[***]
— Камера, мотор! Режиссер включает заставку и на сцену выбегают импровизаторы. Их оказывается четверо, и зал взрывается громкими овациями. Морщусь от громкого звука, но в какой-то момент начинаю чувствовать, как мою спину прожигает чей-то взгляд. Хотя почему чей-то? Разумеется, это он. Не хочу поворачиваться, поэтому продолжаю упрямо смотреть на то, как Воля распределяет парням роли. Арсений стоит в наушниках, а Сергей, Дима, Антон и Павел в это время подшучивают над ним. Моих губ касается лёгкая усмешка, однако она исчезает сразу, как только Егор встает на одном уровне со мной. Тело напрягается, и я уже не могу думать ни о чем другом, кроме предлогов, чтобы сбежать отсюда. Но едва поворачиваю к нему свою голову, застываю на месте, как ледяная статуя. Только лёд уже треснул. Не могу не признать, что Егор чертовски красив. Почему ему позволено выглядеть так, будто он сошел с обложки глянца? Сглатываю, чувствуя, как дышать становится тяжелее. Волосы аккуратно зачесаны назад, серый пиджак или скорее пальто оттеняет голубизну его глаз, а черная рубашка просто ему идёт. Как будто он родился в ней. Черт возьми, Мирослава, не смей думать о нем! — ...Его-о-р Крид! – Воля зовёт артиста на сцену и тот ухмыльнувшись, покидает мою компанию. Вздыхаю, проводя рукой по волосам. Что же я натворила?.. Какое-то время слежу за происходящим, ибо оказываюсь заинтересованной в том, как Антон изобразит Егора, но когда ноги будто наливаются свинцом, желание исчезает само собой. Уже делаю шаги в сторону двери, но всего лишь одна фраза заставляет меня вернуться обратно. —... у меня просто нет девушки, – а после раздается звук зелёной кнопки, которая свидетельствует о том, что Шастун сказал правду. Егор улыбается, показывая всем белоснежные зубы, а у меня бегут мурашки по коже от этого жеста. Он выглядит вполне искренним, но кажется, что это очередная маска. Хотя кто знает – Егор самый сложный персонаж из тех, кого я когда-либо встречала в жизни. Однако я ни разу не видела его настоящую улыбку. Всегда была лишь одна фальш и вряд ли за пару дней что-то изменилось. Тряхнув головой, ухожу обратно в павильон, не желая нагружать этим голову. Это не мое дело; пусть ведёт себя так, как ему заблагорассудится. Гуляя по помещению, дохожу до небольшого балкона и решаю остановиться здесь. Тело пробирает холодный ветер, отчего я жалею, что не взяла с собой пуховик или хотябы палантин, но уходить не планирую. Холодные потоки воздуха приводят рассудок в порядок, а это то, что мне сейчас так нужно. Одиночество мое, однако, долго не продлевается. Спустя минут десять, на балкон заходит один из импровизаторов, а на мои плечи ложится чья-то теплая куртка. Оборачиваюсь и вижу перед собой Антона, который в руках держит пачку сигарет, а на его лице расползается улыбка. Слабо улыбаюсь в ответ. — Не стоит, ты же замёрзнешь, – хочу вернуть куртку ее законному владельцу, но Шастун отрицательно качает головой. — Пустяки, я не успею. Тут наверху, знаешь, теплее, – смеётся актер, и я улыбаюсь ему. По-настоящему, без натяжки. Разница в росте у нас по-настоящему огромная: я ниже его как минимум на две головы. Мне снова становится стыдно за свой недавний выпад в сторону импровизатора, поэтому решаю, что ещё не поздно извиниться за это. – Да брось, Мира, ничего страшного не произошло. Если постоянно бояться обидеть людей, можно забыть и о себе, а они в это время сядут тебе на шею или хуже того – затопчут. Шастун чиркает зажигалкой, поджигая свою сигарету, а я отворачиваюсь лицом в сторону, потому что не выношу запаха никотинового дыма. Удивительно, но человек, который с самой первой нашей встречи вел себя как клоун, сейчас заставил меня задуматься о таких серьезных вещах. — Личный опыт? — Вроде того, – хмыкает парень, выпуская дым. – А Егор типа твой начальник или... — Не совсем начальник, но что-то вроде того, – в той же манере отвечаю комику, наблюдая за тем, как он выбрасывает то, что осталось от сигареты. — Когда часть с ним будет доснята, поедешь домой или останешься? Там в конце «шокеры» будут. — Шокеры? — Да, – согласно кивает Антон. – Это когда на нас надевают электрошокеры, после чего Паша даёт определенную сцену, а зрительному залу показывают букву, назвав которую, нас будет бить током. — Звучит жутковато, – жму плечами смотря в зелёные глаза Шастуна. В них горит