Победа

Поттер дважды в день заходил к Драко. Вначале Северус убеждал себя, что в этом нет ничего особенного, но когда Поттер сбежал после «выступления» Люциуса, он решил всё выяснить. Через день он укрылся в соседней со спальней крестника комнате и наложил подслушивающие чары, хотя без палочки это было непросто. И дождался. — Доброе утро, Драко. — И тебе, Гарри. — Всё нормально? — Угу, нормально. — Ты готов? Раздевайся. — Пришел и сразу раздевайся? А поговорить? — Драко, не капризничай. Я предпочитаю разговаривать после. Шорох одежды, недолгая возня. — Ляг на живот. Не так. Ноги шире, Малфой, я сказал шире. Мне так неудобно. — А шире неудобно мне, Поттер. — Ладно, попробую так. — Аккуратней с моей задницей и нежнее, Поттер, я сказал нежнее. — Драко, потерпи. — Поттер, давай я тебе так же в зад засуну и посмотрим, как ты потерпишь. — Но ты же знаешь, что без этого нельзя. Разговор прервался на время. Сквозь стену Снейп слышал чье-то сопение, стоны и невнятное бормотание. — Не надо так глубоко, мне больно! — Драко, имей совесть, ты же понимаешь, глубоко лучше и вообще, я не глубоко. Уже почти все. Ещё. Вот. Перевернись. — Поттер, у меня из задницы течет! — Естественно. У тебя каждый раз течёт. Я старался. — Со своим членом я сам справлюсь. — Конечно, справишься, но лучше, когда это делаю я. Драко, ты же все сам знаешь. Да почему я каждый раз тебя уговариваю?.. Он сполз по стене и снял подслушивающие чары, с трудом добрался до своей комнаты. Было плохо. Хотелось закрыть дверь на ключ и не вставать с кровати. Внезапно Северус осознал, что к Поттеру он испытывает вовсе не похоть, у него чувства к мальчишке. Очень сильные чувства, теперь он вынужден был это признать. Секс превратил неоформившееся нечто во влюбленность. Много лет его жизнь вращалась вокруг Поттера. С момента появления Гарри Поттера в Хогвартсе не было ни дня, когда бы Северус о нём не думал. Вся его жизнь была подчинена благу мальчишки. Первое время это дико раздражало, Поттер внешне очень походил на отца, которого Северус ненавидел. Когда раздражение переросло, стало чем-то другим? Когда он стал замечать в Мальчике-Который-Выжил положительные качества? Однажды его стала забавлять горячность, с которой Поттер защищает друзей. Ему нравилось смотреть, как мальчишка гоняется за снитчем, такой увлеченный, воодушевленный, такой… страстный. Потом выяснилось, что он прирожденный лидер, способный создать команду и повести ее за собой. А главное, Поттер никогда его не боялся, другие студенты тряслись от страха, а наглый мальчишка дерзил, злился, стыдился и ненавидел, но никогда не не боялся Мастера Зелий. Уроки окклюменции многое рассказали о его жизни, после них Северус не мог считать его избалованным зазнайкой, и случай с думосбросом этого не изменил. Когда Северус понял, что Поттер похож на Лили? Лили, его первую и до этого единственную любовь. Его чувства к Эванс были по-детски чистыми и наивными, лишёнными плотского желания, но от этого не менее сильными. Даже когда он определился со своими предпочтениями, любовь к Лили осталась. Он знал, у них ничего бы не вышло, ему нравятся мужчины, но упрямое сердце продолжало любить, и в какой-то момент он увидел, что Гарри похож на мать, нет, не только глазами. Мальчик внутренне был похож на прекрасную, умную, добрую Лили Эванс. Свою мать. Эти качества в Поттере сочетались с совсем другими — безрассудством, отвагой и безответственностью, всем, чем так славился Джеймс. Но однажды Северус перестал сравнивать мальчишку с его отцом и Лили. Это просто случилось. Теперь он задумался: только ли из неприятия насилия он попросил Поттера стать первым, или ему хотелось, чтобы это был именно Поттер? Как, как он мог это допустить? Ответа на этот вопрос он не находил. А теперь он, старый влюблённый идиот, заперся в своей комнате и страдает как пятикурсница-пуффендуйка. Чего он ожидал? Что Гарри Поттер ответит на его чувства? Поттер молод, силен магически, знатен и до неприличия богат, он Герой, в конце концов. Вполне естественно, он выбрал молодого и красивого