предоставлен самому себе. Ни один судья в мире не сможет заковать его в кандалы и запрятать за решётку.
Вертолёт, вертолёт, вертолёт.
Гремит и становится ветром разорванный в куски воздух. Порывы достигли невероятной силы. Вертолёт начало бросать из стороны в сторону. Дождь давно перешёл в ливень. Казалось, облака облепили со всех сторон. Земли не видно ни клочка. Гром гремел не переставая. Вспышки молний стали ярче озарять всё вокруг. Грей не сводил глаз с табло с картой. Ветер с каждым новым порывом относил вертолёт всё дальше от намеченного маршрута. Океан, изредка появлявшийся в бреши туч, пенился и бурлил, как кипящий котёл. Совладать со взбунтовавшейся стихией невозможно. Однако пилот делал всё, чтобы сделать это и выровнять машину. Вдруг мощный поток, словно пушинку, подхватил судно и затянул в начавший закручиваться ураганом воздух. Джувия перевела взгляд на пилота. Внешне он оставался совершенно спокойным. Только побелевшие костяшки впившихся в руль пальцев, плотно сжатые губы и твёрдый взгляд выдавали в нём сильное напряжение.
– Мисс Джувия, – вдруг обратился он к ней, – держитесь крепче. Я сейчас выведу нас из урагана.
Голос не дрогнул ни на секунду. Джувия одной рукой что есть силы вцепилась в подлокотник, а другой в металлический поручень. И вовремя. В этот же момент Грей резко пустил вертолёт вниз. Ей показалось, или они действительно стремительно падали? Ещё чуть-чуть и взбешёные волны поглотят людей, явившихся в могучее и вечное царство воды, воздуха и неба. Грей сосредороченно смотрел за тонкую оболочку стекла. От напряжения жилы запульсировали, черты лица словно стали острее. Волны ближе, ближе. Джувия уже видела белых пенистых барашков на их гребнях. И тут Грей дёрнул рычаг на себя, резко взмывая в сторону и вверх выжимая скорость до максимума. Вертолёт буквально вспорол облачную массу и высвободился из цепких тисков ветра. Повсюду сверкали молнии. Раздался оглушительный громовой раскат. Почти тут же вертолёт тряхнуло, да с такой силой, будто гигантской кувалдой по нему ударили. Он накренился вбок, но Грей его выправил. Полёт стал неровным, резким. Джувия мельком глянула в окошко и обомлела. Голубые глаза расширились, а пальцы затряслись от страха. Она увидела огонь. Много огня где-то в районе хвоста вертолёта. Вначале девушка было подумала, что где-то видимо произошёл пожар. Но почти тут же пришло осознание истинной причины и местоположения этой огненной вспышки.
– В нас попала молния? – замирая от охватывающего душу ужаса спросила она.
– Да, прямо в хвостовой винт.
Джувию поразило, как спокойно он об этом сказал. Словно это и не они вовсе сейчас болтаются между небом и землёй, как игрушка в лапах стихии. Больше никто ничего не сказал. Вертолёт стал терять скорость, а с ней и высоту. Джувия сглотнула подступивший ком и крепче вцепилась в поручень. Вдруг замигало табло, показывающее состояние топлива.
– Надо идти на посадку.
– Но судя по карте, здесь нет земли.
– Знаю, но...
Дальше его голос заглушил рёв грома. На просьбу девушки повторить он не ответил – гром не унимался.
Я расплавленный завод, чья-то слава и почёт,
Чья-то смерть.
В этот момент запищали и замигали все приборы. Вертолёт нёсся вниз. В несколько томительно-долгих секунд тучи расступились и открыли остриё чёрной скалы, прямо на которое почти падал вертолёт. Пилот тут же повернул руль до упора вправо. Снижающуюся машину резко мотануло. Девушку бросило в сторону. Хорошо, что была пристёгнута, иначе бы её просто-напросто выбросило из кресла. Но вот головой она ударилась сильно. Однако из-за выброса адреналина даже не заметила, что лоб начало саднить. Для девушки вдруг всё словно превратилось в сон. Она застыв смотрела на бурю за стеклом, на Грея и его сжатые на руле руки. Джувия мотнула головой, заставляя себя выйти из оцепенения. В оглохшие на какое-то время уши вновь ворвался грохот.
Впереди виднелись раскидистые кроны деревьев, гнущиеся на сторону от ветра и дождя. Грей держал систему тормоза на ручнике, не давая вертолёту просто упасть, и заставляя снижаться достаточно мягко, на сколько это вообще возможно. Полозья начали касаться макушек деревьев. «Но здесь же негде приземлиться! Вертолёт может взорваться…» – но тут Джувия резко прогнала непрошенные мысли и твёрдо посмотрела на Грея. На его лице не дрогнул ни один мускул. «Верь в него, – любезно подсказал внутренний голос, – он точно справится»
– Ну же, ещё немного, – процедил парень сквозь сжатые зубы.
Он продолжал держать вертолёт в воздухе. Листва начала хлестать по стеклу. Мутная вода и грязь почти залепили стекло. Впереди показался просвет. В тот же момент, когда все приборы, как по команде погасли, а винты перестали вращаться, с сильным толчком полозья врезались в песок. Вертолёт остановился. Людей кинуло вперёд, а затем назад. И всё замерло. Воцарилась оглушительная тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием. Некоторое время никто не смел шелохнуться. Шок, усталость, неверие, что всё получилось и скорее всего закончилось… В салоне невероятно душно. Джувия перевела взор на парня. Грей сидел, впившись в руль. Напряжённое лицо блестело от пота. Глаза всё ещё смотрели в одну точку. Вдруг силы словно покинули его, руки безвольно повисли, а взмыленная голова упала на подголовник кресла. Он дышал тяжело, воздух с хрипом вылетал из лёгких, но на губах застыла улыбка. Грей перевёл взгляд на свою пассажирку. Казалось, что она всё ещё не верила в то, что они сели. Но вот пальцы её с трудом разжали поручень, руки упали на колени. Голубые локоны в беспорядке, отдельные пряди прилипли ко лбу, на котором виднелась красноватая ссадина. Джувия размяла пальцы и сжала зубы, чтобы тихо не заскулить – так сильно они болели. С лиц постепенно сходит напряжение, неохотно возвращая им краску. В глазах начал появляться еле заметный блеск.
– Мы справились. – Выдохнул пилот после продолжительного молчания.
– Да.
Вертолёт, вертолёт, вертолёт.
