Любовь во время Зимы

      Дикий огонь горел больше двух дней. Многие Лорды Севера оказались недовольны этим, желая поскорее разобраться с телами павших воинов и разъехаться по своим замкам. Вот только озвучить своё недовольство в присутствии двух королев никто не осмелился. Лишь один раз, поймав на себе недовольный взгляд Гловера, Санса вызывающе вскинула бровь.              — Когда я лихорадочно пыталась найти способ спасти всех нас, никому из вас не пришло в голову задуматься о последствиях и остановить меня, — холодно напомнила она. — Никто не был против того, чтобы залить в вырытый ров дикий огонь, так как все понимали, что если мёртвых не остановить, все мы присоединимся к ним.              — Простите, моя королева, — нехотя выдавил из себя Гловер, — но, сколько ещё нам ждать, когда это проклятое пламя уймётся?              — Столько, сколько понадобится, — резко отчеканила Старк, осадив его.              — По крайней мере, все вы живы, — миролюбиво заметила Таргариен, до этого тихо наблюдающая за перепалкой.              И она была права, ибо без хитрых уловок в бою с армией Короля Ночи они потеряли бы куда больше людей. Конечно, три тысячи павших были весомой потерей, но кто знает, чем бы всё закончилось, если бы не драконы, без устали поливающие поле боя огнём, неглубокий ров с диким огнём, вырытый по периметру замка, отступать за который им пришлось слишком быстро, и смерть Брандона Старка, с которой всё вдруг закончилось.              — Не представляю, как тебе удаётся держать их в узде, — с восхищением признался Сноу, догнавший Сансу в коридоре, незадолго после того случая с Гловером.              — Тактика отца действует, — польщённо улыбнулась она. А когда заметила, что Джон не понял о чём она, пояснила: — он правил жёстко, но великодушно.              Замедлив шаг, Сноу внимательно посмотрел на неё так, словно видел впервые. В его взгляде мелькнуло уважение и одобрение. Впрочем, отчего-то он счёл лучшим скрыть их. И, коротко усмехнувшись, признал:              — А я вот слишком мягок для этого, хоть и пытаюсь казаться другим.              Санса видела, что этот разговор даётся ему с трудом. Сказывалось и то, что когда-то в прошлом она недолюбливала его, невольно копируя отношение к нему матери, и то, что она прислала ему слишком мало людей в ответ на просьбу о помощи, и что-то ещё, чему она пока не могла найти описания. Тем не менее, Старк мягко улыбнулась Джону.              — Спасибо, что привёл помощь, — искренние слова давались нелегко, будто бы им не судьба была общаться легко и непринуждённо, будто бы они были обречены всегда искать подвох друг в друге. — И спасибо, что ты ещё здесь. Никакие руки не будут лишними после той разрухи, что коснулась многих замков и поселений на севере.              — Спасибо, что позволила одичалым остаться по эту сторону стены, — посерьёзнел Сноу.              Санса коротко кивнула ему, давая понять, что услышала. А потом, тяжело вдохнув, вдруг призналась:              — Пока что я видела только посуровевших от поганой жизни людей, а не тех, кем нас пугали. Если они смогут жить по нашим законам, пусть остаются.              — Когда наступит лето, часть из них уйдёт обратно, — попытался обрадовать её Сноу, на что Старк лишь неопределённо повела плечом.              — Что ж, их воля, — выдохнула она. А потом, не желая множить обиды и недопонимание меж ними, лукаво взглянула на Джона, позволив себе тёплую улыбку. — Не забывай мне сообщать о новостях. Или хотя бы шли воронов чаще.              Будто бы только и ждавший этого момента, Сноу порывисто заключил её в объятия и пылко пообещал:              — Обязательно. В конце концов, мы все живы благодаря тебе.              Санса хотела возразить, что все они живы благодаря слепой случайности, но промолчала. Обняв Сноу в ответ, она позволила воцариться меж ними пониманию и взаимной симпатии. Пусть они и были всего лишь иллюзиями.              Всего несколько дней ей оставалось терпеть его присутствие рядом с собой. Несколько дней, которые придётся притворяться любящей сестрой. Не такой уж и долгий срок, учитывая то, сколько месяцев она прожила среди тех, перед кем покорно склоняла голову, мечтая увидеть их мёртвыми. Жизнь сполна научила её лицемерию, и Санса не собиралась забывать старых уроков.              