какой-то особый огонек иронии. — Знаю, но в процессе получается весело, подумай над этим. На сотовый артиста приходит сообщение о том, чтобы он поторопился, ибо перерыв уже подходит к концу, поэтому мы заходим обратно в помещение, и я сразу же возвращаю ему куртку, предварительно поблагодарив. Когда Антона забирают на грим, рядом оказывается Арсений, и в этот момент я очень радуюсь его появлению, потому что краем глаза замечаю, как Егор собирался сделать тоже самое. — Мира, все в порядке? – спрашивает Попов, с неизменной улыбкой на губах. – Вы сегодня поразительно грустная. — Вам показалось, – отвечаю ему, но сама понимаю, что брюнет совершенно прав. – У вас на шоу невозможно не смеяться. — В таком случае знайте, если вам вдруг станет скучно – ваш личный раб Арсений готов вас веселить. — Эй, личный раб, харе выпендриться – на сцену пора, – Катя в очередной раз даёт ему подзатыльник и отправляет актера к остальным. Снова наблюдаю за происходящим из-за кулис, опуская все проблемы на второй план. Пока Егор пытается угадать, что преступление произошло в «Деревенском торгово-развлекательном центре», думаю над словами Шастуна и сама для себя решаю, что остаться было бы не такой плохой идеей. В конце концов, дел на сегодня больше нет, а если вернусь в квартиру, то снова начну изводить себя, срывая прошлые раны. Пора заканчивать скрываться в своем панцире, ведь жизнь продолжается, ведь так? — Стоп, снято! Режиссер благодарит Егора за участие в съмках, после чего объявляет получасовой перерыв. Воля и Крид поднимаются со своих сидений и выходят за пределы сцены, в это же самое время к нему подбегает целая армия поклонников с просьбой о фотографии или автографе. Он с обаятельной улыбкой соглашается и приобняв какую-то шатенку за талию, чуть ли не целует ее в волосы. Меня передёргивает, поэтому спешу отвести взгляд прежде, чем встречусь с насмешливыми голубыми глазами. — Ты домой? – спрашивает артист после импровизированной автограф-сессии. Отрицательно качаю головой, за что удостаиваюсь недовольного вздоха блондина. — Останусь до конца программы, – коротко поясняю я, собираясь найти кого-либо из импровизаторов, но оказываюсь остановлена рукой Крида. Он разворачивает меня к себе лицом, заглядывая прямо в глаза. Отвожу взгляд, ибо не могу этого выдержать. Егор заправляет рукой выбившуюся прядь светлых волос, а в это время все мои внутренности словно сворачиваются в тугой узел. Как это называется? Бабочки в животе? Нет. Только не это. Ноги буквально приклеились к земле, без возможности к движению. Смотрю на него, ожидая дальнейших действий, и ненавижу себя за это. Не понимаю реакцию своего тела. Певец ухмыляется, видимо своим мыслям, а потом отпускает меня и уходит в неизвестном направлении.[***]
— И все же шокеры – это жестоко, – утверждаю я, недовольно нахмурив брови. После двух последних импровизаций, досматривать которые мне позволили во втором ряду зрительного зала, я не могу смотреть на парней спокойно. Неужели их действительно постоянно бьёт разрядами тока? Арсений, сидящий за рулём ухмыляется, а Антон поворачивается ко мне и с улыбкой произносит: — Напряжение не такое уж и большое, больше тут играет актерское мастерство. — Ну, я не знаю, – жму плечами и перевожу взлядо на окно. Мы уже заехали во двор, и Арсений сейчас пытался припарковаться у моего подъезда, но огромное количество машин не позволяли ему это сделать. – В любом случае спасибо, мне было весело. — О, Антох, слышал? Ещё остались истинные ценители юмора, – смеётся Попов. Улыбаюсь импровизаторам в ответ. Сегодня они подняли мне настроение, что не удавалось ещё никому за последние три месяца. Кажется, это своеобразный сигнал к перемене. Только вот мне страшно начинать строить свою жизнь с нуля... Ещё раз поблагодарив ребят, прощаюсь с ними и выхожу из иномарки Попова. Едва не подскальзываюсь на тонкой корочке льда, но удерживаю равновесие и остаюсь на ногах. Волосы стали слегка влажными после хлопьев снега и сейчас спадали на лицо, закрывая обзор. Захожу в подъезд и морщусь от холода, которым отдаёт железная дверь. Кончики пальцев пробирает дрожь. Поднимаясь на свой этаж уже представляю, как одиноко будет в квартире. Настроение снова скатывается вниз, когда я вспоминаю все то, отчего так хотела отгородиться. Плечи самопроизвольно опускаются, однако у самой двери