120 ударов в минуту

— Опять вы? — Эджертон закатил глаза. После последней встречи в «Заебаре» у него не было никакого желания продолжать их знакомство. Даже если он сам был виноват в его начале. — Почему бы вам не пройти мимо, сделав вид, что мы не знакомы? Прямо сейчас. Я в свою очередь сделаю вид, что так же вас не заметил. — У вас моя собака. Отдайте ее мне… — Колин сделал новую попытку отобрать механизм, даже схватил за лапу, но Тэрон не собирался ему уступать - …я поблагодарю вас и тотчас исчезну. — Ваша собака? Не вижу ошейника и жетона. «Присцила Ферт, при утере вернуть по адресу…». — Патриция, молодой человек, — потеряв терпение, Колин снял респиратор, желая говорить на повышенных тонах. — Эта модель еще не закончена, когда я ее тестировал, она убежала. В смоге Нижнего города найти ничего нельзя, сами понимаете… Тэрон собрался набрать побольше воздуха и ответить, но покосился на уровень кислорода и тоже снял респиратор. Теперь оба высказывались довольно громко. — Я нашел ее в доках в куче металлолома! И, кстати, там же меня чуть не продали на органы! — А вас это удивляет? — ну вот, он был прав. Парня уже хотят разделать как тушку. Ему бы слушать, что взрослые говорят! — Я вас предупреждал! Разве нет? Давайте успокоимся, я провожу вас на вокзал, даже куплю билет. И знаете, Патрицию можете забрать. На память. — Да идите вы к черту! Тэрон взорвался, на кой он вообще стоит здесь и слушает. Развернулся бы и ушел, а собаку пусть отсудит. Но тут на его плечо, почти постоянно ноющее из-за тяжести ранца, легла не менее тяжелая рука. Он даже успел уловить нечто, смахивающее на испуг в глазах Ферта, прежде чем обернуться. Позади стоял полисмен, в привычной форме, как и у тех, кого Эджертон замечал раньше в нижнем Лондоне. Только этот был не целым и не переделанным, он был… — У вас конфликт, господа? Требуется мое вмешательство, чтобы уладить ваши разногла…? — Нет, благодарю вас, — Колин незаметно сжал куртку на спине Тэрона и потянул на себя, подальше от этого места. — Мы уже направлялись домой, который как раз рядом. Не трудитесь нас провожать. Мы очень признательны за ваше беспокойство. Колин говорил и пятился. Тэрон не знал, почему пошел с Фертом до подъезда и зашел внутрь, оба молчали. Колин махнул рукой вместо приглашения. Так же молча они поднялись на лифте на самый последний этаж, прошли в квартиру, из которой не так давно его прогнали. Колин достал из шифоньера графин и разлил по двум бокалам на пол-пальца виски. Эджертон все так же стоял в коридоре, где его оставили снимать ранец и обувь. Заставив взять стакан, Ферт опрокинул свой махом, секунду подержал во рту и проглотил. — Пейте. Ничего. Они у всех вызывают такую реакцию. Скотланд-Ярд их потому и держит, дабы все были довольны жизнью и не жаловались. — Да кто это? Что за... — Куклы, — Колин проследил, как опустел стакан, а щеки Тэрона вернули цвет. — Располагайтесь. И дайте взглянуть, что случилось с Патрицией. — Хорошо. Но только посмотреть. Потом я собираюсь забрать его домой. — Это мне уже давно понятно. И то, что вы игнорируете ее пол. Только не давайте ей слишком вычурное имя. — Ну что вы. — Тэрон наконец ощутил эффект от алкоголя. Потеплело. — А теперь расскажите мне об этих ваших куклах. Они прекрасно расположились в креслах в гостиной, в которой Тэрону еще не приходилось бывать. Длинные стеллажи книг, в углу граммофон, желтый абажур, все лежало по местам, но уже начало покрываться пылью. Колин разложил на отсеки небольшой чемоданчик с инструментами, извлеченный из угла, надел очки, подкрутил увеличение на правом стекле и склонился над псом. — Кто ж теперь знает, кто они. Ходят слухи, да и только. Якобы был когда-то в Шотландии один городок, сейчас там пусто и совсем непригодно для жизни. Но лет сто назад Новый Альбион был известен, жила там девушка, гениальная, но как и все гении одинокая. Была влюблена безответно, и, когда ее любовь погибла, она весь свой талант и ум употребила на то, чтобы вернуть ее к жизни. Ей это удалось, но счастья не принесло. Спустя