My fucking life with fucking you

Я вернулся после репетиции к себе, снял грим, переоделся. Потом позвонил Кристиану и сказал, что еду домой. Что все хорошо, что нет - я не голоден, и нет - не заболел, и да - чувствую себя хорошо, но я устал, и еду домой, и лягу спать, и позвоню ему завтра утром, и нет - ничего не случилось, все в порядке, просто я устал, я - что, не могу устать?! - я устал, как собака, я был в театре весь день, и не надо меня доставать сейчас, я же сказал, что просто устал, я поеду домой и отдохну, и позвоню завтра, я просто хочу выспаться, что тут непонятного, почему я всем все должен объяснять, почему меня просто нельзя оставить в покое, прости меня, прости, я не хотел, я и правда очень устал, я сорвался, прости, не сердись, ты не виноват, ты ни при чем, это я, давай увидимся завтра, сходим куда-нибудь ненадолго, все же послезавтра премьера, нет, я не переживаю - ну как, переживаю, конечно, но это все ерунда, мне просто надо выспаться, прости, не сердись, увидимся завтра, обещаю. Было уже совсем по-ночному тихо, когда я дома вдруг проснулся от тихого жужжания: дисплей ярко горел в темноте, показывая новое сообщение. Шестое - предыдущие пять я не слышал. “Прости” “Я не хотел, чтобы так получилось” “Можно я позвоню тебе” “Пожалуйста, ответь” “Разве так сложно просто ответить?!” И напоследок: “Я понимаю, ты злишься, но нам надо поговорить. Я собирался поговорить сегодня, честное слово. Пожалуйста, перезвони, как сможешь”. А ведь он не успокоится… Будет звонить и писать, и если не добьется ответа, то приедет к театру, а вот это… Вот это - последнее, что тебе нужно. Да, это правда. Последнее, что мне нужно. Я тронул значок дозвона рядом с его именем, прижал телефон к уху и закрыл глаза. Он ответил сразу после первого гудка, будто все это время только и делал, что сидел и ждал. - Мы все сказали друг другу, мне нечего добавить, - сказал я без вступлений. - Если у тебя больше нет дел в Осло, уезжай. Должно быть, он услышал что-то в моем голосе, какие-то непривычные ноты, потому что, когда после секундной заминки заговорил, от его былой напористости не осталось и следа. - Я тебя разбудил, да?.. Прости... - Ничего, - я глубоко вздохнул, снова погружаясь в дремоту. - Ничего страшного. Что ты хотел?.. - Спи, - мягко и ласково, как-то убаюкивающе понижая голос, сказал он. - Спи, отдыхай. - А где ты? - У дома… У твоего бывшего дома. - Я не живу там больше, - пробормотал я. - Я переехал. В трубке послышалось шуршание и характерный щелчок зажигалки. - Я помню, ты говорил, - он выдохнул. - Прости, что разбудил - я просто очень хотел тебя услышать. - Холм?.. - Спи, - донеслось с той стороны. - Все будет хорошо. Спи. *** Утром я собирался в театр, когда он написал снова. “Привет, я могу позвонить?” Я набрал его сам, мне хотелось побыстрее покончить с этим. - Послушай, мне приснилось или ты звонил вчера? - Нет, тебе не приснилось, - ответил он. - О чем мы говорили? Я плохо помню. - Ни о чем, ты почти спал. - Ну хорошо, - плечом прижимая телефон к уху, я запихивал в рюкзак вещи на день. - Чего ты хочешь? Мне казалось, мы все сказали друг другу. - Я хочу, чтобы мы увиделись и поговорили - на этот раз спокойно. - Нет, - сказал я. - Во-первых, говорить тут больше не о чем, а во-вторых, мне некогда. Завтра премьера, так что - сам понимаешь. - Да, я знаю, но все же. - Холм!.. - Ненадолго, - торопливо начал убеждать он. - Совсем ненадолго - вот увидишь, я не заберу у тебя слишком много времени. Мы увидимся где-нибудь, на людях на этот раз, и поговорим спокойно. Выпьем, может, по бокалу - меня уже тошнит от кофе, если честно… И поговорим. Я хотел вчера, но все как-то, - он прочистил горло, - завертелось… - Мне некогда, - повторил я. - У меня премьера, мне надо сосредоточиться… - Я могу встретить тебя у выхода, если тебе будет так проще… Мне все равно, где. Вот только у театра тебе его не хватало! А ведь он приедет, встанет у двери и будет ждать… - Нет, там не надо, - поспешно отказался я. - Хорошо, тогда