***
— То есть, ты думаешь, что они в старой лаборатории, которую закрыли несколько лет назад? — Это все так думают, что она закрыта как и некоторые другие лаборатории по другим концам города. — Вообще, когда я бродяжничал — видел, что здесь крутились какие-то перцы. — Скорее всего это люди того самого «нехорошего человека». Они добрались до нужной улицы и в нескольких домах от места оставили Мустанг, а потом уже пешком добрались до самой лаборатории. — Что насчёт охраны? — Да не очкуй, разберёмся! — Джек задорно махнул рукой. — Пошли в лоб, — парень взял в руки пистолет и, перепрыгивая через одну-две ступеньки, подобрался к выходу. Доминик посмотрел на своего резвого друга и вздохнул, подумав: «Оторви и выбрось, а не парень», — и затем встряхнувшись двинул за ним. Девушка молча смотрела на них и в её взгляде была чётко видна заинтересованность одним из парней. Взяв в руки револьвер, она его перезарядила и двинула за ними. Парни встали по двум сторонам от двери, видимо, подслушивая, есть ли в помещении кто-нибудь. Доминик слегка приоткрыл дверь и заглянул внутрь через маленькую щелочку. — Отойди-ка, братан, — с этими словами Зильберман с ноги вышиб дверь. Посмотрев на него, как на идиота, Хан кувырком влетел в помещение и, встав из кувырка на колено, приготовился стрелять. Быстро оглядевшись и не обнаружив никого постороннего в поле зрения, он махнул рукой, говоря двигаться дальше. — Ты уверена в?.. — начал медик, поднимаясь на ноги и обращаясь к подошедшей девушке. — Уверена, — негромко ответила рыжая, проходя мимо. К Сегалу тихо сзади подошëл Джек: — Ах, что за женщина, а… — как-то слишком воодушевлëнно вздохнул лохматый парень. — Она тебе не по зубам, Джеки, — хмыкнул он и пошëл за рыжей раньше, чем Зильберман успел одуматься и возразить недоумëнное «в смысле? не понял?» Втроëм они медленно крались по коридору, повсюду была пыль, паутина, кучи грязи. Сразу и не скажешь, что здесь вообще кто-то бывает. Хотя бы мимо ходом. Но по центру коридора, на грязном полу, можно было увидеть следы от подошв чьих-то ботинок, видимо мужских. Джек поставил свою ногу рядом — размер примерно сорок пятый. — Большой чердак тут проходил, — оглянулся назад Зильберман. — Смотри, рядом следы поменьше, — Хантер прикинул размер, видимо, кроссовок, — Как ты — дохляк, нога маленькая, почти как у тебя. — Вот не надо, у меня не такая уж и маленькая нога, — недовольно фыркнул он, а потом добавил, — И не только нога, между прочим! — Тихо вы, — рыжая шикнула и прошла дальше. Слева был дверной проëм. Блики умирающей лампы синевато-белого цвета будто говорили: «зайдите сюда, бессмертные…» Они прокрались и прислушались: в помещении были слышны едва заметные шорохи. Доминик переглянулся с Джеком и прошëл вперëд, кивнув гонщице. — «Пойду первым», — подумал медик и встал, согнувшись возле входа. Он выдохнул и махнул рукой, после чего кувырком влетел в помещение, вставая на колено, приготовился стрелять. За ним вынырнул снайпер. В помещении никого не было. Зильберман выпрямился и, расправив плечи, подошëл к другу, хлопнув того по плечу: — О да, брат, эффектное появление. Всех недругов распугал, — он усмехнулся, убирая ствол. Доминик грубо зашипел в сторону, а затем поднялся и недовольно дëрнул носом, глядя Джеку в спину. К ним присоединилась Аллегро. Вместе они окинули это жуткое помещение взглядами. Вдоль стен стояли стеллажи, на которых находились различные колбочки и приборы. По центру помещения находилось два лабораторных стола, на них тоже стояло куча всего: колбочки, смеси, приборы, и много-много всякой дряни, часто плохо пахнущей. Джек разглядывал всë с любопытством: — Я такое только в фильмах видел и на картинках, — он заглянул в какой-то плохо пахнущий сосуд с неизвестной ему жижей. Он нюхнул, отдëрнулся и фыркнул, — Уф! Такое ощущение, что здесь кто-то умер и его заварили… — Джеки, если ты будешь здесь нюхать всë, что находится в этих колбочках, особенно плохопахнущее, то в итоге ты тоже будешь плохо пахнуть, — иронично промурлыкал Доиминик, проходя мимо парня. Тот нахмурился и фыркнул. Аллегро настороженно