меня встречает названный гость. — Что тебе нужно? – вставляю ключ в замочную скважину и косо смотрю на блондина. – Опять придумал гениальный план, как подставить кого-то и получить за это круглую сумму? — Мир, ну хватит обижаться, я уже все тебе объяснил, – открываю дверь, переступая порог квартиры. – Я мириться пришёл. Обещаю больше так тебя не подставлять. — Я хочу тебе верить, Кирилл, но не могу. Ты говоришь эту фразу уже не в первый раз, но когда появляется подобная возможность, тебя снова заносит и все сказанное становится пустым звуком, – Гордеев опускает глаза, демонстрируя то, что ему стыдно. В такие моменты мне становится противно от собственной резкости. В конце концов, я люблю Кирилла со всеми его идиотскими идеями и поворотами не туда. – Надеюсь, это было в последний раз. — Значит, мир? – с надеждой спрашивает блондин. — Конечно мир, – вздыхаю я, а парень широко улыбается. Он тянет меня в свои объятия, складывая руки на пояснице, потому что знает, как я отношусь к прикосновениям на своей спине. — Я принес твои любимые пирожные, – блондин достаёт из рюкзака упаковку моего любимого «птичьего молока», выставляя ее на стол. Слабо улыбаюсь, чуть ли не начиная плакать от того, что чувствую заботу о себе. — Спасибо, – тихо произношу я, не поворачиваясь лицом к парню. Достаю из шкафчика пакетик черного чая с имбиром, который открываю только в тех случаях, когда приходит Кирилл. Пока завариваю горячие напитки, снова прокручиваю в голове свою реакцию на прикосновения Егора. Что-то меня напрягает в этом, но не могу понять что. Не хочу думать о том, что это может быть симпатией или чем-то большим. Я не отношусь к тому типу девушек, с которыми певец привык встречаться, но чёрт возьми, он не прогнал меня тогда, хотя мог это сделать, да ещё и унизить, что в его стиле! Более того, он не причинил мне физической боли, хотя мог наплевать на мои ощущения.. Кажется, я окончательно запуталась в моем отношении к нему. И вряд ли можно сказать, что оно имеет отрицательный характер. — Мира, ты меня слушаешь? – Гордеев неожиданно касается моего плеча, отчего я вздрагиваю. Похоже, слишком глубоко погрузилась в свои мысли. — Извини, я прослушала, – виновато отвечаю блондину, потирая переносицу. – Так о чем ты говорил? — Я спрашивал: где ты была всю неделю? С Кридом в Вильнюс летала? –руки неестественно начинают дрожать, отчего быстрорастворимый кофе пролетает мимо моей чашки и каскадом рассыпается по барной стойке. — Д-да, у него там концерт был, но откуда ты..? — Фотографии в Инстаграме видел, – жмет плечами Гордеев, добавляя, что просто сложил один и один. – Мир, все в порядке? Ты сама не своя... Причина в Егоре? – догадывается он, а по моим венам уже растекается паника. Не хватало, что ещё Кирилл знал, во что я вляпалась. – Он тебя чем-то обидел? Это из-за меня? — Нет, все хорошо, – трясу головой , пытаясь отогнать навязчивые картинки из головы. Беру в руки тряпку и принимаюсь убирать последствия своего волнения, но мысли заняты абсолютно другим, что отчётливо видно что стороны. – Ты останешься? — А Женька не против будет? – Кирилл делает вид, что не заметил моего состояния, за что я ему по-настоящему благодарна. — Она уехала со своим отцом в Таиланд. — Отцом? — Не спрашивай, – вздыхаю я, откидывая чёлку с лица. – В любом случае, она никогда не была против тебя. Ты ей почти как брат. — Тогда, с меня фильм с тебя еда? – хмыкает блондин, жестом поправляя волосы. Киваю, после чего Гордеев уходит в мою комнату за ноутбуком. Буквально через пятнадцать минут мы уже лежали на раскладном диване и смотрели вторую часть «Иллюзии обмана». Вернее, Кирилл заинтересованно уставился в экран ноутбука, я же мыслями была далеко от фильма. Только довести самобичевание до конца мне не удалось, так как экран телефона светится от звонка с неизвестного номера, заставив меня вернуться в жестокую реальность, где все мысли разбиваются на осколки о скалы непонимания и боли. Поднимаюсь с дивана и взяв в руки сотовый, выхожу в коридор, параллельно нажимая на клавишу «ответить». — Да? – тихо захожу в свою комнату, подходя к окну. Свет луны заставляет меня слегка прищуриться. — Мира, привет, я тебя не разбудил? – по голосу узнаю Шастуна и удивляюсь. Откуда он знает мой номер? — Привет, я не спала, – открываю окно настежь, впуская в комнату холодный зимний ветер. Кожа