Драко Малфоя, а не старого уродливого Мастера зелий. Северус твердил себе, что это естественно, но боль внутри от этого не уменьшалась. Стоило только прикрыть глаза, ему виделось, как розовые губы Гарри целуют рот Драко; Северус неосознанно возненавидел крестника, завидовал ему, его молодости, красоте, лёгкому нраву. Он никогда не был таким. Горечь и обида разъедали душу. Надо же, после стольких тяжелых лет он позволил себе влюбиться, второй раз в жизни — и опять у него есть счастливый соперник. В дверь постучали. Северус, встав с кровати с намерением высказать Люциусу или Нарциссе всё, что думает об их сыне, резко открыл дверь. На пороге стоял Поттер. Северус открыл рот от неожиданности. Мальчишка смотрел на него зелеными глазами и молчал. Сделав над собой усилие, Снейп произнес: — Вы что-то хотели, мистер Поттер, или пришли полюбоваться мной? — обида добавляла язвительности словам, пряча растерянность за сарказмом. — Да, сэр. Я вас хотел, — Гарри смутился от двусмысленности фразы. — В смысле хотел спросить, как вы себя чувствуете, на вас сейчас смотреть страшно. Я не то хотел сказать, мне на вас всегда приятно смотреть… — поняв что именно говорит, он резко оборвал речь и спрятал лицо в ладонях. — Простите меня, сэр. Я потом зайду. Но Снейп уже достаточно пришёл в себя, чтобы так просто его отпустить. Он заволок вяло брыкающегося Поттера к себе в комнату и усадил в кресло. Что бы мальчишка не хотел, он думал о Северусе в том смысле. Некстати вспомнилось, как в тот, первый раз Поттер разглядывал его и сам себя ласкал. Да, Северус подглядывал, что такого. Конечно, юношеские гормоны и нетерпение взяли свое, но кончил Гарри на его, Северуса ноги. Зельевар ухмыльнулся, возможно, его крестнику придётся потесниться. Он будет бороться за Гарри, даже если у него один шанс на миллион. Он посмотрел на Поттера, мальчишка сидел в кресле, по-прежнему спрятав лицо в ладонях, и приходил в себя. Северус ждал. Наконец Поттер убрал руки. Щёки его горели, но он сумел из себя выдавить: — Сэр, это насчёт зелья. Я почти все ингредиенты достал, но другие я не знаю где искать, я хотел попросить совета у вас. — Какое зелье, какие ингредиенты и что вы достали? — Снейп заинтересовался. Гарри протянул пергамент, прочитав, Северус ошарашенно спросил: — Для кого? — он уже догадывался, каким будет ответ, но хотел услышать от Гарри. — Это для Драко, он сильно пострадал. Другие средства не помогают. Я каждый день дважды накладываю заклятья и обрабатываю раны, но ему не лучше. Только никому не говорите, я ему обещал. — Поттер вновь покраснел. — Я знаю, где взять недостающие ингредиенты, ничего больше не ищите. И кто будет варить зелье? — на душе у Снейпа полегчало и теперь он развлекался. — Не знаю. Мне сказали, что нужен темный Мастер Зелий, но его больше нет. — Поттер помолчал и хлопнул себя по лбу. — Профессор, вы были правы, я идиот, вы, случайно, не знаете того, кто это может приготовить? — Случайно знаю. Только этот маг потребует очень многого. — Я заплачу, — с готовностью заявил Поттер. — Мистер Поттер, ему нужны вовсе не деньги, — Северус внутренне смеялся, его веселила реакция мальчишки. — А что? А вы откуда знаете, что он потребует? — Гарри обиженно засопел, поняв, что Снейп забавляется. — Должно быть, я знаю об этом потому… — он сделал паузу и осклабился, — что единственного в Англии темного Мастера Зелий зовут Северус Снейп. — А… — Вас больше не интересует цена, мистер Поттер? — И? — Что и, Поттер? Вас интересует цена или нет? — Да, в смысле интересует. — Поттер начал нервничать. — Ну так спросите. — Э-м, сэр, профессор Снейп, что… сколько вы хотите? — Поттер, я же сказал, деньги меня не интересуют. Это сложное зелье, приготовить его могу только я. — И что? — Поттер ошалело смотрел на профессора. — Что еще вы хотите узнать? — Но Драко ваш крестник! — Правильно. Но я слизеринец, а мы, как известно, ничего не делаем просто так, если за это можно что-то получить. Почему вы думаете, что сейчас будет иначе? — А… — Поттер что вы заладили, а да а. Вы говорить