Осколки стереотипов

Пайпер.

Я смотрела в небесно-голубые глаза Джейсона и понимала, что одно единственное желание сейчас затмевает все остальные, отодвигая разум и здравый смысл куда-то на второй, если не на третий, план. Я была готова испепелить Грейса одним только взглядом, лишь бы больше никогда не видеть этого победоносного выражения на его лице, но у меня получилось лишь воскликнуть яростным шёпотом: — Ты соврал мне! Признаться честно, это желание возникает уже далеко не в первый раз за эту неделю, на протяжении которой нам приходилось видеться практически ежедневно, чтобы продолжать, по большей части, бессмысленные попытки выбрать подарок на свадьбу Талии. У меня было всего два варианта: либо он специально строит из себя полнейшего идиота, либо на самом деле так плохо знает свою сестру. И, если честно, и тот, и другой мне не нравились. Я хотя бы пыталась, перебрав уже, наверное, без малого сотню вариантов, начиная плазменным телевизором и заканчивая редкими изданиями их любимых книг. Но Джейсон лишь качал головой, сдвинув светлые брови на переносице, и только однажды высказался, что лучшим подарком для Талии и Персея была бы отмена свадьбы. И именно из-за его глупых игр встречи то и дело передвигались на следующий день, и я плохо понимала, к чему это всё, словно парню нравилось издеваться надо мной или же он хотел видеть меня чаще. И, признаться, первый вариант был вероятнее. Хотя, я совру, если скажу, что ходить на них было очень сильно в тягость. В какой-то момент мне даже стало приятно общество Грейса, пусть он по-прежнему периодически выводил из себя. Не имею ни малейшего представления, что это было, но как-то я осознала, что выглядываю его в коридоре, словно встречаться стало неотъемлемой частью моего скудного расписания. Словно улыбка действительно появлялась на губах при его приближении, порой сменяясь уничтожающим взглядом. Словно это все было правильно, пусть и не совсем естественно. — А ты бы вышла на улицу, если бы я сказал правду? — скептически приподняв одну бровь, спрашивает Джейсон. Его глаза поблескивают в тусклом свете одного из фонарей, расположенных позади дворца Ди Анджело, а руки сложены за спиной, и, даже стоя в паре метров, я чую подвох. — Скажи сейчас, — хмыкаю. — Чтобы ты ушла? — усмехается он. — Я не уйду, — как бы подтверждаю свои слова кивком головы, удивляясь, с чего бы это было для него так важно. — Для чего весь этот цирк? — Просто я… — на секунду он замолкает, а потом смотрит мне прямо в глаза и выдаёт: — хотел увидеть тебя. Мои брови взлетают вверх, и я чувствую, как к щекам чертовски быстро приливает кровь, пусть и то, что он сказал, очень сомнительно. Я по-прежнему отказывалась верить, что отношения, которые должны начаться только по прихоти родителей, могут быть настоящими. Мне то и дело приходило в голову, что, если бы не договор, то вряд ли Джейсон когда-нибудь со мной заговорил. Мы бы так и продолжали обходить друг друга на каких-то важных приемах, даже не здороваясь. Так, будто бы не существует никакого Джейсона Грейса, и он не имел наглости врываться в мою жизнь по приказу отца. Самое отвратительное, что мне не с кем было поделиться этими мыслями, которые прочно обосновались в голове за эту неделю, ведь Дрю вела себя более чем отстранённо. Мало того, что она так и не объяснила мне, какого чёрта пришла ко мне уставшая и мокрая, а после чего провалялась с простудой несколько тяжёлых дней, так ещё и успела сбежать в этим парнем, Эндрю, из комнаты, испортив при этом мою куртку. Я не знала, что между ними происходит, но сестра выглядела довольной. Последние дни она редко бывала во дворце вечерами, а вчера и того хуже: пробиралась через Восточное крыло, где, кажется, уже обзавелась знакомыми, с идиотской улыбочкой на губах как