My fucking life with fucking you

Дома я достал из почтового ящика плотный коричневый конверт со сценарием. Открывать его сейчас не было никакого смысла, поэтому я просто бросил его вместе с рюкзаком в коридоре, снял куртку и обувь, повесил пиджак на спинку стула. Морщась, стащил с руки пластырь, окончательно разделся и лег. В голове безостановочно вертелись обрывки мыслей, образы, лица и голоса, словно совсем рядом гудела линия высоковольтной передачи. Запах ноябрьской сырости, расползающиеся под ботинками листья, его фигура у кафедры в церкви, волосы, падающие на лицо… белые стены… его злые, больные слова... его срывающийся голос... приторный аромат цветов, разносимый по пространству волнами горячего воздуха от свечей... скрип скамьи… разрытая могила, жужжание сингуматора... удары земли о крышку гроба, ленты венков… его взгляд, мгновенно заливающий пространство синим... стаканы с водой на кипельно-белой скатерти, по-военному ровный строй голов, устремленных на священника… бегущие шаги по ступеням… его глаза, его руки за моей спиной, его прижатое ко мне тело... как он шумно вдыхал воздух рядом с моей головой... как смотрел, как стоял рядом... разгорающийся огонек сигареты... как мерно поднималась и опускалась его грудь, как… Нет, стоп. Так нельзя. Надо подумать о чем-нибудь другом. О совсем другом. О чем-нибудь... Например, рождество. Рождество, да. Скоро рождество. Отец щелкает орехи старыми щипцами - два ядрышка в миску, одно в рот... по телевизору вечерний выпуск новостей... из кухни доносится аромат риббе, еще немного и за стол... шум миксера: мама взбивает сливки для торта... фигурки трубящих ангелов, снег за окном... в этом году обязательно будет много снега, навалит по самые окна... стоит постараться купить подарки пораньше, пока есть время и не так много народа в центре... сертификат в спа, подписку на “National Geographic”, новые струны для бас-гитары... это будет хорошее рождество... оно просто обязано быть хорошим... потом новый год, за ним весна... растает снег, солнце, теплый ветер... чистый асфальт, белые домики Осгордстранда... пляж... соленый воздух, плед на песке... сочный запах свежескошенной травы, деревья… парк… Кристиан показывал дерево, которое он посадил, когда был совсем маленьким... сейчас оно разрослось... огромный зеленый парк… там было много белок... в St. James’s Park, прямо перед Букингемским дворцом, удивительно много... второй раз мы ездили туда летом... купили проездной и целый день катались на дабл-декере, от конечной до конечной... на переднем сиденье слева... я спрашивал, не надоело ли ему, он смеялся и отвечал, что хочет просто ехать... просто хочет со мной куда-нибудь ехать... потом, у самого стекла прозрачной кабины London Eye, где кроме нас было почему-то совсем мало народа… кажется, только пара американцев с путеводителями, во все стороны ощетинившимися разноцветными стикерами… на них были сандалии прямо поверх высоких носков... и французская семья с толстыми, недовольными детьми в веснушках на бледной коже… стоя позади, он прижимал меня обеими руками к груди… щекотный ветерок его дыхания… город медленно поднимался навстречу… вечерний розоватый свет… светофоры, реклама, фонари, тянущиеся бесконечной чередой стоп-сигналы машин, слабые вспышки фотоаппаратов на набережной… он был в тот момент отчего-то тихий, необычно задумчивый... я нашел его ладонь, переплел наши пальцы и... Да блять!.. От бессилия я застонал в голос, резко натянул одеяло на голову и отвернулся к стене. Блять!.. Нет, все. Хватит. Хватит, этот день прошел. Это был всего лишь день, несколько часов - и они прошли. Теперь это прошлое: и этот звонок из ниоткуда, и Сив, и Мортен, и почему-то вдруг Лондон, и - все. Прошлое. Что было - то прошло. Больше не имеет отношения к моей жизни. Я так решил, и так будет. Потому что я так решил. Я сам решаю, как мне жить, о чем думать перед сном, чего хотеть наутро. Ясно?! Я сам - только я, и никакая синева тут ни при чем. Поэтому прямо здесь и сейчас, накрывшись одеялом и уткнувшись в подушку, я говорю себе: 1. Прошлое - это прошлое. Я больше не стану жить прошлым. 2. У меня прекрасное настоящее. Прекрасное, лучше не бывает. 3. Самое главное - это учеба и театр. Новая роль. Необходимо сосредоточиться на ней. Если вдуматься, очень простые три пункта. Ничего сложного. Любой справится. Следующим утром Кристиан позвонил и спросил, не хочу ли я позавтракать вместе, но я сказал, что не успеваю, и взамен предложил встретиться ближе к вечеру. - Мне надо тебе кое-что сказать. - Звучит интригующе. Хорошее или…? - Думаю, хорошее, - поспешил успокоить его я. - По крайней мере, надеюсь. - Ну хорошо, - он улыбнулся голосом. - Тогда до вечера?.. - Да, давай часов в семь. Где-нибудь недалеко, ладно? - Конечно. Мы попрощались, после чего я сделал себе целый термос кофе, сел на кухне и открыл конверт. У меня был день на то, чтобы прочесть сценарий и подготовиться к прослушиванию. Что и говорить, роль была отличная. Отличная, взрослая, серьезная роль – пусть не главная, но яркая и запоминающаяся. Держу пари, целые орды начинающих актеров радостно перегрызли бы друг другу лицевые нервы за такую роль, в то время как мне она досталась чудом, каким-то удивительным совпадением, случайным выигрышем в лотерею. Если разобраться, куча всего достается нам нежданно-негаданно, по лотерее, и это надо ценить. Конечно, после вам непременно выставят счет, и вот это как раз данность, а никакая не случайность, не сомневайтесь. И по этому счету вы заплатите, никуда не денетесь, даже если при этом вывернитесь наизнанку. Но до судного дня еще далеко, и поэтому сейчас вы радостно сжимаете в потной ладони счастливый билет и глупо улыбаетесь. Так вот: ценить и не испытывать судьбу. Например, не лезть в горы за три недели до премьеры и не лететь со свистом в заднице вниз по слаломному склону. А тот парень, чья изначально эта роль была – он так не считал. Он считал, что таскаться по горам за три недели до премьеры – самое что ни на есть подходящее занятие, и поэтому отдыхал теперь в гипсе и кушал через трубочку. Будь у него роль придорожного куста - и черт бы с ним, но конферансье ночного клуба, лихо выруливающий на сцену на кровати на колесиках… Нет, это все же слишком концептуально, до такого наша публика еще не доросла. С другой стороны, все, что ни делается – делается к лучшему. В том смысле, что все, что ни сделалось с ним, было определенно к лучшему для меня. Ну или почти все. “Режиссер Арнфинн Линдт” стояло на титульном листе. Арнфинн Линдт – и как только я в очередной раз бросал взгляд на эти два слова, образующие имя, в глазах начинали прыгать веселые черные точки. У нас были нежные с ним отношения, с Арнфинном. В прошлый раз мы их так и не консумировали, но не моя в том вина - я предлагал. Я предлагал и был открыт для встречных предложений, однако судьба распорядилась иначе. Что-то мне подсказывало, что и теперь без любовных драм между нами не обойдется, и от этого у меня заранее сводило зубы. Впрочем, делать было нечего. Или так – или никак. Я набрал в грудь побольше воздуха, прикрыл глаза и длинно выдохнул, настраиваясь. “Кабаре. Реж. Арнфинн Линдт”. Осло, наше время, ночной клуб. Акт первый. Занавес. На сцене конферансье. *** К вечеру я прочел сценарий вдоль и поперек, уделяя особое внимание арнфинновским пометкам на полях; их он явно делал специально для меня: в паре мест карандаш черкал с силой, почти прорывая бумагу, яростно обводя слова или фразы по нескольку раз и оставляя вмятины на следующей странице. Свои реплики и сольные номера я порепетировал перед зеркалом, а кроме того посмотрел фильм и те театральные постановки, которые смог найти в сети. Около семи я вышел из дома и направился в “Стамбул”, где ждал меня Кристиан. - Я соскучился, - улыбнулся он, когда я сел