осматривалась. Посмотрев на спину медика, девушка невзначай спросила: — Хан, не знаешь, что здесь могли… Эм… — она задумалась, подбирая слова. — Я понял, — он кивнул, осматривая содержимое стеллажей, — Нет, не думаю. Может добавки какие-то, — найдя на одном из столов жидкости, которые его смутили больше всего, он фукнул, — …Или яды. Или… — почувствовав недобрый запах, он дёрнулся, — в общем, ничего хорошего, это точно. В помещении было достаточно холодно, видимо, для сохранности жидкостей и реактивов. Откуда-то послышался слабый-слабый, едва слышный писк. Они прислушались. — Я не один слышал? — Джек оглянулся на остальных. И гонщица, и медик кивнули. Вместе они окинули взглядами помещение ещё раз. Писк повторился. Он доносился из темноты под одним из стеллажей. Там стояла холодная металлическая клетка. Джек присел там и вытянул её оттуда. Клетка была сама по себе простой: тонкий лист железа и к листу припаяна решётка, на которой был замок. Сама клетка стояла в тёмном. К слову, под стеллажом, где она стояла было не просто холодно, а очень холодно. Вытащив клетку почти из морозильника, они увидели два маленьких комочка: один чёрненький, другой светло-серый. — Оу… — Хантер присел рядом с Джеком на корточки. — Это что? — Вернее кто, — поправил медик, — Аллегро? — Нужно скорее достать их оттуда. — Если бы это ещё было так просто, — пробормотал Зильберман, рассматривая замок. — Джеки, разбирайся с замком, — кареглазый встал и слегка размялся, — А я разберусь с приборами, — с этими словами парень подошёл к одному из столов, только уже у стены и свалил его на пол. Пока Сегал разбивал всё находившееся здесь оборудование, Джек думал как открыть замок. И пришёл к выводу, что без ключа он этого не сделает. Поэтому решил взять клетку силой: прутья были довольно тонкими, хоть и прочными, но всё это не помешало снайперу навалиться и разгибать их. Выходило не совсем быстро и эффективно, быстро начали болеть руки, но постепенно прутья решётки поддавались. Шумахер наблюдая за парнями, подошла к двери, проверила, что никого нет. Вернувшись, она начала осматривать колбочки с разными жидкостями. — Хан, а что здесь самое безобидное? — поинтересовалась девушка, медленно помешивая прозрачную жидкость в колбочке. Парень встряхнулся и подошёл к ней, — Ты имеешь в виду, разбив что сейчас мы не отравимся и не умрём? Она кивнула. Парень аккуратно взял колбу из её руки, коротко заглянув в глаза, развернулся к стоящим у стены напротив стеллажу, размахнулся и швырнул колбу туда. Содержимое стеллажа с ужасным дребезгом и грохотом разбилось и разлетелось, а сам стеллаж даже пошатнулся. Повсюду разлетелись осколки и брызги реактивов, пошёл небольшой дымок, что-то даже кажется пыхнуло. Медик снова посмотрел на девушку и у него был странный, может быть, немного гордый, хитрый взгляд. Быстро парами они бы не надышались, но сильно задерживаться не стоило. В коридоре послышалось приближение шагов и через несколько секунд в дверном проёме появилась фигура девушки, по комплекции напоминающая Аллегро, чуть помельче, а вместе с ней парень немного тощее Джека. Они влетели и тут же устремили взгляды на рыжую гонщицу. — Аллегро, какого чёрта?! — завизжала девушка. У неё были растрёпанные средней длинны волосы светло-кофейного цвета, — Что здесь происходит? — Твою ж мышь! — зашипела гонщица, встрепенувшись и осев. Сегал быстро посмотрел на появившуюся парочку, а затем на гонщицу. Он подскочил к ней, оттягивая в сторону. Парень рукой от начала до конца смахнув всё содержимое лабораторной стойки-стола. Препараты, колбочки, скляночки с дребезгом разлетелись по полу. Незнакомый парень, прибежавший вместе с девушкой, бросился на Доминика с кулаками. Ростом он был кареглазому до носа. Сегал, уже успевший попробовать адреналина в крови, увернулся от атаки парня и схватил его за грудки, отбросив в ещё нетронутый стеллаж. Он ударился спиной и стеллаж загромыхал, обронив на парня всё, что на нём было. Хантер обернулся в сторону Зильбермана и рявкнул: — Пёс! Джек быстро обернулся и также быстро вернулся к своему делу: он начал прикладывать больше