Predator

      Покинув стены университета, Чимин направился блуждать по, как ему казалось, слишком приторно серым и бессметно темным узким улочкам Сеула. Несмотря на тошнотворное состояние, с завидным постоянством подкатывающим к стенкам горла, парень не хотел возвращаться в пустую квартиру. Голова совершенно не хотела о чем-либо размышлять, отдаваясь под власть уставшего тела. Запрограммированные заранее ноги, переплетаясь в экзотическом танце с прохладным бетоном, несли Чимина куда-то вдаль. Просто вперед. Вперед к удушающей темноте.       Внезапно для парня, незнакомый спорткар резко свернул на тротуар, преграждая и без того, тяжелый и извилистый путь. Не ожидая подобных поворотов судьбы, Чимин безропотно врезается бедром в блестящий капот автомобиля.        — Вот мудак! — Обжигающая боль пронзила рецепторы парня, заставляя мозг вырабатывать лишь негативные эмоции. Этакая защитная реакция. Реакция на внешний раздражитель. — Продают же дебилам права!       Небрежно открыв дверь, Чонгук неспешно покинул свое удобное кресло. Нагло облокотившись на крышу своего авто, парень охотно впивается своим хищным взглядом в тело жертвы. Легкая усмешка поразила губы Чонгука. Ведь ему известно, что Чимин смущается только при одном виде хищника.       — Может прокатимся? — Пьянящий голос Чона манит. Чимин, практически не секунды не раздумывает, прежде чем залезть в машину. — Хороший мальчик. — Хищник облизывается и снова плюхается на мягкое кресло.       Пластиковая кнопка. Блокировка. Двери плотно закрываются подобно клетке. Клетке из которой нет выхода. Неспешно трогаясь с места, машина съезжает с тротуара, увозя двух парней в неизвестное направление. Направление, которое неизвестно даже им самим.       Тишина. Гнетущая тишина, которая настолько сильно режет слух, что если бы на месте перепонок был целый лист бумаги, то он бы превратился в клочья. Чимин до сих пор не может поверить, что Чонгук позвал его с собой. Это означает только одно, он ждал его. Ждал, когда тот придет в себя. Несколько раз Чим старался открыть намертво приклеенный рот, в жалких попытках сказать хоть что-нибудь, однако всякий раз лишь отворачивался, прикусывая свою изрядно болевшую губу.       Правда заключается в том, что от взгляда хищника практически ничего не может ускользнуть. Он видит. Видит что парень хочет начать разговор. Хочет разрушить эту угнетающую тишину. Правда у него ничего не выходит. Совсем ничего. Чонгука забавляет это, поэтому, он нарочито продолжает молчать. Он хочет, чтобы жертва сама сдвинулась с начальной точки. Хочет, чтобы тот сделал осознанный шаг навстречу своему хищнику. Чонгуку хочется насладиться этим моментом. Насладиться ожиданием. Тогда, вкус добычи будет насыщенней. Будет вкуснее. Пожалуй, впервые за долгое время, хищнику просто хочется выждать.       — А… куда мы едем? — Тихий, безропотный шепот сорвался с губ Чимина. Шепот которого он сам боялся.       — Не трусь. Мы просто катаемся. — Чонгук плавно тормозит на светофоре и поворачивает голову к парню сидящему на соседнем сидении. — Или простой поездки тебе мало? Куда-то хочешь заехать?       Изучающий взгляд скользит поверх кожи Чимина, медленно проходя вдоль изгибов тела. Хищник предвкушает. Предвкушает как овладевает телом своей жертвы. Жертвы, которая уже угодила в ловушку. Парень нисколько не смущается своей похоти. Нисколько не скрывает жар, исходящий от его ненасытных глаз. Все что нужно, это просто подождать. Еще не время.       — Нет. — Чимин смущается и слегка пугается двусмысленных вопросов. В нерешительности он поворачивается к окну, вглядываясь в отражение, которое пугает еще больше. Отражение безразлично отворачивающего от него Чонгука. — Хочу… Точнее, мне бы хотелось куда-нибудь заехать.       Как же легко он повелся. Прям таки, как ночной мотылек в световую ловушку. Стоит лишь посильнее разжечь этот свет. Глупая жертва. Довольный собой хищник. Скоростной автомобиль, который резко меняет свое направление, приводя обоих парней в чувство.       — Мы едем к тебе? — Чимин сильно нервничает, но все же спрашивает это. То, что волнует его. То, что он хочет знать. Это, практически признание. Самое сильное признание, на которое только может быть способна скромная жертва.       — Практически. Естественно не домой. Я к себе не вожу таких… — Чонгук прервал себя на полуслове. Рука парня медленно спускается по ручке коробки передач и плавно перетекает на ногу Чимину, нежно сжимая ее с тыльной стороны. Поддаваясь инстинкту, ноги раздвигаются шире, давая возможность властвовать собой. — Дома спит Тэхен.       Чон улыбается, понимая, что сегодня будет наслаждаться именно тем, кого так давно хотел. Ему наконец-то предстоит возможность насладиться своей добычей. Добычей, которую он ждал столько лет. Его огорчало только одно. Придется сдерживать себя. Сдерживать, чтобы добыча вновь не потеряла сознание, портя тем самым, долгожданный праздник. Эти мысли постоянно гложет Гука. Он не понимает, когда его эмоции взяли верх. Не понимает, когда ему стали интересны желания жертвы.       — Больно! Черт возьми, очень больно! — Жалобный писк переносит Чонгука в реальность. Он убирает руку с ноги и вновь кладет ее на руль. Снова. Снова это происходит. Стоит ему только подумать о близости с ним и контроль над собой исчезает без следа. — Черт, скорее всего синяк останется.       — Ну что ж… прости. — Хищник никогда бы в жизни не подумал, что ему придется извиняться перед жертвой. Тем более за то, чего хотела сама жертва. — Не переживай. Мы довольно скоро приедем.