напротив. - Нда?.. - Угу. Давно тебя не видел. - Целые сутки, - украдкой я придвинул к нему колено под столом. - Целые сутки, - повторил Кристиан, продолжая улыбаться. - Это очень много. Я бросил быстрый взгляд по сторонам и, убедившись, что никто не обращает на нас особого внимания, дотронулся до его ладони. В ответ он сжал мои пальцы. - Как дела? Ты успел подготовиться? - Ну... Сценарий я прочел, кое-какие наметки у меня есть. Посмотрел постановки. Не знаю, что еще я могу сделать… Я вообще не совсем представляю, чего он хочет. Но, зная Арнфинна… Думаю, он не преминет сообщить мне об этом и, скорее всего, еще до того, как я успею подняться на сцену. Кристиан засмеялся. - У вас с ним особенная связь, это правда. Я вздохнул и покивал: - С самого первого мгновения. - Все будет хорошо, вот увидишь. - Надеюсь. Давай закажем?.. Он протянул мне меню. - Держи, я уже выбрал. - Что ты будешь? - Номер пятнадцать. - Пятнадцать, - повторил я машинально, разглядывая чуть смазанные фотографии блюд. - А я тогда возьму… Я возьму… - Подожди, а что с твоей рукой?.. Черт!.. Кристиан схватил меня за запястье, поворачивая содранной кожей к себе. - Ты с кем-то подрался?.. Когда? Подожди... это сейчас, на похоронах?.. Ты с кем-то подрался на похоронах?! - Ни с кем я не дрался! - я высвободил руку и поспешно спрятал ее под стол, мысленно отвесив себе подзатыльник за то, что забыл перед выходом хотя бы наклеить свежий пластырь. - Что значит “ни с кем не дрался”?! Ты посмотри, что у тебя… - Ничего страшного, - торопливо прервал его я. - Ничего страшного не произошло, не надо драматизировать! - Но… - Господи, да я просто… упал! - Упал?! - воскликнул он. - Ты упал вот так - на руку?! - Ты не поверишь, но именно так все и было: я шел под горку, там было скользко… Не удержался и грохнулся - обычное дело! Успел вот только руку подставить. Ну и проехал чуть на ней… Кожу содрал, но и только! Ничего страшного. Он недоверчиво нахмурился. - Не бери в голову, - я примиряюще потерся об него коленом и заглянул в лицо, - это все глупости!.. Заживет быстро, на мне все, как на собаке, заживает, с самого детства так было… - Ты был у врача? - все так же хмуро спросил он. - У врача? Зачем, это ерунда, мне и не больно совсем… Даже почти не чувствую. - У тебя могут быть микротрещины, какие-то внутренние повреждения, может быть даже перелом!.. Я вздохнул. - Слушай… У меня правда ничего не болит. И не распухло нигде, ничего такого… Просто упал и содрал кожу - не более. Давай мы больше не будем об этом, ладно?.. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Вчера был длинный день и завтра, кажется, будет еще длиннее. Я не хочу спорить… Давай просто закажем и спокойно поедим?.. Пожалуйста. Какое-то время Кристиан молчал, затем через стол протянул ко мне ладонь. - Покажи еще раз. Я вытащил руку. - По крайней мере, кожу надо заклеить пластырем. Вот тут сбоку еще немного кровоточит. - Хорошо, - согласно кивнул я, а потом, чтобы побыстрее сменить тему, игриво приподнял бровь: - Можешь прийти полечить меня… Не знаю, справлюсь ли я один - все-таки пластырь… на руку… мне наверняка понадобится помощь… И в качестве дополнительного аргумента завел колено ему между ног. Несколько секунд он по-прежнему хмурился, но вскоре сдался: то ли повелся на мой похабный тон, то ли решил, что лучше будет все же поговорить о чем-то другом. - В армии нас учили перебинтовывать раны и накладывать шины… - Это прекрасно, - доверительно сообщил я, понижая голос и хлопая глазами. - Под грохот разрывающихся снарядов и свист пуль можешь оттащить меня в траншею, устроить осмотр и тут же на месте, рискуя собственной жизнью, применить наиболее действенные в полевых условиях методы лечения... Уголки его губ непроизвольно поползли вверх, совсем немного он боролся с собой, но скоро не выдержал и негромко рассмеялся: - Умеешь ты вот… Да-да, вот это ты прекрасно умеешь. Вот именно такое у тебя прекрасно получается. Может, для разнообразия, скажешь что-нибудь серьезное? Ты вроде как собирался, забыл уже?.. - Нет, не забыл. Не забыл! - О, ну давай тогда. Давай, покажи, какой ты храбрый. К нам подошел официант и поставил на стол два стакана с водой. Пока Кристиан заказывал, я стал разглядывать меню, делая вид, что никак не могу выбрать, а на самом деле просто собираясь с духом. - Решил?.. - Вот это, - я ткнул пальцем в первую попавшуюся картинку, сложил меню и отдал официанту. - Послушай, я хотел тебе сказать... - Да?.. - Я хотел сказать, - сделав глоток, я непроизвольно поморщился: вода была такой холодной, что заломило зубы, - что подумал по поводу родителей. Какое-то время он смотрел на меня молча, слегка оторопев от неожиданности. - Да? Так быстро?.. - У меня было время вчера перед сном. - Понятно. И...? - Мне кажется, это хорошая идея. - Правда?! - с радостным облегчением выдохнул он. - Да, - я улыбнулся. - Ты прав: мы встречаемся уже достаточно долго и… Почему бы и нет?.. Не знаю, чего я так загрузился в пятницу. Ты прав. Я позвоню отцу, спрошу, когда у них будет время. Можем встретиться где-нибудь в центре, например. - Это было бы замечательно, - сказал он, улыбнулся в ответ и, снова протянув руку через стол, пожал мою ладонь. Позже, когда мы уже расплатились и собирались выходить, Кристиан вдруг спросил: - Кстати, а как твой друг? - Друг?.. Какой друг? - непонимающе переспросил я. - Ну тот… У которого умер отец. Ах, этот друг… - Как он, все в порядке? - Все в порядке, - я кивнул и застегнул куртку. - Все будет в порядке. Пойдем. *** Знаете, кто ставит прослушивание в театре на половину девятого утра?.. На половину девятого утра!.. Даже не на девять - на половину, как будто эти полчаса играют какую-то роль!.. Арнфинн Линдт - вот кто. Держу пари, его бы воля, мы бы в униформе ходили и честь при встрече отдавали. - Доброе утро, - сказал я, выходя на сцену. Он сидел за своим столом в зале, переворачивая бумаги, и едва поднял на меня глаза. - Не знаю еще пока... Опять опаздываешь. - На пять минут. - В театре нет такого понятия - “пять минут”. В театре опоздал на пять минут - провалил сцену. “А, так мы сегодня не в духе, понятно. Что, светило не с той ноги встало?..” - Ну, - наконец я удостоился взгляда - насупленного, поверх очков: все, как я люблю. - Чем порадуешь? - Начинать с реплик или с музыкального номера? - Давай с музыкального. Я открыл страницу с нотами, приготовился, набрал в грудь воздух. Секунда, другая, третья… Ничего не происходило, я по-прежнему ждал: видимо, техники запаздывали. - Ну?! - раздалось из зала. - Так а фонограмма будет, - спросил я, ладонью закрывая глаза от направленного света, - или как в прошлый раз? - Мы с тобой, Сандвик, еще не работали, а я уже начал жалеть. У меня тут же возникло острое желание послать его нахер - то самое, которое буквально не давало мне покоя в прошлый раз. Прямо сразу - послать и даже не предложить изощренных оральных радостей. Мозг услужливо подбрасывал нужные формулировки, витиеватые и вычурные, с яркими эпитетами и оригинальными художественными повторениями, которые, впрочем, объединялись общим смыслом: да пошел ты. Слова рвались наружу и щекотали горло, но я зажал себя в кулак и пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь и утешая себя тем, что лучше фигурально взять в кулак себя, чем буквально - его. Стоило смотреть правде в глаза: эта роль была нужна мне позарез: именно она и именно сейчас. - Свет нам включите основной, - бросил он в воздух. Зал осветился, и на пульте, среди техников, я заметил Кристиана. - Хорошо, спасибо. Ну приступим тогда, - Арнфинн сделал неопределенный жест, и я немедленно почувствовал себя цирковой лошадью с плюмажем и розочками в гриве. - Первая сцена, выход. Фонограмма! “Давай, тебе нужна эта роль. Сожми зубы - и давай.” https://www.youtube.com/watch?v=scixjBIHmHY