Джин.
— Малышка, ты где? — он зашел в зал. — Фу, не зови меня так больше. — фыркнула ты, перевернувшись со спины на бок. — А… А-а-а-а-а-а-а-а-а-акх! — Ким упал в обморок. Ну да, парень не ожидал увидеть у себя в зале на полу голую девушку.Юнги.
Мин молча зашел в квартиру, разулся, повесил снятую куртку, зевнул и пошел в ванную. Вышел оттуда, ожидая увидеть голодную кошку у мисок… Это была «немая сцена». Юнги смотрел на тебя, обалдевши приоткрыв рот. — Вариант, что я много где облысела и выросла тебя не устроит? — спросила ты его, сидя на полу у мисок. Парень нервно свел брови. — И все же, покорми меня, я теперь немного больше кушаю. — А… Ага… Полиция. — парень пошел за телефоном. — А-а-а-а-а! Стой! Я просто уйду, раз больше тебе не нужна, но ночью потом не ищи мой животик! Мин шокировано остановился. Он никому и никогда не рассказывал о своей привычке гладить пушистый животик своей кошки. Ему пришлось поверить.Хосок.
— А-а-а-а-а-а-а-а! — парень отпрыгнул в два прыжка, как импала. — Труп… В моей спальне труп… — Сам ты труп. Я же всегда много сплю. — Что? Эй… Ты, извращенка, что ты тут забыла? Уходи сейчас же! — Сам ты извращенец. Выгонишь меня и я расскажу людям все, что ты мне рассказывал с тех пор, как подобрал меня котенком. — Котенком?.. А-а-а… Сумасшедшая. Вон! — он накрыл тебя покрывалом и поднял. — Однажды ты полтора часа ревел после комедии, а потом выпил две банки холодного пива и простудился, а начальнику утром сказал, что подхватил грипп от знакомого! — Что?.. Откуда ты это?.. Не может быть… — Может. А покрывало оставь, хор-р-рошо. — почти промурлыкала ты. Ему понадобилось в срочном порядке подышать… На улице… На дворовой скамеечке.Намджун.
— Пухля, ты г… где. — парень остановился в дверном проеме зала с новой игрушечной мышкой с набивкой из кошачьей мяты в руках. Ты сидела уже несколько часов и думала о том, почему в выключенном телевизоре какая-то девушка. — О-о, хозяин. — произнесла ты привычно, но не по-кошачьи. — Ты… Ты кто? Как ты проникла? Голая… — он смущенно отвернулся. — Никуда не уходи, я вызову полицию, дверь уже заперта. — Хозяин сегодня странный. Сам с собой говорит… О! — ты обернулась на аромат кошачьей мяты. — Что за запах? Дай! Да-а-а-ай. — тебя пьянил запах. — Кошачья мя-яута. Шокированный остротой твоего обоняния парень машинально обернулся на звук приближающихся шагов. Ты подошла к нему на четвереньках — по привычке — и потянулась к игрушке «лапкой». Намджун потрясенно и смущенно (до красных ушей и щек) сказал, отойдя уже на пару метров: — Не подходи! — Хозяин, я не потеряю ее, как прошлую игрушку, дай! И вообще, та была слишком маленькой, вот и застряла под диваном. — Под диваном?.. Что?.. Не может быть… Нет. Ты не можешь быть Пухлей… — Ким был на грани помешательства. — Ты меня понимаешь?! — ты потрясенно села и уставилась на его лицо. — Серьезно?! Чудо-день! А еще у тебя в телевизоре какая-то девушка, хотя он выключен! Я на нее уже долго смотрю, а она на меня! — Пухля… То есть… Ты… Ему удалось принять мысль, что его кошка стала человеком, но после очень долгого расспроса, чтобы проверить все известное лишь «Пухле». И хотя имя тебе уже с «годика» не подходило, так как пухлой была лишь котенком, а потом просто пушистой, только теперь сам Намджун это понял.Чимин.
