Контрольный вопрос

— И то верно, — сказал Гарри и вздохнул, а румянец побледнел. — Только вот зачем? Появилось желание закатить глаза. Какое вообще может быть обоснование у таких действий? Захотелось. Не хочется делить внимание Гарри с кем-то другим. Хочется быть уверенным, что его никто никуда не выгонит. Мало ли причин? — Я не буду отвечать на глупые вопросы, — все-таки сказал он. Правда вряд ли Гарри им удовлетворится, но объяснять настоящие причины Марволо не собирался. — Тогда поговорим об этом позже, — кивнул Гарри и серьезно на него посмотрел. Таким Поттера он видел в последний раз в допросной департамента тайн. — Слей свои воспоминания с момента переноса, а лучше — за пару минут до него.

***

Воспоминания Марволо оказались достаточно полезны: стало ясно, что у маньяка есть знакомые в Хогвартсе, и оборотку он точно использует — в воспоминаниях следователей из-за шкафа торчала рука определенно светлокожего человека. В современной Англии Оборотное зелье было трудно добываемым: шкуру бумсланга получить можно было только имея лицензию министерства или у торговцев в Лютном переулке — и даже там она продавалась исключительно проверенным людям. Гарри потер лоб и отправил Райта допросить Шона и еще парочку продавцов подобного вида ингредиентов. Готовое же зелье было запрещено к продаже, да и в свое время даже без запрета его почти не продавали: их Департамент очень строго за этим следил, а в совсем уж глубокое подполье уходить продавцы не хотели — там и с покупателями возникала беда. Гарри посмотрел на часы и с радостью ринулся к камину: сегодняшнее происшествие необходимо было обмозговать, и если о нападении он мог поразмышлять и на работе, то о драккловом поцелуе думать лучше под пинту эля. Не долго раздумывая, он переместился в «Гарцующий гиппогриф», и сел за барную стойку. Но своими проблемами с барменом он делиться не собирался: не ровен час, и его обвинят в педофилии, хотя Марволо самому в голову что-то ударило и он решил, что поцеловать Гарри — хорошая идея. Сам герой с этим был совершенно не согласен, но в тот момент у него отключились мозги, потому разумные доводы были проигнорированы, а поцелуй продолжен. Он с благодарным кивком взял пинту у бармена, и с удовольствием сделал первый глоток. Мордред знает, что произошло в той гостиной, а про сорванный поцелуй он сказал от ощущения жуткой неправильности ситуации, и решил, по своему обыкновению, отшутиться. Он не хотел отношений с Марволо, совсем. Даже если и испытывал к нему теплые чувства, — а он определенно их испытывал, несмотря на то что до недавнего момента пытался не обращать на них внимания. Никакой человек на самом деле не захочет полноценных романтических отношений с Марволо, если будет знать его достаточно хорошо. Он никогда не думает о других людях, его не будет волновать, что он кому-то сделает больно или неприятно своими поступками — никто не захочет ощущать на себе такое пренебрежение. Каким бы красивым человек не был, не притворялся добрым и понимающим, рано или поздно он станет раскрываться перед своей половинкой: и тут-то выплывет совершенное пренебрежение к интересам парня или девушки, наплевательское отношение к их чувствам и желание контролировать каждый их шаг. Нет, Гарри этого совсем не хотел. Портить отношения с Марволо ему тоже было не с руки — он все еще хотел держать его рядом, чтобы иметь возможность направить амбиции в нужное русло, да и выгонять его не желал: Гарри на самом деле привязался к нему и поступать с ним так казалось неправильным. Отношения опекун — опекаемый его полностью устраивали, несмотря на платонический интерес, — поганец был очень привлекателен, — но Марволо умудрился испортить даже это. С ним придется объясняться, как ни крути, проигнорировать подобную выходку было бы настоящим свинством, да и мало ли каких тараканов наплодят его гениальные мозги, если сделать вид, что ничего не было. Выпив еще одну пинту эля, Гарри перевел дух и шагнул в камин. Разговор предстоял на самом деле сложный. Марволо сидел в гостиной, где и появился Гарри, и сразу обратил на него свое внимание: — Вижу, день был трудный. — Очень, — искренне ответил Гарри, который половину дня провел работая мозгами, хотя лучше бы покидался проклятьями на рейде — мысли в бою выветриваются. — Думаю, надо обсудить сегодняшние события. И нападение, и поцелуй. — Не вижу смысла обсуждать последнее, а узнать, что вы в отделе надумали о нападении мне интересно, — согласился Марволо. — Я бы мог предложить свою помощь, может, вам не хватает свежего взгляда на расследование? Невыразимец-Грифон с десятилетним стажем даже офигел от такой наглости и впал в недолгий ступор, но быстро взял себя в руки и присел на диван. — Нет, поцелуй и его возможные последствия определенно надо обсудить, но это не так важно, — твердо сказал он, хотя звучало наверняка не слишком обнадеживающе: Марволо даже нахмурился. — Не так важно как нападение. Наш маньяк пользуется оборотным, это сужает круг поисков до жителей или постояльцев Лютного Переулка. — В общем, никакой конкретной информации. Я его порезал вообще-то, вы взяли хоть образец крови? — возмущенно спросил Марволо. — Взяли, — с хмурым видом ответил Гарри, — не держи нас за кретинов. И зелье поиска сварили, оно и указало на Лондон — но зелье с примесью земли лучше не сработает при всем желании. Именно поэтому мы сузили круг поисков до Лютного. — А я могу посмотреть на все данные по делу? — поинтересовался Марволо и даже книжку отложил. — Я правда могу помочь. — Зачем тебе это? — устало спросил Гарри. — Вряд ли у тебя внезапно проснулся патриотизм, и ты решил помочь родине в поимке опасного преступника. — Иногда ты ужасный идиот, Поттер, — с негодованием ответили ему. — Он меня убить хотел, вообще-то. Месть — разве не повод? Гарри и правда почувствовал себя идиотом. Он бы три кинутых в себя авады тоже не простил, что уж говорить о злопамятном Марволо, который подставил собственного дядюшку, хотя тот даже не подозревал о существовании племянника. — Предположим. Но это опять обет о неразглашении, и мне надо бы спросить разрешения у начальства, — вздохнул недотепа-Поттер. Расследование — отличная возможность переключить внимание Марволо подальше от себя. Конечно, поступать так — ужасно безответственно, но они и правда застопорились, кто знает, может Томми Риддл, сумевший создать крестраж после пятого курса, и правда сможет помочь. Хотя на недостаток кадров отдел совсем не жаловался, но дело расследовалось очень тихо, чтобы не поднимать паники у населения. У сотрудников отдела и без того были и родные, и близкие, они бы позаботились об их безопасности, предупредив о неведомой угрозе, и это в конце концов сплетнями заполонило бы всю Англию. Такую бучу они поднимать совсем не хотели. Марволо же был уже втянут, а обет не даст растрезвонить об этом еще кому-то, об опасности он тоже не станет никого предупреждать — ему попросту нет дела до других людей. — Да все тридцать, от еще одного хуже не станет, — заметил Марволо и пожал плечами. — Хоть сейчас. — Нет, сейчас не выйдет, надо поговорить с начальством, — сказал Гарри, — а вот другое происшествие мы можем обсудить и сейчас, — перешел к делу он. — Не думаю, что у нас выйдут отношения, в которых тебе и мне будет комфортно. Тема была скользкая, и Гарри как мог более деликатно пытался подобрать выражения. Он никогда не отличался красноречием, и сейчас приходилось вспоминать все обтекаемые формулировки Малфоя, которые он слышал, чтобы выйти из этого положения, ничего не потеряв и не обретя. — С чего это? — мгновенно откликнулся Марволо с явным возмущением. Гарри потер лоб. Он знал, знал что разговор будет тяжелым. Мордред его дернул ответить на поцелуй, а? — Если говорить о тебе, то я человек свободолюбивый, тебя будет это угнетать, — пояснил Гарри. Вообще он пытался найти минусы именно в себе, потому что жутко не хотелось говорить, что все дело именно в Марволо, во всяком случае, для него. — Тем более, у нас большая разница в возрасте. — Не вижу в этом проблемы, — отозвался визави. — Ты можешь хоть в Антарктиду прогуляться сходить, хоть толпы друзей приводить, мне до этого нет никакого дела. А по поводу возраста даже говорить нечего, при разговоре с тобой я не чувствую этой разницы. Как там еще говорят романтики? Любви все возрасты покорны. — Но ты меня не любишь, — сразу возмутился Гарри и совсем забыл о своем плане. — Ты ищешь не любви, а выгоды, тебе чужды такие чувства, как ты можешь вообще говорить о них? — Да за кого ты меня принимаешь? — прошипел Марволо. — Да, это не любовь, но я бы не стал ничего подобного предпринимать, не будь чувств вообще. Гарри немного успокоился, но не настолько, чтобы перестать говорить о том, о чем сегодня так много думал. Да, сам Мракс проявил к нему неведанную никому из смертных лояльность, но для отношений этого явно было недостаточно. Он и без них спокойно переживет, точнее, именно без них он спокойно и проживет, а отношения с Марволо сразу внесут в жизнь ужасную смуту и лишат покоя. — Но ты не отрицаешь, что ищешь только выгоды. Если мы начнем встречаться, рано или поздно я почувствую себя просто несчастным, и вечно буду тебе что-то должен, — ответил Гарри и встал с дивана. Сидеть на месте было просто невозможно. — Выходит, ты считаешь, что мой эгоизм — единственная преграда? — спокойно спросил Марволо. Гарри этот тон остудил и он сел обратно на диван — все равно метание по комнате ничего не изменит. — Люди легко поддаются манипуляциям, исходящим от объекта своих чувств. Я — не исключение, и человека ищу такого же искреннего в своих чувствах, — сказал Гарри, чтобы опять перевести все проблемы на себя. — А испытывать к тебе симпатию я могу и безответно, иногда даже лучше это делать издалека. — Все люди — эгоисты, — отметил Марволо. — И ты — так же не исключение. Я проявил инициативу, а ты, в заботе о своих чувствах, хочешь перевести, как ты сказал, «недавнее происшествие» в то ли шутку, то ли в случайную ошибку. Это было важно для меня, потому что я никогда и ни к кому так не относился. — Ты уже пытаешься манипулировать мной и моими чувствами, — буркнул Гарри. — Что будет дальше? Я хочу в отношениях счастья и взаимопонимания, легкости и любви, как бы это наивно не звучало. Ты ничего из этого мне не дашь, зачем же тогда мучать нас обоих? — Это не манипуляция, а констатация факта, — с улыбкой ответил Марволо. — У нас есть взаимопонимание, разве нет? — Я все еще не понимаю, зачем тебе это нужно, — с негодованием сказал Гарри и нахмурился. — У тебя и так все есть — дом, куда ты всегда можешь вернуться, деньги, пусть и не в огромных количествах, возможность учиться. И даже я, пусть и не семья, но я всегда тебя поддержу. Зачем тебе эти несчастные отношения? Марволо нахмурился и сложил руки на груди. Гарри приготовился услышать нечто неприятное. — Потому что мне этого хочется, причины моего желания уже не так важны. Раз у тебя такие проблемы, ты можешь просто подумать об этом, потому что я сам своего мнения не поменяю. Я никогда не хотел подобных отношений с кем-либо, и сделал для тебя исключение, это должно дать тебе понимание того, что это не просто прихоть или мимолетное желание. И о своих чувствах я разговаривать не буду. О твоих тоже — я услышал достаточно. Я тебе нравлюсь, но ты себе надумал сотню причин, почему станешь несчастным со мной. На сегодня, думаю, достаточно, — отчеканил Марволо и спокойно вышел из гостиной. Гарри еще немного посидел на диване и ушел к себе в спальню, чтобы там и отужинать. Наверняка Марволо поступит так же — слишком много уже было сказано, и видеться после этого совсем не хотелось. Интересно, что Гарри и его упрямый опекаемый даже не повысили голос друг на друга, наверное, это совсем расшатало бы и без того шаткий мир, царивший в доме после начала разговора.

