Счастье не для всех

Противно брякнувший дверной звонок Денис сначала принял за оповещение о новом сообщении и на автомате потянулся к мобильнику: едва мелькнул экран блокировки, открытый чат лениво обновлялся, заставляя ругаться на медленный интернет, батарея светилась противным жёлтым, и стоило, пожалуй, поставить на зарядку, но Денис не хотел надолго выпускать его из рук — боялся пропустить звонок. Только после второго протяжного взвизга, заставившего залаять за стенкой соседскую собаку, Денис встрепенулся и пошёл открывать. Телефон он взял с собой — сунул в карман старых растянутых спортивок. По пути мельком заглянул в ноутбук, кликнул F5 на единственной висящей открытой вкладке почты, но ждать, пока она загрузится, не стал — звонок настойчиво позвал в третий раз. За стеной соседка прикрикнула на захлёбывающуюся гавканьем собаку, и та замолчала. Увидеть за дверью Славу он не ожидал: после «Рвать на битах» тот сам сказал, что будет слишком занят альбомом, ближайшими концертами и планированием предстоящего тура (Денис тогда услышал — новой девушкой и вписками с друзьями, в число которых его самого почему-то не включили даже из вежливости), так что всё, на что он где-то в глубине души рассчитывал, ограничивалось сообщениями в телеграме, подсмотренными в инстаграме сториз и — в самом удачном случае — звонком когда-нибудь под вечер, когда Слава ещё не слишком пьян или, наоборот, пьян слишком сильно. Но дверь протяжно скрипнула — Денис в очередной раз сделал мысленную зарубку о том, что надо бы смазать петли, — и тусклый свет из сто лет не мытого подъездного окна выхватил из прохладного полумрака привычную бежевую ветровку, дурацкую стрижку, очки и белый пакет-майку с эмблемой «Пятёрочки». — Ты там спал, что ли? — приглашения войти Слава ждать не стал, протиснулся в квартиру, мазнув ладонью по голому предплечью Дэна, и тут же стал разуваться, бросив пакет куда-то на пол. В голове крутилось сразу вопросов сорок, начиная от «Что в пакете?», заканчивая «Где Замай?», но Дэн, зацепившись взглядом за дырку в Славином носке — на самой пятке, розоватая кожа мелькнула в раме из чёрной ткани, — проговорил, не стараясь даже скрыть удивления: — Ты чего пришёл-то? Слава вскинулся — очки тут же опасно сползли на самый кончик носа, Дэн потянулся и поймал, снял осторожно и убрал на заваленный всякой чепухой комодец, примостив между стопочками отложенных на метро монет и ключами. — Ну бля. Праздновать, — глаза у Славы были светлые и чистые, чуть припухшие — скорее от недосыпа, чем от чего-то другого. Он наконец справился со шнурками на второй кроссовке и выпрямился. — Я думал, ты уже напраздновался. Слава приподнял брови, улыбаясь, и наклонился за пакетом. Мобильник в кармане Дэна снова звякнул и коротко завибрировал. Если коротко, значит можно не смотреть. — Я хавчик принёс, — похвастался Слава, приподняв пакет повыше. Денис взглянул на него — тень щетины на щеках, встрёпанная чёлка, улыбка такая широкая, что аж смешные эти его клыки видно — и подавил желание вздохнуть. Слава он Слава и есть. — Ну пошли. На кухне было чисто и пусто, ни крошек на столе, ни немытой посуды в раковине — Дэн всегда старался сразу убираться, научившись материнской чистоплотности ещё в детстве. Единственная вольность, которую он сам себе позволял, состояла в оставленной около чайника кружке с недопитым кофе. Кухонька была Славе как будто мала — не только его двум метрам роста и широченным плечам, но и всем крутящимся в его голове строчкам, вертящейся на языке прямой трансляции мыслей, коротким смешкам и вечному духу едва упорядоченного хаоса. Первым из пакета он достал чуть помятый маковый рулет. — Бля, надо было сверху его класть. Но он всё равно вкусный. Следом на стол легли два пакета овсяного печенья. — Зачем два взял? Засохнут же. — Как начнут сохнуть, напиши, я приду и доем. Или воробьям на подоконнике покроши. Последней из пакета показалась бутылка оливкового масла с примотанной к ней деревянной лопаточкой. — Слава, масло зачем? — Так по акции же. Тебе лопатка, что ли, лишней будет? Со скидкой по карте вообще за нихуя взял. — Откуда у тебя карта? Слава засмеялся, смял в руках пакет и кинул под раковину, где Дэн хранил мешки для мусора и чистящие средства. — Я у бабушки в