Третий бокал был лишним, точно
Женя уже привыкла видеть свое помятое отражение в зеркале по утрам. Ее любовь к крепким напиткам грозила проблемами на работе, но с недавнего времени стало плевать. А «понимающие» взгляды Умы и Физика бесили только сильнее. Мурашова прекрасно знала, что женский алкоголизм не лечится. Но это только снаружи она выглядела уже почти пропащей. Не деле же она никогда не позволила бы такой манящей пелене, обволакивающей после очередного бокала, нарушить ее снайперское мастерство. Не проиграть однажды на стрельбище Умановой все еще было важным. Женя не умирала снаружи, но медленно выгорала изнутри. И это как нельзя лучше подчеркивала расширяющаяся пару раз в неделю коллекция пустых бутылок на балконе. Традицией стало не только не выбрасывать их, но фотографировать: «… бутылок без тебя». Так называлась папка в телефоне. И еще одно свидетельство того, что до алкоголизма далековато – ни одна из этих фотографий не была отправлена тому, кому предназначалась.Но это лучше, чем бесконечно проверять почту.
Хоть я и скучаю не очень,
Будет приятно видеть твой почерк.
Какие идиоты пишут настоящие письма в нашем веке? Женя никогда бы не призналась, что написала уже больше, чем выпила бутылок. Часть она сжигала, рвала, не дописав или перечитав пару раз, некоторые же она складировала в коробку из-под любимых туфель-лодочек. Но нет, они не хранили режим тишины. Первое сообщение на его телефоне появилось спустя неделю.Воскресенье 13:49
Без тебя стало не так.
Ответ не пришел ни через минуту, ни через день. Мурашова даже со злости удалила диалог. А потом… Сегодня 18:27 Я тоже скучаю. Иногда их переписки были короткими, всего пара слов. Казалось со стороны – несвязанных. Иногда они обсуждали погоду и другие банальности. И реже встречались длинные, полные предложений в скобках и многоточий сообщения. Каждое из них вонзало нож в сердце. И тот раз, когда Женя удалила диалог, уже становился не единственным. Позвонить, поговорить... Нет, это было выше их воли. Мешал страх услышать голос, который бы не подтвердил всего того, что сквозило между этих холодных строк.Ты ждал меня до утра, я не пришла.
И поворачивала все в пользу себя.
05:56
Так будет лучше
Его самолет отправлялся в шесть утра. Она решила не провожать еще вечером, но написала только сейчас. Его бессонную ночь они не обсуждали. И почти сто пропущенных на ее мобильном тоже. Было в жизни то, что Евгения Мурашова ненавидела больше всего – прощания с живыми людьми. Это каждый раз терзало душу и заставляло чувствовать себя лишь крупицей в этой Вселенной, где все решено за тебя. Она раньше не представляла их последнюю ночь. Но когда та на самом деле наступила, предпочла просто рисовать в своем воображении ее разные сценарии. Но так и не решилась воплотить ни один из них. И он не приехал. Хотя, наверное, если бы он появился на пороге, Женя бы не смогла устоять. Упала в его объятия и молила лишь о том, чтобы он опоздал на самолет. Проблемы бы это не решило, но… 8:51 Я долетел. 8:52 Хорошего дня, Муренок Так оказалось лучше. Но поставленное этой ночью многоточие создавало новые проблемы, решить которые не хватало мудрости и смелости.Я с тобой с небоскреба и с моста.
Хотя я вру, нет, я бы не смогла.
Она бы смогла. Смогла бы во время операции. Но не в мирной жизни. Глупость какая! Скорее она бы кинулась вниз спасть, чем вот так безумно полетела в пропасть. Но раз за разом ей снился сон – свободное падение. И каждый раз ее подхватывали его сильные руки. Он был гораздо более безрассудным, чем она. Так казалось на первый взгляд. - Упадешь, дурочка. - Я же кошка, - Женя только усмехнулась, вышагивая по перилам балкона на седьмом этаже. - Мурашова, я серьезно, слезай оттуда. Еще один шаг, и Женя срывается. Подморозило, поэтому кроссовки легко соскользнули с металлической конструкции. Миг – и Женя растерянно смотрит на него, мгновенно поймавшего в свои объятия. Нет, она бы не упала с высоты. Годы тренировок научили регулировать этот момент – максимум, что ее ожидало – жесткое приземление на балкон. Но гораздо приятнее оказаться в таких теплых и сильных руках. - Спасибо. - Сумасшедшая…Мы никогда не спали по ночам.
