А что правильно..?

Он вновь тебя позвал. Опять хочет поиграть, унизить и так уже не во что неверующую тебя, растоптать, облить грязью, уничтожить. Называйте как хотите, но с приездом родных братьев он какбудто сорвался с цепи, намереваясь показать своим ровесникам, как он крут, что у него есть личная шлюшка. Недавно он позвал тебя на кухню под предлогом: "Приготовь что-нибудь моим братьем! Гостям должно понравится твоё блюдо". Но когда ты пришла, он с ухмылкой на лице приказал тебе раздеться и надеть фартук, посмеиваясь вместе со своими родственниками, которые вальяжно расселись за столом. Конечно же, ты хотела уже сопротивляться, но вспомнив о последнем предупреждении Сакамаки, не решилась ему перечить. С обидой и ненавистью в глазах, ты медленно начала снимать с себя вещи: сначала простенькую оранжевую кофту, затем облегающие ноги джинсы, белую маечку... В итоге, оставшись в одних носках и нижнем белье, ты предстала в своём сексуально-домашнем образе, вызывая одобряющие возгласы у парней. - А она определенно не промах, - оценивающе разглядывая тебя, произнес Аято, - Неплохой выбор, Райто, - одобрительно кивнул он братцу, - Всё, прямо как я люблю. - Она... Такая милая в этих носочках. - отвел взгляд Канато, посмотрев куда-то под собой. Ты нервно сглотнула, замечая, что главный Сакамаки очень даже удовлетворен оценками братьев, будто ты не живой человек, а какая-то кукла, купленная на дорогом аукционе. - Фартук! - бросил тебе рыжеволосый вещицу, в которой обычно готовили есть на кухне, но, как оказалось, передник не был таким уж и уродливым. Темно-зеленый габардин в горошек украшала ленточка золотистого цвета, обтягивающая талию. На груди были заметные темные пятна, хоть фартук и выглядел новым, но, видимо, его всё же кто-нибудь надевал до этого. Аккуратно забросив на плечи лямки, ты затянула передник, стараясь не смотреть на вампиров, буквально поедавших тебя взглядом. - Подойди. - холодным тоном приказал шляпник. Ты послушно встала подле него, рассматривая свои белые носочки. Парень, взяв тебя за талию, отвернул тебя в противоположную сторону, чтобы получше затянуть узел. В этот момент ему открылся превосходный вид на аккуратную попку, спрятанную за жемчужно-белыми кружевными трусиками. Взяв две зеленые ленточки, он начал делать аккуратный бантик, специально медленно связывая их между собой, дабы дать насладиться видом так же и парням, сидящих чуть поодаль. Закончив с узлом, он нежно коснулся холодными пальцами обнаженной спины, поднимаясь чуть выше, гладя и завораживая. Но когда он дошел до застежки на лифчике, к твоему удивлению, расстегивать её не стал. Райто не мог никак насладиться моментом. На него навеяли древние воспоминания, как Корделию, всегда такую желанную и превосходную, ублажал ненавистный дядюшка Рихтер, в то время как сам Райто находился за решеткой, не осмелевшийся отвести взгляд от столь душераздирающего видения. В ту минуту он чувствовал себя настолько беспомощно. Ужасно, когда твой любимый человек, не постеснявшись даже твоего присутствия, развлекался с врагом, конкурентом, антагонистом... А ведь для неё Райто был не просто любовником, а сыном, душу которого она беспощадно крамсала в собственной похоти. Корделия во истину наслаждалась болью третьего ребенка, не жалея его чувств и психики. Ей нравилось видеть в его глазах ревность и восхищение, ненависть и любовь. Ей нравились ЕГО глаза, поскольку они были точной копией собственных очей. Она была самовлюбленной эгоисткой, принебрегая такими вещами, как семейные узы. Вот и сейчас Райто чувствовал себя на вершине, ощущая себя на месте Рихтера, в то время, как