сил к решётке. Тем временем появившаяся девушка бросилась на гонщицу и они схватились: незнакомая девушка с силой толкнула Аллегро на вторую стойку и она уронила ещё несколько пробирок, но потом перекатилась на рядом стоящую стойку и спрыгнула на пол, где её за локоть оттащил Хантер. — Мразь рыжая! — завизжала незнакомка. — Угадай в кого! — Шумахер пригнулась от полетевшей в неё колбы. Она вместе с Сегалом навалилась на стойку и перевернула её. Незнакомка едва успела увернуться. Доминик обернулся к другу ещё раз: — Пёс! Зильберман тем временем засунул руки в клетку и вытаскивал пушистые комочки, а когда его второй раз окликнул Доминик он вытаскивал второй комочек, но рука у него перестала пролезать: пушок был чуть крупнее и его так просто вытащить не получалось. Наконец комочек спасён и парень вскочил: — Всё, валим! Хантер толкнул гонщицу, которая немного растерялась. После этого она перепрыгнула всё, что было разбито на полу и рванула в коридор. Хантер устремился за ней, но выбежав в коридор, остановился и дождался Джека. Парень держал за пазухой спасённые комочки меха, он переглянулся с Хантером и побежал за Аллегро. Доминик пропустил его и побежал последним, оборачиваясь назад, готовясь стрелять, если начнётся погоня. — А с какого фига я Пёс? — Кутылый ты, передвигай лапками, потом помилуемся! Аллегро тем временем уже как пуля долетела до Мустанга и подогнала его к лаборатории, когда парни уже спустились по лестнице и двигались в сторону автомобиля. Мустанг резко остановился и как только парни запрыгнули в салон, едва успев закрыть дверцы, как машина, скрипнув резиной, сорвалась с места и устремилась по дороге быстро прочь. Машина плавно двигалась по дороге, возможно, в сторону мастерской гонщицы. Поворачивая голову совсем немного и поглядывая мельком, Шумахер спросила: — Ну как там малыши? Джек вытащил котят из-за пазухи и вместе с другом, сидя на задних сиденьях, грел котёнка, которого держал. У него на руках был светло-серенький комочек, а у Домининка чёрненький. Малыши были очень слабенькие, видимо, сильно голодные и замёрзшие, поэтому парни старались для начала их хотя бы отогреть. — Совсем плохие… — негромко вздохнул Доминик, — Их нужно отпоить, накормить и обеспечить теплом. Возможно, эти живодёры успели их напоить какой-нибудь дрянью. Девушка раздражённо дёрнула носом, а затем взяла телефон, набрала кого-то и заговорила: — Вейд? Найди Чарли, пусть он найдёт коробку и сделает из старых тряпок или одеял подстилку. Неважно, разберётся! А сам поезжай в магазин, возьми молока, да, я еду. Скоро буду. — Кто это? — Джек косо посмотрел на водителя Мустанга. — Помощник в матерской, — без интереса и эмоций ответила та, разворачивая машину во дворы. Джек только хмыкнул, а Доминик с сильно скрываемым интересом наблюдал за другом и как гонщица общается с ним. Его несколько радовало, что она отшивает Джека и не проявляет к нему никакого интереса. Возможно, она считает, что он просто щегол или слишком несерьёзен. Машина начала замедляться и вот она въехала в мастерскую, следом въехал юный помощник Шумахер. Он спрыгнул с мотоцикла и поправил на плече рюкзак. — Аллегро? — он подошёл к ней и протянул снятый с плеча рюкзак, а потом покосился на Джека и Хантера, — Здесь ещё кое-что, подумал, что лишним не будет. Я даже пока не спрашиваю кто это и что происходит, но объяснений всё равно был бы рад послушать. Девушка взяла рюкзак: — Потом всё расскажу, а сейчас мне нужен Чарли. Вернее то, что я сказала ему сделать. — Вон там, — он указал куда-то в глубину мастерской. Девушка кивнула и мотнула головой, подзывая парней. Они прошли за ней. Чарли смог оборудовать не просто место, а почти специальный уголок для пострадавших малышей. Это, конечно, была не коробка, а просто большое старое подранное пуховое одеяло возле комода, но выглядело довольно уютно и тепло. Помощник смог даже найти старые миски, правильно предположив, что они могут пригодиться. Вейд тихо прошёл за ними и увидел, как парни укладывают на подстилку двух котят: — Оу… Я понял, — парень схватил вторую сумку и быстро двинулся к мотоциклу, — Я