Fate:Dragons Night

Героические души – порожденные Святым Граалем, легендарные личности из прошлых, а возможно, и будущих эпох. Будучи признанными мастерами, они являют миру свою силу и свои желания, ради которых вернулись в этот алчный мир. А после, подобно своим мастерам, бок обок с ними сражаются за порочную чашу желаний. Все они приходят на помощь мастерам из разных эпох, где, в большинстве своем, не встречались раньше между собою. Раскрывая свое имя врагу, герои идут на очень большой риск, давая противнику понять, кто они и какой силой обладают. Далеко не каждый герой решиться пойти на такой шаг, в особенности, когда Грааль дает всем призванным душам знания о всем что было. Ведь знание имени, порою, несет огромную цену в сражении, и роковая болтливость может привести к смерти. Героические души хоть и приходят на помощь к мастерам, по большей части, близких с ними характером, но мыслят более обширно или же наоборот очень целенаправленно и узко. Они отличаются своими взглядами, мыслями, желаниями. Отличаются своим благородством, честью и чувством долга. Перед самим собою ли или перед кем-то другим, но они дорожат своими взглядами и чувствами. И хоть они призваны из других временных промежутков в этот короткий, настоящий, они не отрекаются от своего пути, следуя по нему до победного или же кровавого конца. Все слуги приходят в сей мир зная: в живых останется лишь один слуга, который вместе с мастером разделит желания всемогущей чаше. Как и в любом другом мире, Тамриеэль полнится сказаниями о героях и самые глубокие корни героизма уходят в историю Скайрима, где было основано первое поселение людей на всем континенте. Мир смертельных морозов и жестокой, непростой жизни, где любой доживший до старости, мог бы уже, по меркам людей из обычного мира, быть героем. Однако, герои в этом мире ещё более могущественные. Свитки полнятся легендами о благородных воителях, а пантеон раскалывается под тяжестью девяти божественных алтарей. Даже находясь под неприкрытой экспансией длинноухих альтмеров, жители Скайрима не забывают своих героев, богов и Победоносцев. Вся сила героя заключена в его фантазме, обладающем невероятной силой, превосходящей любые представления обычных людей, они – герои – иной уровень, по сравнению с нами – людьми. Но есть у них одна большая слабость, что кроется в их связях с мастером. Он их якорь, их источник энергии для существования, потому погибни мастер, погибают и они, стираясь из этого промежутка времени с сожалением ли, или с улыбкой на устах и исчезают в недрах Грааля, отдавая ему энергию своих желаний. Желания, что переплелись с желаниями их мастеров и шагая рука об руку к цели за горизонтом, потерпели крах, исчезнув в темной пучине этого бренного мира. Дымка, образовавшаяся при призыве, медленно рассеивалась на легких ночных ветрах. Пред дрожащими глазами на округлом лице парня пролетали осенние листья, срывающиеся с деревьев. Он, как и его сестра, обворожено наблюдали за происходящим, дрожа то ли от восхищения, то ли от страха, бурлящего в их сердцах и так явно выраженном на их лицах, в их сверкающих от лун – глазах. - Занятно, - послышался грубый мужской голос из пленённой дымом ночной духоты, - быть призванным в такую красивую звездную ночь. Довольно странное чувство. Интересно, жертвы некромантов так же себя чувствуют? Хотя, признаю, дышать стало легче, да и на сердце, как-то полегче. - Куда занятнее другое, - следом последовал ещё один грубый голосок, но уже женский, звучащий с явным возмущением, - нас призвали в одном месте, понимаешь, насколько это опрометчивый поступок со стороны наших мастеров? - Тут же желаешь перейти к действу? – показалась из-за дыма русая борода, развевающаяся по ветру, - или может, сначала пропустим по кружке доброго меда за дружественным разговором? - О чем мне говорит с врагом?! – показалась и часть лица женщины: щека и нарисованные на ней две серые линии. Грозным взглядом она бросила в очи собеседника и огрубив свою недовольную мину, сжала свои кулаки, убранные в кожаные перчатки, - я могу убить твоего мастера прямо сейчас, избавив мир от одного из мастеров, и в миг, от одного из героев, молниеносно подставила она лезвие