раз тогда, когда все шли на завтрак. Я знала, что Дрю Маклин не позволит ничего узнать даже мне, пока сама того не захочет, но жутко переживала за неё. С того лета, когда ей исполнилось шестнадцать, она впервые подпустила к себе парня так близко. Если Эндрю действительно тот, с кем она пропадает. — Я хотел увидеть тебя, — повторяет Джейсон, сделав пару шагов в мою сторону, и я поднимаю голову, — чтобы сделать это. От меня не укрывается озорной блеск в его глазах, и я уже открываю рот, чтобы ответить, когда мне в плечо прилетает снежок. Мне кажется, я краснею от злости до самых ушей, но при этом почему-то не могу сдержать улыбку. Это было так по-детски невинно, словно этому парню вовсе не девятнадцать, и он не наследный принц. Порой меня удивляло, как две такие разные черты — серьёзность и какая-то детская непосредственность — так отлично сочетаются в одном человеке. Хотя, признаться, ещё больше удивляло, что имя этого человека Джейсон Грейс.  — Какого чёрта? — старательно изображая недовольство, спрашиваю я, наблюдая за тем, как парень с милой улыбкой на губах усаживается на одну из скамеек, явно довольный моим замешательством. — И ты ничего не сделаешь в ответ? — ухмыляется он. — Давай, Маклин, тебе самой не надоело притворяться серьезной? — Я не притворяюсь! — восклицаю я, понимая, что была бы даже не против забросать его снежками. — Я просто воспринимаю всё более здраво, чем ты. Слышал когда-нибудь о том, что девочки быстрее растут? — Из любого правила есть исключения, — подмигивает мне Джейсон. — Тем более, это всё равно полнейшая глупость. — Если бы это было глупостью, то ты бы сейчас ломал голову над подарком на свадьбу сестры, а не пытался забросать меня снежками, — проговариваю я с победной улыбкой, поправляя съежающую шапку.  — Тебе нужно отвлечься, а я просто пытаюсь помочь, — невинно пожимает плечами парень и улыбается. — Формулировка сути не меняет. — А то, что я определился с подарком три дня назад, меняет суть? Надеюсь, мой взгляд он запомнит надолго. То, как я, застывшая в попытке в очередной раз поправить шапку, багровая от злости, стиснула зубы с характерным звуком. Подумать только, меня чёртовы трое суток водили за нос! Пусть я, в какой-то степени, и не очень возражала, но, насколько я понимаю, подарок должен быть общим. То есть, выбирать и определяться с ним надо было вместе. Не то, чтобы я горю желанием провести ещё пару часов, изучая различные сайты с вариантами, но, хотя бы на зло Джейсону, могла бы. — Это меняет не только суть, но и портит мое мнение о тебе, — как можно более безразличным тоном, произношу я и разворачиваюсь, уже готовая уйти, как мне в спину прилетает ещё один снежок. — Раз оно всё равно безнадежно испорчено, — он встаёт передо мной, держа в руках ещё по снежку, и с вызовом в голубых глазах ухмыляется, а потом, прямо перед тем, как запустить в меня ещё один снаряд, говорит: — Защищайся, Пайпс. *** Лепить снежки без перчаток было затруднительно, и через двадцать минут я едва могла чувствовать пальцы на руках. Но я бы соврала, сказав, что это того не стоило. Поначалу я не оставляла попыток казаться спокойной и не реагировать на все подначки Джейсона. А потом в его сторону полетела шапка, то и дело съежающая с головы и поэтому жутко раздражающая. Я достаточно быстро приноровилась лепить, пусть и не занималась этим уже, наверное, лет восемь. Не было повода, да и, признаться, Дрю никогда не любила подобные игры, учитывая то, как быстро она заболевает, и мне было банально не с кем. Думаете король и королева стали бы бегать по двору вокруг дворца, окружённого лишь коваными воротами, валяться в снегу, пусть даже играя со своими детьми? Если честно, я не имею ни малейшего понятия. Потому что никогда не считала нужным спрашивать. Да и действительно