Любовь во время Зимы

      Это было бы обычное для Королевской Гавани утро, если бы не звон колоколов, нарушающий привычный круговорот суеты. Хоть новость о том, что десница короля отравлен, облетела город ещё накануне, многие воспользовались лишним поводом перемыть кости знати. Как бы ни был непогрешим человек, всегда находились те, кто лил на него грязь. Одни хотели показать свою осведомленность о чужой жизни, а в других скапливалось слишком много желчи и злобы. Народ был горазд на выдумки, строя догадки касаемо того, кто посодействовал уходу в лучший мир Джона Аррена. Каких только слухов и сплетен не ходило по городу! Знать о каждом домысле, произнесённом шёпотом в самом тёмном уголке Гавани, было чрезвычайно увлекательно. Однако, располагая этой информацией, можно было только потешаться над людьми. Никто из них даже близко не догадывался о том, кто на самом деле позаботился о смерти десницы. А раз так, то пусть болтают, что вздумается. Официальной версией произошедшего так и останется банальная лихорадка, якобы унесшая Лорда.       Мастер над монетой не собирался прощаться с усопшим. Однако, услышав перезвон колоколов, он на миг оторвался от бумаг, которыми был занят. Принципиальный до мозга костей, старик не раз становился инициатором повышения Бейлиша. Наивный дурак, он понятия не имел, как хитро вертела им женушка, выбивая очередное место для Петира. Всё началось с небольшой должности на таможне в Чаячьем городе, а теперь продолжалось здесь, в самой столице, где ему досталась одна из лучших ролей, что только можно придумать на этом этапе – Мастера над монетой. Что ж, в конце концов, даже своей смертью Аррен сыграл на руку Мизинцу. Мало того, что его внезапная гибель стала отличным поводом для начала крупной игры, так ещё и Долина осталась без должного присмотра. Лиза, хоть и стремилась удержать власть ради сына, на самом деле ничего дальше мальчишки и не видела. Мнительная и страдающая паранойей, она, наконец-то, избавилась от гнёта праведного супруга и теперь вовсю показывала норов. Впервые в жизни она оказалась свободна от надзора сначала отца, а потом мужа. Впервые могла, гордо подняв подбородок, делать то, чего желала, ни на кого не оглядываясь. Её Лордам оставалось только молчать, сжав зубы. Ведь она, по крайней мере, дала им наследника.       Джон Аррен слишком много знал. Догадывался он о ещё большем. И только одному небу известно, насколько вовремя он умер, как раз тогда, когда полученные им сведения могли низвергнуть Ланнистеров в одночасье. Небу и Пересмешнику. Оставаясь в стороне, он наблюдал глазами вездесущих пташек за тем, как Джейме и Серсея успокаивают друг друга, убеждая, что бывший десница унёс в могилу всё, что мог знать. Они были правы, Роберт действительно назначит нового, пока сам трахает кабанов и загоняет шлюх. Или наоборот. Кому какое дело? Вот только им было невдомёк, что есть ещё одна сторона, играющая против всех. Так же, как невдомёк было и то, насколько сильную цепную реакцию повлечёт за собой назначение десницей короля Нэда Старка. А пока Баратеон направится на север со всей своей свитой, у Петира было достаточно времени, чтобы расставить свои фигуры по шахматной доске так, как ему это нужно.       Одной из них была вдова Аррен. Некогда милая девочка, всюду хвостиком следовавшая за ним, выросла в жадную в своих желаниях женщину. Годы не пожалели её, отложившись лишними килограммами на фигуре и морщинами на лице. Они ожесточили её сердце. Тем не менее, она была предана ему до последнего вздоха. Получив надежду на то, что Бейлиш наконец-то будет принадлежать ей, Лиза готова была сделать что угодно ради достижения цели. И она делала это.       Петир советовал ей уезжать из Королевской Гавани, и Лиза поспешно покинула столицу. Он просил написать письмо сестре, и рыбка с готовностью взялась за пергамент. В послании она извещала Кейтилин, что сбежала из столицы из-за опасений за жизнь своего сына и свою. Он приказывал обвинить Ланнистеров в смерти Джона Аррена, сообщить, что сам король теперь в опасности, и она писала об этом, не задумываясь, что этими самыми строками разжигает опасное пламя, грозящее превратиться в пожарище войны. Расчёт был на то, что Эддард не сможет оставить Роберта без защиты и помощи, когда Ланнистеры хотят захватить трон. И предсказуемые северяне клюнули на наживку. Жизнь ничему не научила Старка. Когда-то в прошлом его отец и брат отправились на юг по зову короля. Это было последним, что они сделали, так как на юге они нашли свою смерть. Можно было сколько угодно убеждать себя, что сейчас были другие времена и другой король. Правда была в том, что опасность и власть неразделимы, а Нэд уже успел привыкнуть к спокойной размеренной жизни в Винтерфелле. У себя на Севере он имел дело с людьми чести. С теми, кто следит за пророненными словами. Поэтому жизнь в тёплой столице для него обернётся проклятием.       Здесь, где воздух был наполнен приторными ароматами благовоний, а из переулков смердело, нельзя было верить никому. Королевская Гавань являлась змеиным гнездом, где каждый стремился опутать ложью и низвергнуть вниз ближнего или дальнего, дабы потом занять освободившееся место. В Вестероссе не было места хуже для коренного северянина, коим являлся Эддард Старк. Верного друга Роберта Баратеона. Последнего, кто остался.       Что до него самого, то Мизинцу пошла бы на пользу вражда между волками и львами. Пока они будут стремиться перегрызть друг другу глотки, он сможет незаметно пробраться выше по лестнице из хаоса.