одного из двух копий, появившихся в руках, к горлу мужчины, второе же копье в правой руке, направила в сторону паренька. - Интересные вещи ты глаголешь, только вот, - с легкой ухмылкой взялся он за лезвие копья рукой и отвел его в сторону от себя, - пока что, я тебе не по силам, братская кровь, - улыбнулся он. Женщина, тут же отреагировав, попятилась назад, кидая свой обеспокоенный взгляд то на копье, то на иного слугу, не выходя из ступора: - «Взялся за лезвие моего копья голыми руками и даже не поранился? Кто он такой? – тут же кинула она взгляд на сверкающее в лунном свете, серое лезвие секиры за спиной мужчины, -секира? Древний орнамент на ней… Кто он?! – задумалась она. - Вы героические души? – ошеломлённый, с завороженными глазами парень, застыл в своей позе, мыслях. Его сестра же стояла, восхищенная стоящими пред ними слугами, её глаза искрились желанием поскорее познакомиться с ними. Дружить с настоящим героем, увлекательно и наверняка, более чем удивительно. - А ты мой мастер, я так понимаю, - улыбнулся мужчина, показав свои зубы сквозь рыжую бороду, и расплылся в нелепом выражении лица, после сделав пару шагов к парню и протянув ему свою руку, с которой в ту же секунду исчезла перчатка, словно испарилась синими огоньками - я…. - «Стоп, - в тот же момент, увидев полный орнамент на секире, не доверяя своим блестящим глазам, попятилась воительница назад с пущей силой, - этот рисунок может быть только на ней…, так значит он…!» - Я Исграмор Атморский, - схватил он дрожащую, чуть еле тянущуюся к нему, руку паренька, который был на пару голов меньше его самого, - а тебя, как звать, мастер?! - Эгид, - прозвучал негромкий, грубый мужской голос, а после горящие, словно пламя, голодные глаза, посмотрели на цель своего обращения, сидящую чуть правее, на богато-украшенном стуле, за не менее богатым письменным столом. Мужчина чуточку повернул голову, дабы видеть собеседника краем глаза и полностью застыл. Застыло его тело, взгляд и ехидная, довольная чем-то улыбка. Его желтые глаза, с неприкрытым высокомерием, присущей этой расе, горели удовлетворением. - То-есть, мастер, - повернул он голову, направив свой взгляд в тонкое окно, выходящее на запад. Его стекло покрылось различными рисунками, от свистящего и пронизывающего мороза, а подоконник, с уличной стороны, был заметен снегом. В глазах слуги отразилась некая раздраженность, а возможно, отдаленно, и примитивный страх. Мужчина за столом ухмыльнулся, наблюдая за реакцией своего слуги, а после раскинулся на своем «троне» подложив руки за голову, прижав к шее свои длинные, золотистые локоны и облокотился о спинку. Он расслабился. - Ты же лорд, при жизни предводитель целого клана… - говорил он с надменностью, - я понимаю, что теперь для тебя очень необычно быть в роли слуги. Я ведь вижу, как тебе хочется убивать. Небось, - прищурил он глаза, - мучает жажда? - Нет, - вовсе отвернулся мужчина, а после, напряженно выдавил слово, - милорд. - Я чувствую, тебя что-то волнует. Потерпи ещё немного, битва уже началась, осталось только дождаться нужного момента. Не можем же мы бездумно лезть туда. Не беспокойся, ты добьешься своего, и все померкнет… - Да…, уже скоро, мы полакомимся, - облизнув свои клыки, вошел он в тень позади стула, письменного стола и испарился. - «Используя тебя, используя всех, я наконец смогу добиться того, чего не смогла добиться моя предшественница. Моя мечта детства… Я ещё никогда не был так близок, как сейчас». – посмотрел мужчина в окно, на звезды, что сияли очень ярко. Словно указывали путь, указывали путь для всех, кто призвал фамильяров в эту лунную, волшебную ночь. Указывали путь к неизбежному, путь во тьму, к хаосу. А под конец, и к величайшей силе, ждущей всех, даже богов: смерти. - Фью, - послышался возмущенный голос из облака поднявшейся пыли, - даже на том свете не дают нормально поразмыслить. Сколько можно отвлекать меня? Олинва молча смотрела на медленно появляющуюся фигуру, обтряхивающую свою робу коричневого цвета, если её можно было так назвать. Её недоумевающее лицо смотрело на героя, которого она призвала. Она знать не знала, кто он. Но ещё больше, её удивляло то, что призванный ею герой вовсе не нордского