где? Я глянул на часы, понимая, что начинаю опаздывать и не могу снова открывать бесконечную дискуссию о том, почему нам не стоит встречаться. Застегнув рюкзак, я снял с вешалки куртку, сунул ноги в ботинки. - Bohemen - ты знаешь, где это? - Это… паб, кажется? Совсем рядом с театром? - Да, - подтвердил я, открывая дверь. - Там в семь. Тебе подойдет? - Подойдет, - сказал он обрадованно. - Если хочешь, я закажу заранее еду, можем… - Нет. Не надо никакой еды. - Ты же будешь после репетиции, мы могли бы просто… - Мы встретимся, Холм, - оборвал я его, - для того, чтобы ты наконец сказал, что хотел. - Но одно другому… - Ты слышишь меня? - я невольно повысил голос и тут же себя одернул: звук мгновенно разлетелся по подъезду, словно стая ворон по заброшенному зданию. - Ты слышишь?! Ты вообще способен слышать, что говорят тебе другие?.. Или ты слушаешь только себя?! - Я слышу, хорошо, - коротко ответил он. - Хорошо. - Тогда до вечера. В семь, не опаздывай. Положив трубку, я сразу же набрал Кристиана. “Я все ему расскажу. Все расскажу - от и до. Завтра премьера, и после я все ему расскажу. После все будет по-другому”. - Привет. - Привет, - сказал я. - Ты дома? - Нет, я в студии, - откликнулся Кристиан. - А что? - Нет, ничего, просто спрашиваю. Послушай, насчет вечера. Я помню, мы договорились встретиться, но... - Но, - судя по мгновенно изменившемуся голосу, он прекрасно понял, что я имею в виду. Я сделал глубокий вдох и на одном дыхании выпалил: - Прости, я совсем забыл: у родителей годовщина свадьбы. Будет ужин и все такое. Гости, родственники. Я так понял, отец готовит маме какой-то сюрприз. Я совсем забыл. Прости. - Жаль, но конечно, - ответил он, помолчав. - Годовщина - это святое. Передай им мои поздравления. - Спасибо, - я поморщился: снова врать - да еще и вот так, напропалую, было просто противно. - Прости еще раз, обещаю, что мы наверстаем… Просто сейчас… - Премьера, понимаю. - Да, и я… Столько всего разом, что я не знаю, за что хвататься. - А вот не далее, как вчера, ты прекрасно хватался - сам знаешь, за что. - Заткнись. - Не бери в голову, - сказал Кристиан. - После премьеры будет проще. - Да, - с готовностью повторил я это заклинание: - После премьеры. На заднем плане послышался ритмичный барабанный стук. - Извини, мы начинаем... - Конечно, не буду мешать, - я стал прощаться. - Увидимся тогда завтра в театре?.. Или, может, позавтракаем вместе? - Давай, - он улыбнулся голосом. - Давай позавтракаем. - Отлично, - я замахал рукой показавшемуся из-за поворота автобусу. - Буду ждать. - Хорошо вам отметить. - Что?.. А, годовщину! Да, конечно. Спасибо. Ты сам-то чем будешь заниматься вечером? - Пока еще не знаю, - ответил он, и я явственно представил, как он пожимает плечами. - Может, выйдем с ребятами ненадолго, возьмем по пиву. - Прекрасная идея. Автобус затормозил и открыл двери. - Прекрасная, передавай всем привет. - Передам, - Кристиан заторопился. - Мне правда пора, тут вот звукорежиссер... - Да, прости!.. Хорошо вам порепетировать и… прости еще раз. - Ничего страшного. Потом наверстаем, - сказал он. - Пока, хорошего дня. - И тебе… - начал я, но он уже отсоединился. *** Он был одет в просторный свитер с длинными рукавами почти до середины пальцев, больше подходящий для уютного вечера в кругу семьи, чем для выяснения отношений с бывшим, но, впрочем, я не собирался уделять его выбору одежды слишком большое внимание. - Спасибо, что пришел. Я снял куртку, отодвинул стул и сел напротив. - Если честно, я не знаю, зачем. Мы все друг другу сказали. Он ничего не ответил, старательно игнорируя мои слова. - Я возьму что-нибудь. Что ты будешь? - Ничего, - я помотал головой. - Завтра длинный день, мне нужно быть в форме. - Один бокал?.. Один бокал - это примерно полчаса. Зато ты будешь четко видеть, сколько остается времени. Он продолжал смотреть на меня выжидательно, я пожал плечами: - Хорошо, один. Все так же молча он поднялся и отошел к стойке, сделал заказ и заплатил. - Сколько? - спросил я, когда