Дневник Сильвии 22 сентября
Утро порадовало, такое происходит не часто. Преодолели полосу космических дыр, однако треклятый двигатель не выдержал. Придётся покидать корабль. Жена вдова, с которой я рассекала пространство, отдала мне свои запасы орблочного сока. Её руки дрожали, меня это выводит из себя. Но, ха, она неплохо справилась, я могла и не проснуться сегодня. Посмотрим, что являет собой эта расхваленная пустошь.
Сильвия не спешила покорять новые для неё земли, ведь внутри сидел дух прошлых ошибок и прошлых вселенных. Каждая звезда, мелькавшая позади её густых волос — отголосок былых неудач. «Гроп, в космосе слишком много звёзд…» — эта мысль заставила девушку сбавить шаг. Она остановилась. Глаза закрыты. Вдох, выдох. Нельзя медлить, заказчики следят за каждым сокращением мышц. Но от чего-то хочется медлить. Зборнак рванул прочь от навязчивых доводов, помыслов…подальше от чепухи, что мешала жить. И вот сомнение переломилось, сокрушилось. Больше нет ничего, сжимающего душу, только боевые навыки, красота и молодость. От того и тошно.
Белой сверкающей вспышкой озарился проход. Сильвия прочувствовала каждой молекулой мягкое прикосновение необъяснимого. Белый свет ласково и настойчиво проходил сквозь материю, позволяя перенестись к новым планетам. Их было так много! Манящих, горящих, пылающих оптимизмом. Фу.
В походной перевязи таилась помятая карта, нетерпеливо ждущая своего выхода. Зборнак порылся в этих непонятных отсеках пояса, дабы вытащить протёртую до дыр бумагу. Такая сохлая, жгуче-серая мятость не выглядела презентабельно. И как такие влиятельные люди не постеснялись вручать профессионалу…это? К флёрту заморочки богатых увольней. Курс ясен, убийца выдвигается.
Пришлось попотеть, дабы отыскать наконец тайное поселение странников. Все усилия стоят той обещанной горсти денег. Девушка уже представляла как отмоет своё имя успешной поимкой рыжего существа. Она с грохотом приземлилась на землю астероида.
Осмотрительность — одно из правил истинного наёмника. Что ж, в любом привычном случае правила ярко выступают в памяти. Они как книги на столе, что лежат перед самым носом, но мы их иногда и не видим. Сильвия обомлела.
Такой запущенности не наблюдалось даже на планете Ковбоя. Разруха, свалка и брошенные ценные вещи. Любой вор разорвётся от счастья, наткнувшись на золотые запасы этого местечка. Кувшины, браслеты, деньги и прочее добро, привлекающее взгляд. Зборнак не мог нарушить подавляющую энергию этого места. Хоть капля морали должна была остаться в её сердце? Девушка облизала пересохшие губы. Забавно, губы сохнут, а глаза наполняются влагой.
Зборнак непокорно стояла на вершине холма. Ветер дул сильно, будто спеша унестись прочь от этого тяжёлого места. Обломки домов, детали игрушек не могли оставить равнодушным, уж слишком печальны были события этой планетки. Похоже её коснулась первая волна завоеваний. Злодеи тогда были куда кровожаднее, заполоняли ужасом сердца и души страхом. Не осталось деревьев. Потому и единственный грабитель был таким сильным — ветру было где разгуляться.
Сильвия сжала в руке ожерелье. Оно распалось на пыльные бусины. С сухой печалью девушка рассматривала то, как они разлетаются по земле. Где-то далеко послышался смех. Такая редкая жизнерадостность, тем более в мрачной пустоши непристойно резала слух. Девушка выбросила жалкие предметы из рук и неслышно приближалась к звуку, поразившему её уши.