происхождения. Длинные уши и серая кожа отчетливо говорили о том, что этот герой данмерского происхождения. Что ещё отчётливей подтверждалось его красными, словно кровь, глазами. Этот эльф выглядел уже, довольно старо для представителей своего рода. А с момента самого появления, наворчал недовольства больше, чем многие эльфы его возраста за годы жизни. Мужчина стал поправлять свою неопрятную седую бороду, а после, прошелся рукой по своей лысой голове, чтобы стряхнуть с неё остатки пыли. - Так, это ведь твоя вина, что я сейчас стою тут и думаю не о том, о чем хотел бы, и тем более, делаю не то, что хотел бы! И как ты это будешь расхлебывать, дамочка?! – продолжил возмущаться он в сторону Брейт, так, словно это приносило ему удовольствие. Но девушка так и стояла, молча, чуть приоткрыв рот и наблюдая за собеседником большими карими глазами с неприкрытым удивлением. - Кстати, а тут это где? – посмотрел данмер по сторонам, разглядывая местность. Он возмущенно сложил руки на груди и стал крутиться на месте, чтобы рассмотреть как можно больше. – Река какая-то, деревья покрытые желтыми листами, холодный воздух и величественное звездное место. Это Скайрим? А призвать меня на Солстхейме? Или хотя бы в Морровинде?! Не судьба? Эй, я к тебе обращаюсь! – вскрикнул он на неё, с явным гневным недовольством, от того, что не получал ответа ни на один из своих вопросов уже довольно долгое время. - Знаете, прошу прощения, но можно встречный вопрос? Просто очень интересует… - наконец прорезался у неё голос, который своим тоном подводил не к самому логичному концу в этой ситуации, - можно сменить призванного слугу? - Ты совсем глупая? – последовал ответ, в котором не было ни капли удивления от реакции девушки, а лишь только непрекращающееся недовольство. - Да нет, вы не подумайте ничего плохого, просто путем простой логической цепочки я сообразила, что мы не подходим друг-другу, - словно провоцируя собеседника своим спокойным тоном. Спокойным и прямолинейным. - Ладно, глупый мастер это хорошо, такой мастер не будет мешать мне своими «умными» мыслями. Когда мастер глупый все его высказывания довольно прозрачны, - стал эльф медленно шагать в сторону своего мастера. - А вы очень умный как я погляжу? Да? – продолжая провоцировать мужчину, стала добиваться своего превосходства в этом подобии спора, Олинва. - Умный ли я? Смотря с какой стороны оценивать это. Если со стороны обычного посредственного разума, как у тебя, человек, то думаю я невероятно умный, если же со стороны моего развитого знания, то я невероятно глуп. А если говорить по существу, ты слишком непочтительна, женщина! - Да что вы говорите, думала, я нормально общаюсь…, всегда так разговариваю. Надо будет извиниться пред всеми выпендривающимися людьми, которых я встречала…. Не все они правда живы. - Да ты хоть знаешь, кто я? – продолжал он в своем духе. - Нет, откуда я могу это знать. Да и не сильно хотелось бы… - прервала она свою речь, разинув свои глаза, как и впредь, застыв некотором удивлении, ощущая на себе, возмущения магии вокруг. Эльф остановился правее девушки почти на уровне с ней и устремив свой взгляд на луны, назвал ей своё имя: - Я Нелот, великий маг, лорд Дома Телванни, одаренный с самого детства, рожденный с невероятным талантом к магии! Я один из…. Нет! Я величайший маг! За последние несколько сотен лет правда…, но это не важно. Так это, что-то важное, что я был призван? Или я могу идти дальше сидеть в раздумьях над будущим экспериментом? - Ты же не Сейбер, да? – вновь вернулась девушка к обычному своему тону, спокойному и немного высокомерному, но не со злым умыслом, а лишь ответная провокация, на возмущения собеседника. - Нет, я же сказал, что я маг, великий маг! - И не Лансер? - Я талантливый маг, с величайшим потенциалом, я… - задумался он на секунду, дабы придумать, что ещё можно сказать. - И на Арчера ты не похож…. – перебила она его заторможенную речь, своим бормотанием под нос. - Какой же у меня глупый мастер…. Это же так очевидно, я Кастер! – скривил он ещё более злую мину на лице, так как надеялся на скорый конец, этого необычного знакомства. Надо признать он довольно хорошо держался, так как вовсе не любил