Willkommen, bienvenue, welcome! (Здравствуйте, добро пожаловать!) Fremde, etranger, stranger. (Незнакомец, заезжий, прохожий) Gluklich zu sehen, je suis enchante, (Какая радость, приятно познакомиться) Happy to see you, (Счастливы видеть вас, проходите!) Bleibe, reste, stay. (Оставайтесь!) Meine Damen und Herren, mesdames et messieurs, Ladies and gentlemen! Дамы и господа! - Хорошо, - он махнул рукой, и музыка стихла. – Хотя бы текст знаешь, уже неплохо. Ну что, будем работать или, как в прошлый раз, будем тратить мое время?.. - Если роль дадите, то будем. - Все такой же наглый, - буркнул он с какой-то едва уловимой интонацией, которую издалека можно было принять за гордость. - Твое счастье, что талантливый. - Что вы сказали?.. - Ничего. Иди, репетиция в два. - Подождите, я не совсем понял, - недоверчиво переспросил я, - это все, что ли? - А ты еще что-то хотел? - Ну не знаю… Я могу пройтись по тексту… - Вот в два и пройдешься, - буркнул Арнфинн, снова утыкаясь в бумаги. - Там и посмотрим. - Но... - Что “но”? - Но, может быть… - Вон со сцены! - предсказуемо теряя терпение, рявкнул он, и я не стал заставлять просить себя дважды. - И чтобы в два я тебя видел первым, ясно?.. Ясно?! - Ясно, ясно... - И Сандвик!.. - Что? - у самой двери я обернулся. - Чтобы близко не подходил к лыжам, ты понял?! - Эмм.. Да я вообще-то и не собирался так-то… - Да, этот идиот до тебя тоже не собирался - однако же вот он я: премьера через три недели, а я вынужден брать на одну из главных ролей кого ни попадя… - Я не… - Все, я сказал! - Арнфинн раздраженно махнул рукой. - Встанешь рядом с лыжами или чем-нибудь таким - я тебя сам лично… Ты понял?! - Понял. - Я не слышу, опять ты бурчишь под нос?.. Ты что, нормально говорить разучился?! Ты мне на сцене тоже шептать будешь?!. - Да понял я! - И не сметь повышать голос в театре! Театр - это храм!.. Это святилище, это… Я было открыл рот, но почти сразу передумал: все равно бесполезно. Говорить что-то бесполезно, спорить бесполезно, убеждать его в чем-то тоже - бесполезно. Кроме того, мне и правда нужна была эта роль. Даже больше: я ее хотел. Поэтому я закрыл рот, дождался, пока Арнфинн закончит свою тираду, и, пока он не успел опомниться, скороговоркой выдал: - Большое спасибо, я тогда приду в два, а перед этим запишусь на занятия по вокалу, у меня есть телефон педагога, а еще загляну к костюмерам, чтобы они сняли мерки, потом повторю текст, я его, в принципе, знаю, но повторю снова, никогда не лишне повторить еще раз, и тогда в два я снова здесь, до свидания, еще раз спасибо, я пошел. И, не сбавляя скорости, выскочил за дверь и закрыл ее за собой. - Ну чего, как он там? - набрал я Кристиану. - Нормально, - ответил он и прислал смайлик с высунутым языком. - Вроде ничего. Жить будет. - Выпьем кофе? - К сожалению, не могу. Ларс попросил подменить. Но, может, вечером сходим куда-нибудь? Два дня подряд?.. Ах да: вы же в отношениях, как это я мог забыть... - Сегодня вечером? Угу. Сегодня вечером. Ты дурачка-то из себя не строй. - А что, у тебя планы? Нет у тебя никаких планов. - Нет, просто на завтра надо подготовиться. Уроки делать, да?.. - В школе много всего? Давай быстрей, скажи, что энциклопедию задали переписать… Ну или что-нибудь такое же идиотское. - Ну. Доклад. - Тогда в другой раз, без проблем. - Надо же - доклад у него. Вы посмотрите: и доклады пишет, и отношения у него, и с родителями решил бойфренда познакомить. Молодец! Растем!.. -Ты заткнешься или нет?! - Кто - я?.. - Да, ты! - А при чем здесь я?.. Это же не мне страшно до усрачки! - Ничего мне не страшно! С чего вдруг?! - Угу, не страшно ему. Посмотри на себя. *** Потом начались репетиции, и, на удивление, мне редко когда хотелось удавиться. Три сольных номера, реплики в каждом акте, а, кроме того, я выходил на сцену первым и уходил последним: отличная роль, лучше не придумаешь. Дни были забиты под завязку: сразу после лекций в школе начиналась репетиция, около пяти Арнфинн милостиво отпускал всех на перерыв - всех, кроме меня, разумеется: мне в это время полагались занятия по вокалу, - а затем мы возвращались в зал и репетировали снова. Родители жаловались, что перестают узнавать меня даже на фотографиях, о том, чтобы выйти куда-то и пропустить по стаканчику с Руменом, не могло быть и речи, ел я по пути: слава богу, кебабная через два квартала и Burger King на вокзале открывались рано и работали допоздна. В какой-то момент, вернувшись домой ближе к полуночи и случайно обнаружив полное отсутствие чистых трусов и носков, я собрал по углам всю грязную одежду и засунул в стиральную машину, а через два часа проснулся на полу ванной от грохота центрифуги, набирающей обороты на отжиме. Иногда мы обедали с Кристианом в общей комнате для отдыха - вдвоем или вместе с его бригадой. Он делал сэндвичи с какими-то на первый взгляд совершенно несочетаемыми ингредиентами, которые на поверку все же оказывались более чем съедобными, или, если его смена начиналась позже, подхватывал в супермаркете готовые салаты. В те благословенные дни, когда у Арнфинна находились неотложные дела или если наша специалист по связям с общественностью организовывала ему очередное интервью в преддверии премьеры, или когда маэстро временно покидало вдохновение, и он, отталкивая от себя листы сметы и раздраженно отмахиваясь от худого и длинного, похожего на богомола главного бухгалтера, уходил к себе, - тогда я спал в технической, на продавленном и прожженном какими-то реагентами кожаном диване, который казался мне самой мягкой на свете постелью. Кристиан вешал на дверь табличку, что идет проверка звукооборудования, и туда никто не входил. Иногда он оставался - сидел в кресле рядом или за столом и читал газету или ковырялся в каких-то железках, а иногда выходил: делал что-то свое и попутно караулил Арнфинна. Когда тот возникал на горизонте, по обыкновению гремя цепями и изрыгая стоны и проклятия, Кристиан меня будил - сам или звонком. Я вскакивал, тер лицо, окончательно просыпаясь, а потом входил в зал, держа в руках сценарий на манер распятия, поднимался на сцену, и начиналось: - Еще раз! - кричал он с места, швыряя на стол что-то тяжелое. Im cabaret, au cabaret, to cabaret! - Плохо! Еще раз, глубже! Сильнее! Засунул бы я тебе сейчас что-нибудь поглубже и посильнее… Willkommen, bienvenue, welcome! - Вчера было ужасно, Сандвик, сегодня просто очень плохо! Это немыслимый прогресс! Да пошел ты!.. - Сначала! Fremder, étranger, stranger Glücklich zu sehen Je suis enchanté Happy to see you Bleibe, reste, stay! - Что ты бубнишь?.. Ты там уснул, что ли?!Больше жизни, больше!.. Meine damen und herren (Дамы и господа!) Mesdames et messieurs (Медам-мсье!) Ladies and gentlemen (Леди и джентельмены!) Guten abend! Bon soir! Good evening! (Добрый вечер!) - Живее, Сандвик! Веселее! Не умираем!.. Что с тобой сегодня?! Задыхаясь, я упирался ладонями в колени. Перед глазами плясало от духоты и усталости. Спорить не было ни смысла, ни сил. - Можно мне взять паузу? - Какую еще паузу?! - Арнфинн сердито сверкал стеклами очков. - Какую паузу, у нас премьера на носу! Ты сюда не паузы пришел брать, ты пришел работать! Снова-здорово… “Театр - это колоссальный труд...” - Театр - это колоссальный труд!.. Театру надо жизнь отдавать, ясно тебе?! - Ясно. - Ясно… Плохо! Старайся лучше!.. Сначала! Звук! Und sagen (И мы говорим вам:) Willkommen, bienvenue, welcome! (Добро пожаловать) Im Cabaret, au Cabaret, to Cabaret (в Кабаре!) - Хорошо, молодец, - сказал он недели через полторы, и от неожиданности я чуть не упал там, где стоял. - Можешь передохнуть, через полтора часа продолжим. И махнул рукой к выходу - иди, мол. - Что-то еще? - вопросительно глянул он, когда я так и не тронулся с места. Все в том же ошеломленном молчании я помотал головой. - И чего мы стоим?.. В этот момент в кармане