Мы всегда говорили ни о чем.
- Ты доехал? Дежурный звонок. Обычно с ее телефона. Нет ничего хуже, чем дорога домой по ночному Питеру после задания. Она ненавидела заводить машину, разъезжаться с ним после шлагбаума в разные стороны. Ненавидела каждый поворот и перекресток на пути. Каждый светофор и каждого прохожего. И до дрожи не любила встречающую пустотой и холодом квартиру. Гудок, второй – и вот его голос. Они могли перекинуться лишь парой фраз и пожелать спокойной ночи. Могли завести разговор на пару часов, за которые оба успевали поужинать и иногда даже принять ванну. - Женя, нам через пару часов опять на работу. Давай спать. - Без тебя у меня с этим сложно. А с ним еще хуже. Все ночи вместе заканчивались если не попытками «причесать» их отношения на следующее утро, то недвусмысленными намеками коллег. И как назвать тех, кто даже ночует не вместе? Ее первый такой звонок после задания застал его врасплох. Он только скинул обувь, но уже был готов ехать на другой конец города к ней. Неважно было, что там случилось – потеряла ключи, отключили горячую воду или просто соскучилась. Нет, ехать было не надо. Но такая простая забота свела его в ту ночь с ума. Он давно не испытывал этого чувства. Женина забота была одновременно похожа на материнскую, но ощутимо другая.И каждый день наши танцы глаза в глаза
Делали нам очень горячо.
- Эй, кошачьи, может хватит? – Бизон был недоволен. Эти двое опять ругались по дороге на базу. Причем ругались так, чтобы не потревожить задремавшую Уманову. Они часто разговаривали глазами. - Куда ты опять полезла? - Тебя забыла спросить! - Да! Забыла! Примерно так все звучало у них в голове, а выглядело на деле очень чарующе. Сторонний наблюдатель мог бы поразиться тому, каким выразительными были эти взгляды. Лишенные даже шевелений губами. И все им просто завидовали. Потому что не каждому дано найти человека, кто так понимал бы тебя. Они потому с таким трудом переживали один из самых неприятных моментов – когда Женя не увидела растяжку. Отвлеклась, задумалась… Но тогда разорванная леска казалась ей символом того, что она порвала нечто большее. - Это что? – у Жени на руке появилась тонкая золотая цепочка. - Это самое крепкое, что я нашел в поздний час. - Спасибо, что канат не притащил. Да хоть бы и канат, она и его бы хранила бережно, как напоминание о том незримом, что связывает их. Глазами они могли сказать многое. Так они ругались, мирились, договаривались, шутили, признавались в любви. И боялись только одного – что однажды эти глаза напротив больше не откроются.А может все это ошибка, наш роман.
Конечно ошибка. Им никто не разрешал влюбляться и что-то чувствовать друг к другу. И поэтому правильная девочка Женя стыдливо прятала глаза и скидывала такие родные руки, стоило кому-то зайти. Но сколько раз ему пришлось напоминать о том, что любовь – это не картошка, не игра и не назойливая муха. Мура и сама знала. Знала, но упорно тренировала свой разум, находя тысячу причин не поддаваться чувствам. Но раз за разом сердце говорило громче.И эти песни про меня – не про меня.
Я никому не скажу, как ты меня называл.
И ты не говори, как я тебя.
- Муренок? Кто-то из новых коллег презрительно усмехнулся, кто-то понимающе кивнул. И только Кошкина вздохнула с облегчением. На эту нетвердую почву ступать было боязно с самой первой встречи на севере. Он же, несмотря на то, что пришло всего лишь сообщение, вышел из комнаты. Переименовать контакт случилось в самолете, когда он долго раздумывал, а не удалить ли его вовсе. Она не пришла проститься или поставить точку в их отношениях. Остался лишь горький осадок и злость, которая так кстати могла оказаться на новом месте. Бороться надо было с холодом, новыми коллегами и всемирным злом, конечно. Не удалил он номер по той простой причине, что профессия требовала знать их наизусть. Номеров, которые он мог бы вспомнить даже в почти бессознательном состоянии, было всего четыре. Мамин, Багиры, Бати и ее. Он мог бы набрать и с десяток других, но на это требовалось время. А эти четыре ловко вылетали из-под пальцев при наборе. Как-то на задании он услышал мельком брошенную из включенного телевизора фразу о том, что, если любишь, знаешь номер наизусть. Глупость несусветная, неподтверждаемая ни одной научной теорией, но эта фраза запала в душу. - Блин, почему автоматический платеж отключился? Жень, напомни, какой у меня номер. Позволив себе взглянуть на него как на идиота, она все-таки продиктовала без сомнения и запинки все десять цифр, чем вызвала широкую улыбку на его лице. - Кисуля… В любой другой ситуации он бы надулся. Но сейчас, когда дыхание опаляет кожу, а пальцы чуть ощутимо скользят по обнаженной спине, это звучит чертовски приятно. Для нее он готов быть кисулей, лапочкой и кем угодно. Только бы не лишить себя возможности слышать ее голос.Вчерашний день был лишним. Точно.
