Советский реактив в мире штурмовых ведьм

Итак, за прошедшие несколько дней, в течение которых я пребывал в новом мире, я уже успел обзавестись и союзниками, и противниками. Проблема заключалась в том, что друзья были гораздо ниже по званию, чем враги, а следовательно, в случае чего, из проблем с здешним командованием мне придётся выбираться самостоятельно. Конечно, вполне возможно, что товарищи встанут на мою защиту, но что они смогут сделать? Большой вопрос. А между тем, мои дерзкие действия в том самом дворце, в котором подполковник Минна сдавала свой отчёт, аукнулись мне, причём в достаточно скором времени. Но давайте всё же поговорим и о хорошем. То есть о моих новых друзьях. За прошедшее время очень крепко я сдружился с Шарлоттой Йегер. Точнее, как она просила себя звать, Шарли. Эта черта мне в ней понравилась. Я сам человек достаточно простой. А еще мы оба были одержимы техникой, большую часть времени проводили в ангаре. Да, я может быть и пилот, но всю работу техника выполнять также умею. И умею очень даже хорошо. Неплохо знаю устройство самолёта, а потому всё обслуживания решил проводить сам. Да и как-то не доверял я местным техникам. Может, со своей работой они и справлялись хорошо, но что такое реактивный двигатель знали очень и очень посредственно. Я же стал пилотом уже в эру реактивной авиации, а потому о реактивных двигателях знал достаточно много. Плюс я много общался с техниками: и моим, и другими, да и в улучшении характеристик своего самолёта я принимал самое непосредственное участие. В общем, механику я тоже любил. Ну и ещё одна общая наша черта — любовь к скорости. Именно поэтому Шарли часами сидела над своими… штурмовыми модулями. У неё даже получилось преодолеть звуковой барьер. А устройство модуля в чём-то очень похоже на устройство поршневого двигателя. Так что преодолев звуковой барьер, Шарли действительно совершила прорыв. Но обогнать меня у неё всё же не получалось. Да это и логично. Реактивные двигатели всё же гораздо мощнее поршневых. А у меня их сдвоенная установка. Шарли, когда услышала максимальную скорость, которую я смог развить, не поверила и предложила посоревноваться. Я не отказался. Хотя, если бы я таким вздумал заняться у себя в части, думаю, в скором времени меня бы попросту отстранили от полётов и выписали бы путёвку в какую-нибудь экзотическую братскую Монголию. Но это всё в прошлом. Тут у меня появилось чуть больше свободы действий. Хорошо это или плохо — вопрос трудный. А так, имеем то, что имеем. Но, перейдём к тому самому, плохому моменту. Это было в целом прекрасное утро, ясное и солнечное. Я и Шарли как всегда торчали в ангаре. Хотя серьёзных работ мы не проводили, на этот день предполагалось нападение неуроев. Вы спросите, почему же тогда утро прекрасное? Просто, человек, который видел войну, умеет ценить каждый спокойный момент. Поскольку день был тихим и пока что неуроев не предвещалось, то и считаться прекрасным оно могло вполне. Однако прекрасным он был ровно до того момента, пока к замку не подкатил грузовик, гружённый солдатами. Мы с Шарли на них глянули мельком, да и продолжили копаться: я в своём самолёте, она в своём модуле. Тем более, что те, разгрузившись, сразу же исчезли внутри замка. Вскоре, минут через 15, меня вызвали к подполковнику. Прибыв на место, я обнаружил в кабинете, помимо уже знакомой мне Минны Вильке, ещё и незнакомого военного, судя по всему с неплохим званием. Я уже начал изучать ранги и звания британской армии, но на практике, пока что, зачастую терялся. Хотя этой самой практики у меня и не было, можно сказать… — Старший лейтенант Силин по вашему приказанию прибыл! — отчеканил я, обращаясь к подполковнику. Хоть мне и было любопытно, кто этот новоприбывший, внешне я этого не показывал. — А вы неплохо дисциплинированы, старший лейтенант. — обратился ко мне новоприбывший. — Даже не пойму, почему вы так