джинсов неожиданно запиликал телефон. В утренней спешке я совершенно забыл перевести его в беззвучный режим, и теперь, во внезапно возникшей тишине, сигнал казался особенно громким. Мне давным-давно следовало сбросить звонок или хотя бы отключить звук, но в голове словно буксовало: замерев на месте, я все так же ошарашенно пялился на Арнфинна, как баран на новые ворота. - Я тогда пойду?.. - Ты отнимаешь мое время, Сандвик! Чтобы был на месте через полтора часа, понятно?! - Да... Да, хорошо. - И сколько раз я просил выключать телефон на репетиции?! - Простите, я сейчас… - Ну-ка немедленно со сцены! - тут он совершенно потерял терпение, и это, как ни странно, вернуло меня в чувство: я спохватился и выскочил в кулисы. Телефон не умолкал, и, судорожно не попадая в карман пальцами, я все никак не мог его достать. - Давайте мы все сделаем перерыв, чтобы Сандвик смог наконец ответить на звонок! - раздалось из зала. - Черт… Простите! - крикнул я через плечо, судорожно тыча пальцем по зеленой кнопке вызова. - Да?! И вдруг услышал: - Привет. За то время, что мы провели вместе - вместе-вместе или порознь-вместе - я так и не смог до конца привыкнуть к тому, как его голос, когда звучал в изолированном пространстве телефонной связи, а не переплетался с какими-нибудь посторонними звуками вроде чужих разговоров, гула аэропорта или музыки - как он вливался в меня сразу, плотной волной, низко вибрируя в груди и задевая ребра. - Привет, - ответил я после короткой паузы. - Я не вовремя?.. - Нет, все нормально. У меня репетиция. Я нашел взглядом кусочек отслаивающейся краски на заднике декорации, прислоненной к стене, и стал машинально ковырять там пальцем. - Прости, я не знал, что ты занят, - поспешно извинился он. - Мне надо было сначала послать тебе смс, прости... - Нет-нет, ничего. - Все в порядке? - Да, все хорошо. Он замолчал. - Как дела? - спросил я. - Ты в Осло? - Да, вчера вернулся. И снова повисла неловкая пауза - никто из нас не мог придумать, что сказать дальше. Щелкает зажигалкой и затягивается. - Как в театре? - Ну, - я покосился назад, - премьера через полторы недели, Арнфинн… Сам понимаешь. Он тихо фыркнул, и от этого звука мне почему-то стало щекотно, захотелось потереться ухом о плечо. - Вокруг по-прежнему одни идиоты, но никто по-прежнему не сравнится с тобой?.. - Вроде того. Морщинки в уголках глаз. Тоненькие лучики. Он улыбается. - А ты как, нормально? Съемки уже закончились? Прищуривается и снова обхватывает сигарету губами. Трет большим пальцем лоб. С силой выдыхает. - Мы можем увидеться? - Увидеться?.. - Если ты не против. Смотрит куда-то в сторону. Плотнее прижимает телефон к уху. Прижимает краешек губы клыком. Ждет. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. - Нет, я не против, но… А это твое, слышишь?.. Тук-тук-тук-тук-тук… бум!.. бум, бум, бум! - Я могу заехать за тобой ближе к вечеру, - торопливо, уже не скрывая волнения, проговорил он и тут же зачастил дальше: - Можем поужинать или взять по бокалу где-то в центре, или ближе к тебе, или кофе, например... Или, если тебе неудобно, я могу просто довезти тебя до дома… Но если у тебя планы или ты устал… Я могу, в принципе, и завтра с утра - можем позавтракать… Или тебе рано на занятия?.. Тебе все равно придется встретиться с ним еще раз, ты же понимаешь. Ты обещал - там, на похоронах. Так не лучше ли сразу, одним махом?.. Как пластырь с руки. Расставишь все точки над "i", скажешь, что у тебя теперь новая жизнь. Что желаешь ему всего хорошего - всегда только хорошего, но на этом ваши пути окончательно расходятся. Именно так и скажешь: окончательно расходятся. - Знаешь, - внутри мелко затряслось, и я закрыл глаза: так было тоже страшно, но зато легче сосредоточиться и выдавать слова одно за другим, без слышимой запинки, - на самом деле у меня сейчас перерыв. Арнфинн снял с меня электронный браслет и разрешил сменить тюремную робу на нормальную одежду. Если ты сможешь, у меня есть примерно час-полтора. - Смогу! - явно обрадовался он. - Смогу, я, в общем-то, недалеко… почти за углом. - “Kaffistova” - знаешь это кафе? Тут рядом. - Я найду. По GPS - найду, конечно!.. - Хорошо, тогда до встречи, - сказал я. - Где-нибудь через полчаса? - До встречи… скоро, - ответил он мягко, чуть понижая голос, и, не открывая глаз, я просто бессильно покачал головой. - До встречи. *** Он был - он. Все такой же. Я постучал в стекло, он вскинул голову на звук и улыбнулся. Я улыбнулся в ответ, мысленно прокручивая в голове все, что успел сформулировать за эти несколько минут до прихода. Как дела, как ты себя чувствуешь, как все прошло после того, как я уехал, как Копенгаген, когда тебе обратно, послушай, я хотел сказать, что... Тут я всегда запинался, и следующая часть неизбежно оказывалась отрывистой и торопливой, похожей на сбивчивые извинения - невысказанные, но от этого не менее очевидные. Хотел сказать... Наверное, нам не стоит больше встречаться, по крайней мере, какое-то время… я не знаю, сколько… то есть, конечно, я всегда буду рад новостям, надеюсь, у тебя все сложится в самом лучшем виде, и именно так, как ты хочешь… ты этого заслуживаешь, этого и даже больше - заслуживаешь, чтобы все твои мечты сбылись... но, я думаю, нам лучше… знаешь, просто дать друг другу шанс двигаться дальше… дальше, понимаешь?... и мы, конечно же, останемся друзьями, я не имею в виду не общаться совсем - конечно же нет!.. но мне кажется, нам не надо… вот так встречаться… по крайней мере, пока… и кроме того, у меня теперь есть кто-то, я уверен, что и у тебя... или появится в ближайшее время, но не это главное, не в этом суть!.. а в том, что, даже если никого и не было бы, все равно… все равно… все, что было между нами… и потом… я больше так не смогу… я не хочу так больше... Нет, не надо о том, что было. Это ни к чему. Что было - то прошло. Так вот: я хотел сказать тебе спасибо, мне было хорошо с тобой, нам было хорошо вместе, но теперь нам лучше не видеться, у нас теперь другая жизнь, мы больше не… - Привет, - продолжая улыбаться, он чуть наклонил голову и скользнул внимательным взглядом по моему лицу. - Привет. - Я знаю, что ты спешишь, поэтому взял тебе кофе, - кончиками пальцев он пододвинул ко мне бумажный стаканчик с крышкой. - Спасибо. - Черный, без сахара - правильно? Я всегда добавлял молоко, ты забыл. Впрочем, это ничего: прошел год, многое забывается за такое время, это нормально... Я даже купил электровзбиватель весной, когда стал чаще выходить из дома. Использовал его несколько раз, а потом забросил. Знаешь, как это бывает. Теперь просто беру молоко. Цельное, в красных таких пакетах. Ну или латте - если в кафе. Я теперь хожу по кафе, представляешь?.. Хотя, что тут такого: все ходят. Все ходят, ничего особенного. А тебе часто удается там, в Копенгагене? Там много хороших… Остановись. Возьми себя в руки. - Правильно?.. - Черный, да… Спасибо. Он поднял свой стаканчик к губам, по-прежнему не спуская с меня глаз. Я тоже сделал небольшой глоток, и язык сразу обволок насыщенный сливочный вкус. - Эй... Он фыркнул и засмеялся. - Удивительно все же, что, будучи актером, ты совершенно не умеешь врать. Черный он пьет, как же... - Это ты пошутил сейчас? - не знаю, почему, но губы сами собой разъехались в улыбке. - Это типа розыгрыш такой? - Угу. Как думаешь, ничего? - Есть вещи, - с притворным разочарованием я вздохнул, - которые не меняются. И когда я говорю “не меняются”, то имею в виду “не становятся лучше”. - Да ладно! Я тренировался! - И вот это, Холм, как раз самое печальное... Он снова засмеялся, потом отпил немного, покрутил стаканчик в руке, чуть покачал головой. Поднял глаза. - Я рад тебя видеть. - Да, я тоже, - ответил я и, на всякий случай меняя тему, поинтересовался: - Как все прошло? Там, в деревне. Он кивнул, давая понять, что готов предоставить мне