***
Захваченная инкассаторская машина под охраной бандитов заехала в неприметный переулок — содержимое было перегружено в нужные транспортные средства и с выполненной миссией бандиты катились в мастерскую и гаражи. Служебный автомобиль был обездвижен — девушке-механику понравились некоторые детали, которые она потом сможет использовать в своей работе. Мустанг, Мазда и два мотоцикла заехали в мастерскую. Первый автомобиль остановился и хлопнули дверцы — из автомобиля выбралась гонщица, её ученик и снайпер; из второго автомобиля вылез помощник гонщицы. Дверцы снайпера и гонщицы хлопнули одновременно. Зильберман расправил плечи и покачиваясь обошёл автомобиль, направляясь в сторону девушки и мотоциклистов, которые остановились чуть дальше: — Знаешь, Сид, мне кажется, что Вадику не понравится то, что мы застрелили трёх его людей, выкинули из машины его подставного дружка и угнали из-под носа инкассаторскую машину. — О да, Джеки, он будет в бешенстве, — буркнула Шумахер, проходя мимо мотоциклистов к внутреннему гаражу. Она рванула ворота вверх и они покатились по указанному направлению с противным грохотом и со скрипом остановились. Девушка казалось сейчас будет дышать клубами дыма, хлопнув водительской дверью, она загнала Мустанг во внутренний гараж. Снова хлопнув, вышла оттуда. — Эй, что с тобой? — Джек попытался подойти к ней. Гонщица резко развернулась, её волосы взлетели и ударились о её щеку: — Со мной всё прекрасно, а вот с теми людьми определённо всё не так. — Мне казалось, что ты хочешь напакостить Вадику и вообще ты его людей не любишь. Мне казалось… — Это было просто. Эти смерти были здесь не нужны. Существует разница между: помешать в каком-то грязном деле «бандитской шалостью», защититься и убить всех к чёртовой матери, просто потому что. Чтобы легче было. Девушка фыркнула и взяла какой-то ящик из не закрытого внутреннего гаража и отошла в сторону. Джек недоумённо уставился на Доминика, который только пожимал плечами. Севший, ровный голос лидера обратил на себя внимание: — Оставь её Джек. Это нормально. Тяжело мириться с мыслью присутствия убийства в нашей жизни и делах. Она привыкнет. Дай время. Зильберман озадаченно смотрел то на лидера, то на медика. Понимающе покивав, вместе с первым он отошёл к помощнику гонщицы. Сегал же продолжал смотреть в след гонщице. Когда всё утихло, он решил подойти к ней и поговорить, но чтобы свои не подумали ничего лишнего. Не знал как начать… Доминик хмыкнул, когда стал подходить ближе, чтобы оповестить о своём присутствии. Девушка не отреагировала. — Слушай… — неуверенно начал он, подходя ближе и держа в руке какую-то цепочку, — Мне жаль, что так вышло, правда. Девушка не ответила. Смотря на неё и держа голову чуть опущенной, парень решился сделать ещё несколько шагов к девушке, которая, кажется, зачищала свои стволы: — По правде говоря, я не думал, что ты станешь пережи… — Да мне всё равно, — перебила она его на полуслове, продолжая безэмоционально чистить пистолет. Парень застыл в недоумении: — Не понял? — Мне всё равно, — девушка повернулась к нему лицом и опёрлась задом на стол, деловито щёлкнув механизмом. — А… А что это тогда было? — Мне просто захотелось поставить этого щенка на место, — пояснила та, чуть подняв голову, в манере своего отца. Чем-то она всё же была на него похожа… И это было жутко. Она положила пистолет на стол, не убирая с него руки: — Он мне никто. Мы всё ещё не находимся в одной группировке. Я и Сид руководили операцией: он как ваш непосредственный лидер, я — с технической стороны и как человек, имеющий опыт в такого рода делах. Он же полез поперёк обоих, поперёк моего слова, нашего общего плана, выслужился как хороший снайпер и всё могло пойти к чертями собачьим, если бы нам просто