Звенели цепи, золотые штуковины и обломки, будто бы насмехаясь над зборнаком. Убийца уже неслась сломя голову, прекрасно понимая, что она успела неосторожностью предупредить всю округу о своём приближении. Сильвия судорожно заприметила пятно, рыжего цвета. Её сердце взбешённо колотилось, ноги путались, а разум оставался холодным и не давал никаких подсказок. Девушка знала, что нужно действовать, и промахов на этот раз не будет; она длинными шагами преодолевала расстояние, балансируя на случайных предметах. Ещё шаг, прыжок, вздох — баланс. Наёмница выхватила нож, готовясь замахнуться, но коварству рыжика не было предела. Он беспрестанно двигался, и, видимо, начал играть на банджо. Сильвия беспомощно осознавала, что её глаз беспорядочно дёргается.
Ноты и взятые аккорды звучали безупречно, смех незнакомца ласкал слух, но раздавался редко. Убийца не оставляла попыток прицелиться. Объект замер. Зборнак метнула холодный клинок, понимая, что уже изрядно разгорячилась с этим заданием. Существо тем временем начало пританцовывать, но в целом находилось на месте. Сильвия молила Гропа, чтобы её попытка завершилась успехом, но обманчивое банджо, в порыве отброшенное, удачно поймало нож. Скрипя зубами, зборнак захлёбывался в волне собственного мата и гнева. Девушка с таким пламенным сердцем и таким суровым видом напоминала бомбу замедленного действия. Тикала, предвещая что-то страшное, но взрыв случился именно сейчас. Её глаза полыхали гневом, попутно наливаясь кровью. Казалось, что она сейчас вскипит словно чайник, и будет присвистывать от нагрева, проклиная людей, что не могут выключить волну ярости. Наёмницу гнал ветер, он сопутствовал кровопролитию и быстрому бегу.
Рыжий комок шерсти принялся разглядывать банджо и клинок, что воткнулся в музыкальный инструмент. Может он не замечал тяжело дышащую сумасбродку, а может делал вид, будто напросто не видит надвигающейся опасности с ножом в руках. У Сильвии затуманилось соображение о действительности, по крайней мере она с большей охотой ссылалась на это; в конце концов, это лучше понимания собственного сумасшествия. Этих двоих и одиноких созданий разделяли всего несколько метров. Именная печать на оружии ядовито впивалась в ладонь; зубы скрипели, всё тело напряглось, сливаясь в одном мощнейшем взмахе… Но,
чарующий незнакомец объект развернулся, блокировав удар зборнака ослепительной улыбкой.
Девушка не могла шевельнуться после столь странного мгновения. Нет, улыбка была прекрасной. Она не уродовала лицо, не оставляла прежним, как и не могла эта особая улыбка оставить равнодушным. Такая искренняя, лучезарная, и настоящая. Наёмница никогда не видела таких сияюще-чистых помыслов в глазах, никто не смотрел так приветливо за все годы. Даже противный рыжий цвет, его цвет становился лучше в окружении такого добряка. Чудак просто не мог быть злым. Сильвия была обескуражена настолько, что не могла заставить себя пошевелиться. Она медленно опустила руку, вглядываясь в выражение доброты. Хотела запомнить его на всю жизнь, и пронести через годы и страхи, хотела надеяться, что в этой мультивселенной осталась частичка такой невинной бескорыстности.
Странник пробежал глазами из стороны в сторону. Молчащая незнакомка впивалась своей яростно-суровой аурой в душу. Объект мог поспорить, что если бы на планете оставались существа, то они бы давно смылись в ужасе, коверкающем сердце.
— Ну-с, — отвёл взгляд рыжик — Я хочу принеси самые искренние извинения за то, что своим банджо задел ваш нож, может корзинка фруктов загладит вину?
Сильвия сквозь хмурые брови прошептала, скользя взглядом по обнищалой округе:
— Да что ты такое?..
А странник продолжил оптимистичный подбор вариантов; девушка удивлялась тому, как его голос мог успевать за мыслями.