Ты по привычке лежала, растянувшись на спине, в коридоре. Вернувшийся Пак не был готов к такому. Он выбежал из квартиры красный, как вареный рак, захлопнул дверь и сидел какое-то время, успокаиваясь. После вернулся, а «картинка» не изменилась. — Что он делает?.. — ты перевернулась на живот. — Еще и холодновато сегодня. Может, замерз, бесшерстный ведь совсем… — и когда хотела лизнуть «лапку», увидела, что нет шерсти ни на ней, ни где-то еще. — А-а?! Где моя шерстка?! Это ты сделал-мяу?! — Что? Кто? Я? Что я сделал?! Я ничего не делал! Ты кто?! Как ты!.. — Шерсть моя где?! — ты встала на четвереньки. — У меня даже хвост!.. — обернувшись, заметила, что и его тоже нет. — Где?.. Где мой хвостик?.. Ты расплакалась от такого испуга. — Мой хвостик… Мой пушистый полосатый хвостик… Что ты наделал?.. Как ты мог?! За что?! Я уже даже не прячу твои тапочки в своем домике, а ты!.. Пак никому не рассказывал об этой твоей милой проделке, поэтому замер, пытаясь осмыслить все. Во-первых, он поверит, что ты — его любимая кошка. Во-вторых, примет это. В-третьих, ему придется замазывать царапины, которые ты «подаришь» за потерю шерсти и хвоста, ведь не так просто объяснить кошке, что она человек…Тэхен.
Ким открыл входную дверь, увидел тебя на пороге, выдержал молча паузу и закрыл дверь. — Эй! Я не глюк! — возмутилась ты и поскреблась по двери. — Это тебе не какой-то мультик, заходи и покорми меня! Ты утром забыл положить еду! Он не сразу, но решился зайти домой. — Во имя Господа, прикройся! — Что? Но ты же тоже ходил иногда без одежды. — Стой там, сталкерша! — Тэхен вытащил телефон из кармана пальто и стал набирать номер полиции, успел сделать дозвон. — И что ты им скажешь? «Приезжайте, у меня — одинокого и сильного парня в моей квартире со звукоизоляцией стен голая девушка с бантиком на шее и с парой синяков»? Я, кстати, чуть не задохнулась сначала из-за этого бантика, чудом смогла развязать! Тэхен быстро сбросил вызов. — Подожди, но у тебя нет синяков. — Это, по-твоему, самое важное?! — рассердилась ты. — Ну, тогда будут. — Нет, стой! Не шевелись… — он вдруг вспомнил один «момент». — А лучше иди и прикройся уже! Он эти несколько минут смотрел на тебя одним глазом между пальцами ладоней, еще и прищурившись, и уже успел устать от такого напряжения. — Покорми, иначе подойду еще ближе. — Ладно! Бред… Ким не мог признать тебя как свою милую питомицу, но на это у него хватит времени…Чонгук.
— Мартышка, я купил тебе вкусняшку, но потом побежишь на беговой дорожке! — сказал Чон, зайдя в спальню, где ты обычно спишь в это время. — Ой, какой же ты жадный… — пробурчала ты, «зарывшаяся» в одеяло. — Ты… — он выронил пакетик с лакомством. — кто? Услышав этот звук, ты окончательно проснулась, ловко соскочила с кровати, подбежала и схватила пакетик. Но открывать его не умела, поэтому пыталась сделать это зубами и, царапая. — Ну, открывайся, пока этот жлоб не забрал тебя, как всегда. А «жлоб» был в шоке и стоял, не решаясь посмотреть на тебя. Пользуясь этим моментом, ты обошла его и быстро убежала в зал, чтобы спрятать лакомство в свой «тайник». Тогда-то Чонгук немного пришел в себя, быстро вытащил из шкафа домашнюю футболку и прибежал за тобой. — Ты, оденься и выметайся! — Ладно-ладно, — ты испуганно и расстроенно достала пакетик из-под дивана и вернула его «хозяину». — вот. Не прогоняй меня из-за такой мелочи. Котенком я и не такое прятала. Между прочим, это я однажды спрятала там твою любимую фигурку от твоей бывшей, и спасла эту штуку от участи остальных! — Откуда ты это знаешь?.. — Чон посмотрел на тебя, «залился краской» и отвернулся, бросив в твою сторону свою футболку. — Оденься, прошу. Ты взяла футболку и попыталась вспомнить, как ее надевал Чон. — М-м-м… — ты пыталась