много лет ее сын нашел записи мамы и наладил целое предприятие по переносу души в механическое тело. Куклы заполонили город, только они не могли говорить, только транслировать песни… Колин замолчал, когда пес дернулся у него в руках, завилял хвостом. Тэрон, глядевший очень внимательно, заметил эту тишину не сразу. — И что же с ними случилось? На миг Ферт поднял на него взгляд и тут же опустил. Увеличение было слишком сильным, показалось, что молодой человек находится вплотную. — То же, что и со всем, что люди не понимают. Всех кукол истребили, в Новом Альбионе началась революция, а вскоре произошла экологическая катастрофа. Все упоминания о живых куклах были стерты, но примерно в то время у полиции появились эти служащие. Они не живые, не механизмы, не целые и не переделанные. И иногда можно услышать, как они транслируют музыку… Стоило Ферту увлечься рассказом, как, словно подгадав момент, пес, который после его манипуляций стал очень похож на мопса, вырвался из рук и, издавая хриплый, как записанный на граммофон и затем проигранный заново лай, забегал по комнате. Передние и задние ноги еще были не до конца синхронизированы, так что спустя четыре круга пес врезался мордой в шкаф, немного примяв нос и оставив след на полированном дереве. И тут же сверху свалилась прямо на него книга, припечатав по вислым ушам. Пес взбрыкнул и скинул ее, постоял немного и улегся мордой прямо на раскрывшуюся страницу. Тэрон, следивший за этим, смеялся до слез, Колин качал головой и улыбался. Молодой человек поднялся с кресла и поднял собаку, а затем и книгу. Взглянул на обложку, а затем внутрь, выхватил пару строк из романа. — Думаю, он сам выбрал себе имя? — со смешком Тэрон отдал книгу Ферту, взял из его чемоданчика отвертку и сам принялся совершенствовать пса. — Я же просил не слишком вычурное, — Колин снял очки, взглянул и закрыл «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. За гостем было наблюдать интереснее. На удивление, Эджертон прекрасно управлялся с инструментами и, похоже, быстро соображал, доводил шестеренки он грамотно. — Мистер Дарси. Это не я решил. В ответ мужчина только развел руками. Занимательные все же дни у него пошли. Куда же делась вся эта скукота с крикетом, чаем и выездом Королевы на прогулку с собачками его конструкции. А все этот парень. Слишком юный, слишком целый и чересчур живой для этого города. И для него самого. Чрезмерно. — Мистер Эджертон, у меня еще немало дел сегодня. Не хотелось бы вас выпроваживать, но и остаться вы не можете. Тэрон пожал плечами, положил отвертку. — Как скажете. Не у вас одного дела, — они вышли в коридор, Колин открыл дверь и ждал, пока Эджертон соберется. В этот раз закрыть дверь перед носом не удалось, парень отжал ее плечом. — Всего наилучшего, молодой человек. — Минутку. Скажите, вы совершаете вечерний променад по городу, как и все его жители? — К чему этот вопрос? — если бы Ферт не общался последние годы своей жизни по большей части с механизмами, то сразу бы понял, куда все ведет. — Я был бы не прочь составить вам в этом компанию. Колин понял. Пульс опять пошел на повышение. — Почему? — С вами интересно. А мне все равно выгуливать Мистера Дарси. Тэрон усмехнулся. Колин в ответ нет. — Не думаю, что это будет осуществимо. — А… Жаль. Могу спросить из-за чего? Вы не совершаете вечерние прогулки. — Совершаю почти каждый вечер. — Но не со мной. — Абсолютно верно. Голоса у обоих становятся холоднее с каждым новым словом. Тэрон пожимает плечами, чувствуя, что опять повторяется тот момент в пабе. Ох, да к черту! Эджертон убирает плечо, позволяя двери закрыться, и сегодня выбирает лестницу. Обидно, что за сотню ступенек из головы ничего не выветрилось. Коста-Рика закончилась на подходе к дому, он снова взял у Хеллены Альпы. Старые-добрые нищебродские Альпы в его нищебродском квартале. А так, и правда, намного проще. Вместо прогулки он отправился в паб, а затем домой отсыпаться. Между косяком и дверью его съемной комнаты была всунута телеграмма. «Променад семи часов, Ферт»