Глазами младшего принца

      Так много лет прошло, что и не сосчитаешь, не стоит и пытаться. Конечно, моя память надежно хранила все секреты старших братьев и сестер, хотя я ни разу не вспомнил ни один из них, за все время, проведенное мною на Отражениях. Я не вспомнил об увиденном в саду ни когда Корвин взял трубку в доме Флоры, ни когда мы вместе покинули этот дом, ни когда сражались с Джулианом в Арденском лесу, а лишь только тогда, когда мы увидели Дейдре, привязанную к дереву. Корвин сильно изменился в лице, когда узнал ее. Тень какого-то неведомого мне чувства коснулась его лица, а брови нахмурились. Он был готов любой ценой вызволить сестру из лап неприятеля, и я согласился ему помочь, даже не постеснявшись проронить фразу о его слишком явных симпатиях, чтобы взглянуть на его реакцию. Но он, казалось, даже не услышал – слишком был занят боем с людьми Эрика.       Дейдре, усталая и измученная, воспряла духом, увидев нас, но от перенапряжения ее радость вылилась слезами, тут же смешавшимися с грязью на ее лице. Корвин, как только появилась такая возможность, высвободил ее и заключил в объятья, такие крепкие и пылкие, что я всерьез обеспокоился – не переломает ли он нашей сестрице все ребра. Дейдре продолжала плакать уже у него на плече, а он зарывался пальцами в ее спутанные и пыльные волосы. Сейчас, когда мне прекрасно известно об амнезии старшего брата, я понимаю, что он не рискнул бы сделать что-то более интимное, но тогда мне не хотелось стать свидетелем очередного греховного поцелуя. Возможно, не хотелось – слишком громко сказано, просто я действительно повзрослел и теперь понимал, что некоторые вещи должны оставаться тайными.       Дейдре изо всех сил старалась уговорить нас не идти в Амбер, часто поглядывая на Корвина. Волновалась за него. Он же молчал по большей части, и не мог отвести взгляд от сестры. Думаю, в этот момент она казалась ему самым красивым существом из всех, которые он видел за свою долгую жизнь, даже несмотря на то, что вся она была в грязи, пыли и даже в крови.       Мы с Корвином пропускали мимо ушей все ее доводы, однако стоило ей заикнуться про ее личную безопасность, старший брат вскочил с места и стал клясться, что защитит ее всегда, везде и чего бы ему это не стоило. Они снова принялись обниматься и ласкаться, но я снова предпочел их прервать.       Даже тогда я недостаточно понимал все их чувства. Они не доверяли друг другу, однозначно не доверяли, но вся та нежность, сквозившая в каждом их взгляде, в каждом касании, не оставляла сомнений – это была любовь. Сейчас мне не хотелось закидать их яблоками, да и ничего преступного они не делали, их объятия и легкие поцелуи в лоб нельзя было принять ни за что другое, кроме как за проявление братской любви. Конечно, если не знаешь правду.       Тогда Корвин ничего не помнил о своей прежней жизни, но его подсознание говорило ему, что Дейдре – то, за что действительно стоит отдать жизнь. Тогда я боялся, что когда-нибудь подобные чувства овладеют мной, мне не хотелось быть зависимым от кого-то, дорожить кем-то сильнее, чем собой. Тогда я и не подозревал, что подобное случится со мной чертовски скоро.