Хотя во время церемонии прощания её обещание не забывать цены, которую они заплатили за мир, было искренним. Она понимала, что правление обновлённым и расширенным Севером будет требовать от неё твёрдости и решительности, но в минуты прощания с павшими, она будто бы снова стала той, кем была когда-то. Пташкой, для которой видеть перед собой смерть было тем ещё испытанием.              Глядя на то, как костры с погибшими охватывает пламя, Санса так же уловила краем глаза приблизившуюся к ней сестру. Став рядом, Арья завела руки за спину и, пересиливая себя, призналась:              — Я бы не смогла.              Поначалу Санса не поняла о чём речь. Но стоило посмотреть на нахмурившуюся сестру, в глазах которой видна была глубокая задумчивость, как всё стало ясно. Уже который день она избегала разговоров с Сансой, а теперь вот сама подошла.              — Я думала, для тебя это легко, — невпопад пошутила та и выгнула бровь, глядя сверху вниз.              Но в этот раз шутка оказалась не к месту. Это стало понятно почти сразу, так как Арья нахмурилась ещё сильнее и покосилась на кинжал, висящий на поясе старшей сестры.              — Бран был моим братом, — слова давались ей с трудом.              Дело было не в том, что она не хотела больше общения, а в том, что тень содеянного навсегда останется межу ними. Отыне даже в самом непринуждённом разговоре они вдруг будут чувствовать нечто, что незримо будет омрачать самый светлый миг.              — Тот, кого мы видели, уже не был Браном, — тихо произнесла Старк, глядя в пламя. — Ты сама это понимаешь.              И судя по тому, что она ещё была жива, Арья была с ней согласна.              Но на празднование победы над Королём Ночи не пришла, предпочтя проводить вечер по-своему. И пока она тренировалась стрельбе из лука и с удивлением узнавала о том, что Джендри отныне станет Лордом Штормового Предела, в большом чертоге было так же шумно, как и в какой-нибудь таверне на перекрёстке.              Изрядно выпившие, Лорды утратили большую часть своей спеси, и увлечённо делились воспоминаниями о жуткой битве. Кто-то преувеличивал свои подвиги, кто-то усмехался, не веря ни единому слову болтунов, а кто-то хмуро пил за тех, кого уже не было рядом. Но все они поднимали чаши во славу двух королев.              Старк мягко улыбалась им, не принимая хвалебные речи на веру. Но Дейенерис видела, как северяне смотрели на Сансу. Она знала этот взгляд, ведь многие смотрели на неё так. Вот только не здесь, не по эту сторону Узкого моря.              Таргариен наблюдала за всеми в зале, отклонившись на обитую бархатом спинку, и неспешно потягивала вино из роскошной чаши, инкрустированной драгоценными камнями. Вторая точно такая же была в руках Старк, уже в который раз усмехающейся одной из тысячи острот, сыплющихся из её супруга.              Таргариен не понимала как такая, как Санса, могла выбрать Лорда, которого здесь называли то презрительно Мизинцем, то неприязненно Пересмешником. Стоило признать, вместе они смотрелись очень любопытно, но создавали впечатление двух совершенно разных людей. Однако Дейенерис вообще много чего из творящегося вокруг не понимала. Да и не смела осуждать чьего-то выбора, когда далеко на Востоке её ждали двое мужчин. И ни один из них не подходил для неё по мнению всех советников и приближённых. Вот только она слушала лишь своё сердце, когда пожелала их обоих вместо кого бы то ни было другого.              Будто бы почувствовав долгий пристальный взгляд, Санса повернула к Дейенерис голову и улыбнулась. Затем в её взгляде промелькнуло нечто, что Таргариен охарактеризовала как сожаление. И будь воля Бурерождённой, она избежала бы разговора, который должен последовать за этим. Но Старк уже подалась чуть ближе, а через миг, негромко заговорила:              — Есть кое-что, что я должна вам сказать, ваше величество.              — Дейенерис, — тут же поправила её та. — Мы с вами обе королевы, так что можем позволить себе подобное обращение.              Кивнув, Санса приняла это к сведению. Некоторое время ей понадобилось для того, чтобы собраться с духом, после чего, она всё же выплеснула копящееся в себе:              — Мой отец отказался быть десницей, когда король Роберт приказал подослать к вам убийц, и пострадал из-за этого.              