— А может песня поможет? Ведь для друга лучше чудо? А ты веришь в магию? Хм, чтобы такое…подобрать? Ты путешественница? Нет, что это я! Совсем как
столетний…десятилетний! Такие ножи наверняка производят на заказ, меня пытались ими убить, но опустим детали! Я знаю где раздобыть новый, правда, денег у меня нет… Ничего, мы с тобой много заработаем если захочешь! А потом отдадим на благотворительность! Ну что, за мной?
Объект застыл в улыбке, полной надежды. Зборнак мгновенно нарушила выстроенные планы незнакомца, дошла до истерики; захлебнулась смехом. Её чувство юмора многим казалось извращённым, потому некоторые, от рук девушки погибшие, не могли вникнуть в отпущенные предсмертные шутки.
Она смогла успокоиться почти сразу. До сих пор наёмница считала, что над ней дьявол издевается, ну где вы встречали жертву, которая так заразительно улыбается? Хм, кстати об этом, улыбка медленно, медленно сползала с лица этой самой жертвы.
— Ладно, приятель, посмеялись и хватит. Я подумаю, может даже напишу эту шутку на твоей могиле. Ладно, может я позволю тебе лечь в могилу целым.
Убийца в холодной маске была словно
стерва смерть. Существо спустило шляпу с головы и почесало пушной затылок. Объект озаботился последним предложением, а Сильвия понимала, что все «сладкие» добрячки ломаются на этом этапе. Они истошно вопят и молят о пощаде…ах, услада ушей, а впрочем, было бы интересно найти кого-то по-настоящему настоящего. Рыжик, сформировав вопрос, бросил решительный взгляд на убийцу. Добряк что-то говорил, при чём достаточно смело, но зборнак прекрасно знала о лживости фраз, гораздо интереснее глаза — считала она. Ветер тоже шептал непонятные урывки слов, почему же он не материален? Девушка была бы не прочь вспороть ему кишки.
— Ты…пришла отнять мою жизнь, не так ли?
— И ты во мне разочаровался? — Сильвия сложила руки на груди. И начиная с этого момента странник пугал её всё больше и больше. Пугал непредсказуемостью. Он был безумен, и при том до крайней степени. «Я бы с удовольствием расколола его в одной из темниц, хотя бы потому, что он так улыбается.» — отметила в уме наёмница, выгибая бровь в ответ на очаровательное счастье, которое тронуло лицо объекта.
— Зборнак, ты прекрасна.
— Какая грубая лесть, быстро сдался, приятель, ну, моим ножам на радость. Будь паинькой, Тётя Сильвия сделает всё…быстро.
Девушка, сверкнув глазами, вгляделась в гладь металлического клинка.
— Я всё уже решил, мне совершенно понятно! Во-первых, твои нервы не к флёрту, извините за ругательство, во-вторых, я не могу спокойно на тебя смотреть! Хотя ты чего-то не понимаешь, не знаешь, но ты прекрасна! Внутри! Сиииильвияя! Ты!.. ты меня слушаешь?
— Могла бы и послушать, где-нибудь в другой жизни.
— Наш путь по прежнему наш, так сделай жизнь другой. — голос рыжего проныры незаметно заменил крикливые нотки на мягкие, полные нежности.
Зборнак совсем потерялась в происходящем. Боль души сливалась с шумом ветра. Чуть слышно, отстранёно она могла говорить, но не хотела доверять симфонию мысли даже непогоде. Потому убийца стала жалкой, будто внутрь вселился дух одинокой девочки:
— Я убедилась, что верить в это могут только слабые…
— Так может я силён? Возможно, беззащитен… может постоянно ошибаюсь, но я делаю то, что хочу, что считаю правильным. И я…
— Рыжик, слишком оптимистично. Твой мир — одна сплошная радуга, я бы хотела, чтобы стало ясно, что на небе появляются и тучи, и молнии. — Сильвия прилично разгорячилась, не понимая, как одно и то же бренное существование может различаться. Объект своими глазами отразил боль, даже горячь, что казалась в сто крат сильнее страданий девушки. Он стал зеркалом. И душа его плакала.