он вернулся. - Что - сколько?.. - Пиво, - я достал телефон и открыл банковское приложение. - Восемьдесят?.. - Перестань, - он вдруг вспыхнул. - Перестань, зачем ты так?.. Это всего лишь пиво!.. - Это был всего лишь кофе, - негромко проговорил я, набирая код подтверждения перевода. - Всего лишь раз, потом другой, потом третий… Теперь я плачу за себя сам. Я положил телефон на стол и поднял на него глаза. - Ну так что ты хотел сказать? Судя по всему, начало вышло не совсем таким, как он предполагал или надеялся: он нахмурился, царапнул клыком губу, скользнул взглядом по обстановке паба. - Извини, у меня мало времени, - поторопил его я. - Завтра премьера, уже поздно... - Да, конечно, - пробормотал он, смотря куда-то мне через плечо. - Холм, - при звуках своего имени он поднял глаза и ощутимо подобрался. - Ты попросил меня прийти - я пришел. Ты сказал, что хочешь поговорить - я слушаю. Говори. Он прочистил горло. - Ты все еще чувствуешь что-то ко мне? Вся кровь разом бросилась мне в лицо, я почувствовал такой оглушающий прилив ярости, что заломило в груди. Чтобы успокоиться, я заставил себя глубоко вдохнуть и мысленно досчитать до десяти. Он внимательно наблюдал за мной и ждал ответа. Немного придя в себя, я глотнул пива - большим глотком, сколько поместилось, потом, совершенно не чувствуя вкуса, еще раз, потом вытер рот рукой и наконец посмотрел на него. - Я пришел сюда не для этого. Не для того, чтобы ты меня об этом спрашивал. - Послушай... - У тебя нет никакого права задавать мне этот вопрос, - пальцы сами собой сжались в кулаки, мне казалось, еще чуть-чуть, и я его просто ударю. - Я же вижу, что чувствуешь, - тихо сказал он. Я поднял бокал и снова отпил: в голове шумело, и кровь словно вибрировала в венах, приходилось прикладывать все усилия, чтобы прямо сейчас не заорать на него при всем честном народе. - Это все? - спросил я, мысленно принимаясь считать с начала - от одного до десяти и обратно. - Это все, что ты хотел сказать? Он по привычке зацепил резцом губу, с силой протянул ее через острие, тонкая кожа мгновенно вспыхнула ярко-красным. - Мой контракт в Дании практически закончен. - Да, ты говорил. - Второй заморожен. - Почему? - Так получилось, - он мельком глянул на потолок. - Это длинная история. - Как заморозили, так и разморозят. Дело времени. - Нет, не думаю. - Нет - значит нет, - я пожал плечами. - Будут другие. Твое имя на слуху, за спиной крупный проект с международными инвестициями - что-то будет обязательно. Вместо ответа он поднял свой бокал и тоже сделал глоток. - Посмотрим. Как бы там ни было, контракт я почти отработал, больше в Копенгагене мне делать нечего. Так что я вернулся домой. Вот так. Он вернулся. Вы теперь в одном городе все втроем, какая удача. - Ты вернулся домой, - зачем-то повторил я. - Понятно. И что дальше? Ты разговаривал с агентством? Они же должны тебе что-то предложить?.. - Сказали, будут искать. Прямо сейчас ничего подходящего нет, но... будут искать. - Значит, найдут. Что-нибудь обязательно подвернется. Он как-то неопределенно повел головой, снова задумчиво оглядел потолок. - Наверное. - Так и будет, вот увидишь, - сказал я. - Да. - Ну что же, я рад, что ты снова дома. Я повернулся и стал стягивать куртку со спинки стула. - Скоро рождество, потом новый год, будут новые проекты, новые... глазом не успеешь... - Я хочу, чтобы мы были вместе. Эта чертова куртка все никак не снималась с этого чертова стула!.. Я дергал ее на себя, все сильнее, все настойчивее, но, как назло, совершенно безрезультатно - должно быть, рукав за что-то зацепился, или как-то, я не знаю… Да черт!.. - Посмотри на меня… - Блядская куртка, да что такое!.. И стулья тоже, и… - Пожалуйста, посмотри на меня, - повторил он, и я, не задумываясь, вернулся к нему взглядом. - Я хочу, чтобы мы снова были вместе. Тут же, как по щелчку, из его глаз хлынула синева, вмиг заливая стол и мои ладони, грудь, плечи, поднимаясь все выше к горлу. Я машинально оттянул рукой воротник свитера и залпом опрокинул