покрывается мурашками, но зато помогает освежиться. Почему я не могу выбросить Егора из головы? Это сводит меня с ума. – Что-то случилось? — Ничего серьёзного, – по интонации могу понять, что парень улыбается. – Ты свой ежедневник в машине оставила; Арс просил тебе его отдать. — Я даже не заметила, – рассеяно смотрю на свою сумку и вижу, что действительно не взяла ежедневник с собой. Мысленно ударяю себя по лбу и радуюсь, что узнала об этом до того, как встретилась с Егором. — Завтра часов в двенадцать сможешь? – интересуется Антон на том конце провода. — Да, давай встретимся в «Старбаксе» у Главкино? — Окей, до завтра. Кладу трубку, после чего нервно провожу по волосам. Кирилл прав – я действительно стала сама не своя. Все просто валится из рук, потому что мысли никак не могут собраться воедино. Я разобрана по частям и никак не могу прийти в себя, хотя по сути, ничего сверхъестественного не произошло. Но для меня все это, как первые шаги для младенца. Я по-новому смотрю на мир, и к сожалению, не вижу в нем ничего, что позволило бы мне радоваться. — Мира, ты идёшь? – доносится до меня хриплый голос Кирилла. — Я здесь, – вздыхаю, устало прикрывая глаза. Устала. Хочу избавиться от того, что камнем сверху давит на меня, но увы, не могу. — Мира, это ведь он причина твоего состояния? – молча поднимаю глаза на парня, однако ничего не отвечаю. Молчать как-то проще, нежели сказать правду. – Скажи мне, он что-то с тобой сделал? Изнасиловал тебя? — Н-нет, — отрицательно качаю головой, до боли закусываю губу, — Я… я сама пришла к нему в номер. Я всё сама… — Сука, — Кирилл выругался, в его глазах замаячила ненависть, а руки сжались в кулаки. — Мир, не надо плакать. Ты не виновата. Парень обнимает меня, а я пытаюсь не зареветь и прекрасно справлялась с этим, но во рту появляется привкус крови. Прокушенная губа неслабо кровоточит, заменяя этой болью чёрное пятно в душе. — Я так устала от этого всего, – утыкаюсь лбом в плечо парня, но чувствую, как напряжено его тело. — Мира, не хотел тебе это говорить, однако тянуть уже нет смысла. Я возвращаюсь в Воронеж, – разрезает тишину Гордеев. — Надолго? – складываю руки на груди. — Пока до нового года, а потом посмотрим, – парень нервно постукивает костяшками о барную стойку, что выдает его нервозность. — Что-то произошло? — Отчима, Артема положили в больницу, кажется, что-то серьезное; мама просила приехать и помочь ей, одна она не справляется, – почувствовав мою руку на своём плече, Кирилл слабо улыбается. — Надеюсь, все будет хорошо, – не знаю, насколько хорошие отношения у Кирилла с его отчимом, но могу быть уверена, что лучше, чем с реальным отцом. — Спасибо... Мир, можешь мне пообещать, что не будешь больше так издеваться над собой? Я хочу вернуться и увидеть тебя с улыбкой на лице, не говоря уже о желании жить дальше. — Я постараюсь, – в доказательство натягиваю улыбку, однако он знает, что она наигранная. – А ты не натвори глупостей. — Это относится и к тебе. Иди, обниму, – Гордеев снова притягивает меня к себе, и я с радостью обнимаю его в ответ. Как бы блондин меня не подставлял, не вел себя как кретин или не доставал, он единственный, кто был рядом со мной в самые сложные моменты и расставаться с ним будет ужасно сложно. Боже, за что ты забираешь у меня близких?[***]
В кафе приезжаю как ни странно вовремя. Шастун уже дожидается меня за одним из столиков, и едва я переступаю порог заведения, машет мне рукой, подзывая к себе. — Привет, – улыбается парень, в ответ улыбаюсь ему. Выходит даже лучше обычного. Учишься, Воскресенская? — Привет, извини, что заставила тебя таскаться по городу из-за такой мелочи, – присаживаюсь на мягкое сидение, а Шастун только отмахивается. — Брось, мне не сложно, – зелёные глаза Антона прищуриваются, после чего он продолжает говорить. – Я не знал, какой кофе ты пьешь, поэтому заказал капучино. — Спасибо, но не стоило... Антон прерывает меня на полуслове, фразой о том, что я слишком скромная. Усмехаюсь этому, пытаясь перевести тему на более приятную. К счастью, парень легко перестраивается и начинает рассказывать, что были ситуации, куда интереснее, чем с Кридом. Заинтересованно слушаю импровизатора, но не могу избавиться от привычки постоянно смотреть на время. Шастун успевает постоянно шутит, и удивляюсь тому, как свободно он себя ведёт. Через полчаса