знакомиться с кем-то, по большей части из-за однообразия этих знакомств. - Так, как ты там говоришь, поменять слугу? - поинтересовалась девушка с очень глупой миной на лице. - Понятно, я побуду в призрачной форме, постарайся не ввязываться в битву, когда я буду думать над чем-то очень важным! – развернулся он и медленно уходя в сторону от девушки, стал медленно исчезать. - Олинва. Олинва Брейт, - назвала она ему свое имя и улыбнулась, - надеюсь, сработаемся. Нелот оглянулся на неё и, умиротворенно закрыв глаза, молча исчез. Девушка же в свою очередь робко посмотрела на луну, подняв свою правую руку в свет луны и бросив взволнованный взгляд на алый рисунок заклинаний с тыльной стороны пястья. Она была счастлива, что все удалось и герой, хоть и такой противный, явился на её зов. - «Слава богу, хотя бы после смерти, удалось представить знакомство не так банально – проскочила на его лице малозаметная, легкая улыбка, - спасибо, что вернула меня к жизни». Пылинки тихо сверкали в лунном свете, развеиваясь на лунных ветрах. Из-за дыма выглянул рогатый шлем и сверкающие синие глаза, словно светившие холодным светом лун. Они сверкали, как звездное небо, отливая бесконечным хладнокровием. Русые волосы, чуть выглядывающие из-под шлема, тихо колыхались на потоке легкого, хоть и пронизывающем ветре. Мужчина молча сделал шаг вперед, прикрыв глаза и глубоко вдохнув свежий воздух. Пока он шагал, мех на его сыромятной броне дрожал. Продвигаясь небольшими шагами, он разминал плечи, а после и пальцы, то сжимая, то разжимая кулаки, облаченные в сыромятные перчатки. Пластины из железа, покрывающие его сапоги вплоть до самого колена, издавали слабый поскрипывающий звук. Пройдя чуть дальше места, где стоял Бенжиро, призванный герой остановился и открыл свои синие глаза, внимая просторы холодного края. Его взгляд был пуст, словно смотрел через все эти красоты, как через прозрачную пленку. Движения были непринужденными, и на лице не отражалось ничего, кроме задумчивого, а возможно и немного печального выражения. Но вот он повернулся, посмотрел на человека стоящего перед ним. Посмотрел и на кровавые останки неподалеку. Окинул взглядом место, в котором он был призван, а после вновь посмотрел в серьезные глаза мужчины. - Ты мой мастер? – вдумчиво спросил он. Этот воин выглядел так, словно его разбудили от долгого сна и ни его тело, ни душа ещё не проснулись. А возможно он спал на ходу, не осознавая происходящего и находясь где-то не тут, находясь в другом мире. - Меня зовут: Бенжиро Хачиро. И начиная с этого момента, - поднял он руку пред собою, тыльной стороною повернув к слуге, переманивая внимание собеседника на рисунок, - и до того момента, как мы заберем Грааль себе, я твой мастер по праву. А как тебя зовут? Представишься? - Моё имя? Я не помню его…. – затих он, опустив глаза в землю, - воспоминания мои слишком размазаны, - побледнел он, - всё очень нечеткое и размытое… словно запятнано кровью. - «Даже и не знаю, везет мне или нет. Слуга, который ничего не помнит, даже имени своего не знает. Скорее всего, я призвал такого героя, потому что я не от мира сего» - думалось Хачиро. Нет, он не разочаровался, просто от незнания мира, его истории, героев. Без возможности использовать что-то конкретное, для призыва сильного героя. В этом он с самого начала проигрывал остальным мастерам. Потому, принимая во внимание всё это, ему сложно было понять то, повезло ли ему или для него игра закончится, даже не начавшись. - Думаю, - решил он поддержать своего героя, так как не мог смотреть на такое неживое лицо, своего будущего напарника по несчастью, - по ходу действий, ты все сможешь вспомнить. Ты же понимаешь хотя бы то, зачем был призван? Он поднял голову и, потянувшись к шлему, коснулся его. Головной убор испарился в синих огоньках, словно сгорел в них, Бенжиро увидел полный лик своего слуги. На вид это был мужчина, лет тридцати – сорока. С небольшой, короткой бородой и усами темно-русого цвета. Его округлое жесткое лицо, с несколькими небольшими еле заметными шрамами, говорило о том, что он пережил немало битв, все-таки глаза того, кто видел множество смертей, можно отличить от обычного заурядного человека. Очень