120 ударов в минуту

— Она не желает работать! Я свалился вчера вечером, ясно? Проехался лицом по всей Бейкер-стрит, и за это — внимание! — меня оштрафовали! Полисмен заявил, что я нарушаю порядок, ПОРЯДОК, Марк! Не смей улыбаться, я знаю, когда ты улыбаешься, тебе для этого даже рот иметь не нужно! У плохого настроения Тэрона была масса оснований, и, хотя он жаловался Марку конкретно на свой реактивный ранец, это было меньшей из его проблем. Начнем с того, что он отвратительно спал, не помогли усталость и пинта пива (а может, две) из тех, что продают в банках дешевле, чем воздух. Ныли руки, лицо, колени, которые Эджертон самостоятельно обработал жгучим антисептиком, а что гораздо хуже — в голове творился ад. Переключиться с Ферта было выше его сил, Тэрон крутился в постели, пока не скомкал постельное белье в мятую кучу, потом встал, вышел на крыльцо дома и сидел на ступеньках до рассвета, упершись пылающим виском в холодные кованые перила. Хозяйка дома, миссис Смит, вышедшая утром в булочную, заявила, что аренда поднимается из-за возросших цен на воздух, и дала молодому человеку мятую древнюю с самого дна ее сумки карамельку. Тэрону было все равно. Какая разница. Апатия стала наваливаться на него гигантской амебой, и, как назло, сегодня для него был выходной день, ведь все важные люди, включая его начальников, были на презентации «Святой Анны», которая уходила с верхнего вокзала в 9:00, а значит, меньше чем через четыре часа. Голова опять заныла, он вспомнил, кто проектировал этот проклятый дирижабль. И его ранец. И его пса. Кругом Колин Ферт, а что еще страшнее — в его голове тоже. Желая убраться от него как можно дальше, Тэрон решил отправиться на дно, в Нижний Лондон, в надежде, что там найдется, где выпить. Наверху ловить было нечего, хоть все заведения обойди, до полудня по закону алкоголь не продавали и не подавали. План был идеален, алкоголь должен был помочь Тэрону не думать, ну, или хотя бы поспать немного. Но ранец не завелся. Падение стало первым тревожным звоночком, которое можно еще было списать на случайность. Но такие перебои — никак. Пришлось идти пешком через половину города, чтобы отнести его Марку, о возможности отдать ранец напрямую Колину уже не могло быть и речи. — Просто сделай с ней что-нибудь, — продолжал Тэрон. — Или отдай тому, кто сделает, потому что это становится опасным. Или так задумано и это у вас вместо увольнения? — Во-первых, о какой ней идет речь? — Голос Марка нейтральный, но это из-за звуковой системы, разработанной около 70 лет назад, которая не давала менять тон. — О проклятом ранце, о ранце! Не спрашивай. Черт побери. Я оставляю… его здесь. Вот тут, на стуле, отдай кому надо. Если, конечно, не хочешь искать нового курьера. Прошу тебя, Марк, займись. Тэрона бесило все. Тугодум Марк, ожидание, которое ему предстоит, оставляя запертым в городе, вроде и большом, но на деле крошечном. И совершеннейше его бесили стрелки часов, вделанных в кожаный браслет на запястье, которые не двигались. Время замерло кругом, солнце не желало подниматься, Биг-Бен, а точнее его верхняя копия, не желал звонить. Уже неплохо так перевалило за девять утра, когда Тэрон вышел из мастерской Марка на улицу с намерением идти домой самой долгой и окружной из всех дорог. В центре было не так чтобы людно, Эджертон тащился, разглядывая все витрины по дороге. Ему ничего не хотелось, идет и ладно, а упадет — так и останется лежать. Огромная тень пронеслась над улицей, заставив всех поднять головы — это был дирижабль, весь в праздничных флажках и лентах, на нем, наверное, еще не просохло пятно от разбитой о борт бутылки шампанского. Тэрон проводил его взглядом, сплюнул на мостовую и побрел дальше, надеясь, что, когда дорога кончится, он упадет вниз. Жизнь, однако, шла своим чередом. В магазине мистера Фримена по продаже механических органов и частей на витрине выложили легкие со скидкой и набор печень+почки с подарочной селезенкой. В барбершопе мистера Дэппа укладывали парики, прежде чем водрузить их обратно на железные головы клиентов. Из магазина граммофонных пластинок миссис Уитакер доносились звуки скрипки. Солнце светило невыносимо ярко, Тэрон остановился за фонарным столбом и долго тер глаза, ловя черные точки под