***

Марволо опять подивился изворотливости Гарри — ни единой фразы с полноценным отказом не прозвучало, из этого следовало, что на самом деле он и не хочет отказываться, просто все еще живет с предубеждениями о его взрослой копии. Это было неприятно, но его мнение он точно изменит, Марволо в этом не сомневался. Только все это звучало до отвращения оскорбительно, очень хотелось ударить Гарри каким-нибудь неприятным проклятьем, но он смог сдержать эти порывы и даже виду не подал. Хотя пока Гарри произносил свои речи, он мог хоть ирландские народные танцы начать отплясывать на столе — вряд ли тугодум-Поттер это бы заметил. В столовую он решил не спускаться — слишком рано, да и Гарри после такого разговора видеть не хотелось. Вряд ли он когда-нибудь сможет забыть пренебрежение к себе. Да и недоверие ужасно разозлило — он больше полугода ведет себя чуть ли не как монах, демонстрируя кроткий нрав. Правда, Гарри мог этого и не знать — так он вел себя на публике, его же злосчастный опекун оценил все прелести и недостатки его характера. И не сказать, чтобы Марволо об этом жалел — притворяться перед Гарри казалось чем-то неправильным. Сейчас Марволо не мог в полной мере предсказать, как дальше будут развиваться события. С Поттера станется делать вид, что ничего не было, а может он будет уходить от разговора с ним, будто он прокаженный, что было самым неприятным исходом. Но ответ перед Марволо он все равно будет держать, хочет того сам Гарри или нет. Хотя сам он понимал, что вряд ли примет отказ. Свой выбор он уже сделал — чего не делал, судя по всему, Волдеморт. Он от него не откажется, но любое к себе пренебрежение будет запоминать — придет время, и это можно будет использовать. За те объятья от Люпина он стребовал пару условно-разрешенных книг, которые Гарри до этого запрещал даже в руки брать. Однако причины сомнений Поттера он на самом деле попытался понять. Можно ли отказываться от своих желаний в угоду мнимому комфорту? Сам он вряд ли бы отказался, ведь именно он принял то, что Поттер ему приятен и перестал вытравливать нетипичные для себя чувства. Получить Гарри в полное свое распоряжение было намного удобнее, чем каждый раз разрываться между желаниями и разумными доводами. И это не только удобнее — Гарри одним своим видом возвращал его в реальность, когда он просто путался во времени и чего-то не понимал в мире, где сейчас живет. Поттер явно способствовал развитию его талантов — и вопрос было не только в почти полной безотказности, когда дело касалось книг или материалов, а в том, что одним своим присутствием он добавлял трезвости мышлению. Рядом с ним было просто комфортно заниматься чем угодно, даже если он отвлекал Марволо разговорами. Любви он Гарри, конечно, не даст, но зачем она нужна? Есть чувства куда более понятные для восприятия, так зачем все усложнять какой-то любовью? Марволо тряхнул головой и со злостью воткнул вилку в кусок пирога. Конечно, не было того, чего он не добивался, да и мыслить он стал более гибко, но отсутствие полноценного ответа на свою инициативу бесило. Неудивительно, что его копия так разозлилась, вот только ее клятвы не ограничивали. А у Марволо уже никогда не будет последователей, разве что коллеги по научному цеху. Гарри даже не имел права не соглашаться — это же абсурд! Конечно, у него были недостатки, но он стал использовать дома куда больше своих положительных качеств, чем в далеком прошлом, да и сейчас, в школе. Да, он мог иногда неприятно съязвить или пройтись по умственным способностям визави, но тут уж никуда не деться — если он прекратит это делать, то это будет уже и не он совсем. А болван-Поттер обязательно пересмотрит свое мнение, если не сам, то с его посильной помощью. А пока было бы интересно принять участие в настоящем расследовании. Наиочевиднейшую манипуляцию по отвлечению своего внимания он понял, но ничего против не имел: хочется так Гарри, пусть считает, что ведет в игре. Мысли пришли в порядок, план будущих действий немного начал вырисовываться, и он спокойно уснул в предвкушении завтрашнего дня. — Берк поведал мне, что я умственно-отсталый идиот с мозгами гиппогрифа, раз решил взять тебя в консультанты, но добро дал, — буркнул Гарри на следующий день, когда вывалился из камина после рабочего дня. Марволо отложил книгу и с любопытством посмотрел на серые папки подписанные «ТЛ-325». — Обет, да? — спокойно уточнил он. Ему от этого обета будет не холодно, не жарко — все равно он не собирался с кем-то это обсуждать. — Обет, — кивнул Гарри. — Обычный, о неразглашении. Он протянул руку, чтобы начать обряд, и Гарри аккуратно взял ее за предплечье, даже пальцем по нему погладил, лицемер несчастный. Клятва была взята, и Марволо с интересом принялся разглядывать папки: незнакомые имена, описания убийств, колдографии. От дела с Амандой Булстроуд он скривился: присутствовали половые связи с подозреваемыми. Он не знал, как так можно опуститься, чтобы спать с ней за деньги. — Не кривись так, мы не знаем точно, но вполне возможно наш Волдеморт спал с Хепзибой Смит, чтобы добиться ее расположения и добыть такие желанные артефакты — медальон Слизерина и чашу Хаффлпафф. — Наверняка он ей внушил то, чего не было. Даже сейчас я могу использовать подобным образом ментальную магию, что говорить о версии, которая закончила Хогвартс? — возмутился Марволо, продолжая разглядывать документы. — Хм, меня представили Эрику Дожу. Он родственник Хиллиарда. Иногда приходил в Хогсмид, когда нас туда отпускали. Ужасно болтливый и не знает, что такое рабочая тайна. — И знаком с тобой… — задумчиво протянул Гарри. — Мы подозревали о том, что преступник имеет информатора в Хогвартсе, слишком вовремя он похитил тебя. Но это просто огромное количество людей. Но мы его не можем допросить, недостаточно улик для этого, — поведал он. — Но поинтересоваться его связями можно. — А у него есть алиби на время убийств? — спросил Марволо. Хотя подозревать Эрика было просто нелепо — он слишком глуп для такой изощренности. — Тут написано, — заметил Гарри и нахмурившись, продолжил, — проблема в том, что очень много намеков именно на него, но ничего конкретного предъявить нельзя. С Джоном так же, но он под Веритасерумом подтвердил весь свой рассказ, хотя я до последнего надеялся, что он набрехал. Убийство старухи Булстроуд вообще больше напоминает какой-то фарс, сам видишь. — Угу, сначала пришел Байлер, спрятался в шкафу, потом убийца, потом племянник. Отвратительно. Странно, что там аврорский патруль не прогулялся, — задумчиво сказал Марволо и потер переносицу. Его очень заинтересовало то, что все места преступления странно располагались и были достаточно отдалены друг от друга. — Гарри, — намеренно обратился по имени он, — смотри. Ноттингем, Стамфорд, Оксфорд, Вустер, Лондон. Думаю, это не просто так. Марволо призвал атлас взмахом руки, — беспалочковая магия давалась все лучше, — и скопировал страницу с полной картой Англии. А потом соединил точки с названиями городов линиями. Гарри удивленно на него уставился, и дернул рукой, даже сомнений не возникло, что хотел потереть лоб. — Это может быть совпадением, — задумчиво отметил Гарри, — но очень интересно получается. Это что-то из рун? Похожа на Йо или Эйваз крюком сверху, но этой черты тут быть не должно. — Это незаконченная руна, убийства еще будут. Это может быть вязью волчьего крюка, или вязью Лагуза и Анзуса. Но очень сомневаюсь в последнем, — хмурясь, ответил Марволо. — Последнее — позитивная вязь, ей зачаровываются амулеты перед экзаменами или важным жизненным событием. А вот волчий крюк несет негативный характер: неминуемые проблемы и смерть. Это вязь уничтожения. — Всегда знал, что в школе надо было брать руны, — с досадой цокнул Гарри. — А как волчий клык выглядит полностью, можешь дорисовать используя ту же длину линий? — Истли или Уинчестер, — твердо сказал Марволо. — Точнее не определить, линия могла как с Лондоном немного отклониться, а могла и идти ровно, даже с соблюдением угла, как при первых трех убийствах. — Мы поставим туда патрули и накинем дополнительную сеть следящих чар, но преступник гасит все использованные собой заклинания плутонием, — вздохнул Гарри и пролистал папку с убийством Сьюзен Боунс, а потом тыкнул в него пальцем. — Смотри, артефакты, которые вернул Байлер, опять пропали, по ним мы пытались отыскать, но у Горбина нет, а остальные перекупщики просто не потянут цену подобных ценностей. — Наивно полагать, что сейчас они где-то засветятся, — хмыкнул Марволо. — Нет, не думаю, что это правильное направление. Я бы отталкивался от рун, если этот человек любитель символизма, а он, видимо, любитель. — Да большинство магов считают чуть ли не каждый восход символом судьбы, — проворчал Гарри. — Я к этому после маглов дольше всего привыкал, видеть, блядь, скрытый смысл даже в пролетевшей мимо бабочке. — Это к переменам, — развеселившись, ответил Марволо, не обращая внимания на лексикон Гарри — уже привык. Он с символизмом после маглов проблем не испытывал, потому что у него была любовь к нему еще до Хогвартса, просто истинных значений намеков судьбы он тогда не понимал. — Уже знаю, но все равно считаю чушью, — буркнул визави. — Мы отвлеклись. — Время ужина уже прошло, — заметил Марволо. — Я бы перекусил. В общем-то, он не особо сильно помог, только с точкой следующего убийства, если они не прогадали с волчьим крюком. Странно, что два опытных невыразимца даже не подумали о том, чтобы разместить на карте флажки с местами убийств — это было не слишком трудно. Но он был просто уверен, что псих лично знает Гарри, хотя вряд ли рассчитывал, что он займется расследованием — все же о работе Департамента вообще не распространялись, и даже близкие люди невыразимцев редко знали, что именно делают их родные на работе. Но у Гарри была высокая должность, и подобные сведения могли до него дойти, вот на это преступник и мог рассчитывать. Своими догадками он пока не спешил делиться — они были собраны по крошечным кусочкам и намекам. Слишком недостоверно выходило, и пусть он отлично мог объясняться, но даже его словарного запаса не хватит, чтобы разъяснить Гарри, почему он так решил. Следующие несколько недель были довольно тихими — Марволо только учился и читал. Его артефакт был не так далек к завершению — некоторые чары конфликтовали, но он наконец смог привязать его не к своей голове, а к другим книгам, но потерял при этом «характер». Справочник стала отвечать заумными научными формулировками прямо из источника, до этого же он мог доступно объяснить даже первокурснику, какое именно значение имеет рог двурога в оборотном зелье. Это и предстояло исправить следующим шагом, но он имел только наработки и не хотел использовать их на первом прототипе, где все худо-бедно, но работало, так что пришлось создавать копию. Все это занимало много времени, так что о расследовании он вовсе не думал. Это было интересно, но не настолько, чтобы отвлечь его от основной цели — становления великим. А с такой дипломной работой из Хогвартса его были просто обязаны принять в университет, да еще и с выдачей поощрительного гранта. В деньгах он не нуждался, но войти в список лучших абитуриентов было делом принципа. С Гарри они так и не поговорили, хотя Марволо намеками давал понять ему, что еще ничего не решено, но он готов подождать. Ведь он собирался жить на самом деле долго, так что бессмысленное растягивание времени может немного потерпеть, но видит Мерлин, его терпение не бесконечно. Он думал над тем, чтобы опять поцеловать Гарри — знал, что у того отключатся мозги, и он с энтузиазмом ответит. Хотя это усложняло дальнейшее разбирательство — дражайший опекун был мастером промывки мозгов, и Марволо не хотел опять слушать его речи, а потом долго думать над своими поступками.