очередной рассказ Антона прерывается, потому что мне начинает надоедливо названивать Егор. Попросив прощения у актера, тихо отвечаю на звонок. — Мирослава, ты где? — Привет, – хмыкаю, зная, что он не оценит этот порыв вежливости. – В кафе, возле Главкино. — Отлично, я как раз на соседней улице, – судя по тону, Булаткин ухмыляется. – Сейчас заеду за тобой. Он отключается, а я с тяжёлым вздохом поднимаюсь с места, набрасывая на плечи пуховик. — Извини, но мне пора идти работать, – виновато улыбаюсь парню, на что он понимающе кивает и тоже начинает собираться. Через пару минут возле кофейни останавливается черная иномарка Булаткина, из которой выходит сам блондин, снимая черные очки. Он заходит в кафе и Шастун здоровается с ним, а я молча отвожу глаза, не зная, есть ли смысл в том, чтобы что-то говорить. Егор кивает головой на машину, после чего идёт к кассе. Прощаюсь с Антоном и выхожу из кафе, садясь в тёплую машину артиста. Ещё несколько минут Крид и Шатун о чем-то разговаривают, стоя у витрины «Старбакса». Глаза импровизатора странно бегают с машины на блондина, и едва Егор садится в машину, убирая стаканчик кофе в подставку, на мой телефон приходит сообщение с номера Шастуна, который записала я буквально пару минут назад. Булаткин выезжает на главную и только тогда позволяю себе посмотреть, что же написал актер.13:01 Антон: «Мира, у тебя все в порядке?»
Егор, заметив в моих руках телефон, выхватывает его и открыв сообщение, читает текст про себя. — Вижу, зацепила ты комика, – хмыкает блондин, возвращая мне сотовый. – Волнуется за тебя... — Никогда не трогай мой телефон, – произношу ответ сквозь зубы, со злостью сжимая свой рюкзак. — Сколько яда, – Булаткин ухмыляется, сворачивая на первом повороте. Понятия не имею, куда мы едем, да и это сейчас волнует меня в самый последний момент. – Ты такая холодная стала, потому что злишься на себя? — С чего ты взял? – складываю руки на груди, но в душе понимаю – он почти прав, только с одним отличием. Я не злюсь на себя, а ненавижу. – Мне не за что на себя злиться. — Ну, например, за то, что тогда пришла ко мне? — самодовольно улыбается Крид, — Кажется, это не входило в твои планы. По идее, ты должна меня ненавидеть, а тут сама приходишь ко мне и ещё проводишь со мной ночь. — Замолчи! – до боли сжимаю руки, впиваясь в ладони длинными ногтями, оставляя на них полоски крови. — Значит, я прав, – хмыкает блондин, поворачиваясь ко мне лицом. Он кладет руку мне на колено, в то время, как загорается красный. — Руку убери, – скидываю с себя руку артиста, отворачиваясь к окну. Хочу забыть все, как страшный сон. Вот и все. Оставшуюся дорогу проводим в тишине, чему я безумно рада. Автомобиль парня тормозит у неизвестного мне здания, но даже под гнётом любопытства не собираюсь спрашивать, куда мы приехали, когда должны были встречаться на лейбле. У контрольно- пропускного пункта Егор протягивает охраннику свой пропуск и входит в помещение, мне остаётся только следом плестись за ним. Оказавшись внутри, снимаю пуховик и протягиваю вещицу артисту, который вещает его поверх своей куртки. Нахожу зеркало, тут же поправляя темно-зелёный свитер с жемчужными бусинами. На лицо даже не смотрю, чтобы настроение не упало на глубину Марианской впадины. Когда мне плохо внутри, с наружи уже просто не получается выглядеть лучше. Нет ни сил ни желания приводить себя в состояние модели. Отвлекает меня стук каблуков, а потом голос неизвестной. — Егорка, привет! — вошедшая брюнетка обнимает парня, целуя в щёку, и улыбается. Смотрю на ее зимние ботфорты и мысленно спрашиваю себя, как можно ходить на таких каблуках. — Только вернулась? — Ночью прилетели. Экстренная посадка была в Магнитогорске — что-то с двигателем случилось. И поэтому рейс задержали на шесть часов, – солистка устало зевает, будто в подтверждение своих слов. – Но сейчас я не отстану от тебя, пока мы окончательно не допишем эту песню. — Поэтому мы и здесь, – обаятельно улыбается Егор, а я едва сдерживаю едкие комментарии, которые просятся наружу. Его общество на меня плохо влияет, ибо раньше подобного я не замечала. — А это...