***
После выходных, среди прочих бумаг, Министр магии Артур Уизли с ужасом обнаружил отчёт о продаже собственного сына. Разбирательство по сути ничего нового не дало. Младшенького доставили в министерство ночью, по доносу. Пьяный Рональд разглагольствовал в баре про то, что несколько лет Пожиратель Смерти Петтигрю жил у него под видом питомца. Заседание суда, где сына министра никто даже не опознал, по причине расквашенной в драке физиономии. Говорил Рональд гундосо, по той же причине, в итоге никто не понял, кого именно судят. Некто Ким, китаец или кореец, покупал товар для своего бизнеса. Он дал взятку для продвижения своего дела, и сын министра оказался случайной жертвой системы. Рон был последним в череде покупок азиата, следующим утром тот вместе с рабами отбыл международным порт-ключом. К огромному недовольству Министра международный отдел ответил, что теперь Рональда Уизли придётся выкупать. Но до этого требовалось найти мистера Кима. Оказалось, у этих азиатов чуть ли не на всех одна фамилия! Насколько всё сложно с иностранцами, министр понял по делу Джиневры. До сих пор не получилось не только установить, кто купил их девочку, но даже понять, ее куда переправили после покупки. Пока удалось найти только первые два места, куда была переправлена мисс Уизли. И это при том, что европейцы готовы были оказать помощь в столь сложном деле! Азиаты же совершенно не желали сотрудничать с английским Министерством! У них были какие-то совершенно замшелые традиции и законы, Министр Уизли в их понимании авторитетом не был, они вообще не уважали никого из новой элиты! Международный отдел очень толсто намекнул господину Министру, что из всех победителей азиаты могут с уважением воспринять разве что Поттера. Остальные для них никто, и помогать за спасибо не будут. Только вот Поттер по прежнему обитал в вип-палате Мунго. Артур попытался надавить на гоблинов, чтобы те повлияли на азиатов — и получил весьма жёсткий отпор. Мало того, гоблины вдруг ни с того ни с сего решили не принимать решения Министерства по финансам осуждённых. Ожидаемого прихода галеонов в сейфы Министра и Молли не было! Очень быстро Артур выяснил, что практически никто из чиновников Министерства и победителей сейфов осуждённых не унаследовал. Гоблины заявили, что магия не признаёт их наследниками, а министерские законы гоблинам не указ. Более того, зеленошкурые умудрились законсервировать часть недвижимости, которая указами Министерства была поделена между победителями. К примеру, не признали семью Уизли наследниками Малфоев, хотя дальнее родство было по обеим линиям. Но это ладно, там наследовал Поттер. Но других подобных случаев было много. И вот теперь, когда Артуру потребовались средства, выяснилось, что наличности у них совсем немного. Пришлось продавать артефакты и драгоценности, которые столь удачно пришли к Уизли после победы. Информацию о осуждении и продаже Рональда пока удавалось держать в тайне. Даже сквозь истерику Молли, министру удалось убедить супругу, что огласка крайне повредит семье. Артур понимал, что если станет известно, что уже двоих отпрысков Уизли осудили за связь с Тёмной стороной, его политическая карьера рухнет. По сути, их всех в лучшем случае отправят на торги за то, что Петтигрю много лет скрывался в их доме. В их с Молли действиях вполне можно найти состав преступления, а это может закончиться Азкабаном. Туда Артур не хотел, пожалуй, это гораздо страшней смерти и рабства. В газетах пишут о смягчении режима содержания заключённых. Кто-то верит. Наивные. Дементоры из Азкабана ушли, но это совсем не значит, что теперь там курорт. Сразу после победы там действительно было, можно сказать, терпимо, но со временем победители смогли разобраться с «наследством» проигравших. Специалистов, конечно, почти не было, они разбежались или были среди Тёмных. Но, как говорится, было бы желание. В Азкабане Министерство испытало некоторые наработки Отдела Тайн, те, которые даже при Тёмном Лорде сочли бесчеловечными. Вначале Артур был против, но куратор проекта сумел его убедить в необходимости такого решения. И уже месяц заключённые приносили пользу, отдавая свои силы и магию не каким-то Тёмным тварям, а специальным артефактам. Очень дорогим и пользующимся спросом в Европе накопителям. Как именно европейцы их использовали, Артур не интересовался. Правда, процесс заполнения накопителей был долгий. Пока новая власть не могла поставить дело на поток, одновременно пользуя только двоих доноров — не было специалистов, способных повторить изделие сбежавших артефакторов. Один накопитель заряжался примерно полторы недели, после этого донору нужно было дать отдых, для восполнения магического резерва. Сложно сказать, то ли причиной была боль, то ли ещё что, но подопытные крайне тяжело переносили процедуру. После начала изъятия безумие настигало жертв