братья - на месте мученника безответной любви. Ему хотелось подразнить родственников, придумывая самые извращенные, но такие, по сути, безобидные наказания. Эта пытка была для него особенной: желанная девушка, показывая все свои прелести, стояла перед ним, такая послушная и красивая, в то время как братья могли лишь тихо наблюдать со стороны, постанывая от недовольства и возбуждения. Но никто из них бы не посмел прикоснуться к ней. Ведь она только его, и больше ничья. Он слышал, нет, чувствовал, как его ненавистные братцы изнемогали от желания обладать ею, но ничего не могли поделать. Резко потянув тебя за талию, Райто усадил тебя на колени, сжимая грудь и прижимая ближе к собственному телу. Убрав левой рукой волосы с шеи, он впился в бледную, от долгого пребывания в темноте и недостатка солнечного света, кожу острыми, как бритва, клыками, прорезая путь к желанной венке. Высасывая с тебя энергию вместе с кровью, он наигранно громко причмокивал и плямкал. В особняке стояла гробовая тишина, и лишь звуки упоения ненасытного Сакамаки раздавались в помещении. Не выдержав столь возбуждающего зрелища, изумрудноглазый братец резко оказался перед тобой, жадно впиваясь взглядом в твои глаза, перепуганные и полные слез и обиды. Какое унижение! Как он может такое вытворять при братьях? Хотя-бы руку убрал с груди, которая ныла от болезненных прикосновений. - Нехорошо жадничать, Райто. Дай-ка мне попробовать! - прорычал он, хватая тебя за ладонь и поднося к собственным, горячим от возбуждения, губам. - Ты знала? Запах твоей крови разносится по комнате с невероятной скоростью, вызывая желание выпить её до последней капли... - сказал он и укусил в запястье. - Ай! - вскрикнула ты, ведь не могла привыкнуть к двум одновременно кровососущим парням. Такого ещё у тебя не было, и от боли ты пыталась вырваться из цепких лап чудовищ, но вдруг на плече легла маленькая ладошка, которая каким-то чудным образом предавала спокойствие. - Не кричи, пожалуйста, и не сопротивляйся. - проговорил тихий приятный голос фиолетоглазого мальчика. Сначала ты не видела его, но затем он встал возле Аято и наклонился к твоему лицу, пока остальные вампиры не обращали на него совершенно никакого внимания, наслаждаясь питьем сладкой бардовой жижи. - Я тоже хочу пить, - сообщил Канато. Встретившись с ним взглядом, ты непроизвольно начала плакать, не понимая, что на тебя нашло. Возможно ли, что Канато как-то влиял на твоё поведение? На этот вопрос ты не знала точный ответ, но явно понимала, что каким бы этот мальчик не был на вид безобидным, он намного опаснее остальных. От него буквально веяло смертью и ужасом. - Тише... - начал успокаивать тебя вампир, - не надо плакать... - нежно проводит рукой вдоль щеки, вытирая холодными тоненькими пальчиками твои слёзы, глядя прямо в глаза, - Я ненавижу женских истерик, - сказал Канато и начал сдавливать подбородок, впиваясь когтями в кожу. Ты завопила, не выдерживая натиска сразу трёх садистов. - Заткнись! Заткнись! Заткнись! - кричал Канато в ответ, резко прокусывая оголённое плечё и закрывая тебе рот рукой. Силы покидали тебя, и не выдержав пытки, ты потеряла сознание... Воспоминания вспыхнули неприятными вспышками боли в голове, и ты решительно направилась к двери, понимая, что перечить Сакамаки, так ещё и не одному, а целым трём, крайне безрасудно и недопустимо. Рисковать нельзя. Лучше не злить. Лучше не разочаровывать. Лучше не нарываться на неприятности, которых у тебя и так было по горло. Потерпеть... Просто потерпеть ещё одного издевательства! С этими мыслями ты постучалась в дверь и потянулась к золотой ручке, не дожидаясь ответа...