веками. — Мистер Эджертон! Мистер Эджертон! — Тэрон обернулся на зов и, прикрыв глаза ладонью, выглядывал, кому же понадобился. Это был один из служащих, видимо, посланных за ним вдогонку. Что-то понадобилось от него на работе, такое и раньше случалось, бывало, и посреди ночи звонил телефон и приходилось лететь. Первой мыслью было спрятаться в телефонной будке, одной из тех, что были расставлены по городу, но Тэрон отмахнулся от нее. Надо себя пересилить, лучше сразу, чем потом. Если он позволит себе роскошь нытья и апатии, то сразу можно собирать чемодан. — Во что я превращаюсь? — пробубнил Эджертон сквозь респиратор. Он бросил взгляд в стеклянную витрину, и там отразился молодой человек с темными синяками под глазами, всклокоченными волосами и подраной курткой. Отражение тяжело смотрело в ответ. — Что уставился, истеричка? Втрескался, что ли? Что за паника? Тэрон сжал челюсть, кожаный респиратор скрипнул. Он сделал шаг навстречу искавшему его мужчине, тот ничего толком не объяснил, только звал Эджертона назад в мэрию. Скорым шагом они вернулись назад, где секретарь ресепшена с паникой в глазах ходила из угла в угол, прижав к груди бумажный пакет. Заметив Тэрона, она кинулась к нему, буквально впихивая пакет ему в руки. — Скорее! Где твой ранец? Какого черта ты без него? Мистер Хан забыл важные документы, нужно ему их отдать! — Но он же на… — бессонная ночь сказывалась на логическом мышлении Тэрона. Секретарь смотрела на него так, словно не был бы он ей так нужен, то в жизни с ним дел бы не имела. — Дирижабле! Курс у них был на юго-восток, догони, отдай и что хочешь дальше делай! Понял? — Понял. Вот только мой ранец неисправен. Он не работает. Марк может подтвердить, если нужно. У вас есть запасной? Если нет, то… Дамочка слушать дальше не стала, сгребла куртку на груди Тэрона хрупкой на первый взгляд рукой и потащила по коридору. Он был уверен, если бы захотел высвободиться — не смог. В мастерскую Марка Эджертона впихнули, и он чуть не свалил стол с инструментами. Хозяина впрочем это не слишком взволновало, его вообще сложно было пронять. — Где его проклятый ранец? На самом деле Анна-Мария лежала там же, где Тэрон ее оставил, на ней появилась бумажная бирка с описанием проблемы и адресом Колина, который молодой человек признал сразу. Ранец водрузили на его плечи, Эджертон собирался спорить, но решил не пытаться. А зачем? Он включит и ничего не случится. Финита. Но он заработал. Вот чертова машина! Когда надо — глохла, а сейчас, как назло, работает! — Не потеряй документы! — заорала секретарша. Плевать ей было, исправен ранец или нет, грохнется Эджертон или нет. Свою работу она сделает. Ремни привычно впились подмышками, когда Тэрон увеличил тягу, сейчас лететь было по настоящему страшно. Искать где-то в небе дирижабль вроде как на юго-востоке, но не факт. Бред. Когда город скрылся вдали, стало как-то легче на душе. За стеклами толстых очков Тэрон высматривал дирижабль, он мог быть выше или ниже него, а может и вовсе неизвестно где. Когда он все же заметил черную точку на горизонте, то почувствовал облегчение, хоть и не факт, что это была «Святая Анна», а не какой-нибудь другой воздушный транспорт. Но по мере приближения сомнения рассеивались, таких громадин на свете — единицы, вроде повезло. Оставался, пожалуй, лишь один вопрос. Как ему, черт возьми, попасть внутрь? Тэрон не был уверен, что зайти в дверь, которую он увидел на пассажирской кабине, будет уместно, но тут блок за его спиной как-то подозрительно завибрировал. Проклятье! ** Пригубив из бокала сухого красного вина, Колин решил, что его участия в беседе будет достаточно. Когда же все закончится? Он так ждал презентации своего детища — первого дирижабля, работающего и на пару, и на нефти. О последнем, правда никто не знал, Ферту было тяжело двигать прогресс среди дам в кринолинах и мужчин во фраках, которые думают, что все в мире состоит из шестеренок. К Колину не все относились благосклонно, многим было уже за сотню лет, и они просто не могли воспринимать всерьез почти не переделанного мужчину. Ферт отошел от очередной такой компании и усмехнулся, представив, что было бы, если они встретили Тэрона. А в следующий миг, повернув голову, он, обомлев, заметил Эджертона в окне.