* * *
От гавани до таверны примерно четверть часа неспешного ходу (или меньше десяти минут, если торопишься поймать кое-кого на горячем), и большая часть пути пролегает мимо портовых складов. В сгустившихся сумерках эхо шагов гулко блуждает среди обшарпанных сараев, теряясь в тёмных проулках. Внезапно ты замираешь на месте так резко, что я делаю ещё пару шагов, прежде чем обернуться. — Что... — начинаю было я и вижу, как ты вздрагиваешь и сжимаешься, словно попытавшись присесть, а миг спустя что-то звонко ударяется о землю и с мелодичным металлическим звоном катится к моим ногам. — Ай-я-яй, Свон! Как прикажешь это понимать? — наклонившись, я поднимаю тёплый, скользкий и испачканный пылью шарик и демонстрирую тебе. — Я предупреждал, что накажу, если ты это потеряешь. Толкнув тебя в узкий простенок, прижимаю к стене. Зажав шарик локтем, выуживаю из кармана ром, набираю полный рот и, отправив бутылку обратно, тщательно промываю шарик, всё ещё хранящий тепло твоего тела. Проглотив остатки рома, я беру игрушку в рот и задираю на тебе юбку. Первый шарик тоже вот-вот выпадет. Я вгоняю его в тебя двумя пальцами и, сплюнув второй шарик в ладонь, посылаю его следом. — Надо протолкнуть поглубже, — шепчу я, доставая из сумки сосульку, и приставляю ко входу в твоё лоно, прижимаясь к тебе. Я замираю, прижавшись щекой к твоей щеке, а затем резко проталкиваю насадку в тебя и медленно вынимаю. Но не успевает стихнуть облегчённый вздох, как игрушка вновь врывается в твоё тело чередой глубоких ударов, под аккомпанемент отрывистых вскриков. И вдруг я замечаю, чем занята твоя правая рука."Ах ты, скверная девчонка!"
Не подавая вида, вновь медленно и глубоко ввожу в тебя игрушку, прижимаю бедром, не позволяя вытолкнуть наружу, и, улучив момент, перехватываю лезущую в мой карман руку и заламываю её за спину. — А вот это уже серьёзно, Свон! Навалившись на тебя, я сильнее надавливаю бедром на игрушку и слышу короткий болезненный вздох. — За это ты тоже ответишь! — шепчу я, прикусывая твоё ухо. Член упирается в тугую попку. Несмотря на то что я совсем недавно кончил, ствол твердеет, и на миг мелькает мысль трахнуть тебя стоя, здесь же в переулке. Идея настолько заманчива, что я почти готов осуществить её. Но нет, отстранившись, я прибег к безотказному приёму и коротко полоснул себя остриём крюка по груди, оставляя на коже длинную неглубокую царапину. Помогло. Отдышавшись, я вынимаю насадку, небрежно вытираю о юбку и бросаю в сумку. — Вот теперь порядок! Одёрнув платье, оттаскиваю тебя от стены и толкаю к выходу из закоулка. — И не потеряй их снова, — напутствую я. — Ты уже заслужила суровое наказание, а новые проступки его только ужесточат. Я и так уже не знаю, что с тобой сделаю.* * *
— А теперь рассказывай, как тебя занесло на мой корабль. Молчание. — Ты же знаешь, что всё-равно ответишь ,— я тянусь к карману. — Аврора, — нехотя произносишь ты. — Сегодня утром мы не смогли её разбудить… Я так или иначе собиралась выбраться к людям, разузнать дорогу, а когда в деревне узнала о местной знахарке, решила навестить её. Тем более, что мне было очень плохо после той дряни, что ты дал вчера, но Дила помогла. Она… — ты на пару секунд замялась, — помогла мне... почиститься. — Почиститься? — Чтобы не забеременеть от ублюдка, который изнасиловал меня! — цедишь ты сквозь зубы. — И как же это происходит? — Она дала мне какую-то пилюлю, чтобы «почистить внутренности». Я часа два провела в сортире, чередуя рвоту с поносом (на твоём лице появляется еле заметная злая