знаю, что ещё может пригодиться, я скоро! — с этими словами юноша надел мотоциклетный шлем и выехал из мастерской. Шумахер проводила его взглядом и повернулась к остальным двум парням. Два комочка лежали вместе тепло укутанные в одеяло. Зильберман открыл пакет молока и немного отпил из него. Кареглазый друг, сидящий на полу возле малышей, легонько толкнул парня в ногу: — Ты чего детей объедаешь? — Да я только попробовать холодное или нет! Котят отогрели и даже смогли накормить, после чего малыши спали. Они были худые и слабенькие, особенно серенький. Хантер встал с пола и на его место уселся Джек, чтобы котята не оставались без присмотра. Сам же медик окинул взглядом мастерскую, ища глазами хозяйку, которая куда-то незаметно испарилась ещё минут двадцать назад. Он нашёл её возле Мустанга, девушка выглядела очень задумчивой и Сегала это немного напрягало — вдруг что-то не так или что-то случилось ещё серьёзнее, чем было. Парень тихо подошёл к ней сзади, заглядывая через плечо. — Всё в порядке? — тихо поинтересовался медик и девушка даже не дрогнула. — Нет-нет, всё хорошо, — отмахнулась она, а потом добавила, — спасибо за помощь. — Пустяки, — хмыкнул медик, а потом продолжил смотреть на девушку и её рыжие волосы до лопаток. Ему хотелось подойти ещё ближе, обнять или хотя бы просто поговорить с ней. Хотел, но не знал как и с чего начать. Решил спросить, что первое могло прийти в голову: — Переживаешь из-за Вадхана? Она дёрнулась и мельком посмотрела на него: — А? А, ну, да, наверное… — Врёшь? — Всё ты знаешь. — И что ты думаешь? — Я думаю… Нет, не знаю. — Не знаешь? — Нет. — Но ты же что-то думаешь? — Думаю, маюсь. — Может поведаешь? — Ты сам всё знаешь, Дом… — Знаю и хочу знать, что ты думаешь. — Я… мы… — Я понял, рыжик, не говори ничего, особенно, если не хочешь. — А если хочу? — Говори. Если что-то хочешь — делай. — Ты философ? — По философии была пятёрка, но это просто жизненный совет. — Доминик… — Чего ты хочешь? — А чего хочешь ты? — Хочу быть рядом, даже если ты меня отвергнешь. — Дом… — Даже если будешь с другим. Я просто хочу, чтобы ты, персик, была счастлива. Хочу быть нужным тебе. Мне надоело быть бродячей бесполезной шавкой, которая никому, кроме Джека не нужна. Я хочу жить, но я совершенно не знаю жизни и не знаю своего места в этой жизни. — Это будет тайной. Нашей. — Как пожелаешь. — Мне спокойно. — От чего? После разбоя? — От тебя. Веет теплом. — Не думал. — От тебя веет теплом и добротой. Ты не псих совсем. — С тобой мало кто согласился бы. — Это их дело. Ты хороший человек, Доминик. И глаза у тебя добрые. — Не думал об этом, возможно, ты ошибаешься. — Ты никому не скажешь, что я дочь Вадхана Форда? — Не скажу. — Правда? — Клянусь. — Верю. Парень осмелился подойти ближе. Он слегка приобнял её, но вдруг услышал шаги за спиной и отстранился, а девушка обернулась. Зильберман подошёл к ним. — Там серенький зачихал, простыл, наверное. — Иду, — медик кивнул и коротко взглянув на смущённую гонщицу, отошёл вслед за снайпером, оставив девушку с мыслями. Им стоило поговорить ещё раз. И правда, один из котят чихал и сильно дрожал, очевидно было, что малышу нездоровится. Взяв комочек в руки, кареглазый осмотрел его внешне: он был более облезлым и худым, сам по себе малыш тоже был меньше, возможно, у него был слабый иммунитет. — Можно попробовать его отпоить, но я не очень разбираюсь в лечении кошек, — пробормотал Хантер. — Сказал человек, у которого мед вышка окончена раньше срока, — фыркнул снайпер. — Не забывай, что я медик, а не ветеринар. Этот комок шерсти не может сказать из-за чего ему плохо, где и как. По нему даже внешне точно ничего не скажешь. Может простуда, может лихорадка какая-нибудь, а может просто отравился в лаборатории и его колбасит, — проворчал тот, — Попробуем отпоить, отогреть. Я грешу на отравление какой-нибудь гадостью. Его тошнит? — Э…нет? Даже не пукал вроде. — Беда, — протянул кареглазый, держа малыша в руке, — Ладно, попробуем тебе помочь, кроха. Они долго помогали комочку бороться с его напастью, но лучше ему становилось ненадолго, вскоре он снова либо