и банально — не повезло, — она сильнее нахмурилась, — Сид не смог бы поставить его на место, как не смог его остановить там. У Пса нет понятия — дисциплина и видимо не воспитано чувство, которое должно отвечать за коллективность действий и чёткость в исполнении того, что нужно. Сегодня это было просто, а в следующий раз кто-нибудь поплатится за его выходку жизнью. И это будет кто-то из вас. Он это поймёт только в этом случае. Помяни моё слово, Дом, так и будет. Парень помолчал, а затем слегка улыбнулся и хмыкнул: — Умна, хитра, коварна. Ты меня вновь покорила. Об этом не подумал даже я. — Не волнуйся, Сид об этом, скорее всего тоже не задумался. И не задумается, пока кто-нибудь не пострадает. У вас есть такая черта. — Разбивать лбы об грабли? — Именно. Ну и… — Что? — Я просто не люблю, когда кто-то лезет в мой план своим щенячьим носом, пытаясь перед мной же выпендриться, — она сложила руки на груди и самодовольно хмыкнула, слегка ухмыляясь. Немного помолчав и улыбаясь, Доминик свёл брови и задался вопросом: — А ты бы убила? — И не раз, — не задумываясь ответила та. — А смотря в глаза тому, кого хочешь пристрелить в лоб? Теперь она ответила не сразу, смотря медику в глаза. Представляя себе эту ситуацию и думая, наконец ответила: — Я бы нажала на курок почти сразу. Меня не вдохновляет, когда меня о чём-то молят, чтобы сохранить свою шкуру. Медика это позабавило и он хихикнул, опуская глаза себе в ладонь. Он замялся и гонщица это заметила, но не стала его смущать этим. Они молча постояли, пока кареглазый не смог собраться с духом. Вздохнув, он поднял взгляд, опустил и теперь уже выпрямившись, посмотрел на рыжую девушку, которая когда-то укрыла его в переулке от полиции, которую он закрыл спиной от лидера страшной группировки, с которой он из заброшенной лаборатории вытащил двух подопытных котят и помогал ей выходить их, хоть и выжил только один, которая почти в одиночку продумала план и провернула половину дела в этот день и смогла сделать то, что не смог его лидер Сид — приструнить Джека, с которой он оставаясь наедине, обнажался мыслями и мог быть открыт и честен как к себе, так и ко всему, что его окружало и давала смысл жить… Она та самая узда, которая держит его в строю и направляет гнев и силу в нужное русло, не позволяя забыть о том кто он. Что-то, что написано в его медкнижке — просто слова и его натура куда более чувственная, сам он не сгусток негатива и агрессии, а скорее что-то тёплое, семейное, трепетное, тот в кого можно верить, на кого можно положиться, доверить себя в самой страшной ситуации, тот кто не даст опустить руки и рванёт из последних сил, чтобы вырваться из тёмных путов… Хантер Сегал, он же Доминик, подошёл к девушке ближе, смотря на неё и в голову прокручивая все самые тёплые и важные для него мысли… Она молча наблюдала за ним, думая всё примерно о том же, о чём и он. Немного помолчав, он тихо заговорил: — Я долго думал и не знал, как сделать, — он усмехнулся, — и понял, что креативом я не блещу, — он раскрыл ладонь и взял толстую цепочку, — Давно хотел подарить. Решил сегодня, в честь нашего удачно завершённого дела. — У нас же было общее дело, — она покосилась на коробку, в которой когда-то спал Самсон. — Ну и я немного тормоз, согласись, — он прокашлялся, расстегнул цепочку и, когда гонщица приподняла волосы, застегнул на шее. Парень вздохнул: — Честно, я уже забыл откуда он у меня, но… Я подумал, что… Было бы неплохо, если бы у тебя было что-то от меня, напоминающее на расстоянии обо мне, оберегающее… Шумахер опустила глаза и покрутила в ладони блестящий серебристый кельтский амулет в виде солнечного трискелиса: — Мне очень нравится, — она подняла взгляд и улыбнулась, — Спасибо. — Мя-яу… К ним подошёл чернобокий пушистый