сильно мужественность его лица подчеркивал широкий нос, имевший округлые формы, а брови, грозно нависавшие над широкими аквамариновыми глазами, внушали некий подсознательный страх, от осознания строгости стоящего пред тобою человека. Но Бенжиро не из тех, кто испытает так просто животный страх. Он пронзительно смотрел в уставшие глаза русого мужчины, молча, не выражая эмоций. - Я знаю, для чего я в этом мире хоть и не помню того, что я сделал при жизни, чтобы быть достойным звания героя. Мой класс, - положил он руку на гарду железного клинка, свисающего вниз, на его правом боку, - берсеркер, - присел он на одно колено пред мастером, - я весь в вашей власти. Я исполню предназначенную мне роль. - «Как необычно для берсеркера, обычно, все представители этого класса не в себе, а он само представление адекватности. Ещё и без памяти» - выдохнул Бенжиро воздух из легких и обнадеживающе улыбнулся в ответ на присягу героя, - Да будет так, как ты пожелаешь, разделим же судьбу, уготованную нам! - Да, мой мастер! – закрыл он глаза и склонил голову. Фальшивый свет луны бликами отражался от заклепок на его броне. Из-за ветвей высоких горных сосен, он, словно пазлами, освещал эти два силуэта. Мир для Массера словно застыл, звуки природы, были чуть еле слышны, словно доносились откуда-то, но не отсюда. Сейчас, его молодую руку сжимала широкая, мозолистая рука, повидавшая огромное множество битв, державшая немало оружия и некогда, убивавшая и проливавшая кровь. Его разум был помутнен, словно отрицал саму суть происходящего. Как так? Да почти любой житель Скайрима так же стоял бы в ступоре, если бы с ним здоровался настоящий материальный полководец, некогда отвоевавший этот прекрасный край у эльфов. Его руку сжимал сам Исграмор. Можно было понять паренька, ведь это шок. Своими разноцветными глазами он смотрел на широкоплечего, мускулистого мужчину, который был выше него на несколько голов. Смотрел в его синие глаза, полные доброты, светящиеся от нелепой и нелогичной радости. Так они стояли некоторое время. Широкая улыбка сменилась на обычное, ясное и задорное лицо, такое, что казалось: Перед ним не воин, а добрый дедушка, что желает безвозмездно быть полезным. - Так, каково оно? Твое имя? – добродушно смотрел он прямо в глаза парня, внушая лишь спокойствие и чувство безопасности. - Я… Ма… - прорезался у парня голос, хотя он все ещё не мог нормально разговаривать от испытуемого шока и переполняющего, его душу и сердце удивления, - Массер… мое имя Массер. - Как необычно, ты назван в честь большей луны Тамриэля. Великое имя, – отпустил он руку парня, которая, тут же, будучи расслабленной, упала вниз. После, Исграмор посмотрел на необычной красоты девочку, стоящую чуть правее. Её зрачки неконтролируемо бегали и перескакивали то на женщину-героя, то на мужчину. Она не могла сдерживать своих эмоций радости и восхищенности. Для неё, как для ещё, формально – ребенка, это был некий стресс для организма, приятный стресс. Ведь она искренне радовалась всему происходящему, не обращая внимания даже на недавние недовольства копейщицы. - А, это… - посмотрел Мас на свою сестру. Заикаясь в своей речи и пытаясь, что-то адекватно выговорить, он смотрел в спину Исграмору, шагающему к девочке. - Эй, - послышался возмущенный возглас со стороны, - не смей подходить к моему мастеру! – напугано неожиданными действиями подозрительного для неё человека и раздраженно от произошедшего, женщина наблюдала за ним, крепко сжимая рукояти копий в руках. - Привет, - подходил он к девочке, с искрящимися от ожидания глазами, - ты такая… - резко прервал он свою речь и остановился, чувствуя холодный металл лезвия длинного копья, что направила женщина в него, со злостью пытаясь его остановить. - Я сказала не подходить к моему мастеру! – взволнованно и с явной агрессией посмотрела она на его, удивленное от такого поведения коллеги, лицо. - Я не причиню вреда твоему мастеру, хотя бы потому, что я не посмею причинить даже толику страданий такому милому созданию, как эта девочка, с белыми, как снег волосами и холодными, как море, глазами, - без всякого подтекста и лишних мыслей, искренне улыбался он доброй и теплой улыбкой в сторону другого