Я не хотела тебя видеть больше.
Я не хотела тебя видеть в таком виде,
Но ты решил – тебе все можно.
Женя пришла домой абсолютно вымотанная. Сил хватило только на то, чтобы скинуть с себя всю одежду уже в прихожей, и добраться до постели. Душ и еда подождут до утра – так решила девушка. Но дверной звонок вырвал ее из лап Морфея уже спустя пятнадцать минут. На пороге стоял далеко не трезвый Ионов. - Видишь, что ты со мной делаешь? Вместо приветствий и извинений. Женя лишь посторонилась и пропустила незваного гостя в квартиру. Вытолкать его не позволило осознание того, что он каким-то магическим образом переместился из Мурманска к ней в Северную столицу. И еще она сильно соскучилась, так, что теперь, когда он пьян в стельку, может позволить себе не скрывать чувств. Едва добравшись до кровати, Василий рухнул на нее подобно Жене некоторое время назад. Пару минут на размышления – и вот Женя скидывает все пустые бутылки в пакет. После она все же приняла душ и поела. Наутро Кот нашел лишь записку: «Если хотел поговорить, нечего было напиваться». - Или нужно было делать это вместе… - добавил он вслух. И невдомек было Жене, что выпил он пару бутылок из ее запасов. Наведался к ней, пока девушка была на работе. Забрал все спиртное, что нашел, лишь бы «коллекция» на балконе не пополнялась новыми экземплярами. И только увидев ее, входящую в подъезд, решился откупорить одну, а затем и другую бутылку. Заявиться к ней на трезвую голову было слишком тяжело. Обнаружила все это Женя спустя неделю. Когда при генеральной уборке нашла закинутую в корзину для белья его майку. Нашла – и разрыдалась как маленькая девочка. Его незримое присутствие стало слишком ощутимым в тот день, что хотелось спрятаться от него в паре бокалов. Но она не нашла ничего крепче фруктового сока, который немного забродил от безалаберности хозяйки квартиры. По замыслу Жени, следующим утром Ионов должен был найти не менее тридцати гневных сообщений. Но она не отправила ни одно. И даже робкое «Скучаю» оказалось стертым.Ты меня по-французски, я по-английски
Уйду, чтобы не ранить.
Но все равно останусь близкой.
Я сохраню все наши пьяные переписки.
Ты же знаешь, они со мной искренни.
В разговоре с Бизоном пару раз промелькнуло упоминание некой Агаты. Женя злилась. На себя. За то, что не может решиться. И на него за то, что не может решить. Хотя в последнем тоже была виновата она.09:01
Знаешь, нам, наверно, лучше не видеться больше.
18:25 Ты не права.18:26
Возможно, но тебя пора отпустить.
18:28 Ты не держишь меня. После этого они молчали неделю. И только полученное по возвращению с задания сообщение от Багиры о его ранении нарушило режим тишины. Как бы она не хотела поставить точку, кто-то неумолимо дорисовывал еще парочку. После того раза Женя больше не удаляла ничего, что связано с ним, потому что с их работой каждое такое сообщение могло стать последним.Ты меня в клочья. Я тебя молча.
Прошу звони мне, только если очень срочно.
Если ты не спишь, видишь меня всюду,
Так пятые сутки – и все по кругу.