дрожал и мёрз, либо жалобно плакал, видимо, из-за того, что его что-то физически беспокоило. Второй котёнок был пушистее, крепче и довольно быстро приходил в себя после неблагоприятного влияния лаборатории. Но не смотря на это он тоже иногда плакал и просил есть: ел он раза в два больше своего товарища по несчастью, а голосок у него был охрипающий и для своего возраста и размера — заниженный. Шумахер взяла номер мобильного Хантера и парни ушли к своим, потому что их, вероятно, уже потеряли. Они уже два дня обитали в мастерской, что несколько заботило и волновало Кляина, который периодически был тем самым «принеси, подай, пошёл нафиг — не мешай». Не сказать бы, что он сильно ревновал хозяйку мастерской, в которой он работает, к бродягам, но пока он не знал их достаточно и они его тревожили. Вдруг они опасные. Тем временем, парни рассказывали, где они шлялись двое суток и что с ними происходило. Им сообщили, что Гроссман уехал куда-то вчера поздно вечером и так и не вернулся. Разговор преступников прервал звонок Сегалу. Он взял телефон в руку и ответил на звонок: — Слушаю. — Доминик… Северок умер. — В смысле? Когда?! — Ночью, после вашего ухода. — Беда… Не нервничай только, прикопай его лучше где-нибудь. — Жалко маленького… Самсон так погрустнел… — Слушай, тебе вроде металл для Мустанга нужен был? — А причём тут это? — Бери кота в плед и езжай на восток, там я тебя найду. — Но… — Делай, как сказал! Парень бросил трубку и Джек вопросительно на него уставился. — Что? — Это Аллегро? — Да. Северок умер. Джек растерялся, ему тоже было жалко кроху: — И ты хочешь, чтобы она приехала с чернушкой? — Пусть развеется девчонка, она привязалась к нему. К тому же, может быть мы найдём Сида. Ты идёшь? — Конечно, брат, как без меня. — Тогда бери ствол и поднимай жопку, двигаем на восток.***
— Я доберусь до власти и ты Гроссман — благородный хренов деятель — мне не помешаешь! — У тебя ничего не выйдет! — Значит я уничтожу тебя и всех, кто будет тебе помогать, и всех кто тебе дорог — не вставай у меня и деспотизма на пути, Гроссман! Я добьюсь того, чего хочу любой ценой! Даже если мне придётся сравнять с землёй сотни людей или целый город! — Зачем ты это делаешь?! — Олухи в правительстве — совершенно бестолковые тряпки, не смыслящие в управлении государством! Тоталитаризм! Этому государству нужна крепкая рука, которая могла бы держать всё в узде! Я стану мировым лидером, даже если мне придётся убить всех неугодных! — К власти не подпустят убийцу и бандита! Ты станешь максимум всемирно известным бандитом, который развязал войну между государствами и убил сотни беззащитных! — Знаешь, твоя идея о статусе влиятельного бандита-мафиозника мне нравится ничуть не меньше, может быть ты не такой потерянный, как я думал. Я всё равно добьюсь того, чего захочу, поэтому брысь с дороги, Гроссман! Ты мне ещё на службе надоел, жалкий лейтенантишка! — Я до конца жизни буду ставить тебе палки в колёса! — Тогда я избавлюсь от тебя! — Ха, попробуй! — Вызов принят! Могильный ветер, убейте Гроссмана, сейчас же! — Чёрта-с два!***
Джек и Хантер встретили Аллегро и решили, что немного прокатятся, вдруг найдут пропавшего лейтенанта. Они долго катались и на одной площади увидели мотоцикл Гроссмана, а напротив него три внедорожника и серый Камаро. Они отъехали так, чтобы не бросаться в глаза и стали наблюдать, вдруг он шпион. В, примерно, пятидесяти метрах от Гроссмана, возле серого Камаро стоял рыжий зеленоглазый худой, но поджарый мужчина с худым лицом и слегка горбатым носом, возможно, сломанным. Чётко речи они не могли разобрать, но прекрасно понимали, что между ними обострён конфликт и сейчас они орут друг на друга. Лингвистка напряглась, увидев рыжего мужчину, и Сегал это заметил, поэтому незаметно для Джека дотронулся до плеча девушки и она чуть выдохнула. — Это Сид что ли? — Он самый, — кивнул медик, рассматривая мужчин через лобовое стекло с заднего сиденья. Тем временем они смогли услышать уже более чётко: — Вызов принят! Могильный ветер, убейте Гроссмана, сейчас же! — Чёрта-с два! Мужчина на мотоцикле круто развернулся и