Любовь во время Зимы

      В покои Королевы Севера утро пришло вместе с вестями из столицы. Санса сладко спала на груди Бейлиша, когда громкий стук заставил её вздрогнуть и открыть глаза. Сонная, она не представляла, что могло заставить кого бы то ни было ломиться в её дверь ни свет, ни заря после первой брачной ночи. Но когда мейстер передал ей в руки письмо с печатью Таргариенов, смутное предчувствие промелькнуло на грани сознания.              Закрыв дверь, она вернулась в спальню и на подходе к кровати вскрыла печать. Торопливо развернув послание, пробежала глазами по строкам и, словно, окаменела. Вновь и вновь перечитывая послание, она бледнела всё сильнее, а потом вдруг судорожно выдохнула и уронила руки, обречённо взглянув на Петира.              — Дейенерис взяла Королевскую Гавань, — сдавленным голосом прошептала она и села на край кровати, боясь, что ноги не выдержат. — Она казнила Серсею, а теперь призывает меня, дабы я преклонила колено.              Петир предполагал нечто подобное. Он ещё не знал, как разрешить возникшую ситуацию, но показывать свои сомнения не имел права. Поэтому, прикрытый белоснежной простынью, он передвинулся к ней и, притянув спиной к своей груди, прошептал на ухо:              — Это было предсказуемо.              Неясная усмешка, чувствовавшаяся во фразе, стала для Сансы якорем, дала понять, что, даже если всё вокруг перевернётся с ног на голову, Петир останется всё таким же. А Бейлиш неспешно потянул в стороны полы халата, наброшенного ею на себя чуть ранее, и скользнул ладонями под ткань. Чуткие пальцы прочертили по нежной коже затейливый узор, а затем вдруг сжали тугие соски и чуть потянули за них.              Когда Санса тихо вскрикнула от этого, выгнувшись всем телом, он горячо зашептал на ухо, ведя руками вниз по её телу:              — У неё есть армия, флот и три взрослых дракона. Ей нужен был трон, и она взяла его. — Коснувшись чувствительной плоти, он умело ласкал её, заставляя забыться в душном мареве желания. — Лорды и Леди Вестеросса – всего лишь овцы, а она дракон, — наклонившись к её шее, он провёл по ней приоткрытыми губами, прочертил кончиком языка тонкую линию и тихо усмехнулся, когда Санса подалась навстречу его руке, пылко нанизываясь на пальцы.              — Все эти смерти – это какое-то безумие, — запрокинув голову на его плечо, сбивчиво прошептала она. Тонкие пальцы левой руки намертво сжали в горсти густой мех шкуры, лежащей на кровати, а правую она завела назад и запустила в волосы Бейлиша.              — Порядок рождается из хаоса, — вкрадчивые слова, казалось, проникают под кожу.              Не видя смысла спорить с тем, кто не раз проверял данное утверждение на практике, да и не в состоянии противостоять ему, Санса с трудом сдержала стон, рвущийся изнутри. Закусив нижнюю губу, она прикрыла глаза, чувствуя, как по телу разливается жадное пламя.              — Что ж, — шумно выдохнула она, прежде чем раствориться в этой страсти, — тогда нас ждут столетия покоя.              Вот только ближе к вечеру того же дня стало ясно, что покой ещё долгое время будет оставаться для них чем-то эфемерным, пока потрясения одно за другим сыплются на Старк. Они с Бейлишем ожесточённо спорили о том, скольких рыцарей Долины стоит оставить в Винтерфелле, а скольких отправить в Риверран и Близнецы, когда к ней спешно приблизился взволнованный мейстер. Петир был готов услышать какую угодно весть, но не то, что в Винтерфелл вернулся Брандон Старк. Судя по изумлённому и недоверчивому взгляду Сансы, она тоже. Она, конечно же, поспешила к главным воротам и тепло поприветствовала брата, вот только вместо него, перед ней был кто-то иной. Она чувствовала это кожей, когда его отсутствующий взгляд будто бы проникал сквозь неё.              Она винила себя в том, что не испытывала радости от воссоединения с братом. И никому не могла рассказать о предчувствии беды, накрывшем её после его возвращения. Но Петир чувствовал беспокойство супруги, почти как своё собственное. Слишком долго он был рядом с ней, чтобы научиться различать настроение в малейших её жестах. И если на людях он держал себя в руках, относясь к ней с уважением и почтением, то за закрытой дверью позволял себе многое.              — У меня мороз по коже от его, будто неживого, голоса, — заламывая руки, Санса металась от стены к стене, решительно не зная, что ей делать теперь, когда в замок вернулся Лорд, который быть Лордом больше не хотел. — Из него словно выкачали все эмоции. Это не тот подвижный мальчик, что лазал по заброшенным башням, пропадая целыми днями.              — Но и ты уже не та, — резонно заметил Бейлиш.              Поймав за руку, он сел в кресло и усадил Сансу к себе на колени. Это становилось почти привычкой – держать её в своих руках и вкрадчиво нашёптывать о чём угодно, чувствуя, как она расслабляется. Вот только в этот раз, одарив его колким взглядом, она и не позволила отвлечь себя.              — Да, я изменилась, — согласно кивнула она, — но я всё та же Санса Старк из Винтерфелла.              — Бейлиш, — тут же поправил её Петир. — Ты теперь Бейлиш.              — На Севере я всегда буду Старк, — категоричнее, чем хотела, заявила Санса.              А через миг поняла, насколько болезненной была эта тема для Бейлиша. Он не сказал ей ни слова, но изменившемуся взгляду серо-зелёных глаз стало понятно, что его задевала эта ситуация. Вот только в Винтерфелле должен сидеть Старк. С этим нужно было смириться. Но Бейлишу смирение было не знакомо.              Опустив взгляд на его губы, Санса подалась вперёд и легко поцеловала их, после чего всё же прошептала:              — У меня такое ощущение, что его глазами на мир смотрит кто-то другой.              Что-то в её словах заставило Пересмешника насторожиться. Но тогда он ещё не представлял, во что выльется возвращение Брандона Старка.