полный отчет и только и ждал подходящего случая. Затем, словно прилежный ученик на уроке, поднял глаза к потолку и стал перечислять: - “Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость” (1) - Вон оно что. - Да. А еще “И предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они осквернили сами свои тела” (2) - Прекрасно сказано. - Ага. И последнее, но не распоследнее: “Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют?” (3) - Аллилуйя. - Не “Аллилуйя”, - поправил он, - а “Аминь”. Аминь. - Тебе лучше знать, - покладисто согласился я. - Это ты у нас из семьи религиозных фанатиков. Он поднял бровь. - Которые, между прочим, будут молиться о спасении моей души. - Что-то раньше плохо молились. Недостаточно… действенно. - Зато теперь будут вдвое усерднее, не сомневаюсь. Втрое, если понадобится. Пару секунд мы смотрели друг на друга, сжимая губы и пытаясь сохранить лицо, но не выдержали и одновременно рассмеялись. Это было как-то… легко. Легко и приятно - смеяться с ним сейчас. Правильно. Быть может, именно так ставят окончательную точку? Весело, без утомительных объяснений и банальных упреков?.. Шутя? - Да пошли они, - подытожил я затем. - Да пошли они, - все ещё посмеиваясь, повторил он. - Кстати, как там Мортен?.. - Передавал тебе привет. Скучает, ты ему как-то сразу… понравился. Я пожал плечами. - Трудно его за это винить. - Так я ему и сказал. - Мне никто не звонил - из полиции, - заметил я. - Еще дадут о себе знать, как ты думаешь? - Нет, полицию не вызывали, - он помотал головой. - Насколько я понял, у него оказалась не самая блестящая репутация, уже несколько раз он ввязывался в драки, и какая-то еще там история с травкой или даже чем похуже - я не стал сильно вникать. В общем, для его же блага историю замяли. Сказали только, - тут он фыркнул, - чтобы духу твоего больше не было. - О, Господи, нет! Нет, только не это!.. Только не это… Смотрите, как мы весело проводим время... А ты ничего не забыл? Ничего такого важного не собирался сказать, нет?.. Смех тут же застрял в горле, я поспешно схватил стаканчик и отпил уже чуть остывший кофе. - Слушай, это было гениально! - воскликнул он, наклоняясь ко мне через стол. - Я бы даже сказал феноменально! Ты был феноменален! - Нет, я… - Да! Ты был! Как вспомню: в одну секунду ты стоишь рядом, а в следующую - я не успел даже оглянуться! В следующую этот урод уже валяется на земле, а ты ему с одной стороны, с другой!... - Ну… - Когда ты только научился?! Я пожал плечами. - От нечего делать ходил на занятия. - Потрясающе!.. Я такое видел только в кино, и то… Он вдруг резко осекся, понимая по моей реакции, что мы где-то снова разминулись. Некоторое время затем мы молчали, посматривая по сторонам, изредка сталкиваясь взглядами и неловко улыбаясь, будто случайные попутчики в вагоне метро. Я вертел в голове заготовленные фразы и искал подходящий повод. - Так ты в Осло по делам? - Да и нет, - ответил он. - Мы были у адвоката, я и мама... - По поводу наследства? - Угу. Всякие бумаги в трех экземплярах. - Понятно. А как съемки? - Съемки закончены, - с каким-то странным, решительным выражением он кивнул. - Закончены. - Это хорошо, - я улыбнулся. - Значит, скоро мы увидим тебя на широких экранах. И что дальше? Новые контракты? Он посмотрел в окно, проводил взглядом тронувшуюся от перекрестка машину. - Знаешь, по поводу этого… В кармане слышимо завибрировало. - Извини, - сказал я, поспешно вытаскивая телефон, - это из театра. - Конечно, - он улыбнулся и снова взял стаканчик, тут же натягивая на лицо отсутствующе-вежливое выражение. Вот, например, сейчас. Очень подходящий момент сказать, что из театра тебе звонит твой новый бойфренд. Вы вместе работаете в этом театре. А по выходным совершаете туристические походы, ходите на йогу и на пару клеите модели самолетиков из переработанного картона. Все, что делают нормальные люди со своими бойфрендами. И да - у тебя есть бойфренд. Которого ты, кстати, как раз собрался знакомить с родителями. Ты же для этого пришел, не так ли?.. Сказать, что у тебя теперь новая жизнь?.. - Да? - сказал я, невольно краснея и плотнее прижимая телефон к уху. - Угадай, кого Арнфинн ищет по коридорам, взывая к темным силам и угрожающе бормоча на латыни? - Но он же сам отпустил меня на перерыв!.. - Этот незначительный факт давным-давно улетучился из его памяти, - Кристиан засмеялся. - Понятно, - я вздохнул. - Тогда я скоро буду. - Ты далеко? - Нет, не очень. А что?.. - Я подумал, может, мы успеем кофе перехватить? Раз Арнфинн все равно тебя найти не может… Пятью минутами раньше или позже - никакой разницы. Что скажешь? - Кофе?.. Я покосился на свой стаканчик, потом машинально перевел взгляд вперед. Он снова вежливо растянул уголки губ и опустил глаза. - Слушай, я уже успел подхватить тут недалеко, за углом… - А, ну тогда ладно, - легко согласился Кристиан. - В другой раз. - Я могу взять с собой, если надо… Надо? Что тебе надо, так это перестать юлить, положить трубку и сказать правду - вот что тебе надо. - Нет, но спасибо. Лучше тогда вечером. Ты во сколько заканчиваешь? - Я скоро буду, - пробормотал я невпопад, отчаянно стараясь вести себя как можно естественнее и не покраснеть еще больше. - Буквально через несколько минут, я тут рядом совсем. - Хорошо, - сказал Кристиан. - Давай быстрей, я соскучился. Скажи “я тоже”. Ну, давай! Прямо сейчас скажи: “Я тоже” - и все будет понятно!.. Тебе даже не придется ничего объяснять, путаться в словах, мямлить, врать еще больше… Он не идиот, он все прекрасно поймет и так! Давай, говори! Говори же!.. Дай ему понять, что он - пройденный этап, что он больше тебе не нужен - ни он, ни его дурацкая синева!.. Ну?! - Да, конечно, - пробормотал я, внутренне презирая себя за трусость, и сразу же, пока Кристиан не успел ничего сказать в ответ, нажал на кнопку разъединения. - Проблемы? Я поднял взгляд. Он смотрел на меня внимательно, улыбаясь все так же показательно-нейтрально. - Потеряли тебя? - Кажется... Кажется, мне пора. Он согласно кивнул: - Работа есть работа. - Да. Спасибо за кофе. - Не за что, - он покачал головой и снова улыбнулся, теперь по-настоящему - тепло и ласково. - Послушай, - пробормотал я, - мне нужно сказать тебе кое-что важное… Следовало сделать это еще в тот раз, но тогда были похороны, и потом все закрутилось с Мортеном... Ого!.. А я уж было... Он словно почувствовал что-то тревожное, какую-то угрозу: улыбка слетела с лица, он мгновенно подобрался, напряженно подался вперед. - Не пойми меня неправильно, - продолжил я, надеясь успеть до того, как нарастающий шум в голове перейдет в вой, - я рад, что ты позвонил, очень рад… - Слушай, - вдруг оборвал меня он, мгновенно расширяя глаза в каком-то почти ужасе, - ради бога, прости, что прерываю, но я совершенно случайно вспомнил: мне надо бежать!.. - Бежать?.. - Да! - он вслепую нашарил за спиной куртку. - Черт!.. Мне же надо быть у адвоката!.. - Еще раз? - недоуменно спросил я, наблюдая, как в спешке он старается попасть в рукава. - У отца, оказывается, была доля практики, и там какие-то документы не сходились, что-то с аудиторской проверкой… В общем, это долго объяснять… Я расскажу в следующий раз, ладно?.. - В следующий раз?.. В следующий раз? В какой еще следующий раз?! - Черт, где же?.. - он поискал глазами, нырнул куда-то под стол, погремел ключами от машины. Зачем-то показал их мне. - Вот, нашел. - Но… - я ошарашенно смотрел на него, не зная, что и сказать. - Прости, пожалуйста, что я так срываюсь, у меня и правда совершенно вылетело из головы!.. Давай увидимся завтра или послезавтра - расскажу тебе, как все прошло, и ты скажешь, что хотел, ладно?.. Завтра примерно в это же время тебе подойдет?.. - Завтра?.. Я не знаю, как будет в театре. Арнфинн, он… - Я понимаю, - он переступил с ноги на ногу. - Ну или в другое время, как