в себя оставшееся пиво. - Ради этого нам можно было даже не встречаться, - дно бокала гулко стукнуло о столешницу, я наконец сорвал куртку и, неловко толкая стул назад, стал подниматься. - Это я мог сказать тебе и по телефону: нет. - Но почему?! - Я говорил тебе уже, почему - или ты меня не слушал? Нужно было уходить оттуда, как можно быстрее - я задыхался, его взгляд душил меня, все плотнее смыкая на шее измазанные синим пальцы. - Ты не сказал ничего мало-мальски убедительного!.. - А я и не обязан тебя убеждать. Я сказал: нет. Мы пробовали, у нас не получилось - достаточно. Нет. - Послушай, - торопливо заговорил он, тоже вставая, - в этот раз все будет по-другому! - Ничего не будет по-другому… Чертовы рукава, как назло, выскальзывали каждый раз, как я пытался продеть руку, так что раз за разом я просто глупо рассекал воздух ребром ладони. - Ничего не будет по-другому. Ты - это по-прежнему ты, а я - по-прежнему я. Это не сработало тогда, не сработает и сейчас. - Почему ты думаешь, что все будет точно так же, как было? - Потому что знаю, - я наконец попал в рукав и, дернув, натянул куртку на плечо. - Знаю. - Но это глупо! Он резко покраснел и тоже задышал часто и поверхностно - начал выходить из себя. - Это глупо - заранее обрекать отношения на провал, даже не попробовав!.. - В этом-то, Холм, вся и загвоздка, - стараясь не смотреть на него лишний раз, я намотал на шею шарф. - Мы попробовали. Несколько раз. Мы попробовали - у нас не получилось. Теперь мы движемся дальше. Вот и все. - Движемся дальше? - он нахмурился. - Вот именно. Дальше. - А дальше, позволь спросить, - это куда? К нему?.. - Нет, просто дальше, - с третьего раза я смог попасть в собачку молнии, рванул ее вверх. - Я не приз на сельской ярмарке, чтобы переходить из рук в руки: я пережил то время, когда ты ушел - и черт побери, это было непросто… Я поднял на него взгляд, он смотрел на меня исподлобья и по-прежнему коротко дышал, шумно выталкивая воздух через ноздри. - … но я пережил. А потом открыл новую страницу. - С ним, - он с силой сжал губы. - Да, с ним. В том числе. Несколько мгновений мы молча буравили друг друга взглядами, затем он не выдержал: - А ты не хочешь спросить, как я пережил это время? Что я чувствовал? - Нет, - я помотал головой. - Не хочу. Мне не следует об этом знать, я не хочу. - Неужели? - он прищурился. - Это почему же? - Потому что это дело прошлое. Что было - то прошло, ни тебе, ни мне не следует в этом копаться. Он поднял руку и потер костяшкой большого пальца лоб. Потом еще раз, и еще, еще, оставляя красные, словно вспоротые, дорожки. Секунды бежали, а он все тер и тер, машинально, не задумываясь, не чувствуя, как горит кожа. Или все же чувствовал - этот внешний физический дискомфорт, каким-то образом отвлекающий его от внутреннего, от разочарования, что все идет не так, как он планировал. Все тер и тер, с каждым разом нажимая сильнее, пока мне не стало казаться, что еще чуть-чуть - и он протрет кожу до кости, до черепа. Как ни странно, именно это привело меня в чувство: я окликнул его, отвлекая. - Холм!.. Посмотри на меня. Он поднял глаза. - Перестань. - Что перестать? - Перестань, - повторил я негромко, примиряюще. - Я знаю, что тебе тоже было трудно. Мы оба были идиотами и все проебали. Но тем важнее двигаться вперед, понимаешь?.. Пытаться выстроить что-то заново. Надеяться, что в этот раз получится лучше. Неужели ты не понимаешь?.. - С ним, - упрямо уточнил он. - Со мной, значит, ты ничего не хочешь, но зато с ним - с ним ты готов. Нет, в этом не было никакого смысла… Все было напрасно. Пытаться урезонить его, объяснить, даже одернуть - все было напрасно, он меня не слышал. Просто не хотел слушать. - Мне пора. - Нет! - он резко подался вперед и схватил меня за рукав. Я украдкой огляделся, однако, к счастью, никто не обратил на нас особого внимания. Затем мягко высвободился. - Уже поздно. Завтра рано вставать, мне надо быть в форме. Под моим взглядом он медленно разжал пальцы, как-то словно погас