***
Примерно 50 лет назад
Скрытая от глаз многих планета процветала. Золото уже копилось на улицах, а денег жители не принимали. Не было убийств, войн, серьёзных конфликтов, одна всеобщая идиллия. Жители, все до единого обожали гнать кровь по жилам, путешествовать, чувствовать ветер в волосах… Но деревья исчезли не от желания охладиться. Хм, опустим детали. Существа достигли самой лучшей стадии жизни и несли добродетель другим вселенным.
Время от времени народ праздного астероида стекался на так называемую «улицу Третьей совести». На самом деле это был проспект. В центре громоздилось пафосное здание — суд. Им практически не доводилась пользоваться. Или же заседания являли собой скучнейшее зрелище. Но именно сегодня столпотворение охватило всю планету, ведь великий предатель — Перекати-поле сегодня получит свой приговор.
Странники, особенно некоторые отдельные виды выглядели весьма причудливо. Одевались на свой странный вкус. Были и высокие, рослые, худые и тощие, но дух благодетели присутствовал в каждом. Задача каждого странника — стать наставником какого-либо существа и вести его к совершенствованию в течение всей жизни.
И в этот знаменательный для правительства день единственный преступник всей нации будет публично подвергнут позору, в качестве жестокого наказания. Отовсюду доносились сочные сплетни о внешнем виде предателя, о моральных принципах и о том, есть ли у него девушка. Казалось бы, такое заведение как суд не должно подлежать осквернению различными низкими шутками. Отнюдь. Сами правители и служители органов разваливались в креслах, отпуская дерзкие остроты.
Обычно планета сияла в лучах солнца и света звёзд, а как говаривали, сегодня она сияла в лучах справедливости. Старушка, стоящая в плотную у главного входа болтала с высоким охранником, активно жестикулируя. Её причёска напоминала пироженку с обилием крема. А охранник, что красовался пред каждым встречным своими знатными усами, всеми способами нагонял на себя беспристрастное выражение; однако сам прибывал в очень волнующем чувстве.
— А ей и говорю, ну ученице своей, что это недоразумение совсем на меня не похоже! Отнюдь, милая, наш народ — самая высшая грань развития! Так и сказала!
— А она что? — высокий охранник вперил взгляд своих крупиц-глазок на лицо полной леди в очках. Его голос буквально дрожал от желания узнать, что же будет дальше. Он будто футбольный матч смотрел, или что-то вроде.
— А она мне такая: Ну, если бы не ты, Нэнси, то я бы поверила всем этим грязным сплетням!
— Да ладно!
— Что ты, она у меня такая… — старушка поправила красную оправу очков, открыла рот пошире, предвещая тем самым самую интересную часть рассказа, но не тут-то было, как говорится. Скромно стоящий юноша своим лаконичным «извините» заставил пожилую женщину развернуть всё своё негодование на нового слушателя. Рыжий, низкорослый странник моментально подвергся пристальному разглядыванию. «Ну как, ну как такой нахал мог прервать МЕНЯ? Вот молодёжь пошла, сейчас я тебе…» — буркнула Ненси в мыслях, а вслух просто презрительно фыркнула. Юноша снял шляпу в поклоне, а когда водрузил её на былое место расплылся в шикарной улыбке. В этот момент казалось, что пироженовидный причесон растает от такого блистательного выражения. Женщина смягчилась. А охранник и бровью не повёл, так интерес накрыл усача, что он не мог не думать о той истории.
Странник, стоящий после этой пары рассказчиков и перед громадной толпой поскрёб бородку и спросил разрешения войти в здание. Старушка навострила уши, задавая вопрос:
— Вы там работаете?
— Можно сказать и так, — губы чудака вновь раздвинулись в улыбке, но она явна была не к месту.
Охранник было начал повторять регламент, но его отпихнула открытая настежь дверь. Вытянулись две длиннющие руки закона. Скрежет зубов и никаких слов более. Руки, с потными ладошками схватили парня в шляпе и затащили внутрь. Внутри здания доносились неугомонные отголоски толпы.