тебе удобно. Что, два дня подряд?.. Но у тебя же репетиции и вообще! И вообще!.. Не надо строить тут из себя, ты прекрасно понимаешь, что имеется в виду под этим “вообще”. Кто - кто имеется в виду. Не так ли? Так что нет, ты не сможешь: у тебя репетиции. Повторяй: “У меня репетиции”. Давай: “У меня..." - У меня репетиции... - Послушай, - торопливо повторил он. - Давай так: я все равно буду в центре завтра днем. Я тебя подожду - здесь, например… Сейчас сколько времени? Половина шестого?.. Вот, значит, завтра около пяти-шести. Сможешь - так сможешь, нет - я все понимаю. Как тебе такой вариант? “У меня репетиции” - ну же!.. - Ну если тебе и правда надо бежать, - растерянно посмотрел на него я. - Да, извини еще раз. Я совсем забыл!.. - Я, конечно, не могу обещать, но если будет получаться… - Отлично! - с явным облегчением он улыбнулся. - Тогда до завтра. Затем, не дожидаясь ответа, коротко кивнул, развернулся и торопливым шагом направился к двери. - До завтра, - пробормотал я себе под нос. - Слушай, - восхищенно протянул Голос, - а он хорош!.. Я даже на секунду поверил, представляешь?! Что могу сказать - хорош. Снимаю шляпу. Я мысленно пожал плечами - как можно безразличнее, мол, подумаешь, что тут такого, любой может вдруг вспомнить о неотложных делах. - У него просто оказались срочные дела, вот и все. - Ааа… Ну да: срочные дела. Конечно. - Завтра я все ему скажу. - Разумеется. - Завтра - точно. Вот увидишь. - Угу. Жду с нетерпением. - Знаешь, что?! - Что? - Знаешь?! - Ну скажи. Давай, я же вижу: тебя прямо распирает. Порази меня. Ну-ну, не пыхти так яростно… Что?.. - Да пошел ты!.. Понял?! Много ты понимаешь!.. Я все скажу ему завтра. И хватит трепаться у меня в голове! - “Я все скажу ему завтра” - похоже на название песни, не находишь?.. Или романа. Или этого, как его… фанфика!.. О, подожди! Мюзикл, точно!.. “Завтра… пам-пам-пам… Я все скажу ему завтра… Пара-ра-рам!.." И - хор:"Он все ему скажет завтра-завтра-завтра... За-а-автра!..” Телефон снова завибрировал. - Я уже почти на месте, - одной рукой прижимая его к уху, другой я подхватил куртку и направился к выходу. - Поторопись, - сказал Кристиан. - Иначе кого-то хватит удар. - Да иду я, иду... https://www.youtube.com/watch?v=scixjBIHmHY Willkommen, bienvenue, welcome! (Здравствуйте, добро пожаловать!) Fremde, etranger, stranger. (Незнакомец, заезжий, прохожий) Gluklich zu sehen, je suis enchante, (Какая радость, приятно познакомиться) Happy to see you, (Счастливы видеть вас, проходите!) Bleibe, reste, stay. (Оставайтесь!) Willkommen, bienvenue, welcome (Добро пожаловать) Im Cabaret, au Cabaret, to Cabaret (в Кабаре!) Mein Damen und Herren, (Дамы и господа!) Mesdames et Messieurs, (Медам-мсье!) Ladies and Gentlemen! (Леди и джентельмены!) Guten Abend, bon soir, good evening! (Добрый вечер!) Wie geht's? Comment ca va? Do you feel good? (Добрый вечер! Как дела? Вам весело?) Yeah, I bet you do! (Еще и как весело!) Ich bin eur confrencier! (Я ваш конферансье) Je suis votre compère I am your host! Und sage (И говорю вам:) Willkommen, bienvenue, welcome (Добро пожаловать) Im Cabaret, au Cabaret, to Cabaret (в Кабаре!) **** “Так нельзя, это неправильно, я встречаюсь с кем-то, и это неправильно, и так нельзя”. На следующий день мы встретились в том же кафе. Не знаю, почему он выбрал столик не у окна, а в закутке у самого бара, но в глубине души я был этому рад: хотя мы не делали ничего предосудительного, все равно я чувствовал себя рядом с ним будто на дисплее. Не успел я сесть, как передо мной тут же возник стаканчик с латте. Кофе был еще горячим, из чего я заключил, что он сам оказался здесь только на пару минут раньше меня. - Спасибо, но не стоило - я могу и сам. - Конечно, можешь, - он пожал плечами. - Я просто сэкономил время, вот и все. Но если тебе не нравится, возьми другой. - Нет-нет, - поспешил уверить его я: мне вдруг пришло в голову, что он может воспринять мои слова как упрек. - Мне нравится, спасибо. Просто не стоило беспокоиться. - Перестань, - он снова улыбнулся. - Никакого беспокойства, это всего лишь кофе. Затем, дождавшись, пока я сниму крышку и сделаю первый глоток, поинтересовался: - Слушай, а что у тебя за роль? - Emcee. Конферансье, современная постановка “Кабаре”. - Ничего себе, - он восхищенно присвистнул. - Отлично! - Да, я доволен, - кивнул я. - Арнфинн, конечно, та еще заноза в заднице, но роль интересная, что и говорить. Да и для резюме хорошо, сам понимаешь. - Конечно. Хотел бы я посмотреть. - Ну так приходи как-нибудь на спектакль… Ммм. Угу. Ты его еще на именины пригласи. А чего такого, собственно?.. - То есть, - я невольно смешался, - если будешь в городе и если будет нечем заняться… - Как-нибудь обязательно, - он глянул на меня тепло и кивнул, мне показалось, с благодарностью. - Спасибо. Вот переделаю все дела и... - Кстати, а вчера-то ты успел? - Куда?.. А, да: к адвокату. Да, успел, все в порядке. Мама передавала тебе привет. - Спасибо. - И Эйнар, кстати, тоже. Я видел его с утра. - Как у него дела? - Все хорошо. Я каждый раз предлагаю ему расширяться или хотя бы переехать в центр, но он… - Не хочет? Он улыбнулся и тряхнул головой. - Не хочет. Говорит, от добра добра не ищут. - Мне кажется, он прав, - я пожал плечами. - От добра добра действительно не ищут. На какое-то мгновение выражение его лица изменилось, улыбка исчезла, оставив только растянутые уголки губ, он будто резко погас и ссутулился, синева вдруг обмелела, пересохла, подернулась сетью мелких трещин. Однако затем все снова встало на свои места: он взял себя в руки и заговорил, как обычно, снова улыбнулся. - Не знаю, почему сейчас пришло в голову, но… Ты помнишь, как вы разнесли мне номер в Бергене? Пару секунд я соображал, а потом, когда картина окончательно встала перед глазами и обрела цвет и звук, не сдержавшись, засмеялся: - Мы заказывали тогда что-то… Что-то из еды, какие-то сэндвичи, кажется. И все это было так красиво оформлено, разложено на каких-то пафосных мраморных досках… А потом Давид споткнулся о лампу... - … и разметал все по полу, - он засмеялся тоже, чуть запрокинув голову назад. - Что ему никак не помешало: он съел с ковра… - Да ну, не может быть!.. - Чистая правда, - подтвердил я, старательно кивая. - Причем, что характерно: ножом и вилкой. В этот момент зазвонил телефон - из какого-то необъяснимого упрямства в этот раз я не стал переключать его в режим вибрации. - Мне нужно ответить, извини. - Конечно. Немного отодвинувшись в сторону - символически, давая понять, чтобы я не стеснялся и говорил столько, сколько понадобится, он, как и вчера, вежливо улыбнулся, достал из кармана свой телефон и стал листать новостную ленту. - Что, уже? - спросил я, поднимая трубку. - “Почему я вынужден так работать? Что это за бардак? Почему никто не принимает постановку всерьез? Где Сандвик, у нас премьера через считанные дни, а еще и конь не валялся! Сколько можно ждать?!” - монотонно перечислил Кристиан основные тезисы. - Понятно. Наш стабильный репертуар. Ладно, можешь ему сказать, что я уже в пути и буду минут через пятнадцать? - Могу, конечно, - легко согласился он, а потом вдруг спросил: - А ты, если что, бефстроганов умеешь делать? - Бефстроганов?.. Причем тут бефстроганов? - Просто я думал сделать бефстроганов на вечер, - пояснил Кристиан, - но если я сейчас подойду к Арнфинну и скажу, мол, не надо нервничать, то его либо хватит удар, либо - что более вероятно - он перегрызет мне горло, а потом еще и на могиле спляшет. Поэтому я и интересуюсь: ты бефстроганов готовить умеешь?.. Мясо-то я уже купил, жалко выбрасывать… Возьмешь тогда в холодильнике на второй полке. Сметана там же. - Сметана?.. Зачем сметана? - Ты не перебивай, а слушай внимательно: как знать, сколько времени у меня осталось. Так вот: сметана и лук. Только картошку я забыл - купишь тогда сам. Я расхохотался. - Все будет хорошо, - пообещал я сквозь смех. - Я уже иду, спасу тебя от страшной участи. - Не знаю, - скептично протянул Кристиан по ту сторону. - Ты помнишь вот это про Сатурна, кого-то там пожирающего?.. - Все, уже иду, - фыркнул я. - Иду. - Я встречу тебя у входа. Я нажал на кнопку разъединения и поднял взгляд. Он уже не делал вид, что поглощен новостями, а смотрел на меня прямо и пристально, серьезно. - Уже пора? - Пора, - я пожал плечами и стал подниматься. Что, и в этот раз опять ничего не забыл?.. - Ах да, - я снова сел. - Я хотел поговорить вчера, но тебе нужно было идти... - Конечно, - ответил он, явно пропуская мою последнюю фразу мимо ушей. - Как его зовут? И хотя я собирался сказать ему как раз это, что у меня теперь кто-то есть, однако все равно непроизвольно покраснел и глупо переспросил: - Кого?.. - Его, - он кивнул на телефон. Ну вот, видишь, и придумывать ничего не пришлось. - Его зовут Кристиан, - сделав определенное усилие, я расправил плечи и заставил себя смотреть ему в глаза. - Я как раз это и собирался тебе сказать: у меня есть парень, его зовут Кристиан. - Понятно. Тоже актер? - Нет, он техник. Осветитель. - Понятно, - повторил он и поднес стаканчик к губам. - Ну что же, спасибо, что нашел время сегодня. - Не за что. - Я был рад тебя видеть, - нейтрально-вежливое выражение исчезло с его лица, он искренне и тепло улыбнулся. - Очень рад. - Я тоже, - ответил я отчего-то с облегчением и улыбнулся в ответ. - Я тоже, Холм. Почти у самой двери он вдруг меня окликнул: - Тарьяй! - Да? - я повернулся. - Для бефстроганов лучше использовать крем-фреш. Секунду мы смотрели друг на друга, потом я не удержался и фыркнул. *** - Отец попросил меня помочь сегодня. - Что-то случилось? - спросил Кристиан, стоя на стремянке и раскручивая какую-то лампу. - Нет, - я помотал головой. - Ничего особенного, просто он… Как он там сказал?.. “Удивительно, что, будучи актером, ты совсем не умеешь врать?..” - Он переезжает из офиса в офис, попросил немного помочь. Но быстро учишься, правда?.. Кристиан глянул на меня сверху. - У меня машина недалеко припаркована, может, надо подвезти? - Нет, спасибо, - торопливо отказался я. - Его перевозит бюро, все в порядке. Просто он не успел собраться окончательно, вот и просит помочь упаковать коробки. - Понятно. Ты вчера-то все успел сделать? - В смысле?.. - Ну ты говорил, что надо было зайти в домоуправление что-то подписать - нет?.. - Ах да, - я сделал вид, что вспомнил. - Да, успел. Прости, что все время что-то возникает... то одно, то другое. Что-то у него возникает, вы посмотрите. То одно, то другое. Ты дурачком-то не прикидывайся! Что-то у него возникает… Кто-то у тебя возникает - вот что. Кто-то возникает, смотрит на тебя синим, а ты и рад стараться: тащишься за ним, как осел на веревочке... - Ничего не поделаешь, - Кристиан пожал плечами, - с твоим-то графиком когда еще дела делать, я понимаю. Жаль, что мы теперь меньше видимся днем, но… Он спустился с лестницы, встал рядом и улыбнулся. - … но это же все временно, да? “Блять” - Пройдет премьера, будет поспокойнее, правда? - Правда, - деревянными губами подтвердил я, четко ощущая, что бросаю ему кость. - После премьеры все будет гораздо проще… После премьеры все будет по-другому, обещаю. Я позову родителей - можем поужинать где-то или, может, даже у них... Сейчас просто очень много всего, понимаешь?.. - Не бери в голову, - он наклонился ко мне и поцеловал. - Все будет хорошо. Нам не нужно никуда спешить, всему свое время. *** Выяснилось, что у меня могут быть дела. Неотложные дела, которые неотложно надо делать днем, в перерыве, потому что именно тогда неотложно необходимо заскочить в домоуправление, на почту, к дантисту и еще в кучу разных мест. Водись у меня какая-нибудь живность вроде золотых рыбок или хомяка, к этому списку наверняка добавилось бы посещение ветеринара, а это все-таки было бы слишком даже для такого, как я. И вот, пока эти дела магическим образом делались, он протягивал мне стаканчик, легко удерживая его самыми кончиками пальцев, и каждый раз, когда я собирался сказать, что мой лимит неотложных дел исчерпан, что я переделал уже все, что только возможно, и больше прийти не смогу - каждый раз он улыбался мне так сине, так радостно и ярко, что у меня просто не хватало духу открыть рот. Секунда, мгновение - и я словно попадал в магнитное поле, где от меня, от моей воли и разума, больше ничего не зависело: невидимая сила тащила меня вперед, отодвигала стул и усаживала напротив. Я мысленно клял себя за малодушие и трусость, обещая сейчас же, немедленно прекратить эти двусмысленные встречи, но та же самая сила словно проникала в мозг, отравляя его, одурманивая, вкрадчиво нашептывая: “Это только лишь кофе, ничего страшного… Ты всегда сможешь уйти, если захочешь... Ты свободен, ты сам решаешь, быть здесь или нет… Это просто кофе, ничего двусмысленного… Просто кофе...” И действительно, если вдуматься: а что на самом деле было в них такого двусмысленного - в этих встречах?.. Ну вот правда. Что такого двусмысленного во встречах бывших коллег по съемке? Среди бела дня, на виду у всех, за столиком друг напротив друга. Что такого?.. Ну да: между этими коллегами что-то там было раньше, давно, но теперь - теперь они просто старые приятели, которые случайно встретились после долгого перерыва и рассказывают друг другу последние новости. Делятся воспоминаниями. Пьют кофе наконец. Я что, не могу выпить кофе?! Чем я хуже других?! Теперь, когда он все знал про Кристиана - почему я не должен был с ним встречаться? Почему мы не могли изредка выпить кофе?.. Что в этом такого предосудительного?! Ну не изредка - хорошо, чуть чаще, чем изредка - ладно. Но какая разница?.. Все это временно, он скоро уедет в свой Копенгаген или куда-нибудь еще - в Осло ему все равно делать нечего. У меня пройдет премьера, и тогда я смогу полностью сосредоточиться на своей чудесной новой жизни, на людях в ней и обязательствах перед ними, но до тех пор… Мы просто разговаривали - ничего такого. В прошлом у нас было много общего, и поэтому теперь мы разговаривали о том и о сем, как обычные, нормальные люди. Почему нет?! Он знал, что я не один, и - самое главное - это знал я, и поэтому - поэтому! - не было в наших встречах никакой двусмысленности. Не было и не могло быть. Логично? Очень даже логично! Так я думал, шагая из кафе обратно в театр, отчего-то топая с такой силой, что талый снег разлетался из-под ног мокрой кашей. Вертел эти фразы в голове снова и снова, как заедающую пластинку, как застрявшую на половине припева песню, снова, и снова, и снова, храбрясь и хорохорясь перед самим собой - ровно до той секунды, пока где-нибудь в коридоре не замечал Кристиана. И как только это происходило, в то же мгновение вся моя речь меркла, тускнела, облетала дешевой позолотой, и, обожженный чувством вины, я тут же клятвенно заверял себя и весь невидимый суд присяжных, что завтра это все прекратится. Весь этот фарс. Завтра - и ни днем позже. Не сойти мне с этого места. Так что на следующий день, полный праведной решимости, я коротко здоровался, набирал в грудь побольше воздуха, чтобы сказать: “Извини, это последний раз. Я не приду больше”… Он поднимал глаза, и одним плавным движением синева обволакивала меня снова, накрывала от макушки до кончиков пальцев на ногах, отодвигала стул, брала за руку, усаживала, подталкивала под спину подушку… Разматывала шарф, расстегивала куртку, легкими касаниями разминала плечи… На столе, как по мановению волшебства, возникал стаканчик, я брал его и, уже отчетливо понимая, что опять попался, мелкими глотками вливал в себя упоительную, сливочно-бархатную отраву. "Как дела, как в школе, как театр, в меру ли орет Арнфинн или больше, чем обычно, как родители, что нового, будем