пальнул по лобовому стеклу одного из внедорожников. Мотоцикл сорвался с места и устремился прочь с площади. — Логан, подорви его! — зашипел Форд и сел в Камаро, захлопнув водительскую дверцу. Правая рука лидера Могильного ветра кивнула и села в целый внедорожник, заряжая винтовку. Началась погоня. Мотоцикл развернулся и выехал с одной полосы движения на встречную полосу, что немного смутило наблюдавших за ними парней и девушку. Уэйнрайт долго не мог попасть по пятляющему Гроссману, а когда тот свернул навстречку, вовсе удивился и решил действовать крупнее: он бросил гранату в едущий впереди камаз, возможно, умышленно, а возможно это была неудачная попытка взорвать мотоциклиста. — Твою ж дивизию! — ахнул Зильберман. Камаз подорвался и, загоревшись, даже подлетел, перекатываясь по дороге и уронив над ним находящуюся арку со знаками разветвления дороги. Гроссман не успевал остановить мотоцикл на высокой скорости и поэтому имел все шансы и просто должен был влететь в подорваный грузовик, но он только наоборот прибавил газу и, наклонив мотоцикл, пролетел под горящим камазом. Мотоцикл дымился и сам мотоциклист немного тоже, но совершенно не сдавляя скорости, Гроссман в несколько секунд провернул свой удивительный трюк и исчез из поля зрения и слуха. Камаз перекрыл движение в обе стороны и внедоржники Могильного ветра прекратили свою погоню. Развернувшись, они уехали, возглавляемые серым Камаро. — Чтоб меня метеоритом убило… — пробормотал Джек. — Я думаю, что нам стоит ехать, — негромко предложил Сегал, заглядывая к водителю, — Пока полиция не приехала. Девушка растеряно покивала, сняла машину с ручника и они двинулись в другую сторону от горящего грузовика, чтобы потом поехать в гаражи, где обитали Джек и Хан. К их удивлению, они приехали раньше, чем «призрачный гонщик». Парни повыпрыгивали из Мустанга и рванули в гаражи, чтобы скорее поделиться тем, что они видели с ТиДжеем и Астоном. Шумахер усадила котëнка в салоне, замотанного в большой тëплый плед. Спрятав его, она закрыла машину и тихо подошла к гаражу, где парни бурно делились впечатлениями от увиденного. Она подошла к гаражу и оперлась плечом в косяк, наблюдая за ними. Какое-то время девушка оставалась незамеченной, но вскоре все четверо обернулись в еë сторону. — О, а вот и гонщица, о которой мы рассказывали, — дружелюбно протянул Джек, указав на неë. Девушка приветственно кивнула, руки еë были сложены на груди. — Очень приятно, ТиДжей, — представился Остерман, а затем указал на своего товарища Овербека, — Астон, но он глуховат. А ты кем будешь? Девушка секунд десять помолчала, смотря на мужчину, а затем всë-таки представилась: — Аллегро Шумахер, рада знакомству. — Пошли разберëмся, что по металлу, — Джек поднялся, а за ним и Хантер, вместе они отправились в глубь гаражей. Ещë немного посмотрев на двух мужчин, девушка двинулась за парнями. Пока, кажется, кроме Джека и Хантера, она никому доверия не внушала. Возможно, только пока. Они нашли то, что могло бы послужить укреплением для кузова Мустанга и ещë по мелочам, и занялись погрузкой. В коридоре улиц они услышали знакомое порыкивание двигателя мотоцикла. Вскоре, в гаражах появился пропавший лейтенант, волосы которого были чуть подпалены и от самого него пахло так, будто он помогал пожарной команде. — О-о, а вот и герой дня прибыл, — протянул Джек, подходя к нему. — О чëм это ты? — не понял Гроссман, пожимая парню руку, а затем и подошедшему Доминику. — О том, что мы видели трюк, который ты сегодня на северо-восточной дороге выкинул, — пояснил Сегал, складывая руки на груди, — А ты не промах. — Я тебя даже зауважал. И немного испугался. — А… а насколько всë вы видели? — Гроссман поморщился. — Мы видели как ты срался с каким-то рыжим дрыщëм, а потом он гавкнул что-то вроде: «вызов принят, Могильный ветер, убейте Гроссмана» и ты эпично укатился, прострелив лобовуху одному из джипов, — коротко пересказал Зильберман, — А потом видели того чувака с гранатой и взорвавшийся грузовик, под которым ты проскользнул и укатил в закат, созвав, наверное, всю районную полицию и бригаду пожарных. Гроссман