лицом, опустил плечи. Я сделал над собой усилие и постарался улыбнуться. - Удачи… с проектами и вообще. Он молча кивнул. Больше сказать было нечего, я развернулся и направился к выходу. “Ну вот и все, - подумал я, поднимая воротник и глубже кутаясь в шарф от ветра. - Кажется, теперь все”. Почти у самого угла здания, перед тем, как повернуть, я снова услышал его голос и сразу затем - торопливые шаги. - Постой! Ну вот, а ты говорил все. Я остановился. Меня вдруг поразило острое чувство дежавю: улица, бар, мы друг напротив друга… Холодно, эти куртки, шарфы… Дыхание вырывается из его груди плотными белыми клубами… Все это было так знакомо, что я не смог сдержать усмешки. - Чему ты улыбаешься? - он встал передо мной и подозрительно нахмурился. - У меня дежавю, - я оглянулся по сторонам. - Слушай, у меня такое четкое дежавю!.. - В каком смысле? - Все это уже было, разве ты не видишь?! Все это… Улица, этот наш разговор… Господи!.. И я засмеялся. Расхохотался в голос, запрокинув голову. Он продолжал смотреть на меня молча, настороженно, будто мысленно просчитывая ходы. - Бывает же такое, Холм... Шагнув вперед, он вдруг оказался совсем рядом, почти касаясь грудью, обдавая паром дыхания - не успевая остыть, оно теплой волной обволакивало мне лицо. - Ты не можешь так уйти, слышишь? Секунду я смотрел на него, а потом, задыхаясь в новом приступе смеха, уперся рукой в колено и через силу выдавил: - И это тоже уже было!.. Блять, мы ходим по какому-то кругу! Как заводные, ты понимаешь?.. Какая-то гребаная мелодрама!.. - Ты не можешь так уйти, - повторил он тихо. Я отсмеялся и вытер ладонью лицо. - Это какое-то... я не знаю... какое-то второсортное кино… - Ты не можешь... - Я и не ухожу, - я покачал головой, и в глубине синевы тут же вспыхнул огонек надежды. - Я к тебе не возвращался, поэтому и не ухожу. Его лицо снова потемнело. - Мы все сказали друг другу, как ты не понимаешь? Мы все сказали и решили, что так будет лучше. - Мы?! - потеряв терпение, выкрикнул он. - Мы решили?! Кто это - мы?.. Разве это не ты решил? Разве не ты прекратил это все одним телефонным звонком - тогда, ночью?! - Хорошо, - в жесте подчинения я поднял вверх ладони. - Хорошо, ты прав. Пусть так: это я решил, я один. Это было мое решение, моя ответственность. Я согласен. Все еще тяжело дыша, он покачал головой, словно не веря в происходящее. Я продолжил: - Я во всем виноват: ты работал, занимался делом, а я доставал тебя. - Нет, это не… Не говори так. - Ну почему же?.. Все так и было. Ты работал, ты занимался делом, а я… - Не надо!.. - Я… Я трахнулся с первым встречным. Горло резко перехватило, застучало в висках, колючей стеклянной пылью обожгло веки. - С первым... Мне было все равно с кем, слышишь?! Я даже имени его не знал! Я даже не спросил, как его зовут... Мне было все равно, с кем… Лишь бы с кем-то… с кем-то, пока ты… работал, мне было все равно… пока ты… там... ты... Он подался ближе и обнял меня. Бережно обвил руками, прижал к груди. Покачал из стороны в сторону. Я не старался высвободиться, хотя, наверное, следовало бы. Стоять так рядом с ним, молча… Не доказывая, не объясняя, не выходя из себя… мирно и тихо. Без груза прошлого и еще более тяжелого груза будущего - хотя бы на минуту, на мгновение почувствовать, поверить в избитое "жизнь - это то, что происходит сейчас"… Закрыв глаза и вдыхая знакомый запах… Это было так хорошо. - Прости, - прошептал он, осторожно потираясь подбородком о мою голову, зарываясь носом в волосы. Еще пять секунд. - Прости меня, - он сильнее сжал руки, будто вдруг почувствовал начало отсчета и заторопился. Четыре. - Я не знал, что делать… Три. - … как с этим справляться. Две. - Я был таким идиотом. Все. - Мне нельзя было отпускать тебя. Отойди. Повинуясь этой безмолвной команде, я медленно высвободился и посмотрел на него. - Не надо, Холм… Не надо, мы оба виноваты. Но теперь нам надо перестать жить прошлым, вообще думать о нем. Мы с тобой - прошлое, понимаешь?.. Хватит цепляться за него, надо двигаться