Пёс-Пёс

10.01.2020 — Вахтанг Рустамович Леонов, правильно? — в допросной с завидной частотой не по ту сторону стола оказывались все работники отдела. — Да, — сухой короткий ответ, мужчина не смотрит в камеру и тщетно старается скрыть глаза от наблюдателя. — Я попрошу Вас ответить на мои вопросы касательно тринадцатого декабря две тысячи девятнадцатого года, — наблюдатель сверил записи в папке и повертел ручку в руках. — Прошу обратить внимание, что идёт запись разговора. Вы готовы? — Быстрее начнем, быстрее закончим. — Расскажите, что в тот день произошло. — Лёнка… — Вахтанг ненадолго останавливается и прочищает горло. — Алёна Дмитриевна Максимова, для протокола, была отличным оперативником с большим процентом раскрываемости. — Что произошло тогда? Почему хороший оперативник не сумела просчитать ситуацию? — с одной стороны, казалось, что наблюдатель глумился над опером, а с другой — он делал свою работу, задавал наводящие вопросы, с помощью которых внутреннее расследование могло сдвинуться с мертвой точки. — За неделю до… до тринадцатого числа, Алена вышла в декретный отпуск. В отделе она была как гражданское лицо, она, кажется, что-то принесла в отдел, какие-то плюшки. Говорила, что не могла дома усидеть на месте, что-то ее беспокоило, решала прийти к нам, тут атмосфера. — Что это значит? — наблюдатель поднял брови от удивления и продолжил смотреть на оперативника, рассматривающего костяшки и поворачивающего руки ладонями вверх. — Это… — Вахтанг посмотрел в камеру, усмехнулся, наблюдатель все прекрасно понимал, что это за «атмосфера», сам в органах работает. — Это зависимость. Это постоянная потребность в обдумывании дела. В этом и Алена и Макс. В этом любой хороший опер. И этой атмосферы не хватало жене Максима. Сейчас — Мы точно это сделаем? — блондинка трепала за ухом своего пса и нервно крутила помолвочное колечко на пальце. — Лён, мы уже приехали и уже выходим из машины, — Максим заглушил двигатель и, погладив вторую собаку, успокаивающе улыбнулся своей девушке. — Макс? — Все хорошо, мы подадим документы, оплатим гос.пошлину и поедем на работу. Гнездилов всех злодеев перепугает. — обнимая блондинку за плечи и целуя ее в волосы, смеётся мужчина, а сам внутри пытается унять дрожь. Это хоть и приятные хлопоты, но стрессовые. — А через месяц распишется. Хочешь, устроим торжество, хочешь просто распишется, а вечером позовём всех наших. — Ну да… Блондинке тяжело было понять почему ее большой лысый суровый мужчина так мягко с ней говорит, почему пытается успокоить. Сейчас, после долгого поиска парковочного места, они стояли перед занавешенными персикового оттенка тканью стеклянными дверями четвёртого дворца бракосочетания. Алена хотела подать на Соколе, но там отделение закрыли, от чего Макс расслабленно выдохнул (уже потом мужчина рассказал, что с Леной они расписывались на Соколе; ничего путного не вышло, именно из-за этого мужчина был рад, когда в интернете увидел надпись «Статус: закрыт навсегда»). Ближайшее отделение в местную их последнего расследования было на Дмитровке или в Тушино. Чтобы не дать разгуляться фантазии Игоря, решено было в пользу четвёртого. Переплетая пальцы с мужчиной, Алена первая потянула его в сторону входа, но Максим так и остался стоять на месте, лишь притянул девушку к себе и одной рукой обнимая ее быстро поцеловал. — Я тебя люблю, ты же знаешь? — рассеянный кивок блондинки развеселил мужчину, и только после этого они пошли в ЗАГС. — Так, что тут? — Убийство! — раскачиваясь с мыса на пятку сказал с пренебрежением Игорь, а потом чихнул. — Ты же выздоровел. — коротко посмотрела на горе-коллегу Алена, а потом потрепала подбежавшего пса за ухом и дала команду искать. На её фразу девушка получила лишь вздыхающего Игоря и где-то чуть вдалеке хмыкающую Лену. Она была чем-то занята, проводя кисточкой по стеклу, а затем и по рулю в машине жертвы. — Ладно, Игореш, не зачихай нам тут все. Аккуратно подлезая под оградительную ленту, блондинка поежилась от ветра, налетевшего абсолютно внезапно. Она заглянула в машину через другое окно, точнее то, что от него осталось, потому что вместо стекла торчали осколки, на пассажирском сидении были куски стекла, да и на асфальте было достаточно битого. — Здравствуй, — Лена кивнула и продолжила: — Полагаю, было два выстрела. Первым разбили оба боковых стекла, а вот от второго выстрела осталась дырочка. Две. В лобовом и в самой жертве. — Получается, нам пулю вторую искать по предполагаемой траектории пути? — Да, этим уже Макс занялся. — Мы заявление подали сегодня, — потирая руки и пытаясь их хоть немного согреть, быстро выпалила Алена, Лена даже не шелохнулась, так и продолжила смахивать сухие чернила с руля. — Думала, что тебе стоит сказать первой. — Почему не Леше? — Лен… — Мы все друг у друга бывшие. От этого не денешься никуда, — женщина вздохнула и посмотрела на блондинку: — Макс очень ребенка хочет. Думаешь, мы развелись только из-за моей измены? — Я… — Я не могу родить, — женщина рассказывала