ли в этом был бы смысл? Я в очередной раз промахиваюсь, на что Джейсон только смеётся. Заразно смеётся, потому что я тоже не могу сдержать улыбку, когда Грейс подходит ближе, чтобы, как мне кажется, в очередной раз выдать парочку колкостей по поводу моей меткости. На мгновение я замираю, вглядываясь в черты его лица, к которым, кажется, уже успела привыкнуть. Мне нравился Джейсон. Было жутко это признавать, но нравился не только внешне. Мне нравилось его чувство юмора, глупые попытки казаться самым обычным парнем, маленькая родинка над бровью, и я ненавидела себя за это, уверенная в том, что, не будь я той, кто я есть, мы бы не встретились; что все зарождающиеся чувства могут обвалиться на меня вмиг, словно огромный карточный домик, и под их тяжестью я сломаюсь, ведь почему-то казалось, что это не взаимно. Вынужденно. — Кажется, у тебя получится попасть только тогда, когда я буду уже стар и буду не в состоянии отбежать, — сократив расстояние между нами до двух шагов, с иронией в голосе говорит Грейс. — Хотя и то вряд ли. — Ты слишком высокого о себе мнения, — складываю руки на груди, делая шаг ему на встречу и надеясь лишь на то, что он не сдвинется с места. — Ты хочешь доказать, что у тебя может получиться? — усмехается Джейсон и повторяет мое движение, что мне, определенно, на руку. Если, конечно, не считать того, что между нашими лицами осталось совсем немного места, и на секунду я забыла как дышать. Почему-то мне показалось, что на парня это произвело такое же впечатление, как и на меня, потому что он так и замер с приоткрытым ртом, словно собираясь что-то сказать. Я чувствую теплое дыхание на своих потрескавшихся губах и вздрагиваю, совершенно позабыв о том, что планировала сделать. Мне не нравится то, как я реагирую на подобную близость, потому что привыкла держать себя в руках на людях, но тут что-то явно пошло не так. Надо что-то сделать. Сейчас же. Сказать что-то колкое в ответ. Отодвинуться. Стоять столбом — не вариант, пусть мне и чудилось, что ноги приросли к земле, а руки налились железом и казались совсем неподъёмными. Я шумно втягиваю воздух, будто бы собираясь с силами, и прикусываю нижнюю губу. Джейсон опускает взгляд и резко, кажется, даже по инерции, подаётся немного вперёд, перекрыв мне все пути к отступлению. Так, что наши носы теперь соприкасаются. Я не имею права позволить этому случиться сейчас. Слишком быстро. Чувства вспыхивают неожиданно, но что, если только у меня? Вдруг для Джейсона это не более, чем этап, который нужно пройти, чтобы всё шло правильно? Думать о нём в таком русле почему-то было неприятно, но я была слишком взволнована и все ещё пребывала в лёгком шоке. Не смей влюбиться в него, Пайпер Маклин. Собрав всю силу воли в кулак, я едва заметно опускаю руку и, нащупав снег на спинке скамейки, леплю из него странной формы снежок и бросаю прямо в Джейсона. Как я и предполагала, с такого расстояния трудно промазать, и он попадает прямо в щеку, хотя парню почти удается увернуться. Так-то! Я делаю провальную попытку ретироваться в сторону дворца, но Грейс успевает схватить меня за запястье и тянет на себя. Мы оба теряем равновесие и с громким хохотом падаем в снег, оказавшись плечом к плечу друг с другом. — Это было нечестно, — отсмеявшись, говорит Джейсон и поворачивает голову в мою сторону. Секунду помявшись, все ещё не до конца придя в себя, я делаю то же самое и улыбаюсь, когда наши взгляды пересекаются. Его глаза похожи на небо, так что, можно сказать, что, отведя взгляд от одного неба, уже потемневшего и с проступающей луной, я наткнулась на второе, светло-синее и чистое. На мгновение все забывается: его, пусть и невинная, но ложь; пугающая своим поведением Дрю; странно ведущие себя жители всего замка, у которых за пару дней