не понравились маршалу. Вольно! Я убрал руку от головы и несколько расслабился. — Я полковник ВВС Джонсон. И, к сожалению, вынужден вас капитально огорчить. Мне необходимо забрать на изучение ваш самолёт. — наконец представился новоприбывший. — Я же говорил, что это безрезультатно из-за разницы в технологиях. — вздохнул я. — Охотно вам верю, но приказ есть приказ. Поэтому, советую вам не сопротивляться. Вам же лучше будет. Я уже набрал воздуха в грудь, чтобы начать пресловутое сопротивление, но в этот момент прозвучал сигнал тревоги. Приближались неурои. — На этот раз на час ошиблись. — вздохнула Минна и бегом бросилась из кабинета, вероятно готовится к вылету. Я вопросительно взглянул на полковника Джонсона. — Сожалею, но отпускать вас в бой не могу, хоть мне бы и хотелось посмотреть на боевые возможности вашего самолёта. Однако, я не могу позволить вам его утратить. Да и ведьмы разберутся. — Что же, пусть разберутся. Что же вы намерены делать со мной? — усмехнулся я. Перспективы были не особо радушные. — Скажу честно, изначально мне был выдан приказ вас ликвидировать. Но, сэр Даудинг лично просил меня этого не делать. Видимо, у него на вас свои планы. Мы доставим вас вместе с самолётом в исследовательский центр. Однако, сейчас транспортировка невозможна из-за близости неуроев. Мне приказано ни в коем случае не рисковать перспективными разработками. Я тяжело вздохнул, поискал глазами место, чтобы присесть и найдя кресло, уселся в него. — Надеюсь вы не возражаете? — с некоторой усмешкой в голосе спросил я. — Ни в коем случае. — улыбнулся Джонсон, подходя к рации. Прошло минут 10, судя по всему, ведьмы уже вступили в бой с неуроями. Именно с неуроями, ибо их было двое. Выводы такие я делал из реплик Джонсона, настроившегося на волну ведьм и принимавшего кое-какое участие в радиопереговорах. Поскольку просто сидеть мне надоело, я встал с кресла и подошёл к окну. Снизу была видна ВПП и океан, обступающий её. Собственно, если поднять взгляд выше, то кроме океана и голубого неба не было ничего интересного. Вроде бы. Глаза выцепили две небольшие точки, на довольно чистом небе. — Можно бинокль? — спросил я у Джонсона. Тот молча отдал мне просимое. Я направил сие полезное устройство на те точки, заинтересовавшие меня. В окулярах чётко были видны два неуроя, наподобии тех, что я видел при первой встрече и с неуроями и с ведьмами. Однако, вот что интересно. Рядом с ними было пусто. Абсолютно. Ведьм поблизости не наблюдалось. Данными наблюдениями я поделился с британским полковником. Тот оторвался от радиопереговоров и посмотрел на указанные мною точки-неурои. Несколько десятков секунд он смотрел, не отрываясь, и в это время его лицо принимало бледный оттенок. — Это не те неурои, с которыми сейчас сражаются ведьмы. Это ещё двое! И идут они прямо на нас! А за нами Лондон! — быстро заговорил полковник. — Ведьмы связаны боем и остановить их не смогут! — Ну, сообщите кому-нибудь, пускай поднимут ещё какое-нибудь крыло ведьм. — предложил я. — Боевых крыльев, состоящих из ведьм, помимо 501-го на территории Британии больше нет. На сбор нескольких одиночных ведьм потребуется время. А его у нас нет! — чуть ли не простонал полковник. Я усмехнулся: — Вероятно, это судьба. Так что, может быть всё же стоит выпустить меня воздух? Джонсон полминуты смотрел меня. По его лицу было видно, что внутри у него идёт борьба. Но, в итоге он выбрал верное решение. — Надеюсь, боевые возможности твоего самолёта действительно высоки. Если это так, то иди и уничтожь эту пару чудищ. — Есть уничтожить пару чудищ! Ситуация заиграла новыми красками. Уже через 5 минут я выходил на взлёт. — «База», я «Реактив», к взлёту готов! — «Реактив», я «База», взлёт разрешаю! Удачи! — Благодарю, она мне понадобится… РУД вперёд, до упора. Оба двигателя РД-9Б зашумели за спиной. Самолёт медленно покатился, постепенно набирая скорость. По