усмешка, ты явно специально смакуешь подробности), пока Дила носила мне воду и уверяла, что всё идёт как надо. — И что было дальше? — Потом она напоила меня каким-то бодрящим отваром и повела в баню... — И что вы делали в бане? — я спрашиваю в шутку, но ты не можешь не ответить. — Мылись, — в твоём взгляде столько презрения, что хватило бы на троих. Во дворе таверны ты остановливаешься, озираясь по сторонам. — Кстати, мне нужно в туалет. — Нужник на заднем дворе. Как закончишь — поднимайся в мансарду. Ни с кем не говори — я убираю с твоего лица прядь волос и похлопываю по щеке. — Ясно? — Да. — И осторожнее с шариками. Бросив на меня злой взгляд ты скрываешься за углом дома. А я отправляюсь в таверну.* * *
Таверна носила гордое название «Золотая подкова». Что, впрочем, неудивительно, поскольку во владениях царя Мидаса «золотым» не величали разве что конский навоз. — А, капитан! — трактирщик приветствовал меня подобострастной улыбкой. — Всё готово, как вы приказали. Всё в лучшем виде! Уж я в этом понимаю. У нас тут порой и благородные останавливаются. А всё почему? Потому, что «Золотая подкова» — лучший трактир на всём побережье… Я оборвал его нетерпеливым жестом. — Верю, верю! А скажите, ром у вас найдётся? — А то как же? — ухмыльнулся он, выставляя бутылку на прилавок — Что-нибудь ещё? Поужинать желаете? — Не откажусь. Но не сейчас. Позже. — У нас сегодня на ужин отменная макрель, капитан. — добродушное лицо трактирщика сложилось в гримасу довольства — Наша Гвен так её готовит, что язык проглотить можно! — Ну уж нет, уважаемый, на суше я ем только мясо. Рыбы мне в море хватает. Так что, парочку хороших бифштексов с кровью, несколько лепёшек, сыр и зелень. — Когда подавать? — Через час будет самое то. А сейчас мне нужны запасные свечи, бутылка рома и кувшин чистой воды. Не успел я моргнуть глазом, как всё необходимое очутилось передо мной. Серебряная монета исчезла в бездонном кармане чистого, хотя и видавшего виды передника. — Благодарю, капитан! — Да, и вот ещё, — спохватился я, рассовывая бутылку и свечи по карманам. — Сейчас придёт блондинка в розовом платье — направьте её ко мне. И добавьте к ужину вина и каких-нибудь фруктов... в общем что-нибудь... дамское, что ли. — Будет сделано. — сально ухмыльнулся трактирщик.* * *
Следовало, однако, признать, что этому заведению было чем гордиться помимо щедро вызолоченной вывески-подковы величиной с лошадиный хомут над дверью. Я убедился в этом, едва переступил порог своей комнаты. Трактирщик расстарался от души, отрабатывая полученный золотой. Комната была освещена лишь дрожащими отблесками огня в пылающем камине. Стол со стульями был сдвинут в угол, зеркало —в ближе к кровати, а всё пространство у камина занимала огромная продолговатая бочка. Наверное, непросто было втащить её сюда, да ещё и наполовину наполнить горячей водой. Рядом на изящном столике лежали мыло, губка и кусок грубого холста. Несколько вёдер горячей воды исходили паром у каминной решетки. Бросив сумку около кровати, я поставил кувшин с водой на столик и стянул плащ. Хотелось поскорее залезть в бочку. Усевшись на край кровати я принялся сражаться с сапогами. Попутно мне вновь пришло в голову, что в этой комнате прямо-таки до неприличия большая и удобная кровать. Так и тянет заняться на ней чем-нибудь эдаким. Прошлой ночью мне такой возможности не представилось, но сегодня я не премину... Раздался тихий скрип. Я бросил взгляд в зеркало и увидел, как за моей спиной открывается дверь. —Проходи, детка, не стесняйся.