***

      Парни только покинули припаркованную машину и уже поднимаются вверх в блестящем стеклянном лифте. Элитный дом, который по велению проектировщика расположен в самом центре Сеула. Если бы Чонгук заранее не предупредил о том, что это не его квартира, то Чимин был бы на все сто процентов уверен, что их встретит Тэхен. Однако эта фраза. Фраза засевшая в голове жертвы. «Я не вожу к себе таких…» Каких? Чимин так и не мог понять, кто же он для хищника. С чего вообще посмел подумать, что он особенный? Он — всего лишь очередная жертва. И, как бы ему это не нравилось, но он сам принял условия этой игры. Тяжелой игры.       Лифт остановился. Парни вышли в миниатюрный холл, в котором сразу же загорелся свет. Датчики движения. Хотя, чему удивляться. Явно не фурнитуре элитного жилья в центре столицы. Ни говоря ни слова, Чонгук идет по длинному коридору и останавливается около одной из многочисленных дверей. Около двери, которую так часто видит. Около двери, которая открывает ему путь к иллюзорному спокойствию. Спокойствию, которое следует после того, как он сможет насладиться своей жертвой. Новенький замок беспрепятственно поддается своему хозяину, впуская того в свою берлогу. Пуская жертву в очередную клетку. Более большую. Более страшную.       Стоило только двери захлопнуться, как некогда спокойный Чонгук щетинится и недолго думая набрасывается на Чимина. Тот не успевает даже подать голоса и хоть как-то отреагировать. Хищник массой своего накачанного тела, прижимает жертву к стене, подпирая пах коленом. Ловушка захлопнулась. У жертвы нет ни малейшего шанса на отступление. Зверь впивается в губы добычи, и на свое удивление, не получает никакой отдачи. Пухлые и сладкие губы Чимина неподвижны. Они дразнят Чонгука. Накаляют до предела. Теперь добыча выжидает. Выжидает, что предпримет хищник. Обжигающие поцелуи тонким слоем покрывали шею Чимина, оставляя влажные, жгучие следы на коже. Чимин запрокидывает голову назад и подпускает хищника все ближе. Ближе к своей пульсирующей сонной артерии. Чонгук готов разорвать нежную плоть. Готов вцепиться зубами, чтобы почувствовать вкус соленой венозной крови. Но он обещал. Обещал сам себе. Обещал сдерживаться, дабы не причинить ни малейшего вреда своей жертве. Во всяком случае раньше того, чем она это заслужит. Или не попросит.       Дыхание жертвы прерывается все чаще. Он не может дышать, жадно хватая воздух через полуоткрытый рот. Секундная пауза, прерывающая пространство и время. Пауза, кажущаяся вечностью. Чонгук упивается видом своей жертвы, которая получает несказанное удовольствие от малого. Мускулистая рука плавно двигается по телу, останавливаясь на тонкой шее. Он не сжимает ее. Больше не сжимает. Он осознал, что такой подход слишком опасен для хрупкого строения тела жертвы. Хищник снова пытается вкусить аромат губ, но снова терпит неудачу. Чимин не подпускает Чонгука к себе, смеясь над безуспешными попытками.       — Открой свою хренову пасть! — Хищник взрывается от ярости, превращаясь в шипящую змею. Он хватает жертву за челюсть, разжимая ее. Наконец, ему удается вторгнуться в закрытое пространство полости рта, заставляя Чимина издать глухой стон. Стон поражения и смирения. Языки парней сплетаются, доставляя немыслимое блаженство друг другу.       Сильные руки Чонгука, поднимают Чимина над полом и прижимают ближе к себе. Прямо как маленькую плюшевую игрушку. Теперь, жертва чувствует каждый сантиметр столь желанного тела. Шаг за шагом, Чонгук приближается все ближе. Небрежный бросок и дрожащая от экстаза жертва, распласталась на кровати.       — Раздевайся. — Хлесткий приказ Чонгука настолько силен, что не повиноваться ему будет равносильно тому, чтобы принять свою смерть от расстрела. Он садится в кресло напротив кровати и жадно смотрит на свою добычу. — Быстро! Не заставляй меня ждать.       