красавец и стал тереться об их ноги. — Ох, и правда, а если остальные… — Ты же девушка, почему у тебя не может быть побрякушек? А если что… Я нашёл твой амулет, который тебе сто тысяч лет назад подарил твой… старший брат. Она помолчала, смотря вниз на своего питомца и поглаживая подаренный оберег. Посмотрев на парня, хмыкнула и улыбнулась: — Ну, что ж, хорошо… Старший брат. Медик почувствовал, как и сам не осознанно начал улыбаться. Сделав последний шаг к ней, обхватил рыжую за плечи и голову, обнимая. Она не стала сопротивляться, хоть и в его объятиях она скорее была похожа не на серьёзную гонщицу и чумазого автомеханика, а просто на маленького рыжего котёнка. Сама она не любила это чувство, оправдывая тем, что не хочет чувствовать себя беспомощной, беззащитной и зависеть от кого-то, потому что не может позволить того, чтобы её жизнь зависела от чего-то или кого-то кроме неё. Парень положил подбородок ей на макушку и хмыкнул. — М? — Да так… — Говори. — Ну… Вот кажется и я познал ещё одно своё слабое место…Слабое место
22 марта 2020 г. в 18:27
Девушка набрала уже выученный наизусть номер телефона, приложила мобильный к уху и прижала плечом. Руки были по локоть в масле и она пыталась их отмыть, чтобы накормить завывающего от голода котёнка. Ну как котёнка, по размерам он уже давно не выглядел даже на полугодовалого малыша. Он очень быстро рос, а гонщица принципиально не кормила его кошачьими консервами. Она считала, что консервы — это побаловаться да и не полезно, но никак не еда, тем более для «ребёнка» — растущего организма. Поэтому своего ненаглядного пушистика она кормила исключительно здоровой пищей: кашами с мясом, супами с мясом, мясом, птицей, рыбу не давала — дорого и боялась, что проглотит и подавится с дури. В общем в рационе у кота было абсолютно всё человеческое и всё, что ели они сами. Ел он не меньше трёх-четырёх раз в день, но в жир почти ничего не откладывалось, потому что гонщица позаботилась также и о его физической форме, поэтому котёнок с детства был тем ещё спортсменом. Пока, конечно же, он ещё молодой и девушка это понимает, но чем тот больше и старше, тем тренировки сложнее. К своими приблизительно четырём-шести месяцам он уже был крепким и соразмерно силён, вес его был уже в районе пяти килограмм и малыш мог без больших усилий поднять в зубами увесистый инструмент или донести на спине вещь весом два-три килограмма. А его желудок мог, кажется, буквально переваривать гвозди. Никто из проживающих в гараже не знал, чем его пичкали в лаборатории, но все трое были решительно уверены, что теперь этого чумазика просто так не отравишь; помимо этого у него необычно хорошо для кота развивалась мускулатура и сам по себе он был довольно активным, в отличие от своих домашних собратьев, которые могли проваляться весь день. И даже на этом необычности пушистика не заканчивались: Вейд и Чарли посмеялись, когда Шумахер решила дрессировать кота. Смеялись они до тех пор, пока малыш по команде «neben» не начал ходить рядом с хозяйкой, а слыша команду «fassen» — срывался с места и хватал то, на что было указано. Под команду фас иногда попадали и ноги кого-то из парней, поэтому после раза такого «хвать» они перестали считать это глупостью.
На газовой старенькой плите стояла кастрюля с горячей перловой кашей с мясом, а между ногами путался голодный «ребёнок». Наконец гудки в телефоне стихли и последовал ответ. Накладывая кашу в большую глубокую плошку для котёнка, Шумахер заговорила: — Хан, ты не занят?
— Тебе нужна помощь?
— Хм, нет, не совсем. Просто тут такое дело… Интересное. Я кое-что узнала от Вадхана, вернее от том, что он собирается сделать сегодня.
— Что же?
— Давай не по телефону? Тащи ко мне в мастерскую Сида, поговорим.
— Скоро будем.