— Перекати-поле, после двухсот лет! Я добрался до тебя, как видишь! Ну, и какого это? Оказаться на дне? Все они тебя презирают, твой народ, семья, друзья… — говоривший плевался злобой и пустыми словами. А рыжик сгрёб того в охапку и прижал к себе что есть мочи. Ах да, и громко при том кричал: «Салли!!!»
Час спустя
Нервное скопление народу уже давно перетекло в зал суда. Высокие колонны изображали в себе благодетельных старейшин и бывших правителей. Но даже суровые взгляды, отточено-хмуро взиравшие на странников не могли унять их пыла. Существа переговаривались. Перекати-поле находился в другой комнате и проливал свет на каждого ворчливого бедолагу. Салли уже подумывал завязать ему рот.
И вот толпа затрепетала. Предателя вывели на всеобщее обозрение. Вывели скорее улыбчивое чудо, нежели коварного нарушителя закона. Старейшины, пребывавшие в зале ждали того, что он будет подвергнут освистыванию, но никто не позволил себе говорить. Странник в кандалах вынужден был с достоинством носить улыбку, но рыжик не юноша не желал разочаровывать свой народ.
По трибунам прошли шепотки, принадлежавшие чудакам с огромными, выпученными от шока глазами. «Это же…» — фраза не была закончена; подсудимый, перехвативший взглядом говорившего пресёк попытку назвать имя:
— Тихо, прошу вас, не стоит… — Перекати-поле поднёс палец к губам и застыл в неведении, кажется, это был единственный случай когда он боялся. -…друзья.
Гнев одного из старейшин заполнил зал целиком и полностью:
— У предателей нет друзей!
— Почему же? Враг — это друг, с которым ты ещё не подружился.
— Старейшины не приемлют такого обращения! Молодой человек!! Мы…
— Сборище дураков! — воскликнул Перекати-поле. Толпа боялась дерзновенно нарушить диалог двух стихий.
Правители побагровели все до единого, за исключением двух снобов, что давно считали всех кроме себя дураками. «Что?!!» — вскрикнул один, вставая.
— От чего же вы старейшины? Вы просто…просто старые! Вы просто не видите всего зла, что порождаете на свет. А вслед этого не видят и остальные, те, кто у вас в подчинении…
«Пускай говорит, в конце концов можно отрезать ему язык после.» — отозвался Салли, толкая старейшину на место.
— Наш астероид согревает каждого даже в тёмное время суток, согревает теплом и добротой. Только, странники должны быть наполнены добродетелью, но наполнены они тщеславием. Поймите, мы должны нести знания другим в этой вселенной, но мы не должны получать за это денег!
«А жить-то на что?» — послышалось с трибун. Старейшины надменно ухмылялись. «На свет, который существует в нас!» — отозвался другой голос.
— На свет? — рыжик рассмеялся в голос. Существа было начали перешёптываться, но этот честный, искренний смех не позволял им болтать. — Вот вы знаете почему у нас всегда так светло? (почему, казалось спрашивали все) Жители других планет, а так же «ученики» охотно платят золото за мнимую искорку тепла. В душах и сердцах — тьма. Поэтому наш дом такой светлый — он не может закрыть тьму ваших сердец.
Юноша стоял, сутулясь, руки плотно охватывало железо позора — ни один странник за всю историю не был в таких условиях. Но этот маленький и низкий юноша был выше всех завистников в большущем здании суда.
«Ты считаешь, что ты чем-то лучше нас! Но не мы в кандалах! Не мы предали родину постоянными злоключениями!!!» Толпа аплодировала вдогонку последней фразе. Брови рыжика всё более и более придавали лицу разочарованное выражение. Страшно разочароваться во всех тех, в кого веришь всем сердцем. Тем более на протяжении веков.
