Мачеха

       Солнце пробивало острыми лучам-пиками густые кроны деревьев и золотило ухоженные парковые дорожки. Листья уже стали старше, но ещё не погибли, повинуясь безжалостно отмеченному природой сроку. Сентябрь звенел в воздухе серебром и пах мокрым асфальтом, щедро дарил остатки тепла, запасённые жарким летом.       Рамси возвращался из школы, и день этот казался ему вовсе не солнечным, а напротив — печальным и унылым. Он медленно брёл по парковым аллеям и в конце концов остановился у пруда. Порой он приходил сюда, чтобы просто насладиться тишиной и покоем, и воображал, что где-то в синей глубине на мягком илистом дне обитает русалка. Наверное, ночью, когда парк закрывают, она вылезает на берег и садится на самой кромке суши, чтобы, будучи замеченной, тут же ускользнуть в воду. Она тихонько напевает грустную песню и расчёсывает свои длинные волосы костяным гребнем. В лунном свете они сияют, словно расплавленное золото и свободно спадают до поясницы, укрывая оголённую спину.       На днях ему даже снился подобный сон. Круглый бок луны выглядывал из-за тёмных облаков, Рамси шёл по ночному парку, повинуясь неясному, но сильному зову. Под подошвой школьных ботинок хрустел мелкий гравий, а дорожка серебрилась как фольга от шоколада, сверкая искорками пыли, застывшими в воздухе. Она вела прямиком к пруду.        Когда Рамси, раздвинув лиловые кусты вереска, вышел на открытое место, то увидел русалку, сидящую на берегу. Заслышав шаги, она обернулась и отложила гребень в сторону, большие зелёные глаза округлились от удивления и ярко блеснули в темноте. Лукавая улыбка коснулась пухлых губ, и русалка скользнула в пруд, разбив тишину чудной ночи едва слышным плеском воды. Только что была тут, и вот исчезла, словно видение. Рамси толком не успел разглядеть её, запомнил только глаза и прикрытый занавесью волос гибкий девичий силуэт.       Он проснулся в каком-то странном смятении. Сон казался чудесным и сладким, но в тоже время загадочным и немного тревожным. Быть может, однажды ему повезёт, и он застанет русалку днём. Она представлялась ему несомненно прекрасным созданием, пусть и с рыбьим хвостом. Красивой молодой девушкой: бледной и печальной, с глубоким мелодичным голосом и звонким, как колокольчик смехом. А самое главное, что она являлась частью неведомого волшебного мира, прикоснуться к которому он так мечтал. Конечно, в глубине души Рамси понимал, что всё это лишь выдумка, но игра порой так увлекала, что он сам начинал верить в то, что всё это правда.       Иногда Рамси садился у воды и долго вглядывался в зеркальную гладь, до того момента, пока не начинала кружиться голова. Он отворачивался, но каждый раз ему казалось, что именно в этот миг русалка подплыла совсем близко, и он просто напросто проморгал её появление. Может быть, в другой раз ему повезёт и хоть на минуту она высунется из воды. Тогда он сможет разглядеть её получше или даже наберётся храбрости и спросит о том, как ей живётся на дне пруда, дружит ли она с рыбами и о чём поёт песни лунными ночами.       В этот раз настроения для игры совсем не было. Рамси скинул рюкзак на землю и опустился на колени — форма и так была грязной, и потому он не беспокоился о том, что школьные брюки окажутся измазаны землёй. Вздохнув, зачерпнул в пригоршню воды и умылся. Вода в пруду слегка отдавала тиной и была холодной, несмотря на тёплый день. Он вытер лицо подолом рубашки, которая из белой моментально превратилась в серую, и с печальным видом поглядел на своё отражение.       Фонарь ярко светил под глазом и расплывался на полщеки, а на подбородке темнела ссадина. А чувствовал он себя так, словно по нему грузовик проехался. Но нет — это был вовсе не грузовик, а жирный боров Сэм со своей сворой шакалов. Они все старше на три года, но намного глупее всех его одноклассников. Рамси даже не знал, кого из них он ненавидел сильнее всего и кого первым желал похоронить на дне этого тёмного пруда.       Робин — тупой мажорчик с обезьяньими ужимками и гадким визгливым смехом, долговязый Генри с туманным взором и отсутствующим видом, словно вечно находится под кайфом, или Сэм — конченый садист и отморозок. Чьё лицо он хотел бы видеть под водой первым? Он так их всех ненавидел, но их было трое, а он — один. Рамси угрюмо глядел на своё потрёпанное отражение, а потом со злостью ударил ладонями по воде. Отражение словно обидевшись, разбилось мелким брызгами, которые зацепили и его. На рубашке и брюках осели тёмные капли, а рукава пиджака, так и вовсе впору стало выжимать.       