* * *
Девушке все не давал покоя неприятный разговор своей подруги и одноклассника. Она не могла уняться и продолжала все уроки кряхтеть о том, что этот долбаеб не имел право так себя вести. Подруга действительно старалась успокоить девчонку, но понимала, что все это бесполезно. Если двигатель заведен, то заглушить этот мотор будет тяжело, и в конце концов, подруга сдалась под натиском Лики Янг. Та, была намерена разобраться несмотря на последствия. После того, как занятия были окончены, девушка, не теряя времени, схватила бомбер, оставив подругу позади себя и рванула, к компании «отбитых» парней, пока те далеко не ушли от ворот школы. Она была настроена решительно, внутри что-то вибрировало, и, девчушка свято верило в то, что поговорить с пятнадцатилетним Павлом — хорошая идея. Если так подумать… Это было глупое решение. Кто она ему такая, чтобы высказывать свое недовольство? Но у Лики всегда стояла честь на первом месте, да и в спасительницу любила поиграть. Она верила в то, что может спасти всех и вся вокруг. Жаль, что она не понимает, что игра в «спасателя» может плохо закончится. Люди должны сами уметь решать свои проблемы или не обращать на них внимания, но молодая леди не хотела воспринимать то, что она часто оказывает «медвежью услугу». Наконец-то, переступив порог ворот школы, она смогла проявить себя, показать себя такой, какая она есть. Или девушка играет роль с маской жестокости, принципиальности и честности, а на самом деле, хочет забиться в угол? Кто знает… Догнав стайку одноклассников, Янг фурией подлетела к Паше и схватила того за капюшон ветровки, тот на мгновение потерял равновесие, но удержаться смог. Диалог уже начался с применения физической силы, что не есть хорошо. Ошарашенный парень повернулся к однокласснице и уставился на неё, предусмотрительно выпучив глаза. — Какого черта? Ты совсем охренел? Твоя пидорская натура совсем разыгралась в тебе? — Девушка произнесла это с агрессией и намеренно ловила бегающий взгляд мальчишки. Паша понимал, что на него смотрит Никита и сдавать позицию было нельзя. Нельзя показаться слабым, да и падать в грязь лицом — не хотелось. Быть униженным какой-то девчонкой было просто стыдно, да, еще и Боря стоял неподалеку и с интересом наблюдал за ситуацией. Дважды за день получить моральную травму было, как минимум, стремно. — Ты за слова хочешь ответить? — Миронов подошёл близко к Лике, — не страшно остаться без лица? Девушка знала, что тот ничего не сделает, а лишь на показуху играет роль сильного и беспринципного человечка. Конфликт постепенно накалялся, как и атмосфера. — Мне надо боятся жалкую пародию на человека? — Янг оскалила все свои зубы и задрала голову. Одноклассник был выше её на голову и в случае чего, он бы с легкостью щелкнул девушке по голове, но страх ушел куда-то на задний план. Инстинкт самосохранения у большинства подростков стоит на «выкл-е». Паша же понимал, что его одноклассница прибежала на защиту своей подруги, и вновь, то самое чувство зависти… Зависть заключалась в том, что его было некому защитить, никто не спрашивал про его состояние, да и в принципе, такой тесной дружбы он давно ни с кем не имел. Чувство тошноты от ситуации подкатывала к горлу. — Ну, ты и тварь, Янг. Что касается твоей подружки, то она сама виновата, не надо было ко мне лезть. Теперь отвали, мне пора домой. — Всем своим видом, он показал, что разговор можно считать оконченным, махнул рукой, и посмотрев в сторону, где его ждали ребята, двинулся по направлению к ним. Лику действительно не устраивал такой расклад разговора, и последнее слово оставила за собой. — Не думай, что все так просто. — Девушка крикнула вслед, но Миронов уже убежал к «другу», показывая своё безразличие. Парень думал, что, чем больше он ведет себя безразлично, тем больше он поверит в этом и перестанет чувствовать часть эмоций. Но, на деле, все было куда сложнее. Внутри него ежедневно или же, ежеминутно что-то переворачивалось и казалось, еще чуть-чуть и «свет» потухнет. Пока ребята шли втроем, Павел чувствовал себя лишнем в этой «группировке», ведь никто даже не обращал на него внимания, но как только Боря свернул на другую тропинку, друзья остались наедине. Первые три минуты мальчишки шли молча, им было немного не по себе, но никто не решался нарушать тишину. Было неловко, странно