разобраться, куда просунуть голову и руки, и застряла. — А-а-а-а-а! Я не хочу так умирать! Мне всего годик! «Мартышке сегодня год, но никто, кроме меня, деда-заводчика и ее самой не может этого знать. Стоп, а чего она орет?». — подумал парень и обернулся. — Ты же издеваешься? — Чон поражался тому, что кто-то смог застрять в футболке с широкой горловиной. Выбора не было, ему пришлось тебе помочь. — Руки обратно затащи, а потом просунь в крупные дырки по бокам, а в эту — сунь голову. — «проинструктировал» он тебя. Ты сделала все, как сказал Чон, и потом довольно приподняла футболку за нижнюю часть с улыбкой и словами: — Смотри, я смогла-а! — Ну, тупишь, точно как Мартышка… — Может, я и не самая умная, но мне бы хватило ума не называть кошку «Мартышкой»! — обиделась ты. — Что?.. Так, слушай, ты, вымет… — Дай мне то вкусное лакомство, и я не скажу твоему личному тренеру, что ты вчера пропустил самостоятельную тренировку и сожрал две тарелки той вонючей лапши. Для кошачьего носа лапша быстрого приготовления со специями — вонючая. — Психопатка, как ты следила за мной?! — он поднял тебя за руки и указал рукой на окно. — Одиннадцатый этаж, напротив этого окна нет зданий вообще, как ты умудрилась?.. — Я же с тобой живу, дурак! — тебе стало еще обиднее от такого поведения хозяина в твой день рождения, и ты быстро укусила его за руку и царапнула по привычке. — Реально моя Мартышка. — Уже нет! Я ухожу! Найду себе хорошего хозяина, который будет рад моему рождению, а не!.. — Ну и иди! Выдумала она тут… — Чон нутром чуял, что ты, действительно, его любимая кошка. С тяжелым вздохом и стойкой мыслью о серьезных отклонениях в собственной психике, он быстро догнал тебя, уже открывшую входную дверь, и втащил обратно «за шкирку». — Так, пока не разберусь, жди. — А лакомство? — слезно спросила ты. — Хочешь есть — ешь нормальную еду, а не кошачью! — Сам жри ее! — ты сердито выхватила у него пакетик с лакомством и снова открыла дверь. — Да стой ты! — он снова затащил тебя назад и в этот раз запер дверь на ключ. — Все. Кушай что хочешь, но дай мне подумать спокойно уже! — Не только жлоб, еще и злыдень. А ведь говорила мне мама, что вы любите нас только котятами… Ты расстроенно ушла в спальню, бросив пакетик рядом с Чоном, и по привычке села на не подключенной к розетке беговой дорожке. — Айщ, это невозможно, но ведь будет хуже, если она — правда, Мартышка, а я с ней так в ее день рождения… — тихо произнес Чон и, подняв пакетик с лакомством, пошел на кухню. Выложив лакомство на блюдце — что ты сразу же учуяла, Чонгук налил в стакан воды и принес все к тебе. — Если ты, правда, Мартышка, прости. — сказал он и поставил еду и воду на стол. — Пойми меня, кошки обычно, и это еще мягко сказано, людьми не становятся. — Я и не человек. — буркнула ты, не глядя на то, что принес Чон. — Ты — человек. Посмотри в зеркало. — Что такое зеркало? Тебе не было известно значение слова, которое Чонгук прежде при тебе не произносил. И ты не осознала еще, что стала человеком. — Ну, это… Пошли покажу. — Не пойду. Ты выучил кошачий язык, только чтобы обижать кошек. Ты ужасен. «Она думает, что я говорю на ее языке?». — подумал Чон изумленно. — Хочешь в честь дня рождения выбрать себе имя? Это тебя заинтересовало, но в тот момент накопившиеся в глазах слезы скатились по щекам, и ты испугалась. — А-а-а-а-а, вода! Вода! — ты вскочила и отбежала. — Моя мордочка мокрая, фу-у-у! — Это не вода, это слезы, успокойся. — Чон погладил тебя по голове, что делал всегда, когда ты пугалась. — Что за слезы? Я больна? Я умру?! — Нет. — Чон посмеялся и снова стал серьезен. — Но если ты не Мартышка, то попадешь в плохое место. — Так мне нельзя сменить имя? — Нет, я не это… Вечер обещал быть очень долгим…