дальше. Он протянул руки и положил ладони мне на лицо, как делал раньше, нежно провел большими пальцами по скулам, по коже под глазами, погладил виски. Заглянул в глаза. - Ты же любишь меня... Я не слепой, я вижу, что ты все еще меня любишь. Не задумываясь, повинуясь какому-то инстинкту, я потерся щекой о его ладонь. - Я люблю тебя, слышишь? - он наклонился ближе. - Я люблю тебя, а ты любишь меня. Разве не это самое главное? Я не ответил на поцелуй - это осторожное, невесомое, почти робкое прикосновение. Не ответил, но и не прервал. Не уклонился, не отвернул голову. Я принял его с благодарностью - этот наш последний поцелуй. - Скажи, что любишь меня, - прошептал он. - Скажи, что по-прежнему меня любишь... Синева была такой теплой, так нежно переливалась в его глазах - с близкого расстояния я видел их очертания расплывчато, размытыми пятнами, но зато ее - синеву… Она была прямо передо мной - вся, до самой крохотной искорки, до самого последнего солнечного блика. Она была красивой… Всегда была завораживающе красивой, эта его синева, этот невероятный цвет его глаз. Красивой. И он тоже… тоже был. - Какая-то часть меня всегда будет тебя любить, Холм, - сказал я. Глубоко вздохнув, он снова тронул мои губы своими... - Но мне плохо с тобой. ... и тут же словно напоролся на невидимое препятствие: медленно подался назад и окончательно распрямился, убрал руки - теперь они обездвижено висели вдоль туловища, как потерявшие ветер крылья. Я заглянул ему в глаза, пытаясь взглядом сказать больше, чем мог бы словами: мне хотелось, чтобы на этот раз он меня понял - по-настоящему понял, что я имел в виду, что чувствовал. - Мне было плохо без тебя и плохо с тобой. - А с ним - хорошо? - горько усмехнулся он. - А с ним - еще не знаю, - ответил я. - С ним все только началось, и может быть, как угодно. Но как бы там ни было… Я хочу узнать. Как это - когда тебя не выворачивает наизнанку. Как это бывает у других… у нормальных людей. Понимаешь?.. - То есть ты серьезно надеешься, что через какое-то время все наладится? Я кивнул, и он продолжил: - Что даже несмотря на то, что любишь ты одного человека, тебе будет хорошо с другим? Что ты вот так проснешься однажды утром - счастливым?! - Да, - сказал я, - именно на это я и надеюсь. На что еще мне надеяться?.. - Но это же какой-то бред… Он растерянно огляделся по сторонам, словно приглашая кого-то в свидетели. - Это просто бред, этого не может быть! Наверное, я сплю или отравился, или еще что-то… - Я был один, - повторил я. - Без тебя и с тобой тоже - один. Я помню, что это такое, и больше не хочу. - А с ним, значит, ты не один?! - С ним - нет. Он рядом. Каждый день. - Послушай, - он порывисто схватил меня за плечи и сжал ткань куртки, словно придавая больший вес словам. - Послушай, я обещаю: ты больше не будешь один, я буду рядом. Всегда буду рядом. - Ты говорил уже это... - Да, но… - … и не один раз. Он снова часто задышал, неверяще мотая головой. - Ты говорил это много раз, помнишь? - я вдруг перешел на шепот. - Но что-то не срабатывало, что-то шло не так, не по плану… И в итоге я все время оказывался один. - В этот раз все будет иначе, - он прижался ко мне лбом и зашептал в ответ. - Вот увидишь, все будет совсем по-другому. - Почему? Почему в этот раз все должно быть по-другому? - Вот увидишь, - упрямо проговорил он. - Только дай мне шанс, и ты увидишь. - Этого мало. Только твоей уверенности - мало, - я погладил его по рукам. - Ты не можешь знать, никто из нас не может. А проверять я больше не хочу. - Я люблю тебя. Он снова и снова цеплялся за эту тонкую, скользкую ветку, будто за какой-то незыблемый монолит, не замечая, насколько он на самом деле хрупок и ненадежен. - И этого мало. - Тогда - что? - нетерпеливо выдохнул он. - Что я должен сказать? Чего будет не мало? Скажи, что я должен сделать - и я сделаю. Что?! - Ты ничего не должен, - я покачал головой. - В этом-то вся и штука: никто из нас больше ничего не должен. Давай просто… просто жить?.. Давай на этот раз попробуем