Таргариен ожидала чего угодно от той, что осмелилась, стоя перед Дрогоном, отказаться преклонить колено. Но разговор об Эддарде Старке был выше её сил.              Хмуро сведя брови, она чуть склонила голову к плечу и довольно холодно поинтересовалась:              — Почему вы говорите мне об этом теперь, когда я уже простила и приняла ваше желание править Севером?              — Потому что не хочу, чтобы для вас он остался враждебным чужаком с Севера, — искренне призналась Старк, до этого не один день размышлявшая о том, стоило ли вообще тревожить былое. Она чувствовала, что ступила на опасный путь, но так же считала, что Дейенерис заслуживает знать правду. — Отец был упрямым, — усмехнулась она, тем самым показывая, что не питала и не питает иллюзий по поводу него, — прямолинейным, верным, немного жёстким, но великодушным. Он не хотел участвовать в травле ребёнка, коим видел вас. Да, он участвовал в восстании против вашего отца, но виной всему была ложь и недомолвки.              Таргариен отвела взгляд от собеседницы, давая понять, что не желает поднимать данной темы. Всё её дружелюбие испарилось, когда дело коснулось семьи. Того, что она навсегда утратила, едва родившись на свет. Сжав губы, она едва удерживала себя от желания встать и уйти. Но то, что после произнесла Старк, заставило её замереть, позабыв о застарелой ненависти и боли.              — Вы знали, что ваш брат не похищал Лианну Старк? — выгнув бровь, вкрадчиво сообщила Санса. Позволив себе несколько минут полюбоваться изумлённым взглядом Дейенерис, она продолжила: — они бежали вместе. Лорд Бейлиш был свидетелем тех печальных событий, и он утверждает, что ваш брат Рейгар развелся с Элией Мартелл и тайно женился на моей тётушке. — Чувствуя, что ещё немного и королева обвинит её во лжи, она пожала плечами и веско заметила: — если это так, то в Староместе, в цитадели мейстеров, должны остаться записи об этом. Вы можете приказать найти их.              — Звучит так, словно вы бредите, — резко выдохнула Дейенерис.              — А то, что мы сражались с зачарованными трупами, не было бредом? — с долей насмешки хмыкнула Санса.              Глядя в её пронзительно синие глаза и не найдя в них неприязни или неискренности, Таргариен вдруг улыбнулась. Обе королевы выпили по глотку вина и устремили свои взгляды в зал. Но вскоре уже Дейенерис удивила Старк.              — Вы нравитесь мне, Санса, — легко и естественно признала она, чем вызвала немалое удивление северянки. — Вы умны, способны действовать решительно, и честны настолько, насколько это позволяет здравый смысл.              — Благодарю вас, — смятённо прошептала Санса, не понимая к чему вдруг все эти похвалы.              — О нет, — поспешно взмахнула рукой Бурерождённая, — не нужно. Я всего лишь озвучила свои мысли. — Какое-то время она помолчала, переводя взгляд с рыцарей Долины на одичалых, плохо уживающихся за соседними столами. А потом, когда Санса уже не ждала от неё слов, продолжила: — после возвращения в Королевскую Гавань, я созову всех своих Лордов и Леди. Есть кое-что, что требует их присутствия и я… — запнувшись, она задумчиво посмотрела на Старк, — я приглашаю вас в столицу и клянусь, что вам там ничего не будет угрожать. Согласны ли вы стать моей гостьей?              — Простите, — отрицательно качнула головой Санса и неосознанно приложила ладонь к животу, что тут же заметила Дейенерис, — но я не уверена, что для моего здоровья это будет полезно. — Понимая, что слишком часто отказывает той, кто легко могла бы спалить её вместе с Винтерфеллом, она с иронией добавила: — к тому же, Королевская Гавань – не то место, в которое я хотела бы вернуться.              Не сводя взгляда с ладони Старк, покоящейся на пока ещё плоском животе, Таргариен заговорщически улыбнулась. Что ж, такую причину отказа она была даже рада принять. Но мысли о том, что планы придётся менять, заставили ей погрустнеть.              — Жаль, — признала она на выдохе, — я хотела видеть вас наместницей.              — Что? — помимо воли вырвалось у Сансы от услышанного.              Она пыталась понять, по какому принципу Дейенерис принимает те или иные решения, но всё что могла – удивлённо смотреть на неё. Таргариен же лишь пожала плечами, забавляясь реакцией собеседницы.              — Мне по праву принадлежит Железный Трон. И я взяла его. Отомстила Ланнистерам. Поняла, что к Старкам не питаю ненависти, а бастарда Баратеона самолично назвала Лордом Штормового Предела. Но мои люди, — явно вспомнив о ком-то, она уже не скрывала грусти, — они остались за Узким Морем. — Обведя взглядом празднующих победу людей, она заключила: — здесь мне подчиняются, там меня любят и ждут. И разницу между этим ничто не скрасит. — После долгой паузы, заполненной изумлённой тишиной, она с горечью признала: — здесь всё чужое.              Санса даже предположить не могла, что должна была чувствовать Таргариен, осознавая всё это. Она миг представила себя на её месте. Вообразила, что Винтерфелл стал бы для неё чужим, что ничего не радовало бы её в родных стенах, а окружающие люди казались бы чужаками, с которыми её ничего не связывает. Фальшивые улыбки, неискренние слова и неслышный шёпот за спиной были бы настоящей пыткой.              И всё же она не могла не спросить с сомнением в голосе:              — Вы так долго шли к этому, а теперь просто улетите?              — Да, — с улыбкой кивнула Дейенерис. — Я хочу быть счастливой. Разве с нас не хватит воин?              Выгнув бровь, она пристально смотрела Сансе в глаза до тех пор, пока та не произнесла:              — Хотела бы я прожить оставшуюся жизнь без них.              Бурерождённую вполне устраивал такой расклад. Вот только кем заменить в своих планах Сансу, она не знала. Впрочем, не откладывая этот вопрос в долгий ящик, она с деланной небрежностью спросила:              — Как вы думаете, кого я могла бы оставить вместо себя, кроме вас?              Санса не знала, как реагировать на подобные вопросы со стороны Таргариен. Той следовало бы побеседовать с советниками и приближёнными людьми, вместо того, чтобы допускать к обсуждению таких важных вопросов чужачку. Но Дейенерис, похоже, во многом прислушивалась своей интуиции.              И пока обе королевы смотрели друг на друга, в их беседу вклинился, молчавший до этого, Бейлиш.              — Простите, ваша милость, — с почтением начал он, — позвольте мне дать вам совет.              — Похоже, вы готовы дать его, даже если я буду против, — насмешливо, но не зло усмехнулась Дейенерис.              Восприняв это, как разрешение, Пересмешник со свойственной себе любезностью, предложил:              — Маргери Тирелл является неплохой кандидатурой на ту роль, которую вы подготовили для моей супруги.              — Маргери? — с негодованием и обидой выдохнула Санса.              Обернувшись к Петиру, она прожгла его нечитаемым взглядом и холодно поджала губы. Видя это, Таргариен тут же насторожилась:              — Что-то не так?              Первым порывом Сансы было сказать, что всё не так, ибо она вспомнила всё: и притворную заботу Тиреллов, и их лживые обещания, и яд в аметистовых кристаллах. Смотря в фиалковые глаза Бурерождённой, Старк вдруг поняла, что расскажи она ей об этом, и Тиреллов ждала бы незавидная участь. Но Санса нашла в себе силы вспомнить и другое. В Просторе люди жили сыто и спокойно. И если Маргери отнесётся к королевству так же, то их ждут спокойные десятилетия.              Осознав, что пауза затянулась сверх меры, в конце концов Старк нехотя обронила:              — Ничего. Это личное, — пересилив себя, улыбнулась она. — Маргери будет доброй наместницей. И хваткой. Ей хватит милосердия, чтобы позаботится о простых людях и гибкости, дабы обвести вокруг пальца тех, кто задумает пойти наперекор Железному Трону.              — Что ж, мне нужно подумать над этим,— оставшись довольна такой характеристикой, заключила Дейенерис. — Надеюсь, через пару десятков лет жизнь покажет, что мы всё сделали верно.              Улыбаясь друг другу, королевы не ведали, что через восемнадцать лет, когда их дети вырастут, история повторится, едва ли не пойдя по кругу. Что Тейрис Таргариен похитит юную Лиссу Старк, обещанную Дораку Мартеллу и улетит с ней в Старомест, дабы провести свадебный обряд. Вот только уязвлённый Мартелл очень быстро забудется в объятиях податливой Мирейны Тирелл.              Но всё это будет после, а пока в Вестеросе и Эссосе воцарится долгожданный мир.