очереди попросил. Она сказала, что печенье вкусное, типа она деду своему такое всегда берёт. — А ты мне взял. — Ну да. Денис улыбнулся и потянулся открыть пачку, когда снова завибрировал в кармане мобильный. Длинное вжжж — оповещение о пришедшем на почту письме. Слава уже снял с подставки чайник, зашумел водой, загремел кружками. Пока набирал воду, стянул с плеча куртку — только с одного успел, и она повисла, болтая рукавом, будто кошка песочно-жёлтым хвостом. — Слав, я сейчас. На письмо отвечу и приду. — Долго? — Да не, на три минуты дело. Вода как раз согреется. Три минуты растянулись до пяти, а потом и до пятнадцати, Дэн раз за разом перечитывал написанное, пытаясь решить, нужно ли быть чуть более официальным в приветствии, стоит ли во всех «вы» проставить заглавные буквы и как ему, в конце концов, подписаться. Телефон он, воспользовавшись возможностью, подключил к компу. Вошедшего в комнату Славу он даже не заметил. — Дэн, а вот ты знаешь, что сегодня в городе праздник? Курсор мыши застыл на тревожащем «Отправить». Ладно, нахуй заглавные в «вы» и «наилучшие пожелания». Не ему одному это нужно. — М? — вопрос он едва услышал. — Я говорю, праздник сегодня. — Ага. Экран телефона мигнул оповещением, отвлекая. Сообщение от сестры. Денис снова повернулся к ноуту, ещё раз пробегая по тексту с самого начала. Вот это «если можно» нужно бы совсем убрать — так Дэн Чейни бы не написал, это что-то от сидящего где-то глубоко внутри, растерянного мальчишки из Снежинска. Телефон снова ожил. Снова сестра. Слава за спиной хлопнул дверкой шкафа. — У тебя покрывало какое-нибудь есть? — Там, где простыни, посмотри, — отозвался он машинально, хмуря брови на вдруг показавшийся глупым «Добрый день» в самом начале. Что если они не днём там это письмо прочитают? — Нету тут покрывала. — В стирке значит. — А что-то типа полотенца пляжного есть? — Ну поройся там, должно быть что-то. Кликнуть мышью было не проще, чем прыгнуть с разбега в звеняще-холодное озеро Синара. Отправлено. Так, теперь телефон. Но Слава был быстрее — выхватил едва ли не из рук, дёрнул, отцепляя от шнура зарядки, и поднял руку высоко-высоко, улыбаясь шкодливо. — Ты, блядь, вообще слышал, что я тебе говорю? Праздник на улице, все дела. Чай всё равно остыл, так что мы идём гулять. Я пряники взял. Денису захотелось сказать что-то грубое, погнать его из квартиры, чтобы дальше вхлам упивался там по чужим квартирам и оставил, наконец, его в покое — он ведь работает, он реально делает что-то важное, снова куда-то движется, а не растрачивает себя на хуйню. У Славы с плеча свисало жёлтое пляжное полотенце, в свободной ладони он действительно сжимал пачку овсяного печенья и стоял на цыпочках, едва заметно покачиваясь, будто ожидая, что Дэн сейчас вскочит и попробует отобрать телефон. Как ему такому грубить? — Какой праздник то? Улыбка расползлась ещё шире. — Солнышко выглянуло. Мы вот тут с тобой пиздим, а оно, может, ненадолго совсем. Собирайся быстрее. Чоп-чоп, топ-топ. Пока Денис одевался, Слава положил телефон на шкаф — ему-то дотянуться легко, а Дэну пришлось бы тащить с кухни табуретку. Слава обулся быстрее, завязав шнурки какими-то кривыми недо-бантиками, и ждал, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок. Оглядев его ещё раз — осенняя ветровка, солнцезащитные очки и летнее пляжное полотенце в руках, — Дэн перед самым выходом из квартиры прихватил ещё и зонт. Мало ли — это же Питер. Далеко Слава его не потащил — крохотный парк был в пяти минутах ходьбы от дома. — Кошаки греются, собачники повылазили, малышня носится. Говорю же — праздник. Под деревьями уютно устроилось несколько парочек, чуть в отдалении читала, вежливо примостившись на краю лавочки, седоволосая старушка, на асфальте, подобрав под себя лапы, сидел довольный рыжий кот. Телефон остался дома, и Денис, поминутно нырявший в карман и не находивший его там, успел придумать тысячу и один важный звонок, который он мог за это время пропустить. — Мы надолго? — А хули нет-то? Завтра уже, может, дожди ебанут. — У тебя телефон с собой? — вряд ли они, не дозвонившись ему, станут звонить Славе, но вдруг. Вдруг. — Не, мне почту барсуки приносят. На расстеленном полотенце мультяшный слон пытался хоботом дотянуться до растущих высоко на