Тусклый свет освещает полуобнаженное тело Чимина, который старается как можно более сексуальнее расстегнуть свою рубашку. Из-за смущения, выходит скорее нелепо, нежели хоть как-то изящно. Жертва волнуется еще сильнее, ощущая, как два ослепительно горящих глаза смотрят на него сквозь пугающую полутьму. Осознав, что выглядит очень нелепо, Чимин начинает путаться в своей же собственной одежде, окончательно замыкаясь в себе. Нелепыми движениями, он хватается за покрывало, укутываясь в него с головой, стараясь скрыться от испепеляющего взгляда.       — По тебе видно, что для тебя впервые подобное. — Чонгук улыбается, желая теперь вдвойне вкусить непокорное тело своей жертвы. — Позволь… дальше я сам.       Чимину показалось, что он не успел даже кивнуть, как жилистые руки хищника, резко выдернули его из царствующей темноты. Кротким движением, они разорвали на нем рубашку в клочья. Рельефное тело жертвы дрожало от предвкушения. Но, несмотря на свой страх, он даже не пытался отстраниться. Скорее даже наоборот. Жертва вплотную подходит с Чонгуку и скромным движением вниз, расстёгивает ширинку.       Разум Чонгука дает первый и окончательный сбой. Если быть точнее, то полностью отключается. Теперь, его хозяин действует лишь на голом инстинкте. Он роняет Чимина на спину, нависая над ним всей массой своего вспотевшего тела. Поцелуи превращаются в леденящие кожу укусы. Чонгук перестал замечать происходящего, полностью поддавшись своим инстинктам. Тело больше не поддается контролю. Пара ловких движений и Чимин теперь лежит без какой-либо одежды. Полностью голый и полностью беззащитный. Он пытается выставить хоть какую-нибудь преграду в виде рук, но зверь уже почувствовал запах свежего мяса и его так просто не остановить. Чонгук разворачивает парня на живот, раздвигая его ноги и напирая все ближе и ближе. Хищник не удосужился взять смазку, хотя открой прикроватную тумбу и протяни руку. Он не подумал и о том, чтобы размять Чимина перед проникновением — лишняя трата времени. Он хотел получить желаемое в эту самую, грёбаную, секунду. И глубоко плевать как чувствует себя мясо.       Пара тройка увесистых толчков и Чонгук полностью засаживает в Чимина свой член. Адские страдания одного — райское блаженство для второго. Жертва неистово кричит от поглощающего ужаса в виде физической боли. Кричит настолько сильно, что у Чонгука закладывают уши. Он хватает подушку и прижимает к голове Чимина, чтобы заглушить этот всепоглощающий ужас. Жертва бьется в конвульсиях, но мускулистые руки Гука крепко впиваются пальцами в бедра Чимина. Теперь он никуда не сбежит. Ему просто некуда деться. Сильная дрожь в ногах прекратилась столь же внезапно, как и началась. Обмякшее тело падает на кровать, издавая последний жалобный всхлип.       Чонгук поднимает подушку и видит мертвецки белое лицо Чимина. В ту же секунду, разум возвращается на прежнее место. Теперь уже хищнику становится страшно. Страшно, за свое бесконтрольное поведение. Он не сдержал своего слова. Снова не сдержал. Вновь причинил боль. Он хватает парня за запястье, стараясь угомонить свое бешеное дыхание. Ему хочется услышать стук сердца Чимина. Стучит. Ему вновь удалось остановиться. Слава богам, что на этот раз не настолько поздно.       К своему стыду, Чонгук признает, что ему нравится это. Нравится практически бездыханное тело своей добычи. Он боготворит эти изгибы. Утопает в этих запутавшихся волосах, которые восхитительно пахнут цитрусами. К тому же, сегодня, он познал вкус проникновения в Чимина. Непередаваемое чувство. Чувство, которого он прежде не испытывал. Ничто не может сравниться с этим. Он осознает, что Чимин — не просто жертва. Он стал воплощением его потаенных желаний. Осталось только понять, как можно обуздать эту дикую ярость, которая пробуждается только лишь от одного единственного взгляда.       Чонгук накрывает Чимина покрывалом, нежно целуя последнего в щеку. Ему хочется принять горячий душ, предварительно скурив пару-тройку сигарет. Нужно просто успокоиться.