это таким обыденным голосом, что у Алены муражки пробежали по спине. — Лешу все устраивает. А вот Макс все пытался найти способ. Так что, в какой-то мере, я спасла и себя, и его той изменой. — Лен… — Ален, я за вас рада. Правда, — женщина сняла скотчем частичный отпечаток с руля и поместила его под стекло, подписав очередной цифрой. — Мы придем на праздник, если вы его устраивать будете, не переживай. И не загоняйся по поводу того, как мы с Лешей это воспримем. Взрослые люди все. 13.12.2019 — Подключите ее к аппаратам! Максимов редко так кричал. Максимов редко почти срывался на истерический крик. Максимов никогда никого не бил просто так. Но сейчас очень хотелось разнести в пух и прах каждую колонну этого медицинского центра. Он очень боялся, что опоздал. — Сядьте. — Подключите… — Вы успели вовремя, — рядом с мужчиной присела врач. Она садилась аккуратно, сначала облокачивалась рукой, а потом уже аккуратно присаживалась на пуф рядом с оперативником. — Ваш ребенок жив. Жена подключена к аппаратам, сейчас на операции. — Она… У нее пулевое. — Мы знаем, она сейчас на операции, — повторила врач, прикоснулась к своему животу и стала покачиваться, что-то мурлыча себе под нос. — Простите, пинается. — врач сдавленно вздохнула, — Наши хирурги сейчас стараются спасти вашу жену. — У нас так же было, — Максим боковым зрением видел, что к ним подходят еще люди в белых халатах, так же от отметил, что врач рядом с ним помотала головой. — Вы сядьте полулёжа, тогда ребенку будет больше пространства. Моя жена так делала. Врач последовала совету оперативника и через некоторое время перестала мурлыкать и только поглаживала живот. Через ее форму забавно проступал выпирающий пупок. Подошедшие халаты сели на пуфы напротив них двоих и внимательно следили за действиями Максима. — Что произошло? Почему у роженицы пулевое? — начал разговор мужчина в круглых очках, начинающий лысеть. — Простите, Роман Георгиевич, психолог перинатального центра. — Максим, — коротко ответил мужчина. — Моя жена уже в декрете. Сегодня должна была приехать на консультацию, писала, что была. Потом домой поехала… — слезы навернулись, и голос дрогнул, из-за чего Максим повел головой и коснулся переносицы. — Кхм… Она поехала домой. Но такая неугомонная. В отдел позвонила, выпросила материалы дела, над которым мы работает сейчас. Простите… — Да, конечно, это профессиональная тайна, — психолог достал из кармана халата пачку бумажных платков. — Но как пуля… — Знаете, вот вы видите человека и почти сразу можете что-то про него сказать, — Макс протягивает руку и принимает пачку платков, но долго не решается ее открыть, не может сам себе позволить расклеиться. — Так же и у нас, но мы так считываем дела. Мы их проигрываем, разные сценарии, разные варианты одного и того же действия, и как может повести себя человек. — Но… — Оказалось, в том деле, что сейчас в разработке есть некоторые детали, которые заметила она, но не заметил я, потому что помимо этого гребаного дела есть еще идиот Игорь и Леша, который обязательно что-то предложит, но, порой не вовремя. — Максим… — Дослушайте, — он все же открывает пачку и достает один платок. — Под предлогом, что принесет домашних плюшек, Аленка приехала в отдел, — ком в горле физически сдавил связки и Максим чувствовал, что еще что-то сказать сможет только через покатившиеся слезы. — Плюшки и правда хорошие были. Вот только… — Стрелок? — успевший промониторить за это время новости интерн подал голос. — Стрелок зашел в помещение с целью сдаться, но применил оружие — когда интерн поднял глаза от экрана мобильного, на него смотрела и беременная врач, и психолог. — Да. Это было именно то, что я проглядел. После последней серии стрелок собирался сдаться, — Максим закрыл лицо руками и никак не мог прийти в себя. — А если бы она не вышла из-за поворота? Чуть-чуть бы затормозила. Она была бы сейчас жива. — Максим, понимаете, все это относительно. И не факт, что стрелок не попал бы в вашу супругу со второго или третьего выстрела. — Но она бы не лежала сейчас там наверху. — Максим, уверяю Вас, мы стараемся сделать максимум. — врач рядом с оперативником выпрямилась и, чуть повернувшись в бок, встала с пуфа, после чего тяжело задышала. 10.01.2020 — Леонидова Елена Николаевна, — наблюдатель посмотрел на женщину, та кивнула, — Присаживайтесь. — Вы просите рассказать одну и ту же ситуацию уже второй раз. — металл в голосе и недовольство сквозили во всем ее поведении. — И все же, вы ведущий криминалист данного ОВД. — Елена коротко согласилась в микрофон и сложила руки на груди, — Поясните, был ли шанс спасти капитана Максимову? — Вы правда считаете, что такой вопрос имеет место быть? — Это обязательный вопрос к специалисту вашей квалификации. Было ведь посмертное вскрытие? — Вскрытия не было. Семья погибшей отказалась. А в больнице врачи сделали все возможное, чтобы поддерживать кровообращение. К тому моменту, как извлекли ребенка, мозг… — Лена наклонилась к микрофону, — был уже мертв.