– Ольга вопросительно смотрит на меня, и прежде, чем успеваю дать ответ, Булаткин уже представляет меня певице. — Мой менеджер, Мира, – выдавливаю что-то смутно похожее на улыбку, а Егор обращается ко мне, даже не повернувшись. – Ольгу ты наверное знаешь. — Мира, рада познакомиться, – по лицу Серябкиной видно, что она рассчитывала на их уединение. Кажется, я испортила чьи-то планы. — Взаимно, – даже не стараюсь прикрыть свои истинные эмоции. Знакомство не из приятных для нас обеих. Однако Крид этого не замечает. Или просто не хочет замечать. — Идём? – спрашивает брюнетка. Получив кивок, Серябкина берет блондина под руку и ведёт его следом за собой, цокая высокими каблуками. Даже после мучительного перелета она выглядит так, словно готовилась к выходу на ковровую дорожку, в то время как я еле соскребла себя с кровати и надела первое, что вывалилось из шкафа. Мне становится противно от мысли, что в сравниваю себя с ней, поэтому стараюсь переключиться на другую тему. Поднимаюсь наверх, отставая на полшага от артистов, чтобы не «отвлекать» их. Кинув рюкзак на пол, сажусь на тёмно-синий диван — У меня есть пару набросков и остались ещё прошлые варианты, давай рассмотрим их, а потом продолжим, – Серябкина протягивает Булаткину стопку исписанных листков. Завязывается рабочий процесс, участие в котором принимаю, что странно, и я, а так же ещё неожиданно появившаяся солистка «Serebro», Полина. Писать текст к такому, как кажется, простому припеву, оказывается совсем не просто. Шесть часов уходит на то, чтобы вышел черновой вариант песни. Пару раз я выходила за кофе и чтобы просто размять мышцы, за что ловила на себе неодобрительные взгляды Булаткина. Но это было настолько редко, ибо все его внимание занимала Ольга. — Ты же играешь? – спрашивает меня Крид, указывая головой на фортепиано, что стоит в углу комнаты. Киваю ему в ответ, не понимая, при чем тут это. – Можешь набросать мелодию? — Попробую. Забираю у Егора листы с текстом, нечаянно соприкасаясь с его рукой. Вздрагиваю под ухмылку блондина и сажусь за инструмент, пробегаясь пальцем по клавишам. Первая мелодия, извлекаемая мной, не ложится на манеру исполнения Крида, поэтому быстро перестает мне нравится из-за чего и перестаю играть. Но не потому, что у меня дрожат пальцы, нет. — Это все варианты? – хлопая нарощенными ресницами, спрашивает Серябкина. Не отвечаю ей, пытаясь в голове выстроить нотный стан. Когда снова начинаю перебирать чёрные и белые клавиши, ловлю на себе три пары заинтересованных глаз, что заставляет меня нервничать – все же это не самое приятное чувство. — Теперь, как в небо, Небо, небо, небо – смотрю в глаза. Их не я любила ночью, А кто-то за меня...[Егор Крид & Molly – Если ты меня не любишь]
Зазвонивший телефон Молли вынуждает меня замолчать и перестать играть. Девушка выходит в коридор, а Полина тем временем подходит ко мне, после чего останавливается, опираясь локтями на крышку инструмента. — Ты красиво поешь, – улыбается девушка. — Спасибо, – смущённо благодарю ее, затем перевожу взгляд на дверь, где появляется Ольга, широко размахивая руками. — Даша зовёт нас в клуб, – объявляет она, а потом поворачивается к Егору. – Там, кстати, сегодня кто-то из ваших выступает. Думаю, мы уже достаточно потрудились сегодня, пора это отметить. — Ну поехали, – хмыкает певец, проводя рукой по волосам, а затем поворачивается ко мне. – Ты с нами? — Нет, домой, – даже не скрываю удивление в голосе. — Как хочешь, – Егор щелкает меня по носу, но тут же отворачиваюсь, показывая, что мне это неприятно. Выхожу из зала ни с кем не прощаясь, да никому этого не нужно. На улице уже стемнело, но из-за ледяного ветра не обращаю на это внимания. Уже отхожу от лейбла «Malfa» на несколько метров, как слышу чужие шаги за спиной, а уже через секунду меня разворачивает Егор, мёртвой хваткой вцепившись в руку. — Что ещё? Я не могу просто взять и поехать домой? – устало спрашиваю блондина, но он бросает лишь жалкие три слова. — Садись в машину. — Почему ты постоянно мне приказываешь? — Господи, почему ты такая упёртая? — Егор уводит меня в сторону машины и принуждает сесть на переднее сидение, — И только попробуй убежать. Я сейчас вернусь, а потом отвезу тебя. Пока парень находится в здании, сижу оперевшись головой на прохладное стекло, закрыв глаза. В голове, как и в душе – пусто. Густой смог от сгоревших надежд, не больше. Егор возвращается и не произнося ни слова, заводит машину. В тишине доезжаем до моего дома; едва автомобиль тормозит у моего дома, молча покидаю общество блондина и направляюсь в