быть счастливыми? А, Холм?.. Что скажешь?.. Он вдруг резко отстранился, откинул голову и посмотрел мне в глаза. - Я - я могу сделать тебя счастливым, не он. Я. - Хенрик… Я почти никогда не называл его по имени, и теперь он ясно почувствовал перемену: конвульсивно сжал пальцы еще сильнее и так натянул ворот куртки, что тот больно врезался мне в шею. - Хенрик, можно я пойду?.. Я больше не могу, я правда очень устал… - Не уходи. Пожалуйста, не уходи. Я прошу тебя, пожалуйста... Внезапную тишину прорезал сигнал мобильного и следом за ним вибрирующее жужжание. Еще даже не видя имени на дисплее, я уже знал, кто это был. Кто это должен был быть. Не отрывая от него взгляда, я нащупал в кармане телефон, вытащил его и нажал на зеленую кнопку. - Привет. Мне даже не пришлось называть имени, он все понял и так: длинно выдохнул и соскользнул ладонями вниз. - Привет, - сказал Кристиан. - Как дела, все нормально? - Да, все хорошо, - сказал я. - Все закончилось. Я видел, что ему больно, но он упрямо не отводил взгляда. - Может, тогда увидимся? - предложил Кристиан. - Мы в баре, недалеко от студии. Франк передает привет. И Ларс тоже здесь… Ты придешь? - Да, - сказал я. - Приду, с удовольствием. - Отлично! - судя по голосу, он явно обрадовался, а затем, чуть помедлив, спросил: - Хочешь, можем потом ко мне? - К тебе? - я смотрел прямо. - Да, хорошо. Тогда я сначала заеду домой, возьму на завтра одежду. Синева стремительно стыла, подергивалась морозной коркой. - Вызвать тебе такси? - раздалось в трубке. - Я бы забрал тебя, но мы уже выпили по бокалу… - Это ничего. Доберусь сам. - Отлично, мы тогда тебя ждем, - сказал Кристиан и, понижая голос, добавил: - Я соскучился. - Я тоже, - ответил я и, не глядя, нажал на кнопку разъединения. Пару секунд мы молчали, внутри что-то тонко и противно пищало, словно сдувался воздушный шарик, но я приказал себе не обращать на это внимания. - Мне пора. Меня ждут. Он тяжело кивнул и сделал шаг назад. У него дрожали губы, он закусил нижнюю, и обветренная кожа лопнула под нажимом - я увидел яркие капельки крови, окрашивающие зубы алым. Я хотел сказать ему что-то на прощание, что-то весомое и правильное, но в мире не существовало таких слов - или, по крайней мере, я их не знал. Поэтому я просто поднял воротник куртки повыше, развернулся и пошел к остановке. *** Кристиану я позвонил уже из дома, не хотелось разговаривать с ним в автобусе. - Ты далеко? - спросил он, и на заднем плане тут же раздался взрыв хохота. Я вдохнул поглубже. - Знаешь… Я только что добрался до дома и… На самом деле я очень устал, а завтра премьера... - Ты не приедешь, - сразу понял он, и вдруг стало тихо: наверное, он вышел в курилку или в туалет. - Прости. Мне правда лучше остаться сегодня дома, отдохнуть. Не знаю, лечь спать пораньше... - Конечно, - из его голоса разом исчезли радостные ноты. - Конечно, отдыхай. - Пожалуйста, не сердись. Господи, да что с тобой не так?! - Я не сержусь, - ровно, как-то безлико ответил он. - Обещаю, совсем скоро... Совсем рядом что-то загремело, и сразу следом я услышал голос Франка: - Это Тарьяй? Тарьяй? - Да, - подтвердил Кристиан. - Тарьяй, мы тебя ждем! - крикнул Франк в микрофон. - Мы тебя уже заждались… Черт! Я засмеялся. - Кто-то перебрал? - Да уж, - усмехнулся Кристиан и продолжил, обращаясь теперь к Франку: - Вставай давай, чего разлегся?! Вставай - я не собираюсь тащить тебя домой, как в прошлый раз! В трубке раздался протестующий голос: - Да ладно! Я сам... Твою мать, да что ж так скользко?! Судя по натужному кряхтению и насмешливо-подбадривающим возгласам Кристиана, через какое-то время Франк худо-бедно справился с поставленной задачей и придал себе вертикальное положение. - Тарьяй! - снова послышалось с той стороны. - Давай быстрей! Мы тебя ждем! - Оставь его в покое, - сказал Кристиан, судя по звуку возни, отпихивающий от телефона франковские руки. - Слышишь, что я тебе говорю?! Однако тот не унимался. - Давай быстрей, поздравь именинника, а то у нас уже заканчиваются