***

Расследование шло вяло. И Гарри, и Райт растеряли весь энтузиазм и чуть ли не ночевали в Истли и Уинчестере. Магический квартал был только в Истли, но в Стамфорде, где нашли воспитательницу, его не было — так что глупо было ориентироваться на его наличие в городе. Но гром грянул неожиданно, и никакие следилки не помогли. В начале марта в заброшенном доме в Истли нашли труп Эдварда Флойда — именитого зельевара, ведущего постоянную колонку в «Вестнике зельеварения». На теле обнаружились следы режущих проклятий и укус змеи. Собственно, сама змея была на месте преступления — обыкновенная гадюка, которая водилась в Англии. На ней обнаружились следы простого подчиняющего заклинания, куда более слабого, чем Империо. Учитывая, что преступник все еще подчищал за собой следы не хуже аврорской группы зачистки, то Гарри отвоевал у Райта змею и завел с ней разговор. Вдруг она сможет что-то рассказать? — Крас-сные волосы, — прошипела змея. — Запах старых вещей. Собственно на этом свидетельские показания гадюки закончились, и Гарри отпустил ее на свободу — она не была контрабандной или купленной, ее просто призвали Серпенсортией и сразу жахнули подчиняющим проклятьем. Красные волосы, видимо, стоит понимать как рыжие, а рыжих только один Гарри знал не меньше десяти. Серпенсортию мог использовать и второкурсник — он знал это наверняка. Так что змея оказалась никудышным свидетелем. Было бы удобно иметь возможность пролигиллиментить ее, но в голову к животным вообще было запрещено соваться — они не люди, и мышление у них нечеловеческое, после сеанса легиллименции можно выйти из головы зверя совершенно сумасшедшим. Гарри это убийство задело не меньше смерти Боунс — это была копирка того, как умер Снейп, а его смерть вызывала приступы ностальгии и чувство потерянных возможностей. Правда, это не отменяло того, что профессор был говнюком, но говнюком порядочным. Флойд общался с множеством людей, и если бы не было прошлых убийств, то они бы вряд ли смогли найти даже малейшие зацепки. Но они знали, что место обитания подражателя — Лондон, скорей всего Лютный из-за использования Оборотного зелья. Они с Райтом некоторое время думали о том, что Флойд лично варил подражателю зелье, но отбросили эту мысль — за ним не было замечено чего-то на самом деле криминального, только короткие закупки в Лютном различных ингредиентов по более низким ценам, в лавки, где торговали абсолютно нелегально он даже не заходил. Не прицепиться. Флойда принесли в дом аппарацией, и они даже смогли проявить след, да только он путался на аппарационной площадке Истли, где множество людей перемещались постоянно. Опрос жителей магического квартала ничего не дал — никто ничего не видел. Гарри испытывал жуткую досаду и посетовал на отсутствие камер видеонаблюдения у магов. — Да толку от них, мы камеры взмахом палочки можем обмануть, совсем заработался, — буркнул Райт. Гарри залепил ладонью себе по лбу: и правда, обмануть их легко, но кто об этом думает? Хотя вряд ли человек, который столько водит их за нос не предусмотрел бы этого. С Флойдом возникла и другая проблема: он был публичным человеком, которого постоянно кто-то видел. Смерть Булстроуд на передовицах была объяснена драконьей оспой, а Сьюзен погибла от неправильно сработавшего заклинания. С зельеваром такие объяснения не прокатили бы, и они вместе с Берком долго думали, как объяснить его смерть общественности. В конце концов озарило Скорпиона: — Да мать твою, чего мы тут голову ломаем! — воскликнул он. — Он же дракклов зельевар, его укусила змея. Тропическая какая-нибудь, точно. С сильным ядом. — И у зельевара не нашлось безоара? — со скепсисом уточнил Гарри. — У крайтов нейротоксические яды, без посторонней помощи до безоара не добраться, — заметил Берк. — Решено. Его укусила змеюка. Даже выдумывать ничего не надо. Так-то, сопля зеленая. — Ага, гениально, — усмехнулся Гарри. Хотелось напомнить, что ему летом исполнится тридцать, но от упоминания возраста стало вообще не по себе. Из-за настойчивости Марволо, конечно. Тот явно не собирался дать ему забыть злосчастный разговор. — И все равно бред, по твоей логике зельевары просто обязаны подохнуть от какой-нибудь токсичной дряни, которую они кладут в свое варево. — Статистика, кстати, говорит сама за себя, — протянул Берк. — Так на самом деле случается очень часто. — Молчу, — поморщившись, ответил болван-Поттер. — Надеюсь, резонанса это дело не получит. Как же. Смерть Флойда напомнила массам, какую же иногда жуть суют в зелья, и волна недовольств упала на отдел правопорядка — запретите ввоз опасных змей на острова! Другие зельевары хватались за головы, а работники научного отдела каждый раз смотрели на Грифона и Скорпиона с упреком: мол, могли бы что-то менее экстраординарное придумать: инсульт там, внезапное ограбление или неудачный полет на гиппогрифе. Где же они до этого были, умники несчастные? Домой он пришел с ужасным настроением, и очень хотел, чтобы Марволо сегодня был занят чем-то очень важным. Но фортуна явно сейчас ему не благоволила, и дракклов воспитанник безусловно ждал его прибытия. — Я тут подумал по поводу плутония, — сказал он сразу, как Гарри выпрыгнул из камина и показал несколько магловских распечаток. — Гоблин, у которого ты закупаешь металл, может его достать? Гарри замер на месте, пораженный своим идиотизмом. — Он может достать любой металл, у него множество связей, — кивнул он и сел рядом с Марволо. — А некоторые составы плутония являются материалом, который получают после переработки других элементов, — продолжил Мракс, — нужны связи с маглами, причем в определенных кругах, где подобные металлы используются ради научных целей. Военная промышленность, к примеру, подойдет. — У гоблинов своя структура управления, а наши следилки они распознают на раз. Мы не можем просто взять и начать следить за ним, но свидетельствовать они могут. Я ему напишу. Можно даже внешность не менять при расспросах — им совершенно плевать на наши проблемы и он никому ничего не расскажет. Но на них не действует Веритасерум, придется быть очень деликатными. — Я хочу присутствовать при допросе, — вкрадчиво сказал Марволо и забрал распечатки, дотрагиваясь до руки Поттера. Гарри словно током ударило, но он опять отбросил свои ненормальные порывы. Тринадцать лет разницы в возрасте его безумно бесили, и после раздумий это оказалось самой большой преградой, хотя о своих прежних доводах он не забывал и все еще считал, что Марволо вполне по силе превратить нормальные отношения в фарс. — Это можно устроить, но ты будешь молчать, — вздохнул Гарри. Вообще выпускать из дома Марволо совсем не хотелось, но он знал, как это — когда тебя держат в доме, словно в темнице, и никому не желал такого. Тем более, он будет рядом, а себя он считал достаточно умелым, чтобы смочь защитить, если, не дай Мерлин, в этом возникнет нужда. На следующий день Марволо, похоже, изнывал от нетерпения, хотя внешне этого не показывал. Но когда Гарри проснулся, то он уже был полностью собран и ждал его в столовой. Гоблин явился вовремя, и сказал, что с такими опасными материалами не работает, и не может подсказать, кто из его собратьев занимается подобными поставками. Гарри почувствовал жуткую досаду — гоблин казался идеальной ниточкой к преступнику. Он аппарировал с Марволо обратно на Гриммо, и услышал то, чего услышать совсем не ожидал. — Он врал, — уверенно сказал Мракс. — Плутоний покупал Эрик Дож. — Что? — спросил Гарри, чувствуя изумление. Неужели этот негодник легилиментил гоблина? — Что слышал, — протянул Марволо. — У меня врожденная предрасположенность к ментальным наукам, моего вторжения в голову он даже не заметил, так что не возмущайся. — Это незаконно, — со смехом сказал Гарри, все еще пораженный прыткостью своего подопечного. — Но Дож — точно не наш клиент, хотя наверняка полезный свидетель. У него есть алиби на все убийства. — Значит кто-то может постоянно брать у него волосы. Вам надо его допросить, а лучше — залезть в мозги, — скучающим тоном ответил Марволо. — Кстати, этот гоблин не имеет особых связей, но зато ворье из него — отличное, если дело касается магловских металлов. — Лучше бы я жил без этого знания, — буркнул Гарри и посмотрел на стену, где висела сабля, которую он сам сделал, пользуясь поставками от гоблина. Неприятно было знать, что часть из сплава была украдена у маглов. А Дожа теперь они точно допросят, может даже и игнорируя законные процедуры. Обливейт еще никто не отменял, а аврорат с их ненормальной опекой своих работничков сидел в печенках. Хотя неудивительно — их департамент постоянно инициировал служебные расследования, и сокращал численность авроров. — Это еще не все, — заметил Марволо и сел на диван. — Если предположение по поводу рун на карте верно, то следующая точка — Годрикова Впадина. И скорей всего, повторение самого одиозного преступления века. Гарри плюхнулся рядом на диван, сцепив руки в замок. Вот это обязательно надо было предотвратить любыми путями. Смерть целой семьи нельзя выдать за внезапную вспышку драконьей оспы. И им нужна семья, подходящая по конкретным параметрам — молодые родители и маленький сын. Семья Финниганов жила как раз в Годриковой Впадине, но они были не одиноки — таких подходящих целей там было не меньше десятка. — И я считаю, что ты лично знаком с преступником, — продолжил Марволо. — Не могу достаточно хорошо объяснить, почему я так решил, считай предчувствием. — Я знаю очень много людей, — заметил Гарри. — Даже если от безысходности начать копать в эту сторону. — Ты не понял. Этот человек не просто знакомый, а хороший знакомый. Не мимолетная встреча, а достаточно долгое общение. Вполне может быть, что все преступления — не только самоутверждение за счет копирования Темного Лорда, а еще и представление сугубо для тебя, ведь ты вхож в верхушку министерства, и информация о преступлениях до тебя в любом случае дойдет. Я начал было сомневаться в этой теории, когда ты рассказал про змею, но если она ничего не успела разглядеть перед тем, как ее подчинили, то неудивительно. А теперь сосредоточься, и собери все факты. Лондон, Лютный, рыжие волосы, доступ к редким ингредиентам, любовь к рунам и их символизму, личное знакомство с тобой. Гарри сжал кулаки. Он понял, на кого намекает Марволо, но очень не хотел произносить это имя вслух. Он никогда достаточно хорошо этого человека не знал, и не мог точно сказать, можно ожидать от него таких преступлений, или нет. Но все это — далеко не факты, а больше предположения, основанные на них. — Я расспрошу владельца лавки, но он никогда не был похож на психа, — покачал он головой. — Это может быть простым совпадением. — Может, — спокойно заметил Марволо. — А может и нет. Гарри очень хотелось провести параллель с Марволо — он в школе тоже вряд ли всем казалася социопатом с бредом величия, тем не менее, он им был. — Завтра допросим Дожа и Питоля, — резюмировал он. — Спасибо, ты на самом деле помогаешь. Чувствую себя тупицей. Тот усмехнулся и выжидающе посмотрел на Гарри. — Нет-нет, точно не сегодня, — простонал он, когда понял, что к чему. — Три недели прошло, — заметил Марволо. — Пора уже определиться. Не говорить же ему, что он почти не думал об этом? Просто не хотелось. Его нервировала разница в возрасте, командирские повадки Марволо и вся ситуация в целом, и он даже совета не мог у кого-нибудь спросить. — Еще неделю, — попробовал отвертеться он. — Ладно, — легко согласился его настойчивый подопечный, от чего недотепа-Поттер испытал настоящее изумление. — Так легко? — спросил он. — Не похоже на тебя. — Вполне похоже, — пожал плечами Мракс. — Но я на самом деле ожидаю узнать ответ через неделю. «И не ожидаю отказа» продолжил фразу Гарри про себя. Он вспомнил то ощущение удушающей змеи, когда его подопечный был еще заключенным в департаменте. Слегка сжав плечо Марволо, он поспешил удалиться — стало жутко неловко находиться рядом с ним, будто он кого-то обманывает, хотя это было совсем не так. Тем более стоило подумать над делом. Учитывая, что подражатель перестал ждать месяц после каждого убийства, они не могли определить точные сроки следующего преступления, поэтому защитой семей надо было заниматься прямо сейчас. Операцию по похищению Дожа они с Райтом разрабатывали вместе — даже с наличием улик аврорат рогом уперся и не хотел отдавать аврора на растерзание их департаменту. Так что они накинули на Дожа следилку еще в Министерстве, а зная его общительность, были уверены в том, что домой после работы он не пойдет. Так и случилось — Дож отправился на площадь Платтер. И Гарри глазам не поверил, когда увидел его с Шоном в одном из кафе. Они явно ссорились, но они с Райтом вмешиваться не спешили, а накинув чары хамелеона подошли ближе к окнам, чтобы услышать разговор с помощью пары полезных заклинаний. — Ты же дракклов ублюдок, какого Мордреда ты претендуешь на наследство отца? — возмущенно рычал Дож. — Он и мой отец тоже, я в первой очереди наследия, дорогой братец, — спокойно отвечал Шон. Гарри никогда не видел его таким хладнокровным, обычно он выглядел очень жизнерадостным. Он присмотрелся к собеседникам, и отметил, что они и правда похожи. Шон был даже симпатичнее — у Дожа был грузный вид, Шон же выглядел на его фоне более легким и приятным. — Тебя нет в завещании и твоей матери об этом сказали, когда она решила оставить тебя, — с негодованием сказал Дож. — Ты не имеешь никакого права на наши деньги. — Но он был и моим отцом тоже. Да, дерьмовым, да, он от меня отказался, но от этого кровное родство не пропало. Я могу спокойно пойти в суд и получить как минимум пятую часть ваших денег, — отчеканил Шон. О том, что он бастард, Шон никогда не распространялся, что неудивительно: несмотря на то, что общество менялось, их все еще не любили и называли ублюдками. Гарри этого средневековья искренне не понимал, какая разница, в браке рожден ребенок или нет? И Шон, видимо, носил фамилию матери — Лесли. Хотя об отце упоминал, что у него его никогда не было; оказывается все-таки был — просто Шон вычеркнул его из своей жизни, так же, как и старший Дож забыл про своего бастарда. — Не смей так говорить про него! — прикрикнул Дож. — Я освещаю тебе непреложный факт. Он поимел мою мать, не защитившись от нежелательной беременности, а потом бросил ее, оставив разбираться с последствиями самой. Аборт — преступление против нашего общества, ее бы до конца жизни заклеймили отбросом, у нее даже выбора не было, — холодным тоном ответил Шон и встал из-за стола. — Жди совы из министерства. Дож последовал за ним, но Шон аппарировал прямо с порога кафе. Гарри поспешил, чтобы не упустить их свидетеля. Тот не подвел: быстро вышел из заведения, и был сразу же подхвачен с двух сторон под локти и перемещен порталом в их отдел. — Вам запретили допрос! — мгновенно возмутился он и попытался вырваться из хватки. Гарри без зазрений совести наградил его Петрификусом и кивнул Райту. Тот тоже не медлил, ведь схема отработана давным-давно. — Легилименс! Гарри не меньше двадцати минут наблюдал за Райтом и Дожем, но он не мог не отметить, что у Марволо ментальная магия выходила на самом деле превосходно. Он не только не использовал палочки, но и заклинания не произносил. Ему это было просто не нужно. Райту требовалось и то, и другое, а так же полное сосредоточение. А ведь он считался очень неплохим специалистом в ментальной магии. Тот же Пруэтт тоже пытался ее освоить, но имел там успехи ничуть не лучшие, чем Гарри. Из его оперативников в ментальной магии была неплоха еще Диана Сцинаретто, но и она рядом не стояла с Мраксом в этом плане. — Ох, ну и каша же у него в голове, — мотнул головой Райт, когда прекратил сеанс. — Обливейт! Дожа вернули к кафе, а сами вернулись обратно в департамент. — Не томи, — потребовал отчета Гарри. — Ты явно нашел там что-то интересное. — Если можно это так назвать, — поморщился напарник. — Он трахался с Булстроуд, потому что старший Дож очень строго ограничивал его в финансах, а авроры не могут похвастаться огромными зарплатами. А тратить он очень любит. Он встречался с той маглой, но она быстро ему надоела, и он пожаловался своему братцу, что не знает, как от нее избавиться. Более того, он дружил с соседкой Грантов — ее родители работают у магловских военных. — Мордред… — прошептал Гарри. Ну как они могли быть так слепы? Неужели Марволо прав в своих предположениях? — Завтра сходим в лавку Питоля, сейчас они уже закрыты, — твердо сказал он. Очень хотелось ошибаться. Очень. На следующий день перед посещением лавки, к нему зашел Терри, который наконец перестал дуться за рождественский аврал. — Сволочь ты, Грифон, — вздохнул он. — Возьму отпуск в самую чудную пору лета в Англии и будешь корпеть над моими отчетами, пока я буду наслаждаться ласковым солнцем в Корнуолле. — Отличная перспектива. Может тогда ты прекратишь ныть, — кивнул Гарри. — Будешь корпеть над отчетами вместо того, чтобы проводить время со своим обожаемым воспитанником, — со злорадством продолжил Терри. Гарри, писавший очередной отчет для архива, поставил кляксу в документе от неожиданности. — Чего? — пораженно спросил он. Неужели что-то может быть заметно? — Да ты на него с таким обожанием смотрел еще в Рождество, неужели ничего не продвинулось с мертвой точки? — с любопытством спросил друг. — Иди к дракклам, сплетник несчастный, — решил сдать назад Гарри. Не хотелось прослыть педофилом на весь департамент, а там и на министерство. — Что, совсем ничего? — протянул Терри, и в его голосе слышалось явное разочарование. Гарри задумался. Если Терри заметил, и похоже, не собирается окрестить его извращенцем века, то у него можно попросить совета. Ведь он в курсе не только того, что это вообще-то несостоявшийся Темный Лорд, но и истории его появления в этом мире. Идеальней советчика и не найти. — Было кое-что, — осторожно сказал Гарри, наблюдая, как Лигр буквально оживает и жаждет услышать подробности. — Он меня поцеловал, а я ответил. Это было один раз. — И все? — удивленно спросил собеседник. — И все. Я начал напирать, что нам будет некомфортно в отношениях, он сказал мне подумать, и я уже три недели ухожу от разговора, — сознался Гарри. Вообще со стороны это выглядело наверняка по-свински с его стороны, но он ничего не мог поделать. Не то, чтобы он боялся подобных отношений, он же, Мерлин его дери, гриффиндорец. Нет, он опасался. — Странно, что он тебя не отравил после этого. Ну знаешь, фурункулы на заднице, веселые деньки в уборной, — заметил Терри. — Мне бы стало жутко обидно. — Ему наверняка обидно, и чую, что буду за такое отношение расплачиваться еще очень долго, — вздохнул болван-Поттер. — Ну, если на Волдеморта он не похож, а судя по Рождеству совсем не похож, то не понимаю, почему ты не хочешь с ним отношений, — разумно заметил Терри. — То есть да, это конечно ранняя версия Волдеморта, но он вроде не так плох, и он под действием клятв. Тут характер хочешь-не хочешь, а изменится. Так работают клятвы подобного рода. — Он манипулятор и социопат, я не буду с ним счастлив, — буркнул Гарри. — Хотя справедливости ради стоит заметить, что он именно мне всегда открыто заявляет, что ему нужно. Не манипулирует почти. — Потому что у него другое к тебе отношение, он начал доверять тебе, думаю, — сказал Терри и пожал плечами, мол, ничего странного тут нет и они говорят вовсе не о ранней, мать его, версии Темного Лорда. — А ты и правда ведешь