слуги. - Ты раздражаешь меня своей довольной физиономией! Я не верю, что ты Исграмор! Что это за ребячество? Разве настоящий герой-полководец творил бы такой фарс?! – дошла она до точки кипения, которая, судя по всему, для неё, была не так уж и далеко, - Ты фальшивка. - Как и ты, - тихо, еле шевеля губами, прошептал он так, чтобы услышала только она, а после продолжил лыбиться в её сторону. Что значили эти его слова, лишь богам известно, лишь демонам видано. Но эти слова отложились в памяти копейщицы, словно рубец, отразились шрамом на её сердце. В глубине души, ей почему-то было страшно слышать такие слова, слова которых она боится и отрицает в самой глубине души. - Убери оружие, - послышался тихий, милый голосок девочки, словно музыкальный, он успокоил разбушевавшуюся душу женщины с копьями, - пожалуйста. Девушка расслабила руки, её зрачки заметались, забегали, словно что-то искали. Искали ответ на странные чувства в сердце. В её воинском сердце, что не уже давным-давно отвыкло испытывать подобные эмоции. Но она была сильна духом, потому быстро собралась и с недовольством, и словно разочарованием в своем мастере, вовсе убрала копья, после возмущенно сложив руки на свой груди и надув щёки, отвернулась. - Я Сил…, - запнулась она, машинально начав говорить, свое ненастоящее имя, - Секунда, вторая, маленькая и белоснежная луна на небосклоне. Думаю, героям нет смысла врать, о ненастоящем имени, вы ведь все равно узнаете его… да и неуважительно это, по отношению к вашей чести и гордости, - расплылась она в яркой улыбке в ответ на доброе отношение к ней слуги брата. - Такая молодая, а говоришь о подобных вещах, я буду называть тебя так, как ты того захочешь. Друзья мастера – мои друзья, даже если они другие мастера, призвавшие своих личных героев, - протянул он ей руку, в которую она тут же, радостно вцепилась двумя своими нежными, маленькими ручками. - Тьфу, - сплюнула копейщица в сторону и, не поворачивая головы, в противном тоне, ответила, - бред! Но на её недовольные возгласы никто не обратил внимания, потому она так и продолжила отстраненно наблюдать за происходящим и выслушивать все, что говорили остальные. - Она моя сестра, герой… то есть, Исграмор, - поправил он предположение своего слуги, по поводу их с этой девочкой, связей. - Ого, так вы родня! – удивился он, оглянувшись на мастера. Стоя рядом с этой девочкой, он казался каким-то гигантом. Великаном во плоти. Прибавляя к его высокому росту, его растрепанные и неухоженные прическу с бородой, а так же неотесанный мужицкий вид. - Тогда, я буду защищать вас двоих, ценой своей жизни! – повернулся он к мастеру, смотря на него с добродушным лицом. Хоть он и был высокий, буквально смотрел свысока, но в его взгляде не было этого, не было взгляда свыше. Даже на миниатюрную девочку шестнадцати лет он смотрел, как на равную себе. - А вот тут ты прогадал, - вновь вмешалась в разговор женщина, - я и без твоей помощи могу защитить своего мастера. Ты будешь только мешаться! Однако Исграмор был из тех, кто даже терпя издевки и упреки в свою сторону, не будет спровоцирован на спор или драку. Он был добр к окружающим. Да и не мог он разозлится на девушку-норда с такими печальными карими глазами. - А тебя, как зовут? – подошел он к ней, протянув руку. - А? – чуть попятилась она назад, бросив взгляд на его широкую ладонь, - я не буду жать тебе руку и тем более, называть свое имя! По крайней мере, в присутствии чужого слуги. Даже если это слуга родного брата моего хозяина. - Вот как, - немного с грустью глянул он на свою, так и оставшуюся одинокой, ладонь, - тогда, ты не против, если я буду называть тебя «Горноцветом»? - Что за глупая кличка?! Называй, как хочешь, но ничего общего с тобой и твоим мастером, я не хочу иметь! – посмотрела она в полные немой грусти глаза мастера и постыдилась своих слов, но не подала ни знака этого, на своем недовольном лице, - я пока лучше посижу в призрачной форме! Эй, мастер, - окликнула она девочку, - Секунда тебя, или как, если я понадоблюсь, позовешь! – после этих слов, она сделала шаг от всех людей окружавших её и исчезла. - «Знаешь почему я назвал тебя горноцветом? Ты такая же дикая, свободная, волелюбивая. Вроде