подъезд. Не слышу звук отъезжающей машины, но не решаюсь повернуться, а просто скрываюсь за железной дверью. Квартира встречает привычной тишиной, которая уже порядком надоела. К счастью, Женька уже скоро будет дома, а это значит, что мне больше не придется сходить с ума от одиночества. Скинув с себя тёплые вещи, нахожу в холодильнике куриную запеканку с грибами, ставшую моим ужином. Перекусив, завариваю себе крепкий кофе и маленькими шагами иду в свою спальню. Поставив кружку на стол, достаю свой ноутбук и натянув на глаза очки, сажусь писать реферат по основам теории коммуникации. Практика практикой, но задания для сдачи зачётов никто не отменял. Вздохнув, открываю многочисленные вкладки в браузере, с надеждой, что там есть нужная информация. Около часа трачу на то, чтобы найти основные аспекты, ещё час убиваю на создание самого доклада, но когда от усталости начинают болеть глаза, у меня уже все готово. Остаётся только распечатать. Потирая виски, отставляю ноутбук на тумбу и потягиваюсь, чтобы мышцы перестали болеть. Беру в руки телефон и начинаю листать ленту в Инстаграме. Периодически натыкаюсь на истории, снятые в клубе, где отдыхает Егор с солистками «Serebro», которые в основном снимает Молли. Она уже пьяна, что меня нисколько не удивляет, но Егора на этих видео не видно. Часы показывают ровно десять, как в этот момент дисплей моего сотового светится от входящего вызова с номера Ульяны. Чутье подсказывает – ничего хорошего от этого разговора ждать не стоит. — Мира, прости, что снова тебя отвлекаю и прости, что мне приходится просить именно тебя, – девушка на том конце ощутимо волнуется, отчего заплетается в собственных словах. — Что случилось? — Егор снова решил напиться и выполнил это с успехом. Не могла бы ты отвезти его домой, пока он не натворил ничего, что могло бы обернуться против него? Никто из его знакомых уже не соглашается, поэтому ты моя последняя надежда. —...даже не знаю, почему, – хмыкаю себе под нос. – Ладно, я съезжу. — Спасибо большое, Мир. Кладу трубку, чуть ли не готовясь расплакаться. Почему как только мне выпадает возможность забыть о Егоре, он тут же напоминает о себе даже через третьих лиц. Чертов придурок. Если бы не мольба в голосе Банановой, я бы не отправилась помогать блондину, зная, что этого он не оценит, однако сейчас мне приходится менять свой удобный спортивный костюм на тёплую водолазку и джинсы. Лицо обвязываю тёплым шарфом, на голову натягиваю шапку, а руки прячу в мягких перчатках, после чего выхожу на улицу, где меня ждёт такси.22:18 Ульяна Банановая: «Клуб "Icon", Болотная набережная 9. Спасибо»
[***]
В клубе до неприличия жарко, музыка долбит по ушам, вызывая приступы головной боли. С огромным трудом подавляю в себе желание развернуться, чтобы уйти. Поморщившись, пытаюсь найти Егора, но натыкаюсь лишь на Мишу Марвина, который выступает на сцене. —...Я ненавижу...иди ко мне, – слышу звонкий голос пьяной Ольги и направляюсь к их компании, замечая знакомого блондина. Хотя он заметил меня куда раньше. — Блять, Воскресенская, тебя сюда каким ветром занесло? – он больно хватает меня за запястье, где ранее уже успел оставить несколько заметных синяков, и отводит в сторону. – Только о тебе забудешь, как ты появляешься здесь – это проклятье? — Могу спросить у тебя тоже самое, – пытаюсь вырвать руку, но он не даёт мне этого сделать. — Не отпущу, пока не объяснишь, что ты здесь забыла, – голубые глаза затуманены, но тем не менее, смотрят достаточно осознанно. — Ульяна попросила отвезти тебя домой прежде, чем ты успеешь натворить что-нибудь, что ей придется разгребать. — Более глупой отмазки я ещё не слышал, – ухмыляется Крид, прикасаясь подушечками пальцев к моей щеке где ещё недавно был синяк. – Скажи правду. — Это и есть правда, – про себя ещё добавляю «придурок», но вслух это мне непозволяет сказать рабочая субординация. — Ну-ну, – Егор наклоняется ближе, намереваясь накрыть своим губами мои, но девушка, появившаяся за его спиной не даёт ему этого совершить. Сейчас я рада ей как никогда. — То есть ты расстанешься со мной, из-за идиотских подозрений в измене, а сам в это время встречаешься с какой-то шлюхой? – кричит брюнетка, привлекая внимание Булаткина. В его глазах буря, он не доволен. А алкоголь в его крови сделает все за него. Если здесь окажутся папарацци, то у нас будут