себя с ним как гиппогриф лишайный. Он знал, что тебе нравится, проявил инициативу, думал, что ты примешь его, а ты три недели его динамишь с разговором. Да я бы любого после такого к себе отношения отравил и проклял чем-нибудь неприятным. Отсутствием потенции на пару недель, к примеру. — Ну спасибо за понимание, друг, — с иронией сказал Гарри. Стало ужасно стыдно за свое поведение. Неужели он и правда со стороны выглядит настолько уродом? — А возраст? У нас тринадцать лет разницы! — Мерлин мой, Грифон! Ты откуда такой моралист взялся? — воскликнул Терри. — Я в восемнадцать встречался с тридцатипятилетним мужчиной, и расстались мы не из-за разницы в возрасте, а из-за того, что он захотел детей и нашел себе жену. Еще полтора года назад я встречался с девушкой, которая только-только закончила Хогвартс. Тут не в возрасте дело, а в восприятии. По-моему у Мракса с этим проблем быть не должно. Гарри вздохнул и отправил патронуса Райту, чтобы он собирался к Питолю. Он и так неприлично долго предавался праздным разговорам во время рабочего дня. — Я с ним поговорю, — сообщил он Лигру. — Думаю, можно попробовать. Никогда не поздно просто прекратить все это. — Вот именно, — кивнул Терри. — Я чего заходил, отдел разработок выделил твоему Мраксу защиту от авады. Так что вечером можешь забрать. — Он не мой, — буркнул Гарри. — Спасибо, что сказал. Лигр подмигнул, и Поттеру очень захотелось кинуть ему в след чернильницу, чтобы меньше подмигивал, зараза. В давно знакомой лавке Шона не было, что сразу насторожило. За прилавком стоял сам владелец — Серхио Питоль. — Где мистер Лесли? — с порога спросил Гарри. — Он ушел минуту назад, сказал, что не завтракал, — испуганно ответил Питоль. — У нас все легально, вам нечего тут искать, господа авроры. Гарри фыркнул. Он отлично знал, что аврорат тут мог бы неплохо поживиться, но на счастье торгаша они не были аврорами. — Следственный комитет аврората, Джеймс Дарк, — представился Поттер фальшивым именем. — У нас к вам пара вопросов. Где Шон Лесли? — Я же сказал вам, он ушел буквально пару минут назад, — нахмурился продавец и отвел взгляд. — Куда — не знаю, он мог воспользоваться камином Горбина или аппарировать. Гарри прикрыл глаза, чтобы не сорваться и не объявить во лжи мордредового торгаша немедленно. Иногда действовать от имени аврората было крайне неудобно. — Нас интересует, где был Шон Лесли в эти даты, — твердо сказал Поттер и положил перед Питолем пергамент с датами преступлений подражателя. — Он почти не отдыхает и все время был тут. — Готовы подтвердить это под Веритасерумом? — вкрадчиво спросил Гарри. — Не имеете права, — уверенно ответил Питоль. Гарри только скучающе посмотрел на обветшалый потолок лавки. Все-то они свои права знают. — Препятствие расследованию тоже запишем, — кивнул он и нарочито медленно стал доставать палочку. — Я знаю свои права! — крикнул торгаш и попятился назад. — А я знаю, что вы препятствуете расследованию, — прорычал взбешенный Грифон. — Говорите правду! — Я не могу! — воскликнул он и начал рыться в карманах. Гарри среагировал быстро и приказал Райту: — Противопортальные и антиаппарационные чары, немедленно! В незадачливого торгаша полетел Ступефай, напарник без напоминаний подошел к нему, и произнес: — Легилименс! За двадцать минут штудирования мозгов Питоля, Шон так и не появился. Следилок на нем почти не было, и срабатывали они исключительно если рядом колдовалось что-то вроде Авады, да только вот из-за финта с плутонием никаких заклинаний следилки не чувствовали, иначе его бы давно поймали. Ситуация была очень досадная, и Гарри написал в отдел, чтобы Шона искали всеми правдами и неправдами. Даже увольнением пригрозил — он не хотел опять чувствовать стыд за своих подчиненных, которые так опростофилились с поисками Байлера. Райт прекратил сеанс, долбанул торгаша заклятьем забвения, и как-то странно ухмыльнулся. — Понятно, почему он ничего не хотел говорить. Оказалось, что Шон очень умело шантажировал несчастного Питоля. Гарри даже не подозревал, что у его бывшего любовника имеется столько хитрости и подлости одновременно, хотя он всегда был не слишком нормальным, если судить о поступках со стороны. Питоль притащил шлюху из одного борделя Лютного прямо в магазин. Он был пьян, и явно наглотался какой-то эйфорической дряни. Шон увидел его с девой в компрометирующей позе и не преминул сколдографировать такой материал — благо они перепродавали старые колдокамеры у себя в лавке. Жену Питоль любил до умопомрачения, и чуть ли не на руках носил, потому он никак не мог допустить, чтобы подобные колдографии попали в ее руки. Шон этим воспользовался и без зазрений совести начал шантаж. Питоль часто торчал в магазине вместо него, используя Оборотное зелье — его Шон, судя по всему, варил сам. В Лютном он был известен большинству контрабандистов и мог без проблем достать нужные ингредиенты. Паззл сложился, но на душе было гадко. Он встречался с ним всего пару месяцев, но появилось чувство, будто его в грязи обваляли. Гарри нахмурился и выкинул лишние мысли из головы. Даже если они не смогут найти Шона сейчас, то предотвратить повторение «самого одиозного преступления века», — как его окрестил Марволо, — были обязаны. В Годриковой Впадине жило достаточно семей, которые подходили для повторения событий 1981 года. Пришлось осведомить об опасности еще нескольких сотрудников, хотя Гарри до последнего не хотел этого делать. Так что каждый оперативник, отправленный наблюдать, знал, что распространяться о деле никак нельзя. Он решил потешить самооценку Марволо немного раньше времени и написал на тонкой пластинке всего три слова: «Ты был прав». Ответ не заставил себя ждать, хотя заставил одновременно и рассмеяться, и подивиться самоуверенности Мракса: «Не сомневался». Он решил вместе с ОБР отправиться в Годрикову Впадину, потому что еще не был готов для разговора, и хотел отвлечься, да и поймать ублюдка — на самом деле ублюдка, очень хотелось собственными руками. Столько жизней он прервал в угоду своих амбиций. У Волдеморта были хотя бы какие-то призрачные, и по его мнению «великие» цели. Тут же Шон решил самоутвердиться за его счет. Вряд ли он им восхищался, как Белла в свое время. Но Шон не появился в селении сегодня, и немного изнеможенный Гарри отправился на Гриммо в совсем скверном настроении. — Как дела? — сразу поинтересовался у него Марволо, как только он вывалился — иначе не скажешь, из камина. — Тухло, — кисло отозвался Гарри, отряхиваясь от сажи. — Не можем его найти, никто ничего не знает, но сегодня никто не умер — и то слава Мерлину. — Вы его уже обнаружили, но он не остановится, — задумчиво сказал Марволо. — И любыми путями захочет довести дело до конца. — Когда это будет? В магическом мире можно засесть на дно так, что тебя вовек никто не найдет, — буркнул он и снял злосчастную мантию — пусть сажей и пылью, оставшейся после долгого патрулирования, занимаются домовики. — По поводу этого не стоит переживать, — отмахнулся Мракс. — Он захочет это сделать как можно скорее, потому что вошел в раж. Отчасти я понимаю его. Гарри решил не высказывать свои мысли, а думал он о том, что неплохо бы иметь в консультантах потенциального маньяка, который отлично понимает их психологию. С Марволо станется опять оскорбиться, а Гарри и без того чувствовал себя виноватым из-за кретинского поведения. Опять накатила волна стыда, и он собрал всю свою смелость в кучку, чтобы сказать: — Я подумал. Правда, на этом слова закончилось. Он чувствовал, что не один раз пожалеет о своем решении, но не попробовать не мог, тем более он на самом деле испытывал к Марволо глубокую привязанность, симпатию, желание заботиться и защищать. Это можно было назвать любовью, но очень не хотелось. — И что надумал? — с интересом спросил Марволо. Так как разговоры не были его коньком, в отличие от действий, то свое решение лучше было выразить именно им, дракклы его дери. Тут уже не просто смелость понадобилась, но и хваленая гриффиндорская дурь, которой разве что баллады не посвящали. Он понадеялся, что выпитое бодрящее зелье оставило приятный запах изо рта, хорошо, что оно очень мятное. Марволо до его прихода читал, так что когда Гарри аккуратно повернул его к себе за плечи, книга свалилась с глухим стуком на пол. Дыхание сбивалось только от мысли, что он сейчас будет делать, сердце забилось быстрее, а голова немного закружилась. Хуже пятикурсника перед первым поцелуем. Он улыбнулся и провел пальцами по щеке Марволо, тот ответил на улыбку неожиданно искренне. Гарри почувствовал, как к щекам подступает жар. Сомнения остались, но даже если он и пожалеет о своем решении, то точно не в ближайшие пару месяцев, которые всегда волшебны в отношениях. Он притянул Марволо к себе и коснулся его губ своими. Хотелось много чувств вложить в поцелуй: и свое смятение, и нежность, желание и привязанность. Он медленно ласкал его губы, упиваясь ответной реакцией, чувствовал как руки Марволо цеплялись за волосы, делая немного больно, как требовательно чужие руки притягивали его еще ближе. Он судорожно сглотнул, и провел языком по его губам, не пытаясь, пока что, углублять поцелуй, продолжив только мимолетно касаться языком его губ, то легко засасывая их, то слабо покусывая. Это могло длиться очень долго. Нежно, приятно, влажно и пока совсем не пылко. Но так не могло продолжаться бесконечно, и потерявший всякое терпение Мракс укусил его за губу, и сам, сам! — настойчиво провел горячим языком по его деснам. Гарри безропотно разомкнул губы и почувствовал, как Марволо неумело, но с явным желанием проникает к нему в рот. Он возбуждался, и в прошлый раз прекратил поцелуй именно на этом моменте, но сейчас очень хотелось