Гудки. Девушка поставила кастрюлю, захлопнула мобильник и сунула его в задний карман подраных джинсов. Она опустила глаза на котёнка, который встал на задние лапы, вытягивая левую, пытаясь дотянуться до стоящей высокого миски.
— Ну что, парень, есть будешь? — девушка посмотрела на котёнка и тот ему ответил жалобным протяжным «мяу» и моргнул большими грустными глазками. — Ой, как плачешь, не съешь меня только, на, — он опустила ему миску на пол и Самсон принялся жадно поглощать свой… обед? Завтрак? Перекус? Неважно впрочем.
Минут через двадцать на улице девушка услышала приближение двух мотоциклов, чьё рычание вскоре раздалось и в мастерской. Она вышла в рабочую зону. Перед ней стояли мотоциклы Сузуки и Кавасаки оседланные двумя бандитами: оба они были в косухах, тот, что на Сузуки — в шлеме, на Кавасаки — в байкерских очках и перчатках. Они слезли с железных коней и подошли к девушке. И опять же оба бандиты были выше неё — доставала чуточку меньше, чем до носа.
— Шумахер, в чём дело? — скрипнул Гроссман. Сегодня старик почему-то хрипел значительно сильнее обычного.
— Я узнала, что Вадхан сегодня вечером собирается напасть на две инкассаторские машины после сбора. Я подумала, что вам будет это интересно.
— Хах, кажется у нашего мажористого друга заканчиваются тенге, — медик усмехнулся и посмотрел на своего босса, — что ты думаешь по этому поводу, старик?
Гроссман не сразу ответил. Он думал.
— Неужели ты устоишь в стороне?
— Нет, и не собирался. Давать ему такую лёгкую возможность нажиться… Не спортивно.
Шумахер вдруг резко перебила его: — А сами нажиться не хотите?
Мужчины синхронно взглянули на гонщицу, подняв одну и ту же бровь. Небольшой ступор. В глазах Доминика заиграли огни и он чуть сощурился: — То есть ты предлагаешь не только помешать Форду, так ещё и самим перехватить инкассаторский конвой? Мне нравится.
— Я уверена, что деньгами вы не обеспечены. Если я могу позволить себе обслуживать нелегальных гонщиков и их богатых друзей, то вы… Что сказать — вы не механики, не гонщики и я не знаю, из тех ли мест у вас растут руки. Да и… кому помешает несложный заработок? Работать Робинами Гудами сейчас не прибыльно.
Гроссман молчал. Было видно, что он понимает, что какой-то смысл в этом есть. Определённо есть. В конце концов, не мог же они сидеть на шее Шумахер и надеяться, что она если что подсобит. Им нужно как-то жить и чем-то обороняться. Много ли наворуешь? Он посмотрел на гонщицу и кивнул: — Хорошо, решили. Где и когда?
— Около пяти возле банка на южном.
— Сид, а ты не подумал, как мы будем всё это проворачивать?
— Я помогу.
Медик смирил её недобрым взглядом, но она всё равно продолжила: — Я думаю, что Мустанга и двух мотоциклов будет… почти достаточно. Нам нужна скорее незаметность и юркость, чтобы провернуть всё максимально тихо.
— Этого точно будет не достаточно, — помотал головой лидер, — если инкассаторских машин будет две, то Могильного ветра минимум вдвое больше. Хотя бы из стратегических убеждений.
— Ты забыл, кто собирается нападать на инкассаторов? Вадхан. Ты думаешь, он будет настолько банален? Я больше, чем на сто процентов уверена, что он придумал бы что-нибудь поинтереснее.
— Например?
Гонщица задумалась. Серьёзно задумалась. Она прекрасно знала, что Форд не любит банальность и очевидность, он скорее игрок. Азартный игрок, которому нужно вечно держать запасной козырь в рукаве — поганая хитрая лисица. Она подумала, как бы было самым простым и банальным напасть на инкассацию. Наверное, окружить их, обстрелять, взять управление машинами под свой контроль и укатить к себе попивать виски со льдом. А как бы сделал её ненавистный папашка?
А как бы сделала она?
— Мне нужен Чарли и его тачка на подхват.