прошествии небольшого отрезка времени истребитель уже взмыл в небо и начал набирать скорость и высоту. Они шли заметно ниже меня. Где-то километров 5. Ну что же, применим соколиный удар. Тем более, что на первого у меня есть реактивные снаряды. Думаю, 18 РС-132 вряд ли обрадуют монстра. А там, может мне повезёт, и я этими снарядами пробью его шкуру в районе ядра. Ядру же достаточно лишь нескольких пушечных снарядов. Тем более, что в пушках в основном бронебойно-зажигательные и осколочно-фугасные снаряды. Снаряжал сам. Будем надеяться, что не заклинит. Как только мой МиГ-19 поравнялся с неуроями, я бросил истребитель в крутое пике. Скорость, естественно, возросла. Монстры заметили меня. От них потянулись красные лучи. Поскольку они были прямыми, то вполне было можно предугадать их траекторию и в соответствии с ней изменить курс самолёта. Резких движений делать не стоило. Да и зачем? Достаточно легко качнуть руль влево или вправо, чтобы уйти от смертоносного луча. Наконец, до выбранного в качестве первой цели неуроя остался километр. Я выпустил один за другим 8 снарядов. Все пока что не стоит тратить, мало ли что может случиться. Однако, поскольку скорость полёта у реактивных снарядов не такая высокая, прежде чем посмотреть на результаты работы РСов, мне пришлось вывести самолёт из пике, дабы не врезаться в огромную чёрную тушу неуроя. Тело сдавило перегрузками. Оно и понятно: скорость всё же большая. Благо, здоровья мне хватало, чтобы не потерять сознание. Иначе бы не пошёл я в лётчики-истребители. А пошёл бы, допустим, в танковые войска. А что, тоже неплохая была перспектива. Я даже когда-то больше склонялся именно к тому, чтобы стать танкистом. Но отец у меня был лётчиком, причём этаким везунчиком. Он прошёл всю Великую Отечественную да и в Корейской успел поучаствовать. Но после очередного столкновения с американскими F-86 «Sabre», в котором его МиГ-15 здорово потрепало и он еле-еле дотянул его до аэродрома, он ушёл из армии. К тому времени как раз я подрос. На МиГ-15 только в учебно-тренировочном варианте летал, зато успел и на МиГ-17 полетать. Правда недолго. После этого стал пилотировать данный МиГ-19, являющийся сборищем модификаций. Ну и как раз война в Европе. А теперь я тут. Ладно, это всё лирика. Возвращаемся к бою. Уйдя от пары шальных лучей, я снова задрал самолёт вверх. Благо энергии после этого пике у меня было дофига и больше. Обзора хватало, чтобы в случае чего уйти от очередных смертоносных красных линий. Вот интересно, как это называется? Немного набрав высоты, я в очередной раз перевернул самолёт. Ого! А мне повезло! Снаряды пробили шкуру неуроя как раз в районе ядра. Оно сияло из разлома красным светом. Правда, шкура уже начала постепенно затягиваться. Но это ничего. Не успеет. Я зажал гашетку буквально на секунду. Пушки выпустили несколько снарядов. Штуки три-четыре попали точно в ядро. Такого этот шестиугольник не выдержал и буквально растворился. Вслед за ним исчез и неурой. Прекрасно! Одной тварью меньше. Заодно сократилась и плотность огня. Что же, теперь поиграем и со вторым… Итак, одного неуроя мне удалось уничтожить. Сделать это было пусть и нелегко, но вполне возможно. Что я и доказал. Однако оставался ещё один. А вот с ним будет посложнее. Приличного запаса высоты у меня уже нет, быстро подняться я смогу разве что километра на полтора. От этого и надо отталкиваться, так как в виражный бой влезать не стоит. Пусть неурой и не маневрирует, но вот оборонительный огонь у него достаточно плотный. А чтобы пускать оставшиеся РС-132 при атаке на горизонтали, мне понадобиться подобраться к нему намного ближе. А вот на вертикали можно будет и с километра пустить. Правда, придётся действовать быстро. Запас у меня останется в 500 м. А в пике скорость будет ещё выше. Если сейчас я работал по первому неурою на скорости 700-800 км/ч (когда поражал его из