продолжить, и Гарри поддался, продлевая это безумие. Их губы ритмично смыкались, как и языки, очень хотелось избавиться от удушающей одежды, но это было бы слишком. Марволо опрокинул его спиной на диван, на секунду прервав поцелуй, но не дал ничего сказать, сразу продолжив. Гарри ощущал его возбуждение и даже мимолетно удивился: он до этого искренне считал Марволо асексуалом. Тут-то мозги и отключились. Он сильно схватил его за плечи и перевернул, чтобы держать контроль в своих руках, и улыбнулся, надеясь, что улыбка выглядела не слишком пошлой, но, видимо, она все же именно такой и вышла: Марволо схватил его за шею и вновь притянул к себе. Прекратить это было невозможно, Марволо был и так безумно привлекательным, а с растрепанными волосами, покрасневшими губами и легким румянцем оказался просто неприлично сексуальным. В себя Гарри пришел, когда обнаружил, что проводит языком по его шее, которая была так удобно подставлена. Он отстранился, и подивившись собственной хрипоте в голосе, сказал: — Думаю, пока хватит. — Такой ответ меня совершенно точно устроил, — так же хрипло отозвался несносный подопечный, поправляя воротник рубашки. Гарри не нашелся с ответом, поэтому просто взял его за руку и переплел их пальцы. Немного посетовав про себя за несдержанность, он откинулся на спинку дивана и попытался унять возбуждение. Они немного помолчали, но Гарри решил, что стоит поведать о шантаже торгаша. Марволо с усмешкой выслушал и ответил: — Очень удобно. Это сейчас вы наверняка уверены в личности убийцы, поэтому не стеснялись в методах. Но если бы подозрения появились раньше, то вы бы сбились с правильного следа, исходя из ложных показаний. — Верно. Стало жутко противно от себя, кстати, когда все подтвердилось, — пожаловался Гарри. — Люди притворяются, в этом нет ничего необычного, — отметил Марволо. — Но сомневаюсь, что ему было что-то нужно от тебя, скорее он тешил свое эго за твой счет. Самый известный волшебник Англии, все-таки. — Хоть ты не насмехайся, — попросил самый известный, чтоб его, волшебник Англии. — Чувствую себя грязной монеткой. И мне больше нравилось жить без этого знания. — Мне тоже нравилось жить без многих знаний, — ехидно сказал Марволо. — Так что не тебе об этом говорить. Гарри закусил губу, сдерживая улыбку и как можно более чопорно ответил: — Ты прав, стоит взять себя в руки. И мы опять пропустили время ужина.

***

Не сказать, чтобы их отношения как-то сильно изменились — они и так хорошо общались, но Марволо все же немного удивился, когда Гарри перед завтраком обнял его и поцеловал. Он ответил, но все равно чувствовал изумление. Вообще он не знал, чего ожидать: такие близкие отношения были для него в новинку, и ему было интересно получать новые ощущения и опыт. Он все так же занимался своей интерактивной книгой и учебой, но все получалось будто немного легче. Словно он был окрыленным, как любили писать в книгах. Теперь он на себе ощутил это чувство. Но его голову не заполнял один Гарри, чего он втайне опасался, просто после того, как они разобрались, гнетущие мысли перестали давить. Розового тумана не появилось, он не потерял трезвости мышления или хладнокровности. Все было как и прежде, но жить стало определенно приятнее. Гарри начал ему больше доверять, и пусть он не делился сведениями о своей работе в департаменте, но мог иногда пожаловаться на коллег или рассказать о новой научной теории магии, которую у них обсуждали. Марволо около недели привыкал к тому, что Гарри, оказывается, очень любит тактильные контакты. Теперь он постоянно садился рядом, так, чтобы их бедра соприкасались, брал за руку, обнимал за плечи. Когда он привык, то стал отвечать на них, уже не чувствуя смятения, которое было в самом начале. В этом была даже какая-то прелесть, хотя он никогда бы не смог так вести себя на людях. Благо, на Гриммо из людей были только они. От Шона ничего слышно не было, и Поттер с каждым днем приходил домой все более мрачным. Том знал, и знал точно, что Шон очень скоро вылезет из своей норы и закончит начатое, потому что сам мыслил похожим образом. Он так же знал, что этот недоделанный подражатель просто ждет, пока патрульные потеряют бдительность. Он объяснил Гарри это лишь раз, но тот словно воодушевился и поблагодарил, а Марволо так и не понял, за что. Но Гарри в хорошем настроении нравился ему определенно больше. Книга все еще не была готова, и от этого портилось уже его настроение, и свое неудовольствие он срывал на своем же творении, лишь немного огрызаясь на Гарри. Тот даже помощь предложил, но единственное, с чем он мог помочь, так это с качественным уничтожением книги. — Нужные чары просто отказываются накладываться друг на друга и конфликтуют, — объяснял он недотепе-Поттеру. — Между ними должен быть нейтральный слой, но я не могу пока определить, какой. — Напиши Флитвику, — сделал неожиданно дельное предложение Гарри. — Он обожает такие задачки, можешь его сюда пригласить, если хочешь. Час он точно сможет тебе уделить, коли ты на домашнем обучении. Флитвик с неожиданным энтузиазмом ответил на письмо и на самом деле заявился на Гриммо на следующий же день. — Очень хорошо, мистер Мракс, — восторженно говорил он, — для шестого курса просто превосходно. Ваша ошибка в том, что первые слои ментальных чар, которые формируют характер ответа, слишком глубокие, вам надо их упростить. Материал этой книги просто не может держать такие сложные чары достаточно хорошо. — Стоит взять металл? — уточнил Марволо. — Нет-нет, просто упростите, — с улыбкой сказал профессор. — Если вы добавите серебро, то сильно утяжелите ее. Идея очень хорошая, не стоит делать книгу дорогой за счет материалов. — Вряд ли она попадет в массовое производство, — тихо ответил он. — Слишком много чар. — Не будьте так в этом уверены, мистер Мракс. Это первый образец, и он всегда такой. Даже при создании второго вы будете корректировать результат и в итоге добьетесь достаточного упрощения, чтобы она могла попасть в издательство. — Я не заглядывал так далеко, — покривил душой Марволо, на самом деле он просто не хотел показывать кому-либо неидеальный артефакт. А до момента, когда он таким станет, еще очень долго. — Зря. Но на мою рекомендацию при поступлении в университет вы можете рассчитывать. Впервые вижу подобную работу у шестикурсника, — радостно сказал профессор и откланялся. Весь оставшийся день он был поглощен работой и даже не заметил возвращения Гарри. — От тебя исходят просто волны самодовольства, — отозвался он и втянул в мягкий поцелуй. Марволо был рад ненадолго отвлечься и охотно на него ответил. Когда Поттер отстранился, он восстановил дыхание и сказал: — Я скоро закончу первый вариант книги. И у меня множество идей для других артефактов. — Такими темпами ты быстро достигнешь цели, но тебе не кажется, что стоит заниматься и другими предметами, чтобы сдать ЖАБА? — спросил визави. Марволо недовольно поморщился, он и правда запустил остальные предметы, хотя оценок ему никто не ставил. Но это была недопустимая халатность, раз уж даже Гарри забеспокоился. — Исправлю ошибку и займусь учебой, — кивнул он, а потом неожиданно даже для себя поинтересовался: — Ты живешь в отремонтированном доме, держишь двух домовиков, и ни в чем себе не отказываешь, откуда такие деньги? Наследство Блеков? Гарри рассмеялся и покачал головой. — Нет, какие там деньги. Их было-то, книзл наплакал. Что-то ушло на войну; Орден Феникса финансировался только пожертвованиями после смерти Дамблдора, а там было куда их тратить: предоставление убежищ, покупка информации, еда, одежда. Что-то пошло на ремонт этого дома, как и большая часть из того, что мне оставили родители. Сейчас мы живем только на мою зарплату. Это у Малфоев были сейфы с горами золота, — ответил он. Марволо удивился, он считал, что у работников министерства очень скромные зарплаты, что и высказал вслух. Гарри на это кивнул и пояснил: — В рядовых отделах зарплата и правда довольно скромная, хотя тут как глянуть — Уизли смогли прокормить и худо-бедно одеть семерых детей. Но я заместитель начальника департамента, да и моя зарплата еще на стажировке была больше, чем у Артура Уизли, наш отдел важнее. Драко Малфой получает так же меньше меня, хотя у него далеко не последняя должность, но он не рискует своей жизнью ежедневно. — Давно интересно, почему ты так быстро продвинулся по карьерной лестнице, — небрежно заметил Марволо, хотя это ему на самом деле было жутко интересно. Он делал предположения, но одно было нежелательней другого, и хотелось знать правду. — Меня угораздило попасть в самый скрытный отдел, и я исчез с радаров публики, да так надолго, что они заволновались — поморщился он. — Так что Берк сразу после обучения взял меня в свой личный отряд оперативников. Вообще это секретная информация, так что никому не слова, хорошо? — Я спрашиваю ради собственного интереса, чужой я утолять не намерен, — возмутился Марволо. — Ладно. Чтобы ты понимал, личный отряд начальника — очень престижно. Я там проторчал почти четыре года, потом решил пойти в отдел, где… В общем, полтора года был кем-то вроде управленца основной частью оперативников. Разработка стратегий, планов, координация. Интеллектуальная работа, но это была единственная возможность добиться достойного повышения, а я не лишен амбиций. Оперативники всю жизнь находятся на одной должности, если не переводятся в другие отделы департамента. Народ опять забеспокоился, не зная, где я и что со мной, прошлый заместитель начальника отбыл на пенсию, и мне вручили публичную должность с испытательным сроком в год. В общем-то, испытательный срок я прошел незадолго до твоего появления. — Прошел по головам, — усмехнулся Марволо. — Так и