ли мы на рождество дома или едем куда-то и…" “помнишь, мы снимали сцену дня рождения, и Давида укусила оса - а он сам виноват, нечего было на нее махать руками и визжать, как припадочный”, и - “да, точно: тут трудно винить осу, тут кто хочешь потеряет терпение, если такая уродливая морда машет перед тобой ручищами”, и - “отличное было время”, и - “знаешь, в Копенгагене есть неплохой маленький бар - если будешь там...”, и - “конечно, надо будет съездить как-нибудь”, и - “значит, немецкий акцент, а?..”, и - “о, да, смотри”: https://www.youtube.com/watch?v=6rechCN3FAk Money makes the world go around (Деньги правят миром) The world go around (Правят миром) The world go around (Правят миром) Money makes the world go around (Деньги правят миром) It makes the world go 'round” (Правят миром) и - “ничего себе, здорово!”, и - “слушай, помнишь, то пиво, тебе понравилось в Лондоне?" и - “его можно заказать теперь в polet**, я случайно увидел”, и - “ну, мне пора - Арнфинн сам до инфаркта себя не доведет, ему помочь надо”, и - “у тебя всегда было доброе сердце”, и - “да, это так”, и - “тогда увидимся завтра?” и - “завтра?.. ну хорошо, давай завтра”, и - “в это же время?” и - “да, как обычно”. Он спрашивал меня, как дела, я отодвигал стул, садился и рассказывал. И не было теперь ничего проще и привычнее. Мы привычно пили кофе, привычно обменивались новостями или воспоминаниями, он привычно улыбался, привычно ронял из глаз ярко вспыхивающие искры, привычно смотрел на меня - ласково, чуть наклонив голову. Мы говорили о простых и привычных вещах, выбирая забавные истории или делясь планами о том, куда в неопределенном будущем хотели бы съездить. О театре, о родителях: моих и его матери - упоминания об отце он избегал. О музыке, о фильмах, о том, почему в школе никто не рассказывает, сколько на самом деле стоит вызов сантехника, а стоило бы - вместо всякой ерунды вроде математики... О бесконечном множестве вещей - увлекательных и обыденных: все они казались одинаково достойными обсуждения, одинаково интересными и ему, коротавшему дни в Осло в ожидании отъезда в Копенгаген, и мне, проводящему в его компании обеденные перерывы и придумывающему для этого бесконечные лживые истории одна глупее другой. О чем угодно, кроме того, что произошло между нами. И это тоже ощущалось простым и правильным: что было - то прошло. Не стоит вспоминать. Потом наступала пора идти, я благодарил за кофе и вставал. Он улыбался и желал мне “по-прежнему хорошего дня”. - Завтра, - обещал себе я, - завтра я скажу ему, что больше не приду. Это не может больше продолжаться. Не должно продолжаться. Однако назавтра все повторялось. И на следующий день, и потом. Премьера приближалась, выторгованный мной самим срок подходил к концу, и чем дальше, тем с большей ясностью я понимал, что нужно что-то решать. Что придется что-то решать, пока я, как и боялся, не увяз в нем окончательно. Однажды он протянул руку на прощание, и не ответить было бы глупо, так что я задержал дыхание и вложил в его ладонь свою. Он осторожно пожал ее, чуть покачал на весу и провел большим пальцем по коже, потом выпустил. В ту ночь я вколачивал Кристиана в постель чуть ли не до самого рассвета, яростно сминая его и комкая, будто кусок глины - только чтобы расправить и снова смять. Когда он обессиленно откинулся на подушки, я стер с виска пот и, наконец ощущая в голове блаженную пустоту, спросил: - У тебя есть закурить? - Я не знал, что ты куришь, - все еще загнанно дыша, он повернул ко мне голову. - Иногда. - Нет, у меня нет, прости. - Ничего, - я встал и, глянув на него через плечо, улыбнулся. - Это к лучшему. - Куда ты? - В душ. Спи, я скоро. В ванной я включил воду и посмотрел на руку. На коже между большим и указательным пальцем светилось синим крошечное пятно. Я взял с полки мыло, жесткую щетку, которой Кристиан недавно очищал от технического масла какие-то детали, и стал намыливать ладонь. https://www.youtube.com/watch?v=FYLvY1XpjfM You say fifty marks (Вы говорите 50 марок) I say one hundred marks (А я - 100) A difference of fifty marks (Разница в 50 марок) Why should that stand in our way? (Почему она должна на что-то влиять?) As long as the rooms to let (Если я сдам комнату) The fifty that I will get (То 50 марок, что я получу) Is fifty more that I had yesterday, ja? (Это на 50 больше, чем у меня было вчера, не так ли?) When you're as old as I (Когда Вы проживете столько, сколько я) Is anyone as old as I? (Да живут ли вообще столько) What difference does it make? (Тогда поймете: какая разница?) An offer comes, you take (Вам предлагают - берите, что есть) For the sun will rise (Солнце взойдет) And the moon will set (А потом снова сядет) And you learn how to settle (И вы привыкните радоваться тому) For what you get (Что есть) It will all go on if we're here or not (Жизнь идет дальше - с нами или без) So who cares? (Так что - какая разница? ) So what? (Так что ж?..) When I was a girl (Когда я была еще девочкой) My summers were spent by the sea (То проводила лето на море) So what? (Так что ж?..) And I had a maid (И у меня была горничная) Doing all of the house-work, not me (Она делала всю работу за меня) So what? (Так что ж?..) Now I scrub all the floors (А теперь я скребу полы) And I wash down the walls (Мою стены) And I empty the chamber pot (И выношу горшки) If it ended that way (И если все закончилось так) Then it ended that way (То все так и закончилось) And I shrug and I say: (Я пожму плечами и скажу:) So what? (Так что ж?..) For the sun will rise (Солнце взойдет) And the moon will set (А потом снова сядет) And you learn how to settle (И вы привыкните радоваться тому) For what you get (Что есть) It will all go on if we're here or not (Жизнь идет дальше - с нами или без) So who cares? (Так что - какая разница? ) So what? (Так что ж?..) When I had a man (Когда я была замужем), My figure was dumpy and fat (Моя фигура была рыхлой и бесформенной) So what? (Так что ж?..) Through all of our years (И все эти годы) He was so disappointed in that (Мой муж так был в этом разочарован). So what? (Так что ж?..) Now I have what he missed (Теперь у меня есть, что он хотел) And my figure is trim( И у меня подтянутая фигура) But he lies in a churchyard plot (А он - лежит на кладбище) If it wasn't to be (И если уж так сложилось) That he ever would see (Что не привелось ему видеть) The uncorseted me (Меня без корсета) So what? (Так что ж?..) For the sun will rise (Солнце взойдет) And the moon will set (А потом снова сядет) And you learn how to settle (И вы привыкните радоваться тому) For what you get (Что есть) It will all go on if we're here or not (Жизнь идет дальше - с нами или без) So who cares? (Так что - какая разница? ) So what? (Так что ж?..) So once I was rich (Когда-то я была богатой) And now all my fortune is gone, (А теперь все денежки улетели) So what? (Так что ж?..) And love disappeared (Любовь испарилась) And only the memory lives on, (Остались только воспоминания) So what? (Так что ж?..) If I've lived through all that (И если я все это пережила) (And I've lived through all that) (А я все это пережила) Fifty marks doesn't mean a lot (То 50 марок - это такая ерунда) If I like that you're here (И если вы мне нравитесь) (And I like that you're here) (А вы мне нравитесь)) Happy New Year, my dear (То с Новым Годом, дорогой мой) So what? (Так что ж?..) For the sun will rise (Солнце взойдет) And the moon will set (А потом снова сядет) And you learn how to settle (И вы привыкните радоваться тому) For what you get (Что есть) It will all go on if we're here or not (Жизнь идет дальше - с нами или без) So who cares? (Так что - какая разница? ) So what? (Так что ж?..) It all goes on (Жизнь идет дальше) So who cares? (Так что - какая разница? ) So what? (Так что ж?..)