проблемы. Черт возьми, что делать? — Подбирай выражения, – рычит блондин, подходя ближе к Анне. – И расстались мы не из-за подозрений в измене, а из-за факта измены. Думаешь я не знаю, скольких ты пустила в свою постель? — Не смей говорить со мной в таком тоне! – она взмахивает руками. – Ты просто нашел повод для расставания, только чтобы встречаться с ней?! — Что здесь происходит? – рядом оказывается неизвестный брюнет, который приобнимает Аню за талию и вопросительно смотрит на Крида. На лице певца появляется презрение и ядовитая ухмылка. — Ничего не происходит, – Егор фальшиво смеётся отвернувшись в сторону, а потом неожиданно, со всего размаху ударяет молодого человека по лицу. В воздухе раздаётся сразу несколько криков, один из которых принадлежит мне. – Просто твоя девушка – продажная сука, которая спала со всей Москвой. — Что ты сказал? – растерявшийся на первых порах брюнет приходит в себя и не теряя ни секунды, отвечает артисту ударом в висок. Не вижу дальнейшее продолжение драки, потому что лихорадочно стараюсь найти в толпе Мишу, который уже закончил своё выступление. Чутье меня не подводит, благодаря чему я нахожу Марвина, спускающегося со сцены всего за пару секунд. — Мира? Привет, что-то случилось? —... там Егор, – запыхаюсь от быстрого бега, из-за чего приходится делать паузу между словами. – Дерётся с новым парнем его бывшей. Миша понимающе кивает и просит меня показать, где это происходит. Беру его за руку и быстрым шагом направляюсь в сторону, откуда пришла. Парни все ещё не прекратили свой конфликт и продолжали избивать друг друга, оставляя кровавые. Миша вклинивается между ними и при помощи своего танцора разнимает их по разным сторонам. Подхожу к тяжело дышащему Егору, на лице которого ещё не запеклась кровь и вижу, как он злится. На меня, на Аню, на себя. — Егор, уймись, – Миша отпускает блондина, похлопывая его по плечу. Тот лишь недовольно сплевывает кровь, и не говоря ни слова, выходит на улицу. — Миша, спасибо, – благодарю парня за помощь, получаю его улыбку в ответ, и забрав куртку Крида, выхожу вслед за ним. Егор стоит совсем рядом с черным входом, подняв голову к небу и вдыхая морозный воздух. Заметив меня, он снова ухмыляется, но тут же морщится от боли в разбитой губе. Отдаю ему куртку и молча иду по направлению к такси, на котором приехала сюда. Как ни странно, Булаткин идёт за мной, даже не вставляя никаких язвительных замечаний. Видимо ему неплохо досталось от того парня. Едем, уже по обыкновению, в тишине. Когда такси останавливается у подъезда Крида, я первой выхожу из машины и, дождавшись парня, поднимаюсь вместе с ним на площадку около его квартиры. — Чай будешь? – спрашивает он, пропуская меня вперёд. — Нет, – снимаю ботинки, оставляя их на коврике. Булаткин проходит на кухню, и мне ничего не остаётся, кроме как пойти за ним. Он достаёт из бара бутылку виски, сосредоточенно наливая напиток в бокал. Замечаю множество следов побоев на его лице, несмотря на то, что он стоит боком, и иду в ванную, где видела у него аптечку. Намочив ватку перекисью водорода, подхожу к артисту и аккуратно прикасаюсь к ране на его скуле, стирая кровь. Парень замирает, а потом разворачивается и перехватывает мои кисти своими руками. Выдыхаю от неожиданности и застываю на месте, глядя ему в глаза. Голубые глаза, излучающие холод Антарктики. Дальше Егор делает шаг вперёд, прижимая меня спиной к холодильнику. Из моих ослабленных рук выпадает влажная ватка, на которой остались красные пятна с лица блондина, но никто из нас этого не замечает. — Отпусти меня, — шепчу, глядя ему в глаза, но на губах певца появляется улыбка, — Пожалуйста, дай мне уйти. — Хорошо, — парень подносит руку к моему лицу, касаясь пальцами моих губ, а потом целует меня, придерживая второй рукой за шею. Привстаю на носочки, зарываясь одной рукой в волосы Егора, второй цепляясь за его плечи. Всего пара жалких секунд и поцелуй с привкусом алкоголя, а также мятной жвачки прекращается, — Теперь можешь уходить. Сначала в удивлении смотрю на него, а потом просто выхожу из кухни. Обувшись, я покидаю квартиру певца, и только потом вспоминаю про то, что оставила у него свой рюкзак. Но возвращаться уже не хочется, поэтому выбегаю из подъезда, направляясь в сторону метро.Чувствами на душу накричали мгновения Мысли не напишу – их заткнули сомнения....