есть, иногда бывает немного стыдно, — улыбнулся Гарри и встал, чтобы пойти в столовую. Время шло. И, учитывая их споры даже в письменном виде, все не могло идти слишком гладко. Поборник всеобщей справедливости Поттер просто не мог не проигнорировать высказывание Мракса по поводу браков чистокровных и грязнокровок. Спор происходил уже после еды, но они все еще были в мрачной столовой, и стояли, недовольно уставившись друг на друга. — Маглорожденных! — упрямо исправил его Гарри, а Марволо только глаза закатил. — Три сильнейших мага столетия в Англии — полукровки, включая тебя и меня! — Случайность, — отрезал Марволо. — Лучше обходиться без генетических экспериментов. — И быть плодами инбридинга, — с сарказмом ответили ему. — Всегда мечтал. Ты рассуждаешь как магловский расист. — Знать ничего не желаю про магловские движения и их рассуждения, но пусть маглорожденные женятся между собой и не разбавляют чистую кровь, — настаивал на своем Марволо. — В чистокровной семье больше шансов рождения магов, а не сквибов. — Скажи это Фаддеусу Ферклу, — парировал Гарри и сложил руки на груди. — Семь сыновей — сквибов от чистокровных родителей, какое счастье. — Исключение, подтверждающее правило, — с напускным спокойствием ответил тот. Тут-то и выяснился довольно действенный способ прекращения всех споров, видимо, не единожды опробованный Гарри. Он сузил глаза и, преодолев в пару шагов - расстояние между ними, начал его целовать с неожиданной страстью, без обычных мягких вступлений. Такое Марволо пришлось по вкусу, и он сильно укусил упрямца-Поттера за губу, вызвав болезненный стон, и самодовольно улыбнулся в поцелуй. Все напряжение, накопленное за время спора, быстро отпустило, накатило возбуждение и хотелось большего. Но он знал, что Гарри точно будет против этого, отговариваясь какими-то глупостями, потому что сам себе их вбил в голову. Пройдет время, и они точно пойдут дальше, но сам Марволо тоже не хотел ускорять естественный ход событий. Он отстранился и немного полюбовался на Гарри. Он не был красавцем в общепринятом смысле, но он был очень притягателен, а в общении раскрывался постепенно, демонстрируя неизменный шарм и обаяние. Марволо был на самом деле доволен своим выбором. Да и даже без картинной красоты Поттер был симпатичным. — Все, не хочу больше спорить, — отдышавшись, сказал Гарри. — Сил никаких нет. — Потом продолжим, — с усмешкой заметил Марволо. Он хотел если не поменять точку зрения визави, то хотя бы понять ее.

***

Гарри уже в сотый раз прошел по маршруту патрулирования, разглядывая сельский пейзаж. Красивые коттеджи магов выглядели немного вызывающе на фоне магловских домов, но в этом была своя прелесть, и он с каждый разом, проходя мимо, отмечал что-то новое. Он уже машинально обновил дезиллюминационные чары и вздохнул. Их, таких бдящих, ходило тут несколько человек, но они с каждым днем теряли запал, а Шон так и не показывался. Обычное селение с обычными людьми. Наблюдать становилось с каждым днем все скучнее, но Гарри помнил слова Марволо и был склонен в них верить. Неожиданно сработала сигналка на одном из домов, и Гарри ринулся на ее зов. Это могли быть и простые гости, как уже случалось несколько десятков раз, но они не могли их игнорировать. Гарри увидел, как за дверью, ведущей в коттедж Финниганов скрывается подол темной мантии и ринулся туда, плевать, если заметят. Сделал он это не зря, из-под темной мантии с глубоким капюшоном выглядывала рука с палочкой, направленная на Симуса, и Гарри ничего не успевал сделать: даже Ступефая кинуть — он не обладал сверхчеловеческой скоростью, а палочка была в чехле. Вся надежда была только на реакцию Финнигана. Но он не успел — зеленый луч убивающего заклятья достиг его очень быстро. Сердце кольнуло, но Гарри не имел права сейчас скорбеть о приятеле, который повалился безжизненным телом на пол, так и не сомкнув глаз. Палочка была уже в руке, и в Шона, — а он уже давно не сомневался в личности убийцы, — полетел Ступефай — убить его можно было только в крайнем случае, основная задача — задержать. Заклинание отразил амулет, и Гарри поморщился, а вот Шон обратил на него свое внимание. — Противопортальные и антиаппарационные чары! — крикнул он в наушник, и сразу же почувствовал, как дом накрывают защитные купола, предотвращающие побег. — Ох, это ты, милый Гарри, — улыбнулся Шон и скинул капюшон. — Хочешь посмотреть на финальный акт? Зря стараешься, я выпил Феликс Фелицис. — Он не панацея, а если ты все преступления совершал с его помощью, то его полезность многократно уменьшалась с каждым разом, — усмехнулся Гарри. Марволо подозревал нечто подобное. Слишком чисто было всегда на месте преступлений. Теперь оставалось уповать на свою природную удачу, сможет ли она сравниться с ослабленным действием зелья? — Ты мог заметить это после прокола с Мраксом. — Это ничего не меняет, — противно протянул он. — Я не хочу тебя убивать, так что не мешай. Игра еще не закончилась, а ты должен знать, как я их люблю. — Орбиз! — потеряв терпение, отправил заклинание Грифон. Фиолетовый луч проглотил еще один амулет Шона, а в Гарри полетели беспорядочные проклятья, которые он легко отражал. Но похоже, терпение Шона тоже было весьма ограниченно, и он спокойно отправил в него Аваду. Гарри успел шмыгнуть за стену, и уже через пару секунд ее разнесло Бомбардой. В спину и затылок больно ударили куски кирпича, и он сцепил зубы, чтобы не застонать от боли. Шон не был боевым магом, но убивающим заклятьем он владел превосходно, тут сказать нечего. Гарри его никогда не использовал, больше предпочитая заклинания, парализующие мышцы. Он просто не мог сознательно пожелать смерти даже самому последнему ублюдку. Для заклинаний парализации желание убить не требовалось, но их можно было отразить. Несколько невербальных Сектумсемпр Шон смог парировать, но последняя нашла свою цель. На черной мантии почти не было видно крови, но вот красная лужа на полу увеличивалась очень быстро. Еще несколько минут и без посторонней помощи Шон умрет от кровопотери. Ослабленный противник не смог отразить простой Ступефай, и Гарри ухмыльнулся. Без использования Авады Шону была грош цена, как боевому магу. Гарри достал фиал с сильным снотворным и силой влил его в Шона, после чего полил заживляющим зельем видимые порезы. Из-за колонны выглянула испуганная Джинни, и ему оставалось только порадоваться, что она не сунулась в недолгое сражение. Она давно не тренировалась и была сейчас далека от боевой магии, так что могла подставить под удар не только себя, но и Гарри. — Что тут произошло? — тихо спросила она.- Симус! На ее глаза сразу навернулись слезы, и она ринулась к уже мертвому мужу. Гарри стало невыносимо стыдно за то, что он не успел предотвратить его смерть. — Джинни, — позвал он. — Прости, это я виноват. Не успел. — Я не виню тебя, Гарри, — с всхлипом, ответила она и посмотрела ему в глаза. — Мы были с Биллом наверху, и я услышала грохот, видимо, из-за взорвавшейся стены и пришла на шум, а тут… Она опять всхлипнула и обняла мертвого Симуса. Гарри отвернулся, чувствуя себя очень лишним, но он не мог уйти, пока не забрали Шона. Вообще отсутствие подмоги настораживало. Скорей всего Феликс все-таки сработал, и почему-то только он почувствовал сигнал от следилки. — Я тебя приглашу после расследования и расскажу, почему он умер. Не распространяйся о том, что видела меня, прошу. Я все объясню позже, обещаю. — Хорошо. Мне надо вызывать авроров? — прошептала она. — Нет. Отряд главного аврора сам прибудет через пару минут, — ответил он и указал зашедшему Лису на Шона. Тот понятливо подхватил его Мобиликорпусом, и Гарри, не оборачиваясь, вышел из дома. Хотелось покончить с этим расследованием прямо сегодня, а бумажную волокиту скинуть на Терри. Собственно, так он и собирался поступить. Пару часов нытья друга он потерпит, а вот от этого дела уже тошнило. Он шел размашистым шагом в допросную, куда доставили Шона, чтобы написать протокол и поставить точку. Хотелось, очень хотелось позвать Марволо, но Гарри даже представить боялся, какими эпитетами его наградит Берк, если он попросит у него подобное. Нет, Марволо придется обойтись воспоминаниями. — Шон Лесли, вы задержаны за массовые убийства маглов и магов, использование запрещенных заклинаний, изготовление и неправомерное использование запрещенных к свободному обороту зелий, а так же похищение, воровство, угрозы и шантаж, — официальным тоном сказал Гарри и сел на стул. — Вам есть, что добавить? Шон без интереса прослушал список своих преступлений и улыбнувшись, кивнул. — Вроде ничего не забыли, господин невыразимец, — насмешливо ответил Шон. — Раз уж у вас куча улик на руках, то почему вы просто не отправите меня в Азкабан? — Нам нужны ваши мотивы и подробное описание каждого убийства. Очень надеюсь, что вы будете говорить добровольно и достоверно. Все ваши слова потом подтвердят под Веритасерумом. — А разве вы не хотите почувствовать всемогущество? Когда жизни жалких людей у вас в руках? Когда вы по силам достигаете самого великого волшебника современности? Гарри подавил желание фыркнуть. Этот великий волшебник современности, пусть и его младшая версия, наверняка поднимет на смех эти слова Шона. — Нет, нормальные люди этого не хотят, — уверенно ответил он. — Хотят! Они все хотят признания, — твердо сказал Шон. — Не за счет чужих жизней, — заметил Гарри. — Мотивы банальнее некуда, куда делись маньяки с фантазией? Расскажите мне об убийстве семьи Грант. Ничего нового он не узнал. Шон просто аппарировал в особняк и убил всю семью убивающим заклятьем, применил Империо к бродяге, приказав тому выкрутить на кухне краны с газом, после выполнения приказа бродяга получил мощный