уже на третий-четвёртый день, только вот длилось всё куда дольше. Да. теперь арестантов действительно не морили голодом и не морозили в камерах. Зачем? Чем дольше они проживут, тем большее количество магических накопителей будет заполнено. И тем больше пополнятся карманы чиновников, осведомленных о реальной подоплёке «смягчения режима заключённых». Пока не использованных заключённых было много. Но Артур понимал: случись оказия, и бывшие соратники найдут возможность сделать его донором вне очереди. Так что секретность и ещё раз секретность. Когда он сказал супруге, что часть её новых украшений придётся продать, Молли гневно взвилась. Матриарх семейства отказывалась понимать, почему за выкуп их шестого сына придётся платить им, а не Министерству, допустившему такую несправедливость. Следующим пунктом претензий закономерно стала нерасторопность Министерства в деле их девочки. Молли наотрез оказывалась понимать, что суд над Джиневрой был вполне законным, она была убеждена, что это исключительно месть когда-то отвергнутой любовницы Артура, сучки Оливии МакКиннон.***
Мисс Гермиона Грейнджер не признавала запретов, да и кто бы посмел не пустить её, героиню. Поэтому, ворвавшись в палату друга, не слушая причитаний целителя она вывалила на Поттера все новости, и, к её огромному разочарованию, тот практически не среагировал. Ни секунды не сомневаясь в собственных выводах, Гермиона пошла в наступление. — Гарри, что происходит? И не смей мне лгать! Где Джинни? — она настороженно смотрела на Поттера. — О чём ты, Герми? — неуверенно произнёс тот. — Гарри Джеймс Поттер, не смей мне врать! Я видела твою реакцию на сообщение об аресте, ты не удивился. Ты знал! Знал, хотя только пришёл в себя, а её взяли после того как ты здесь оказался. Ты не мог знать, но знал. Так что не ври мне! — Да я, собственно, и не утверждал, что для меня это новость. Ещё вчера прочитал в отчёте управляющего, — спокойно произнёс Гарри. — Целитель, прошу прощения, вы не оставите нас, нам необходимо поговорить наедине. Недовольный целитель покинул палату, твердя о крайней слабости пациента и вреде волнений. Поттер справедливо предположил, что его помимо здоровья пациента волновало собственное неудовлетворённое любопытство. Лёгким взмахом руки Гарри установил чары, не позволявшие посторонним узнать суть беседы, и только после этого продолжил: — Да, Гермиона, я знаю про Джинни. Более того, я знаю, что и Рона умудрились продать, и Уизли сейчас ищут способ его выкупить. — Продолжить ему не позволил гневный вопль: — И ты здесь так просто сидишь?! Ты со вчерашнего вечера знаешь и ничего не делаешь! — Мисс гневно взмахнула руками. Поттер лишь прищурился, явно сдержав себя от резкого ответа. Выждав секунду, он довольно холодно поинтересовался: — Подскажи, пожалуйста, что я должен, по-твоему, делать? Гермиона, набрав побольше воздуха, замерла, но всё же выпалила: — Я не знаю что, но как ты можешь просто сидеть тут? Джинни, Рон, ты что не понимаешь? Их продали! Понимаешь, их продали? — Я всё прекрасно понимаю, боюсь, в отличиие от тебя, я понимаю и что с ними делают сейчас. Только это не меняет того факта, что я больше месяца провёл в коме и целители запрещают мне вставать, — ледяным тоном выдал Гарри. — Но они же наши друзья, — потерянно прошептала Гермиона. — Я помню об этом. При других обстоятельствах я бы мог возмутиться самим законом, но Уизли публично утверждали, что я с ним согласен. Я не могу подставить Артура и остальных. Дальнейший разговор не клеился. Гермиона очевидно осталась при своём мнении — Поттер должен немедленно бежать спасать «друзей». Мнение Гарри ее не волновало. Поттер совершенно отстранённо думал про сложившуюся ситуацию. Ни виноватым, ни должным спасать себя он не ощущал. Наверное потому, что с Джинни ничего в его доме страшного не происходило. А Рон? Рона Гарри во многом винил в происходящем. И к его проблемам точно не был причастен. Вспомнилось заявление Рона, что все осужденные по этому закону заслужили именно то, что получают. Если верить словам Уизли, то и сам Рон вполне заслужил. Следующим в палату к Гарри пробился Невилл. И на причитания Гермионы отреагировал весьма резко и ответил зло: — Конечно, бедный Рончик, бедная Джинни, бедные несчастные родители. А ты знаешь, что это именно Артур добился, чтобы меня не допускали до торгов? А натравил его на меня именно наш друг Ронни. Видишь ли, позорю я своей мягкотелостью светлое имя львиного факультета. А твоя милая Джинни написала донос на Асторию Гринграсс, потому что ей очень понравился фамильный браслет Блэков на руке Астории. Вся связь Гринграссов с Темным Лордом свелась к помолвке их дочери с Драко Малфоем! Жалей их, если такая сердобольная, а меня уволь. И к Гарри не лезь. Уизли, его именем прикрываясь, эту мерзость творили. Поттеру от их наветов ещё всю жизнь отмываться предстоит.