Звонок раздался слишком неожиданно. Так, что Женя пару мгновений недоверчиво смотрела на экран. - Алло… - Надеюсь, ты еще не спишь. Слышать его голос на том конце провода было непривычно. Он звучал чуть отстраненно. - Нет, - девушка кинула опасливый взгляд в окно. Ей пора было выходить. - Что за Паша? Женя прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Пауза получалась длинная, но подступающая истерика не давала шанса ответить. - Я понимаю, меня нет уже полгода. Но, Жень, мне просто важно знать, что ты в надежных руках. Он говорил медленно и слишком неуверенно. Она понимала, что человек на том конце провода не готов ее отпустить, но и держать боится. Снизу раздалось три коротких гудка клаксона. Вдох-выдох… - В нашем мире сложно найти такие, - наконец ответила Женя. Писк в телефоне известил о второй линии, но ее это сейчас не интересовало. Откуда он узнал про Пашу, она не думала. Источников было достаточно, а повод для сплетен слишком веский. Женя не понимала, зачем завела эти отношения. И только сейчас, услышав в трубке раздраженный монолог Ионова, осознала – хотела вывести на ревность и в очередной раз убедиться, что ему не все равно, что он не отпустил и не забыл. Уху стало тепло – с того конца провода неслись угрозы вперемешку с признаниями, такими нужными сейчас. - В общем, черта с два какой-то Паша тебя получит. Понятно? Женя усмехнулась. Наверно, это ужасно, когда в отношениях оба собственники. Но не было никаких отношений. Были лишь бесконечные переписки. - А то что? - Ты меня знаешь. В дверь позвонили. Женя, не отключив вызов, направилась в прихожую. - Женечка, ты еще не готова? - на пороге стоял обаятельный парень, за улыбку которого многие, наверно, отдали бы душу. - Нет. И не буду готова ни через десять минут, ни через пятнадцать, ни завтра. - Не понял… - Паш, извини, у нас ничего не получится. И прежде, чем выслушать еще пару вопросов, Женя захлопнула дверь. - Надеюсь, ты все слышал. - Слышал, - он шумно выдохнул. – Спокойной ночи, Муренок. - Спокойной ночи, Вася.Мои соседи очень злятся, когда ты здесь.
Мы либо в этот раз тихо, либо ***
Ты можешь с телом хоть что делать,
Это не важно, если душа сгорела.
- Ионов, если ты сейчас же не прекратишь, я клянусь, что буду кричать так громко, что тетя Надя из квартиры снизу вызовет участкового. - Думаю, мы решим этот вопрос, - Вася лишь улыбнулся и продолжил щекотать девушку. Каждый его визит заканчивался абсолютным бардаком в квартире и голове. И если первое еще можно было исправить, то мысли о проведенном вместе времени путались все больше по мере того, как в геометрической прогрессии росло число их встреч. - Кот, вот если бы сейчас зашла твоя мама и спросила, кто это милое создание рядом с тобой, чтобы бы ты ответил? - Мать моих будущих детей. Женя задала этот вопрос в шутку, надеясь услышать что-то вроде: «Самая ласковая кошечка» или «Да так, одна гарпия». Поэтому услышанное заставило ее смутиться. Она не решилась посмотреть ему в глаза. - Ты серьезно? Вместо ответа был слишком нежный поцелуй. Она это приняла за положительный ответ и испугалась, он же просто не знал, что сказать. Слова сами сорвались с языка, будто эта фраза давно крутилась в голове. Возникшая неловкость сгладилась уже через пару часов. Но где-то в глубине у обоих поселилось странное чувство. Именно тогда было пора серьезно поговорить, но за прошедшие почти два года этого не случилось.Такси туда и обратно.
Я знаю, что будет завтра.
Ну а пока на пороге не стой,
Не хочу целоваться в парадной.
- Вася? Его второе возвращение в Питер. И снова ему оказался никто не нужен, кроме нее. Были посланы куда подальше идеи напиться с Физиком или потрепаться ни о чем с Умой. Знакомый адрес сам срывается с губ, когда водитель такси интересуется пунктом назначения. Расплачиваясь, Василий задумчиво смотрит на водителя. - Если дам еще столько же залогом, заберешь отсюда в пять утра? - Не вопрос. Куда поедем? - Обратно. Женя была не готова к его приезду. Ни морально, ни физически. Полгода. Никаких толковых разговоров, встреч, прикосновений. И вот сейчас он стоит на ее пороге. Трезвый. Да и она отдохнувшая после задания. Оба с ясной головой, но так сильно истосковавшиеся друг по другу. Это была слишком плохая идея. Пришлось его впустить, иначе соседи оказались бы очень недовольны. Особенно тетя Надя из квартиры снизу…За одну ночь всю зарплату.