самая обычная, но в то же время уникальная. Живешь на большой высоте и, забравшись на неё, так боишься того, что позади, боишься того, что внизу. Боишься упасть. Нам предстоит немало битв и я уверен, ты справишься, ведь я такой же, как и ты. И пришли мы сюда оба, с одной целью…» - незаметно для него самого, улыбка на его лице растворилась, оставив лишь легкий оттенок на лице, говорящий, что он ушел в раздумья. - Исграмор, - вмешался парень в раздумья воителя, - я не знаю, какова дорога из вашего в мир, в наш, но Вы наверное устали с дороги. Зачем на улице томится, может, пройдем в дом, он совсем рядом, - решил позаботиться о своем герое, парень. - А? – резко выйдя из раздумий, откликнулся он, - Я был не против, мастер. - Не стоит меня так называть, - отвел он свой стесняющийся и неуверенный взгляд, - я всего лишь обычный норд, потому точно не достоин, что бы скайримский герой называл меня так уважительно, достаточно будет просто, Массер или Мас. - Ахахаха, - засмеялся в ответ Исграмор, - будь по-твоему, маст… то есть Массер! Так, куда идти? – довольный начал он смотреть по сторонам, словно в поисках пути. - Сюда, прошу, - показал он путь, а после довольный посмотрел на свою сестренку, не замечая её волнения по поводу её героя, - пошли Силиция, на улице прохладно, простудишься ещё. - Да, сейчас иду, братец! – с легкой, привычной радостью ответила она и тут же погрузилась в раздумья с некоторой грустью на лице, - «Что значили её слова? Зачем она так… И что она имела в виду под позвать?» - посмотрела она на свои командные заклинания, сверкающие на её руке. Парень молча шёл за Исграмором, смотря на его широкие мускулистые плечи, облаченные в древнюю нордскую броню, покрытую диковинной резьбой. С его глаз можно было прочитать его мысли, уверенные мысли. Мысли представления о будущем. Взгляд человека, гордо смотрящего в будущее и уверенного в том, что будь что будет, он выстоит пред любой опасностью и сложностью, уготованными судьбой. - «Наверняка, я призвал одного из самых сильных героев. Если он поможет мне, если будет сражаться бок о бок со мной, я уверен, победа будет в моих руках! И моё желание, наконец, сбудется…» - чуть опустил он свой взгляд на сверкающее лезвие секиры: - «Это оружие, оно приведет меня к моей… нет, к нашей всеобщей цели. Я уверен в этом». - Это твоя хижина? – остановился мужчина у двери и стал осматривать её внешний вид. Деревянный домик, с треугольной, соломенной крышей. Небольшая скамейка у входа. С виду не богато, оно и понятно почему. Нету у детей ни денег, ни времени, ни возможности заниматься украшением дома и обустраиваем прилегающей к нему территории. Дикого леса. - Да, мы тут живем с сестрой с самого детства, - ответил парень, в глубине души подозревая какой будет следующий вопрос. - А ваши роди…? – не успел договорить мужчина, как тут же услышал нервный и быстрый, словно выстрел стрелы, ответ. - Мертвы, - сжал Массер кулаки и отвел взгляд в сторону. Секунда молча стояла позади, устремив свои глаза, морской синевы, в земную гладь. Исграмор лишь краем глаза, чуть повернув голову, из-за плеча, смотрел на поникнувших, молодых парня и девушку. Он понимал, что это далеко не самая лучшая тема для разговора, потому решил оставить эту тему на самотек. Возможно, однажды, мастер сам ему об этом расскажет, а пока, достаточно было и этого зловещего слова, достаточно было грусти и ненависти в глазах. - Вот как, - кинул он взгляд на небосвод, и улыбнувшись, с некоторым задором, продолжил, - мне же можно зайти в дом? Герой потянулся к дверной ручке, а после, взяв её в широкую ладонь, чуть нажал на дверь и она отворилась. Она не была заперта. Он почувствовал сухой, застоявшийся воздух. Запах воска, горящих свечей, запах старых книг вперемешку с запахом сырых овощей, наваленных в чугунную кастрюлю, стоящую на столе недалеко от камина. На этом же столе тускло догорала свечка, лишь чуточку освещая домик. Слева от камина, в паре метрах, была зона завешенная льняной тканью, свисавшей с потолка и недостающей до пола лишь пары десятков сантиметров. За ней пряталась спальная зона дома. В то время, как житейской его частью была правая. Обеденный стол, парочка дряхлых