несколько замялся, не зная как оправдаться. — А чë этому рыжему от тебя надо? — спросил Джек. — Может мы можем помочь? — У нас с ним… Некоторые счëты, можно сказать. Это неважно, не хочу вас вмешивать в свои проблемы. — Это какие же счëты? — Я помешал ему и нескольким военным высоких рангов из-за чего его планы накрылись медным тазом. И я продолжаю ему мешать, поэтому теперь он хочет не просто меня отодвинуть, а уже убить. — Ну дела… — снова протяну Джек, почесав в затылке. — Мы можем чем-то помочь? — Я не хочу вас вмешивать в эту войну. — Кто ж тебя спрашивает? — Доминик улыбнулся и слегка хлопнул Сида по плечу. — «Кажется, у них формируется коллектив», — подумала Шумахер, поглядывая на двух парней и мужчину. Хантер мельком посмотрел на неë и кивков позвал. Девушка подошла и кивнула Гроссману, представившись, — Аллегро Шумахер. — Сид, — он приветственно кивнул, — очень приятно, Аллегро. Я о тебе, кажется, где-то или от кого-то слышал. — Она гонщица и автомеханик, — вставил Джек. — Хм-м, вспомнил. Не та самая ли это Шумахер, которая гроза-улиц, разнëсшая несколько патрулей полиции и участвующая в каждой нелегальной гонке Хагеновского округа? Что ж, рад знакомству. — А вы, Сид, смотрю ознакомлены с полицейской базой? — с лëгким подозрением заметила рыжая. — Есть такое. Пытался раскопать какую-нибудь информацию о Могильном ветре. Гонщики, разумеется, на глаза тоже попадались. Как ни странно — ты была единственной девушкой, хотя у нас, как оказалось, их в принципе не так много. Во всяком случае, много на глаза мне не попадалось. — Что за Могильный ветер? — переспросил Зильберман, оторвав глаза от девушки и уставившись на Гроссмана. — Активно разрастающаяся преступная группировка людей, жаждущая навести свои порядки в округе. Полиция уже частично под их крылом, а значит, что ничего хорошего из этого ждать не придëтся. Их лидер хочет господства, я уверен, что в правительстве у него есть свой человек или крыса, а если ещë нет, то скоро будет, — он замолчал, задумавшись, а затем добавил, — И да, я умудрися нажить себе довольно опасного, хитрого и очень рассчëтливого врага, который теперь просто жаждит меня уничтожить. Может быть это даже станет одной из главных его задач. Мафиозник хренов… Джек моргнул: — Пока всë, что я понял — это то, что тебе хотят оторвать голову. — Поговорим об этом вечером, — коротко ответил Гроссман и откатился в общий гараж. Троица переглянулась и продолжила своë дело. Джек был парнем довольно общительным, поэтому о наличии котëнка, в гаражах узнали быстро. Пока они разбирали материалы для Мустанга, который можно было бы пустить в ход — малыш игрался к камешками и листочками возле гаража. Когда трое взрослых мужчин вышли из общего гаража на воздух — малыш прыгал им на ноги и баловался. Растроганный ТиДжей даже подсуетился и смог найти корзинку. Аллегро про себя отметила, что здесь, в гаражах, живут довольно милые, дружелюбные и отзывчивые люди, не смотря на своë криминальное прошлое. Когда они почти закончили и решили передохнуть — Джек сделал из пледа подстилку в корзинке и долго пытался усадить в неë котëнка, но маленький шалун никак не хотел сидеть на месте и вылезал, а потом и вовсе цапнул парня за палец, чему тот был несколько не доволен. Под вечер они уже всë доделали, котëнок был усажен в корзинку и закрыт в салоне, а гонщица собиралась уезжать. Она встала у открытой водительской двери. — Спасибо вам, что помогли, — она кивнула и с небольшой улыбкой посмотрела на здоровяка Остермана, сидящего под стеной, — Спасибо за корзинку, ТиДжей. Он доброжелательно улыбнулся, кивая. Аллегро задумчиво посмотрела на них всех и собиралась садиться в машину, но вдруг спросила: — А кто из вас лидер? Все тут же озадаченно на неë посмотрели, а затем, переглянувшись, уставились на Сида. Тот же, в свою очередь, немного опешив, приподнял левую бровь. Девушка кивнула: — Я поняла, — а затем посмотрела на Доминика и тише добавила, — На созвоне. Медик кивнул. Шумахер села в машину и через тридцать секунд уже испарилась с территории гаражей. Ближе к ночи, преступники развели костëр