тосты… Где тебя, мать твою, носит вообще?! У меня потемнело перед глазами. - Что он сказал?! В трубке стало тихо, а потом Кристиан пробормотал: - Не обращай внимания, ничего особенного. Ерунда. - Блять, - сказал я, закрывая глаза рукой и оседая на пол ванной. - Конечно: у тебя сегодня день рождения!.. Ой, блять... - Да ладно, ничего страшного - не круглая же дата. Я и праздновать-то не собирался, я вообще никогда не праздную… Сегодня вот по чистой случайности с ребятами выбрались. - Прости… Мне было так стыдно, что, даже сидя на полу собственной ванной, я не решался отнять ладонь от лица, будто, сделай я это, тут же буду вынужден посмотреть ему в глаза. - Прости, прости, я совсем забыл… Ой, блять, какой же я мудак… Прости меня, пожалуйста. - Да не переживай ты так, - мягко прервал он мои излияния. - Правда же - ничего страшного! - Блять… Он помолчал немного, а потом вдруг сказал: - Знаешь, то, что ты забыл про какую-то дату - не страшно, правда. Я тебя только об одном попрошу: ты мне скажи... - Что? - Скажи, если это все ни к чему. - Что ты имеешь в виду? - Ну… это все. - Что - все? - снова переспросил я, прекрасно понимая, к чему он ведет. - Все, что между нами, - ответил он. - Если это тебе ни к чему, не нужно… Если я тебе не нужен. - С чего ты взял, что… - Ты мне скажи, хорошо? Сам скажи, честно. Ладно?.. Если я тебе не нужен - так и скажи, не надо ждать - до премьеры или чего-то еще. - Ну что ты придумал... Конечно - нужен, ты же знаешь! - В этом-то вся штука: не знаю. Я тебя совсем не знаю. - Не говори ерунды, что значит не знаешь?! - воскликнул я, чувствуя, как густо краснеет лицо. - Мы встречаемся уже полгода, и… - Какая разница, сколько мы встречаемся, - перебил он. - Я тебя не знаю: ты то горячий, то холодный, то рядом, то далеко, то встречаешься с моими друзьями, то пропадаешь на сутки… то проводишь у меня выходные, то приезжаешь откуда-то с разбитыми руками и не говоришь, в чем дело… - Я же объяснял тебе, я просто... - Да-да, ты объяснял: ты упал, да… Я, наверное, кажусь совсем идиотом, - он усмехнулся. - Но это не так. Я не стал задавать лишних вопросов, но… Но я не идиот. - Я никогда не говорил и не думал, что ты… такой. - Не говорил, это правда. - Но я… - Неважно. Ты мне просто скажи, ладно?.. Скажи честно, если это все тебе ни к чему. Договорились? - Да, - с усилием выдавил я из себя. - Прости меня, пожалуйста. Прости, теперь все будет по-другому. Я постараюсь, вот увидишь. - Тебе надо больше отдыхать, - вздохнул Кристиан после короткой паузы. - Больше отдыхать и меньше дергаться. - Все так и будет - после премьеры. Вот завтра премьера - ее только пережить, а дальше будет проще. Он тихо хмыкнул. - Проще… С тобой никогда не проще. - Почему ты так говоришь? - Ты как…. Кристиан задумался, подыскивая сравнение, а когда нашел, снова хмыкнул и негромко рассмеялся. - Ты как лук!.. - Как лук? - непроизвольно я улыбнулся тоже. - В том смысле, что у меня много слоев? - И в этом тоже. - Не понимаю, о чем ты. - Конечно, - он фыркнул - уже громче, свободнее. - Ладно, отдыхай теперь… Увидимся завтра в театре. - Завтра в театре, - повторил я с легким сердцем. - Договорились: это свидание. - Угу. Мы с тобой, Арнфинн и еще двести человек. Я засмеялся. - Мы что-нибудь придумаем, обещаю. - Хорошо, - Кристиан снова улыбнулся. - Тогда пока. Я передам от тебя привет ребятам. - Спасибо. И... с днем рождения! Прости еще раз. - Не бери в голову, - сказал он. - До завтра. Отняв телефон от уха, я увидел на дисплее оповещение о новом входящем. "Ты можешь говорить, что угодно. Можешь спать сегодня, с кем угодно. Но в итоге мы все равно будем вместе". Я открыл меню сообщений, выбрал диалог и стер всю переписку. Пару минут я размышлял, не добавить ли мне его в черный список, но в итоге решил, что это будет как-то совсем мелодраматично. Хотя, быть может, это не такая уж плохая мысль. Положив телефон на стиральную машину, я разделся, включил воду погорячее и залез в душ. Я устал и замерз, и мне хотелось согреться.