и где-то в глубине души мерзко. Мерзко от утренней ситуации, мерзко от конфликта с одноклассницей и мерзко от того, что чувства бурлили с каждым разом с большей силой. Нарушить неловкую тишину решился, никто иной, как Никита Яременко — парень, который всем должен помочь, ведь он мужчина. — Хотел узнать, почему тебя не было на третьей перемене? С тобой все хорошо? — Мальчик сказал это так тихо, будто их подслушивают. Не хотелось, чтобы вообще кто-то знал о том, что с ним произошло. — Да, со мной все хорошо, я… Курил на улице. Все в порядке, не беспокойся. — Слегка шмыгая носом, вспоминая эту ужасную перемену под дождем и потирая запястье, сказал Миронов. Можно ненароком подумать, что с виду Никита выглядит глуповато и недалеким, но на деле он просекал фишку, когда его друг начинает врать. Вранье было слишком явным и приторным привкусом оставалось в воздухе. — А что с рукой тогда? Вчера этого не было. Я это отчётливо помню! — Он до последнего хотел отставать, сам не понимая того, что делает только хуже. Хотелось закричать, рассказать и сделать все для того, чтобы пожалели, но здесь так не принято. Если ты мальчик, то ты должен терпеть, стиснув зубы, даже если безумно больно, ты должен не показывать свои слезы, даже если хочется закатить истерику, ты должен принимать удары судьбы, даже если не хочется. «Ты же мужчина, че ты ноешь?». Но как можно говорить такие слова подростку, у которого в голове обезьянка играет на тарелках и в голове бурлит каша? — Как давно я тебя волную? Я же сказал, что все хорошо. — Немного грубо и с хрипением произнёс парень. Рука предательски болела, что каждый раз хотелось чесать её до такой степени, пока рана не счешется. Напоминание останется шрамом на всю жизнь, и это поддавливало на него морально. Никита, немного опешив от грубости, лишь пожал плечами и промолчал. А что ему сказать? Друг не маленький и явно сам справится со своими проблемами.* * *
Разошлись ребята мирно, но все также молча. Придя домой Миронов сел на пол и закрыл глаза. В голове что-то гудело, рука начала болеть с новой силой, а отпечатки на шее стали, наконец-то, проявляться. Неосознанно мальчишка потянулся к шее и стал её натирать с такой силой, что его кожа стала покрываться багровым цветом. Хотелось смыть с себя весь позор и засесть в комнате, предусмотрительно закрыв дверь на миллион замков. — Неужели, можно так заебаться? — Слова были произнесены в пустоту, так как, родители благополучно отсутствовали дома. Родители — это главный элемент в жизни каждого ребенка, но иногда, взрослые забывают о своей прямой обязанности. Думая, что ребенок не маленький и сам справится со всеми проблемами, которые захлестывали жизнь подростков ежедневно. Из-за специфики своей работы, к сожалению, и родители Павла позабыли о том, что у них все еще существует дитя, которые нуждается в заботе и понимании. Каждый день они пропадают на работе, лишь изредка звоня на мобильный с вопросами: «Как учеба? Сделал уроки? Как оценки?». Ни разу они не спросили про его личные дела и не говорили с ним по душам. Да, быть родителем — непросто. Но, надо же было думать раньше, когда вы только заделали ребенка и возложили на него все надежды мира. Родители Паши не задавали лишних вопросов скорее потому, что думали, в какой-то степени, о его безопасности. После случившегося в детстве, родители поняли, что упустили своего ребёнка, что одного, что второго. И, по их мнению, лучшим решением было не поднимать эту тему никогда в жизни. Думали, что игнорирование проблемы будет лучше, чем постоянное размусоливание чувств и эмоций. Дети девяностых, что вы хотели? Тогда не учитывалось их мнение, а сейчас они сами не слышат и не слушают своих детей. «Ну, а что, мы же выросли нормальными, значит и воспитать таких же сможем!», но никто не учитывает, что другие времена, другие ценности и нравы. Он не знал сколько просидел на полу, может Павел даже уснул. Спустя время окончательно стемнело, и, этот мрак начал давить на глаза. Юноша стал думать, что явно сходит с ума, в глазах постепенно рябило, а в душе царил хаос. В темноте последовал душераздирающий крик, до срыва голоса и до горьких слез, обжигающих душу. Всё по новой. «Повторение- мать учения» — вот что обычно говорят люди, но относится ли это к внутренним, съедающим кишки, чувствам и эмоциям?