А в голове одни маты.
Сегодня ты предложил стать твоей навсегда,
Только как – непонятно…
- Блин, - с досады телефон летит куда-то в угол комнаты. - Что случилось? – Женя с максимальной нежностью касается его плеча сначала рукой, а затем и губами. - Да представляешь, - он усмехается. – Не посмотрел, сколько стоят билеты. Взял первые попавшиеся. А теперь денег на карте нет. - Всю зарплату на билеты? Ионов, ты дурак? - Не в билетах дело, Жень. Куда важнее, что ты рядом. Без десяти пять он уже будет стоять на пороге и отчего-то прятать глаза. Прощание и это вечное многоточие. Он искал в себе силы наконец избавиться от него. - Жень, - наконец поднимает глаза. – Билеты не такие дорогие. Больше денег на это ушло. Она не успевает одуматься, как на безымянном пальце оказывается изящное колечко. А тот, кто его подарил, уже вылетает из подъезда. И вроде бы, все понятно, что значит это кольцо. Но ее так никто и не спросил, а он не решился связывать обязательствами (прежде всего ее). Кто знает, когда он в следующий раз променяет возможность выспаться на самолет и пару часов в ее компании.Ну а пока не готова тебя я потерять.
А может и никогда не буду я готова.
Только от одной мысли, что я не твоя,
Меня кидает в сторону снова и снова.
В очередной раз кольцо со звоном падает на пол и закатывается под диван. - Жень, чего ты с ним играешься? Потеряешь ведь! – Серёга качает головой. - Кстати, откуда такая красота? – Ума первая цепляет украшение и принимается разглядывать. - Подарок, - только и может вымолвить Женя. - Ничего себе подарок. Такой обычно идет вкупе с предложением руки и сердца, - Физик не унимался. - А у меня вот не шел, - огрызнулась Мура и вырвала кольцо из рук Олеси. Первой мыслью после его ухода было выкинуть кусочек металла в подъезд. Избавиться от этого чувства абсолютной принадлежности кому-то. Потом пару дней кольцо переночевало в небольшой шкатулке с другими украшениями, а после было все-так возвращено на свое изначальное место. Впервые захотелось приклеить на себя ярлык и не подпускать никого более посягающего на свободу. И она почти набрала сообщение о том, что согласна. Но вовремя придумала другой план.Не приходить в твой сон буду рада,
Я не хочу сниться, хочу быть рядом.
Те цветы, что ты дарил, так и не завяли,
И если наш роман – игра, то мы проиграли.
Васе пришлось дважды протереть глаза, прежде чем он поверил в увиденное. - Доброе утро! – рядом на тесном диванчике и правда устроилась Мура. А он подумал, что ему снится и ее голос, и руки, так крепко обнимающие его. - Доброе… а… - Прилетела ночью. Ключи взяла у Багиры, - Женя улыбалась. Но казалось, что в этом есть какой-то подвох. Кот снова зажмурился. Не могло это быть правдой. Открыв глаза, он в этом убедился. Рядом с дорожной сумкой стоял небольшой натюрморт, нарисованный Приговым. Букет сирени на подоконнике. - Вась, хватит дарить мне цветы. Они завянут, когда вернемся с задания, - и это он услышал вместо благодарности за красивый букет алых роз. - Хорошо, в следующий раз подарю такие, что не завянут. - Искусственные что ли? – она рассмеялась. А он нашел решение, приобретя одно из творений начальства. И вот сейчас эта самая картина стояла у него в комнате за несколько тысяч километров от Санкт-Петербурга. И рядом лежала Женя, кажется, вполне довольная жизнью. - Вась, помнишь, когда подарил мне эту картину, спросил, будут ли меня радовать эти цветы на картине, ведь они не завянут? - Угу. - Помнишь, что я ответила? – Женя хитро улыбалась. – Ну так вот на твое невысказанное предложение ответ будет такой же. И пусть согласившись, она создавала миллион проблем – личная жизнь с их работой несовместимы. Она проверяла. Вот только так надоели эти бесконечные переписки и многоточия, что захотелось определенности. Тем более, что оставалось только сказать слово из двух букв.