разучились? — Угу. Не разучился. — Так что? — Что? — Вы собираетесь платить? — Угу. — И вам не интересно, что я от вас потребую? — Скользкий шелк в голосе Снейпа обернулся тягучим бархатом. — Интересно, — Поттер начал сползать в кресле, зеленея на глазах. — Так почему вы не спрашиваете? — Я спрашиваю. — Ну, раз вы настаиваете на оплате, я подумаю, мистер Поттер. — Поняв его слова, Гарри застонал; Снейп хмыкнул: — Ладно, вернёмся к делу. В Малфой-Мэноре есть полностью оснащенная лаборатория, к счастью, авроры её не нашли, иначе мы бы сейчас с вами не разговаривали, за такое Азкабан пожизненно. Лабораторию решено было перенести в замок. Снейп, Гарри и Люциус потратили целый день, упаковывая оборудование и ингредиенты, а потом эльфы таскали это в Дуглас-Мэнор. Снейп осмотрел подвалы замка и устроил лабораторию под северной башней, гоняя Поттера хуже, чем домового эльфа. К вечеру второго дня лаборатория была готова, ингредиенты разобраны, профессор заявил, что для работы ему нужны волшебная палочка и ассистент. Палочку Гарри отдал безропотно, а вот заниматься нарезкой и другой нудятиной ему откровенно не хотелось. Он попытался было заикнуться, что зельевару может помочь Люциус или Нарцисса, но профессор был неумолим: — Мистер Поттер, для приготовления зелий нужна магия, а у Малфоев нет волшебных палочек. А вам после инициации палочка не нужна. — Откуда вы знаете? Вам сэр Дуглас сказал? — Нет. Мне только что сказали вы, — Снейп ухмыльнулся. — Но вы знали. Вы сказали…. — Гарри захлопнул рот. — Я предположил, Поттер, на основе некоторых фактов. Вы мою догадку подтвердили. Гарри, подумав, решил замолчать, пока не выболтал всё остальное. В тот же вечер Снейп начал приготовление основы для зелья, и Поттера из лаборатории он выпускал только с указанием точной причины отсутствия, по возвращении же требовал отчёт. Самое обидное, что сэр Дуглас присоединился к профессору и теперь они устраивали допрос на пару. Гарри теперь бывал в домике в горах через день, его обитатели вполне освоились и не требовали большой заботы. Драко в ожидании зелий стал менее требовательным, Гарри смог наконец выдохнуть, это радовало. Но в один из дней к Поттеру прилетела сова, его приглашали на заседание Визенгамота, и наставники его отпустили, сочтя причину уважительной. Поттер прибыл в Министерство за час до начала заседания и долго плутал по коридорам, прежде чем нашёл зал заседаний. Люди узнавали его и просили автограф, так что в зал он попал, когда большинство судей уже заняли свои места. Гарри сел в уголок, чтобы не привлекать внимания. Первым рассматривалось дело волшебника, использовавшего магию при маглах. Большинство судей беседовали о своих делах и сплетничали о знакомых, Гарри внимательно слушал эти сплетни, стараясь не пропустить ни слова. Подсудимого оштрафовали и отпустили с миром, Поттер честно проголосовал за это решение. Дальше было дело о незаконном использовании приворотного зелья. И в этот раз его больше интересовали сплетни. Следующим — дело о жестоком обращении с домовыми эльфами. Гарри слушал обвинения и поражался: маги, возмущенные избиением эльфов, позволяют усыплять и насиловать таких же магов! Обвиняемую приговорили к штрафу, на этом заседание закончилось. На выходе его поймала Оливия Маккиннон и пригласила на обед. — Только при условии, что вы позволите вас угостить, мисс Маккинон, — улыбнулся ей Гарри. — Согласна, милорд, — подыграла ему женщина. Обедали они в маленьком ресторанчике. Мисс Маккиннон оказалась приятной собеседницей, от неё Поттер много узнал о работе судебной системы в магическом мире. На этот раз женщина не пыталась на него давить, и обед показался вполне приятным, хотя Гарри от волнения практически ничего не съел. Потом он проводил мисс Маккиннон назад в Министерство, а сам вернулся в замок. Снейп и сэр Дуглас уже ждали его. Они принялись расспрашивать юношу, Гарри добросовестно отвечал на вопросы и даже упомянул о неприязненных взаимоотношениях Министра и главы суда. — Причину этого может знать Люциус, он учился приблизительно в то время, что