и решили обговорить некоторые моменты. — Что Аллегро имела ввиду, когда говорила: «кто лидер»? — ТиДжей задумчиво сидел на старом диване и смотрел на Доминика, который не менее задумчиво ковырялся палкой в костре. — Наверное, она решила, что мы сами группировка, раз так дружно живëм и все мы уголовные преступники, — предположил Сегал, тыкая палкой в обуглившееся полено. — А по-моему, объединиться в… в банду — не такая уж и плохая идея, — возник как всегда активный Зильберман, сидящий в позе лотоса через костëр напротив Доминика. — Ну, а что? Мы и так как бандиты, да и обитаем и существуем тоже вместе; почему бы и не организовать небольшую банду? А так мы, можно сказать, все поодиночке… Мне, например, совершенно не понравился тот рыжий тип, который хочет грохнуть Сида. А вместе мы могли бы собраться и надрать ему задницу! — парень сломал об коленку небольшую палку, кинул половину в костëр и продолжил. — Да и… А что ещë делать? — парень заметно погрустнел. — Нормально жить всë равно ни один из нас уже не сможет… Либо арест, тюрьма и срок вплоть до пожизненного, либо больница, либо… вовсе смерть. Или сразу несколько вариантов… А так… Может остановили бы тиранию и предотваритили бы кризис или мировую войну… — Джек вздохнул. Повисла тишина, которую разбавляло только тихое потрескивание костра. Все обумывали слова снайпера. Доминик, смотря в костëр, задумчиво и медленно заговорил: — Знаете… В словах Джека есть истина: куда нам деваться? Когда-то, когда я только встретил его и на время потерял, подумал: что мне делать, как жить, если меня ищет полиция и я несколько раз беженец психбольницы. Я решил, что встану на тропу бандита, в одиночку или с кем-то, если повезëт. Встретил Джека, — почти такого же взрывного парня как и я. Я долго думал и понял, что не жил, а существовал. А такая жизнь — не жизнь. Джеки, думаю, поймëт о чëм я, — он вынул из костра палку, которой ковырялся и стал задумчиво разглядывать еë обугленный конец. Джек кивнул и в это же время Сегал снова заговорил, — Может быть судьба у нас такая — выживать в погонях и умереть от пули… Не знаю как вам, а мне насточертела такая «жизнь», надоело прятаться. И… если мы и создадим банду, то… Я, пожалуй, шкуры для неë не пожалею и умру от пули, а не буду прятаться до конца жизни, — Хантер бросил половину рядом лежащей палки в костëр. — И я, — парень согласлся с другом и докинул свою вторую половину палки. Костëр затрещал. С дивана подал голос Остерман: — Я ничего не имею против тихого и спокойного доживания своего века, но с другой стороны обстоятельства, окружающие нас, говорят, что сделать это вряд ли получится. Да и это было бы слишком скучно, поэтому, ребятня, я согласен, — он поднял из кучки рядом небольшой сухой прутик и подкинул в костëр. Темноволосый амбал посмотрел на своего светлого друга и вопросительно мотнул головой. Овербек смотрел на них троих, думал, а затем просто молча взял второй почти такой же прутик только покороче и подкинул к остальным. Доминик поднял голову и посмотрел на Гроссмана, который стоял уперевшись в косяк и миролюбиво спросил: — Ну что, шеф, а ты что скажешь? Мужчина долго смотрел в глаза медику, где он видел помимо бликов огня что-то такое, что сам бы он не смог объяснить, но это «что-то» внушало сильное доверие и добавляло непонятной уверенности. Гроссман будто почувствовал: вот он — твой путь лидера, вот он твой помощник, вот они твои первые и самые надëжные товарищи, которым в случае чего ты можешь доверить свою голову. Команда, хоть и весьма странно приобретëнная и не менее странно найденная, но дружная и крепкая, как настоящая семья… Его раздумья прервал голос кареглазого, выводя его из транса: — Ну так что? Возглавишь нас и присоединишься или пассуешь? Гроссман заметил в глазах медика «вызов», на который он не мог ответить отказом. Мужчина уверенно взглянул на кареглазого и подошëл к костру, поднимая с пола палку: — Начал дело — будь готов довести его до конца. Я возглавлю вас, — с этими словами он бросил палку в костëр и тот громче затрещал. — А мы будем твоей опорой и подмогой, — подытожил ТиДжей.