деревянных стульев, один из которых, судя по всему, был сколочен на скорую руку. Скамья, на которой стояла деревянная бадья, с несколькими тряпками, а на бечевой веревке сверху, была развешена высыхающая одежда. Камин не был зажжен, но в нем тихо тлели оранжевые угольки. - А у вас довольно таки уютно, - прошел он в дом, а за ним тут же последовали и ребята, - я извиняюсь за настырность, у вас будет чего перекусить? – почесал он застенчиво затылок. - Покушать? – удивился Мас, считавший до этого момента, что духовные сущности, вроде призванного героя, не испытывают голод. - Да, мы духи, но я так давно не пробовал человеческой пищи, - словно прочитал он мысли своего мастера, - но если ничего нет, я не настаиваю. Все же, вам еда нужнее. - Не волнуйтесь, вы наш почетный гость, - ласково обратилась Силиция, - я приготовлю нам покушать. - Ой, как замечательно, буду очень признателен! – обрадовался Исграмор, усевшись на один из стульев, что тут же заскрипел под тяжестью мускулистого воина в доспехах, - Уф, - издал он, подорвавшись, - не подумал, надо снять это все. В одно мгновение, его броня и секира испарились. Как сказали бы сами герои, приняли призрачную форму. А сам мужчина, остался в белой рубахе, заправленной в коричневые, широкие брюки, перепоясанные кожаным ремнем. - Я быстро! – схватила девочка кастрюлю, тут же вытянув из неё кочан капусты и пару морковок. - Давай помогу, - спохватился парень, - подойдя к столу и всем своим видом намекая на то, что ему нужно поручить что-нибудь. - Сбегай за козьим окороком, - улыбнулась она ему в ответ, начав нарезать овощи, - и не забудь ведро воды. Так начались обычные житейские заботы, в коих даже сам Исграмор принял участие, да бы быть полезным. Все улыбались и смеялись, готовили еду, наслаждались процессом, наслаждались таким веселым и необычным, ведь с ними был герой, временем. Вот бульон, приготовленный на козьем окороке, уже закипал в котелке около разожжённого камина. Вот уже Секунда подносила яства к столу, а Мас разливал себе и герою по бокалу старого мёду, припасенного ещё его отцом. И так пролетел поздний вечер. Исграмор, впервые за долгое время, насладившийся обычной жизнью, принял призрачную форму, после того, как Массу стало плоховато. Исграмор принадлежал к рыцарскому классу: Сейбер. Он был воином до мозга костей, одним из самых великих и непревзойденных. Только лишь на его существование в телесной форме, уходило много магической энергии, потому нельзя было изнурять мастера. Именно так, с самого начала поступила и призванная, Секундой, копейщица. Ночь не бесконечна, а молодых мастеров ждет великое приключение, перед которым нужно набраться сил. Они довольно быстро уснули, словно дети засопели в подушку. - «Что за бред… Исграмор?! Такой добрый, светится как солнце. Наверняка он такой же сильный. Лезвие… голой рукой, да я бы в жизни не поверила! Коснуться фантазма голыми руками и не пораниться! Когда нибудь ты станешь моим врагом и тогда, что я, что мой мастер, погибнем. Ведь кому-то из нас придется умереть. Таково условие войны за святой Грааль. А мой мастер, глупая девчонка…, как собственно и её брат. Они думают эта война забава? Простите, моя госпожа, но самую большую опасность в этой войне, для вас несет именно ваш брат и его герой, класса Сейбер. Даже учитывая силу моего небесного фантазма, не думаю, что смогу выиграть его в честной битве, потому я решу все так. Извините. Для себя я избрала путь! - женщина появилась в темном помещении хижины, прям напротив камина. Понаблюдав лишь чуточку за тлеющими угольками, дав привыкнуть глазам, она направилась в спальную зону дома. За льняной ширмой отразился темный женский силуэт. Копейщица зашла в эту зону, в её руках появилось длинное копье. Его конец был разделен на три части. Основное длинное лезвие копья и два побочных, выходящих из рукояти в месте крепления центрального. Оно отдаленно напоминало трезубец. – Я охотник, а ты моя жертва... Скажи, Массер, ты знал? Если убить мастера, умрет и его герой, ведь мы не можем существовать в этом мире без якоря, коим являетесь вы – мастера. – Подняла она над его тихим, спящим лицом лезвие копья, её глаза заблестели яростью охотника, - умри!