и Артур Уизли. Я сам спрошу у него, — заметил Северус — и после этого погнал Гарри в лабораторию. Он покорно плёлся по лестнице вниз, когда ступени неожиданно поплыли. Очнулся в своей кровати, над ним нависал разозленный Снейп, шипя: — Поттер, вы сегодня ели? — Кажется, нет, — проблеял Гарри. — Кажется или нет? — Нет, сэр. — А когда вы ели в последний раз? — голос Снейпа стал опасно медоточивым, верный знак того, что профессор разозлен до предела. — Я не помню. Кажется, вчера или позавчера, — юноша мечтал просочиться сквозь кровать под гневным взглядом. — Вам кажется?! Вы решили уморить себя голодом? Почему я только сегодня узнал, что вы до сих пор не восстановились после обряда инициации?! Заметьте, узнал не от вас. Почему вы не изволите есть вовремя как любой взрослый человек?! Чего вы добиваетесь, Поттер?! Вы хотели вызвать жалость голодным обмороком? Я вас спрашиваю! — Снейп впился рукой в запястье Гарри. — Я забыл, сэр. — Вы забыли. В таком случае, если вы не в состоянии даже поесть самостоятельно, за вами буду следить я. С этого дня вам придётся принимать пищу в моём обществе. Раздевайтесь, Поттер, я должен вас осмотреть. Гарри покорно выполз из-под покрывала и начал раздеваться. Пальцы плохо слушались, пуговицы не желали расстёгиваться. Он не хотел, чтобы Снейп видел, как он выглядит без одежды. Ему самому было противно смотреть на себя в зеркало. Рёбра торчат, живот ввалился, руки почти прозрачные. Когда он снял рубашку и брюки, профессор осмотрел его, но ни слова не сказал о его состоянии, лишь запретил вставать с кровати кроме как для визитов к Драко, причем на Гриммо Снейп сопровождал его лично. Ел теперь Поттер в постели под контролем профессора, потребовавшего, чтобы он написал письмо в Хогвартс с просьбой разрешить домашнее обучение в связи со слабым здоровьем. Через день пришёл ответ, директор настаивала на встрече с Гарри. Туда его Северус, чуть подумав, отпустил одного. Разговор с бывшим деканом был долгим, Минерва, только взглянув на Гарри, согласилась с просьбой, а потом расспрашивала его о жизни. От неё он узнал, что мадам Помфри рассказала об увиденном. Профессор МакГонагалл, которая с самого начала не одобряла «закон о рабах», начала собирать сведения о тех, кто с ней согласен, заведя переписку и ненавязчиво уточняя их позицию, и собрав что-то вроде картотеки. Гарри намекнул, что, возможно, заинтересуется этими сведениями, директор понимающе кивнула, но ни о чём не спросила, за что Гарри был ей благодарен. Занятия в школе уже начались, и директор посоветовала лично подойти к преподавателям за заданиями, Поттер обошёл профессоров и договорился с каждым. Вернулся поздно, за что получил нагоняй от Снейпа. Зато профессор, как и обещал, поговорил с Люциусом Малфоем, и тот с удовольствием лично поведал Поттеру интересную историю: — Я учился на первом курсе, а Уизли и Маккиннон на шестом и седьмом. У них был очень бурный роман, о котором знала вся школа. Их несколько раз заставали в очень компрометирующих обстоятельствах. В середине года зашептались, что Маккиннон якобы ждёт ребёнка. Дамблдор вызвал родителей, оказалось, те заранее сговорились о браке, Уизли уже обещан Виктории Олсби, чистокровной, правильно воспитанной, и, разумеется, девственнице. Был скандал, Маккинон вспомнили всё: что полукровка, что секс до свадьбы — признак распущенности, облили грязью с ног до головы. А Артур вроде как пал жертвой развратной девицы, соблазнившей невинного чистокровного мальчика. Девушку исключили из школы. Говорили, у неё случился выкидыш на почве стресса, не знаю точно, но на родовых гобеленах ребенок не отразился. Через месяц Артур гулял по школе с Молли Прюэтт, а после окончания учебы они сбежали и помолвки обоих не были помехой. Вот такая история. Почему вас это интересует? — Можете считать это любопытством, — Поттер усмехнулся. — Да, конечно, любопытство. И Северус для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство, допытывался у меня, не знаю ли я, отчего Уизли недолюбливают Маккиноннов и наоборот, — фыркнул Люциус.