Обливейт и последнее внушение. Шон остался в особняке до прихода следователей и жахнул их Конфундо. Следы спокойно чистились радиацией. Ее интересные свойства Шон обнаружил, когда какой-то маглорожденный притащил к ним в лавку отходы магловского производства. С воспитательницей тоже было все понятно, а также это была неплохая возможность подставить ненавистного братца, который с этой маглой встречался. Гарри даже поведали историю их знакомства — в приюте оказался магически одаренный ребенок, и у него случился выброс. Эрик пришел почистить память всем свидетелям и подружился с красивой маглой. Через пару недель Шон просто похитил Лану Митчелл из туалета на работе, недолго истязал ее в подвале своего магазина и аппарировал в недавно найденный заброшенный дом. То что там оказалась атомная станция ручной сборки, стало для него неприятным сюрпризом, но искать новое место было совсем не с руки — ведь тогда нарушится вязь волчьего клыка. Дело Булстроуд он описывал с истерическим смехом: — Аппарирую на задний двор из гостиной, жду прихода ее племянничка, но он, идиот, аппарирует от камина, хотя я ему ясно сказал сделать это на заднем дворе. Представьте мое изумление и смех, когда на задний двор выскочил придурок-Байлер с артефактами в обнимку! Гарри даже захотел нанять Байлеру учителя эрудиции. — Так вот, он пользовался почтовым отделением Каттлея, и сов я перехватывал на подлете. Но он меня поразил обращением к Боунс, а ведь она и без этого была в моем списке. В общем, к Булстроуд Шон приходил без чужой личины, но спокойно внушал ей под Империо, что она получила желаемое. Никакого отравленного чая не было — Булавочка получила Конфундо и внушение. Гарри опять подивился чудесным свойствам Зелья Удачи — не будь его, наверняка Шон попался бы еще на втором убийстве, а в третьем он сделал очень много проколов даже под его действием. Если бы у магов были свои аналоги видеосъемки, то Шона поймали бы очень быстро. Об убийстве Сьюзен он рассказывал с особым упоением, Гарри разозлился, но не просил прекратить рассказ. К Боунс Шон приходил под личиной своего братца и планомерно снимал с квартиры антиаппарационный купол. Дальше оставалось только застать ее дома и ударить из засады в ее собственной квартире. — Про попытку убить Марволо Мракса можете не рассказывать, мы осведомлены со всеми подробностями, — оповестил его Гарри. — Чего же так официально, господин невыразимец? — со смешком спросил Шон. — Если бы я допрашивал вас неофициально, то вы бы уже полчаса испытывали все методы допроса Департамента Тайн, включая Круциатус и несколько великолепных магловских способов добычи нужной информации у допрашиваемого. Рассказывайте про убийство Эдварда Флойда. Там, собственно, и рассказывать было нечего. Флойд был никудышным боевиком, да и с предусмотрительностью имел проблемы. Он не носил защитных амулетов, и похитить его было очень легко. — Простой Петрификус, — презрительно сказал Шон. — Парочка режущих заклятий, яд гадюки, и он дохнет от кровопотери. — Вы могли призвать простого ужа, — заметил Гарри. — Я вбухал в заклинание кучу сил, так что очень надеялся призвать гадюку. И я выпил Феликс Фелицис, — самодовольно напомнил Шон. — Что-то в Годриковой Впадине вам он не слишком помог, — с сарказмом ответил Грифон. — Просто у Поттера руна Соула на видном месте, она вполне может потягаться с действием зелья, — поморщился Шон. — Знаете, это было оскорбительно, то, что вы замяли все мои преступления и в прессу ничего не попало. — Посеять панику среди населения, чтобы удовлетворить амбиции сумасшедшего? Нет, такого не будет. — Меня ждет Азкабан? — спросил Шон скучающим тоном. Но Гарри знал, что он волнуется. — Нет, до Азкабана вы не доживете после близкого общения с дементором. Вас казнят, — сообщил он Шону. Тот не мог не знать, что за подобные преступления в не слишком гуманном магическом мире есть только одно наказание. — Вы не созовете Визенгамот? — возмущенно крикнул Шон. — Нет. Отчет о вас пойдет в отдельной папке министру, — будничным тоном ответил Гарри и вышел из-за стола, выдернув из-под самопишущего пера протокол допроса. — Прощайте.

***

Он даже не дождался окончания рабочего дня, чтобы отправиться домой. Он и так несколько месяцев работал почти без выходных, так что не чувствовал угрызений совести. В гостиной сидел чем-то ужасно довольный Марволо, и когда Гарри выпрыгнул из камина, одарил его улыбкой. — Не поверишь, она работает! — сказал он и взмахнул своей книгой. — Полностью рабочий артефакт, осталось только немного настроить, чтобы она отвечала детям с употреблением меньшего числа научных терминов. Гарри тоже улыбнулся и ощутил радость за Марволо. Он долго работал над этим, и Поттер понимал его ощущение триумфа. — Поздравляю. Ты же говорил, что осталось еще много? — Оставалось, только вот я решил убрать голосовое обращение, и все сразу заработало, как я и задумывал, — самодовольно усмехнулся он и участливо спросил: — Как расследование? — Шон какой-то совсем асоциальный тип, не хочу рассказывать сам, прости, — поморщился Гарри. — Но все закончилось, и слава Мерлину. Я тебе покажу воспоминания. — Великолепно, — кивнул Марволо и подошел к нему. — Мне надо вернуться в школу? — В следующем году — точно, там ЖАБА, и лучше не рисковать, — вздохнул Поттер и обнял его за плечи. — Но это будет еще не скоро. Сердце болезненно сжималось только от мысли, что Марволо придется большую часть года провести в Хогвартсе. Но он знал безотказный способ лишить свою голову каких-либо мыслей вообще. Он притянул визави к себе для поцелуя. Гарри вообще жутко нравились любые контакты с ним, даже просто держать за руку, и он не мог себе отказать в большей близости. Тем более сам Марволо против явно не был. Он переплел их языки, и мысли покинули голову, оставляя только безумную страсть. Он очень долго жил с напряжением и ожиданием чего-то ужасного, и теперь, когда угроза исчезла, он почувствовал безумную легкость, и хотелось этим поделиться с любимым человеком. Себя он осознал, когда понял, что расстегивает Марволо рубашку, и одернул себя. — Рано, — цокнул он и опустил руки. — Прости. — Ничего, — ответили ему, и Гарри почувствовал, что несносный Мракс проводит кончиками пальцев по его груди. По коже будто пробежали толпы мурашек и он поспешил запахнуть свою рубашку, которая тоже оказалась расстегнута. — Ты любишь меня? — неожиданно спросил Марволо. — Похоже на какой-то контрольный вопрос, — поморщился Гарри. — И это грязный ход с твоей стороны, потому что ты отлично знаешь, что я у тебя подобное никогда не спрошу. — Зато я спрашиваю. Пусть хоть каким вопросом будет, — настаивал на своем он. — Люблю, куда я денусь. Я ведь тебе давно сказал, что быстро привязываюсь к людям, и ты — не исключение. Моя привязанность просто обязана была стать любовью, учитывая наши отношения и твою настойчивость, — вздохнул он и был приятно поражен последующими действиями Марволо. Он его сам обнял — такого еще не было. — Вот и прекрасно, — шепнул он ему на ухо. — Надеюсь, наша дальнейшая жизнь будет не такой взбалмошной, как последние несколько месяцев, — заметил Гарри. — Так и с ума сойти не долго. — Я бы на такое не рассчитывал, — ответил Марволо с какой-то уж слишком пакостливой улыбкой. Эпилог 15 лет спустя. — Сегодня, в этот исторический момент, я рад представить вам руководителя и главного разработчика первого магическо-космического спутника Земли! Приветствуем, Марволо Мракс! — вещал министр Лоуренс и первым начал аплодисменты. Гарри на секунду прикинул, насколько идиотом он будет выглядеть, если засвистит, но решил ограничиться отправлением в воздух снопа искр, за что получил парочку осуждающих взглядов. Он был безумно рад за Марволо, скорей всего рад больше всех, сидящих в зале. — Это на самом деле исторический момент, — начал свою речь Марволо. — Пятнадцать лет назад один человек сказал мне, что до выхода магов в космос ждать не меньше двадцати лет. Я опередил твой прогноз на пять лет, Гарри. Мы на самом деле долго трудились над этим, но это только начало. Нас ждут великие открытия, и мы сможем обживать планеты намного успешнее, чем маглы. Наш прогресс не стоит на месте — этот спутник первый, но не последний. Мы должны вместе шагнуть вперед и оставить нашим детям как можно лучший мир с множеством возможностей. Так сделаем же шаг в будущее сегодня! Он отошел от кафедры, а Гарри все еще был изумлен из-за того, что его упомянули в этой исторической речи. Он первым начал хлопать и опять отправил в воздух сноп искр. Вообще все должны были привыкнуть — он понял прелести статуса «немного сумасшедшего» и без зазрений совести им пользовался, а начальнику департамента тайн даже министр выговаривал шепотом. Гарри прошел во внутренние помещения космопорта, где стоял Марволо и следил за последними приготовлениями. — Ты был великолепен. Правда упоминание про детей — настоящее лицемерие, — шепнул ему на ухо Гарри. — То, что у меня их нет, не значит, что их не будет ни у кого, — усмехнулся Марволо. — Упоминание детей в таких речах делает ее более запоминающийся и трогательной. И да, я знаю, что был великолепен. — Кто бы сомневался. Ты рад? Именно сегодня ты попадешь в учебники истории. — Я хочу Орден Мерлина первой степени, а не второй, так что есть над чем трудиться, — скучным голосом ответил он. — Запуск через пять минут, — заметил Гарри. — Не хочу пропустить это. Марволо притянул его к себе и достал портал. — Самое лучшее место и сопровождение для вас, мистер Поттер, — с усмешкой сказал Марволо, опаляя ухо горячим дыханием и активировал портал. Эти пятнадцать лет не прошли гладко, но Гарри никогда не жалел о своем решении, и надеялся, что так будет продолжаться и впредь.