— Нет, я не лучше вас, я просто верю в то, что все могут совершенствоваться, просто… разве мы можем так злостно нарушать законы предков? Они просили нас нести благодать другим существам, а мы продаём за деньги свои услуги? Как ещё это называется, когда за добро приходиться платить валютой?! — странник надрывно кричал, но находился словно под куполом, за пределами коего никто не мог слышать его слов. Настолько велико было непонимание.
Толпа также перешла на крик. Молот судьи после нескольких сокрушительных минут ударил по столу, призывая к всеобщему молчанию. Довольный Салли с величайшим наслаждением произнёс, пожирая лицо Перекати-поля своим истошным взглядом: «Довольно.»
***
Сильвия сокрушалась, замечая совсем не одинокую слезу на лице объекта. Она с трудом поборола желание обнять этот комок света и тепла.
Ветер прогнал воспоминания, пуская ледяную струю воздуха в лица двум одиноким душам. Странник смахнул капли со своих щёк и вновь взялся за банджо, перебирая струны. Он молчал. Девушка молилась Гропу, чтобы это чудо не смотрело в глаза. Зборнак не сможет вонзить нож в сердце, видя эту старческую боль в молодых глазах. Нет, объект не был молод по меркам этой галактики, скорее он стал одним из долгожителей, попав на эти земли. Но по меркам своей уничтоженной планеты он весьма юн. Две струны зажаты этими рыжими пальцами. Два ножа зажаты в этих синих руках убийцы. Ветер, разруха, одиночество. Наёмница приблизилась, дабы совершить то, на что дала согласие. Но флёрт, она не знала, что будет так сложно. Снова замах. И снова эти глаза.
«Ты убьёшь меня?» — вопрошали они. «Да» — отвечала девушка. Исход предрешён. Но тут раздался вопль. Такой радостный надрыв смутил стоящих. Сильвия напрягла зрение. Одна довольно знакомая фигура отплясывала на холме среди золота, покрытого пеплом. «Ковбой». В голове словно раздался выстрел. Объект перестал играть. Убийца знала только одно: никакое задание и никакая награда не удержат её от хладной и кровной мести. Её улыбка превратилась в оскал хищника перед охотой. Часовая бомба взорвалась второй раз. И рванула на возгласы «Да!, всё это золото теперь моё!!! Я богаааат!..»
Рыжик покачал головой и прошептал: «Ты всё-таки прекрасна.»
Сильвия ещё долго носилась за Ковбоем, его болезненные крики слышала вся галактика, даже объект, который уже был далеко-далеко…но это немного другая история.
Отметелив «старого приятеля» как следует, девушка, восстановила холодность черт и ясность ума. Ковбой, кажется, истекал кровью, но это её ничуть не волновало. Убийца сокрушалась из-за минутных слабостей. Из-за того, что не смогла прикончить то рыжее чудо с такой прекрасной улыбкой. Ветер трепал её волосы, девушка медленно и грациозно бродила по развалинам, представляя, как всё было прежде.
Подле места их встречи, подле разбросанных бусин лежала записка, поддерживаемая корзинкой спелых фруктов. «И откуда он её взял? Хм, поблагодарю прежде чем убить.»
Надпись на бумаге:
Дорогая Сильвия, я очень рад, что моя планета тебе понравилась! Но, к сожалению её не существует вот как пятьдесят лет… Ужасно, правда? Я тоже так считаю, потому выкупил эту чудесную голограмму несколько лет назад, боюсь, это единственно что осталось. Я вообще не разбираюсь в этих новомодных штуках, но каким-то образом при нажатии кнопки, проекция исчезает. Прими корзинку фруктов! Даю тебе час, так что заканчивай с тем придуркоммужчиной.
Объект
Сильвия не знала какое чувство гасить в себе. Она просто сидела посреди засушливой земли и смотрела на эту планету, полную света, и в тоже время тьмы. А где-то там удирал Ковбой, в крови и в золоте, проклиная убийцу и восхваляя богатства. Вот он обрадуется, когда он все исчезнут…