пушек), то при пике я достиг 1600 км/ч. А это много. Но вот я забрался на те самые 6,5 км. Когда я переворачивал самолёт, прямо перед кабиной пронёсся луч. Это заставило меня выругаться, однако желания победить не отбило. Даже, пожалуй, наоборот. А ведь скоро время обеда. Так что вернусь, как и обещал. МиГ-19 выпустил оставшиеся 10 РС-132 по поверхности неуроя. После чего советский пилот вновь увёл самолёт от столкновения с чудищем. А реактивные снаряды тем временем неплохо так вспороли шкуру неуроя. Чудище взвыло, в одном из разломов появилось красное свечение, однако что это, видно не было. Я снова зашёл на неуроя сверху. Правда, запаса высоты практически не было. Я заметил свечение, исходящее от места попадания одного из РСов. Красных шестиугольников нет. Значит там где-то рядом ядро. Я зажал гашетку. Загрохотали три тридцатимиллиметровки. Снаряды испаряли целые куски чудовища. А вот и ядро! Я успел выпустить по нему ещё одну короткую очередь, прежде чем уйти с линии атаки, дабы избежать столкновения. Несколько шестиугольников стали светиться более ярким красным светом и… неурой исчез. Ядро испарилось, а вместе с ним и чудище. Небо заполонили блёстки, повторявшие форму неуроя. Я несколько насторожился: мало ли чего от них можно ожидать. Но блёстки просто стали опадать в пролив. Фух. Что ж, можно возвращаться на базу. Интересно, меня всё же оставят в покое или буржуи будут мурыжить меня даже после боя? Поживём — увидим, как говорится. А пока что я лёг на обратный курс и стал потихоньку набирать высоту.

Двадцатью минутами позже.

Я вышел из облаков, постепенно снижая скорость с помощью воздушного тормоза. Вот показался уже ставший родным аэродром. Как-то быстро я ко всему привыкаю. Ещё взлетать с него нормально не научился, а уже родной. Ну-ну. — База, я Реактив. Боевая задача выполнена. Прошу разрешения на посадку. — Реактив, я База. Принято. Посадку разрешаю. — донёсся из рации голос подполковника. Выходит, они уже вернулись. Я выпустил шасси и закрылки. Воздушный тормоз всё так же был активирован. Скорость наконец упала до 235 км/ч, произошло касание. Воздушный тормоз я не убирал, чтобы уменьшить тормозной путь. Также тормозил шасси. Остановился я прямо перед въездом в ангар. Завести самолёт в ангар и поставить на обычное место — дело нескольких минут. После чего я погасил оба двигателя, открыл фонарь кабины и выбрался из неё. На выходе меня ждали подполковник Минна Вильке и полковник Джонсон. — Вы, старший лейтенант, везунчик. — усмехнулся полковник, когда я подошёл к ним. — Мало того, что свалили обоих неуроев, так и этим выиграли себе возможность остаться в рядах 501го крыла. — Сэр Даудинг смог выбить тебе шанс, благодаря твоим боевым успехам. Так что, теперь ты, вполне официально, зачислен в 501е крыло. — продолжила подполковник. — Интересное, получается, кино. Хороший мужик, выходит, этот ваш сэр Даудинг. — задумчиво пробормотал я. — Можно и так сказать. — посмеялся Джонсон. — Так что, получается, что теперь я могу спокойно сражаться в небе, не опасаясь никого, кроме этих неуроев? — Да, вполне. И как я смотрю, это у вас неплохо будет получаться. Заходите как-нибудь на чай, как будет свободный час. Сейчас я вам даже адрес напишу. — он подозвал кого-то из солдат и что-то ему тихо сказал. Тот рванул обратно к грузовику. Очень скоро он прибежал обратно с куском бумаги и химическим карандашом. Ну и ну, прям «народный командир»! Даже у нас большинство высокопоставленных должностей писали чернилами. Даже я. А тут химический карандаш. Он отдал мне бумажку. Блин, вот до сих пор не могу понять! Нахожусь в Британии, а слышу всё как будто на своём родном русском языке. И вижу тоже. Что за фигня?! — Как-нибудь может и зайду. Это всё? — Да. — Тогда до встречи. — До встречи. После этого полковник Джонсон залез в грузовик, и тот быстро уехал. Я же пошёл обедать. Этот бой меня вымотал.