пальме кокосов. Кто и когда притащил это к нему в дом, Денис не помнил совершенно. Слава лёг, вытянувшись во весь рост, и зашуршал пачкой печенья. Солнце освещало его всего — от макушки до кое-как завязанных кроссовок. — Ты даже на полотенце не помещаешься. Каланча пожарная, — Денис уселся рядом, скрестив по-турецки ноги, и потянулся за печеньем. — Зато лампочки вкручивать удобно. — Сколько нужно Слав, чтобы вкрутить одну лампочку? — печенье действительно оказалось вкусным и мягким — впрямь для дедушек с плохими зубами. — Нужен один Денис, чтобы держать лампочку, и один Слава, чтобы держать Дениса. Говорить о работе не хотелось, говорить о других людях не хотелось тоже. Хотелось помолчать и, может быть, взъерошить Славину чёлку, но чудовищной стрижки чёлка не пережила, так что Денис просто дотянулся и смахнул с каштановой макушки запутавшуюся былинку. Потом, подумав секунду и быстро оглядев парк, легко провёл пальцем по тёмной брови и скользнул вниз по челюсти — от впадинки под ухом до подбородка, пощекотал, как кота. Слава улыбнулся довольно, и Денис ни секунды не сомневался, что там, под тёмными очками он прикрыл глаза, прислушиваясь к этим касаниям. Когда солнце зашло за облако, Слава слегка нахмурился и наморщил недовольно нос. — Оно надолго? — Что? Облако? — Угу. Денис прикинул — облако было крупным и пышным, а ветер дул едва-едва. — Минуты на три? Может, на пять. — Прогнать можешь? Денис засмеялся и на пробу махнул в сторону облака руками: — Не выходит. Слава потянулся, задрал к небу голову — очки тут же свалились на лоб. Денис не заметил, когда откуда-то из-за деревьев к ним выскочила, повиливая хвостом, длинноногая шоколадного окраса собака. Она тут же глухо приветственно тявкнула и сунулась мордой к Славе — то ли лизнуть его по лицу, то ли стащить из пакета печенье. — Здравствуйте, — серьёзно кивнув, поздоровался Слава и потрепал собаку за ухо. Через минуту снова показалось солнце, а собака, обнюхав Славу и Дэна, понеслась нагонять ушедшего по тропке хозяина. — Дениска. Он моргнул, не поняв даже сразу, что это его позвал сейчас Слава: время, когда он был просто Денисом — до Дэна, до Чейни, до Генерала — он ещё мог вспомнить, но Дениска был тем, кто остался гонять в футбол на площадке за домом в Снежинске; тем, кто по ИК-порту передавал первый в своей жизни рэпчик, стараясь случайно не качнуть парту и не сбить загрузку; тем, кто месяц откладывал с карманных денег на распитую потом вкруговую бутылку «Девятки» — в подъезде, между восьмым и девятым этажом, вздрагивая от каждого шороха. Вдруг очень захотелось съездить домой. Слава так и не поправил сползшие очки и следил за ним неотрывно — глаза как пришили. Он не улыбался. — Выдыхай. Денис кивнул, опустил на секунду голову. Хоть сегодня, хоть сейчас — можно. Можно выдохнуть и расслабиться, погреться на солнце. Он расплёл чуть затёкшие ноги — с трудом, но стараясь не покряхтывать, — и прилёг на бок, устроившись рядом со Славой. Небо было чистым — ни облачка. Слава повернул голову и заговорил тише. — Мой диван ещё никто не застолбил? — Нет. А что? — Я у тебя сегодня переночую, можно? Лень домой ехать. — Окей. — И рулет надо двоим есть — один ты не справишься. Дэн фыркнул, потревожил вздохом Славину чёлку. — Да, с рулетом я не справлюсь. — Мака наешься и уснёшь. — С тобой попробуй усни. — Только я телефон твой спрячу. И ноутбук тоже. Нахуй их всех. Ни о том, ни о другом Денис и не вспоминал. — И правда — нахуй. Только Ане надо бы ответить, а все остальные пусть дождутся утра, следующего понедельника или второго пришествия. Денис задумался, отстранённо следя за тем, как старушка с лавочки, дочитав то ли главу, то ли всю книгу, чинно и важно собралась и медленно пошла прочь из парка. Когда она остановилась рядом с примостившимся в лужице света котом, Дэн забеспокоился — шуганёт его, что ли? Но она только наклонилась, почесала рыжего между ушами и пошла дальше, чуть пришаркивая по асфальту. Когда Денис снова взглянул на Славу, тот уже спал, уткнувшись в полотенце совсем рядом с его плечом. Солнце светило так же ярко, и Дэн решил разбудить его только тогда, когда оно перестанет. Он перевернулся на спину и, нащупав Славину руку, осторожно взял его за запястье. Небо по-прежнему было чистым.