Сладкая девочка

      На его лице застыло выражение крайнего изумления и благоговения, а его руки гладили меня по волосам. — За всю свою жизнь я не встречал ни одного человека, который бы пережил мертвые огни, — объяснил он. — Кроме тебя, сладкая. — Что происходит, когда они видят эти огни, Пенни? — Они умирают, — просто ответил он. — Или они сходят с ума. — А я…? Он улыбнулся, обнажив острые зубы. — Ты — нет. Ты ушла невредимой. И это первый признак того, что тебе суждено быть со мной! Абсолютная преданность и обожание в его глазах заставили меня покраснеть. Он притянул меня к себе, его губы нашли мои в поцелуе, от которого у меня закружилась голова. То, как он баюкал меня в своих объятиях, притягивая так близко, что я тонула в его вкусе, вызвало во мне новую волну желания. Тепло его тела просачивалось в мою кожу, жар его рта обжигал. Он никогда раньше так меня не целовал. — А, Пенни… — застонала я, прижимаясь к его алым губам. — Прикоснись ко мне! Его острые как бритва когти сорвали с меня лёгкий сарафан. Моё сердце замирало каждый раз, когда его когти касались моей кожи, когда он раздевал меня. Как только все следы ткани исчезли, открывая ему меня, он провёл своей огромной ладонью по моему горлу. Прикосновение его пальцев, облачённых перчатках к моему горлу заставило меня всхлипнуть. Правда, мертвые огни не лишили меня рассудка и жизни. Но они сделали со мной кое-что ещё. Совсем другое. Глубокий, ноющий жар вспыхнул внутри меня, начиная от центра и распространяясь по всему телу. — Что со мной происходит? — спросила я. Его взгляд смягчился, и он опустил меня на кровать. — Начинается, сладкая девочка. Я была совершенно сбита с толку тем, что со мной происходило. Сладкая, восхитительная боль в сердце росла с каждой секундой, а кожу лихорадило от простыней. — Пожалуйста … Прикоснись ко мне. Он этого не сделал. Он просто смотрел, как я дрожу от желания под ним. Я разочарованно заскулила, когда жар начал обжигать, а он просто смотрел. В отчаянной попытке найти утешение моя рука скользнула между ног. Я вздохнула с облегчением, закрыв глаза, когда мои пальцы скользнули по мокрым, опухшим складкам. Как только я начала получать удовольствие, он схватил меня за руку. Прежде чем я успела осознать его действия, он привязал мои запястья к изголовью кровати обрывками шелка, оторванными от его одежды. — Пенни! — Возразила я, борясь с путами. Не обращая на меня внимания, он развёл мои ноги в стороны, прежде чем привязать лодыжки к каждому углу кровати. К этому времени похоть и желание просочились в мои кости, заставляя всё тело дрожать от желания. Моя кожа покраснела, и я извивалась в своих оковах, всхлипывая от потребности так сильно, что это граничило с болью. Простыни липли к моей голой коже, влажной от пота. И он даже не начал прикасаться ко мне. Моя потребность в нём росла, росла и росла. Каждая вещь возбуждала меня, воспламеняла моё желание к нему… То, как простыни ласкали мою обнаженную кожу. То, как холодный ноябрьский ночной воздух врезался в мою раскаленную плоть. То, как шёлковые обрывки ощущались туго обернутыми вокруг моих запястий и лодыжек… Вот до чего довели меня мёртвые огни: до распутного, извивающегося горячего месива. — Пенни… — Умоляла я, единственная слеза скатилась из уголка моего глаза, исчезая в волосах. — Я нуждаюсь в тебе…- Мой голос сорвался на последнем слове. На мгновение я ничего не чувствовала. А потом два его пальца в перчатках погрузились в меня. По самые костяшки. Я откинула голову на подушки, застонав от облегчения, когда всепоглощающее чувство затопило меня. — О да… Мои стены нетерпеливо сжались вокруг его пальцев, когда он нежно сжал их. Я сжала бедрами его руку, ища то небольшое трение, которое он хотел мне дать. Когда я открыла глаза, то увидела, что он смотрит на меня с чистым обожанием в своих кристально-голубых глазах. — Я сломаю тебя, сладкая девочка, — проронил он голосом, похожим на мягкий бархат. — Я буду ломать тебя снова и снова, пока ты не восстанешь и не станешь равной мне навеки.