словно появилось ещё больше секретов, что они делили друг с другом; и даже то, что мы, в конце концов, лежим в снегу и запросто можем заболеть. — Зато эффективно, — улыбаюсь ещё шире. — Ты думаешь, это было по-настоящему? — не знаю, сколько времени прошло со момента, как мы упали, когда он вновь заговорил. Да это, впрочем, было и неважно. Я без лишних вопросов поняла, о чём спрашивал Джейсон. Видимо, он тоже что-то почувствовал, и его это напугало не меньше, чем меня, ведь мы оба были не в восторге от идеи с женитьбой. Неприятное ощущение того, что бо́льшую часть времени ты занимался самообманом. И больше чувствуется не досада о потерянном времени, а разочарование в самом себе. В том, кто позволил себе судить о человеке по фотографиям и слухам, оказавшись таким же заложником стереотипов, как и все остальные. — Я не знаю, — честно отвечаю я. — Забавно получается, — протягивает Грейс, немного привстав и нависнув надо мной. — Выходит, я был полным идиотом. — Не ты один, — пожимаю плечами и невольно тянусь к нему, облокотившись на плечи, но решаю поскорее перевести тему. — Может быть, ты всё-таки расскажешь мне, какой подарок мы дарим Персею и Талии? — Собаку. — Собаку? — немного нахмурившись, переспрашиваю я. — Щенка, если точнее, — придвинувшись ближе, поправляется он. — Но почему именно щенка? — Талия с детства хотела себе собаку, но отец всегда был против. Мама обещала подарить втайне от него на её тринадцатый день рождения, если Талия будет делать успехи в учебе, — я вижу, что Джейсону не очень приятно об этом вспоминать, ведь их мать умерла, когда его сестре было двенадцать. Медицина не стоит на месте, но проблемы с сердцем у королевы обнаружили слишком поздно. — Но она не успела. — Ты не обязан ничего рассказывать, если тебе трудно об этом говорить, — говорю я, немного сжав его предплечье, оказавшееся в опасной близости к моей руке, собственно, как и его лицо — к моему. — Мама вообще была странной по меркам нашего окружения, — пропустив мимо ушей мои слова, продолжает Джейсон. — Поддерживала нас в занятиях, которые отец считал ненужными: купила Талии гитару, а мне — футбольный мяч, которым было разбито не одно окно в нашем дворце. Позволяла нам пропускать некоторые скучнейшие приемы и есть конфеты на ночь. Я улыбнулась, не зная, что ещё могу сделать. От воспоминаний вряд ли есть лекарство. — Иногда я думаю, как бы она отреагировала на идею отца относительно наших свадеб, — протягивает Джейсон. — Согласилась бы с ним или возражала, как мы? — Наверное, она приняла бы вашу сторону, — предполагаю я, хотя теперь не уверена, как он ко всему этому относится. Да что уж там, я сама не знала, что и думать. С одной стороны, все ещё не нравилось потакать воли папы. А с другой, идея послать принца Первого королевства к чёрту и больше никогда не видеть уже не казалась такой заманчивой.  — Я не очень понимаю, какая сторона теперь моя, — озвучивает мои мысли он, а потом добавляет то, отчего становится неожиданно тепло на душе. — Я ошибался на твой счёт, Маклин. — Похожая ситуация, Грейс. Навстречу друг другу мы подаемся практически одновременно, словно какие-то невидимые руки подтолкнули обоих в спину. Наши губы переплетаются в чертовом танце, и я с удивлением обнаруживаю, что можно согреться, даже находясь в снегу и без шапки, когда ночь уже практически полностью вступает в свои права. Я чувствую всё и одновременно не чувствую ничего, озябшая от холода. Это уже совсем не кажется пугающим: пропускать между пальцев волосы цвета пшеницы и глупо улыбаться, когда заканчивается воздух, и мы отстраняемся друг от друга. Я слишком поздно зареклась что-то к нему чувствовать, словно это правда могло бы оттянуть неизбежное. А можно ли считать подобное неизбежным? Я не знаю. Поэтому будь что будет.