Рамси, поморщившись, поднялся с земли, затаившаяся на время боль вновь пробудилась и ощутимо стегнула по боку, словно обжигающий поцелуй кнута. Школьные отбросы пересчитали ему все ребра, и теперь каждое движение разбивало его на части. Весь прошлый год компания этих глупых приматов донимала его. И, кажется, в этом году всё началось снова. Он чувствовал себя загнанным в угол, уставшим и искалеченным, словно затравленный зверь. И, упав на самое дно отчаяния, нашёл выход. Теперь Рамси знал, как избавиться от хулиганов. Он придумал план, но на его осуществление требовалось время.       Вернувшись домой, он сразу переоделся и закинул грязную форму в стирку. На рубашке теперь недоставало пуговиц, а рукав пиджака едва держался на тонких, как паутина, нитках. Рамси пытался зашить, но вышло у него неважно.       Есть вовсе не хотелось, и потому Рамси не стал тратить время на обед. Спустился вниз и замер перед дверью в подвал. Знал, что придётся туда войти и это пугало. Непрошеные воспоминания лезли в голову, и он пытался переключить мысли на более важные вещи. Проклятый Генри скоро поплатится за то, что обижал его. Рамси рывком распахнул дверь и дотянулся до выключателя. Подвал дохнул сыростью, обжёг холодом и страхом. Словно капсула времени, он хранил в себе боль и отчаяние, ужас, леденящий душу.       Рамси стоял у двери, вцепившись в ручку, и боялся сделать шаг за порог. Однако оружие против хулиганов находилось внизу, а он ведь не хотел быть вечно ими угнетённым. Рамси закрыл глаза и представил на миг, что это не подвал вовсе, а сказочная пещера. Покрытые льдом стены и свисающие с потолка гирлянды из разноцветных сосулек. Они светятся в темноте зелёным и синим, отбрасывая причудливые тени на стены. Откуда-то издалека: из самого сердца пещеры льётся тёплый оранжевый свет. Рамси осторожно спускается вниз, теперь ему совсем не страшно и он желает узнать, что же является источником странного света. Наверное, там сокровища: горы золотых монет, кубки и жемчуга. А все эти ценности, конечно же, охраняет дракон. Рамси снимает руку с перил и делает шаг вглубь подвала (то есть пещеры, разумеется).       Извилистые подземные лабиринты таят в себе множество забавных, а порой и опасных приключений. Но храбрый маленький исследователь с достоинством проходит все испытания и предстаёт перед хозяином волшебной пещеры. Дракон дремлет, сберегая гору сокровищ, устроившись на самой её вершине. Мощные крылья сложены за спиной, чешуя сияет начищенной медью. Он свернулся кольцом, словно домашний кот: расслабленный, но в тоже время чуткий к каждому шороху. Едва маленький странник вступает в луч света, льющийся с потолка пещеры, как дракон поднимает тяжёлые веки. Глаза с вертикальным кошачьим зрачком горят янтарём и настороженно смотрят на чужака. Рамси не боится, ведь это его сказка. Он представляется странствующим бардом (ведь он и вправду музыкант), который пришёл за магическим оружием. Он хочет спасти своё селение от толпы кровожадных орков (Сэм со своими отбросами не только к нему цепляется, но и к другим младшим ребятам).       Рамси так увлёкся своей игрой и беседой с драконом, что совсем не заметил, как наступил вечер. Забрался на старый стол и уселся на нём, скрестив ноги. Дракон оказался древним и мудрым существом, он загадал маленькому барду три загадки и дал время на раздумье. Если Рамси сможет их отгадать, то получит волшебное оружие против орков. На самом деле оружие самое, что ни на есть обычное — цепь, что висит на противоположной от него стене.       В коридоре послышались шаги и голос отца. Миражи растаяли, и вместо чудесной пещеры Рамси вновь очутился в сыром подвале.       — С кем ты там разговариваешь? — спросил отец, остановившись наверху лестницы.       Рамси слегка замешкался, а после соскочил со стола.       — С драконом. Папа, у нас дракон в подвале! — гордо воскликнул он.       — Вот как. Надеюсь, ты хотя бы при посторонних людях сам с собой не болтаешь, — строго посмотрел на него отец. — Не обязательно всем знать, что ты дурачок, — подвёл итог он.       Рамси нахмурился и опустил голову, атмосфера волшебной сказки сразу же улетучилась.       Отец тем временем спустился и взял его за руку, велел подниматься наверх.       — Вот потому у тебя и нет друзей — ведёшь себя как юродивый, — похоже, он решил окончательно «подправить» настроение сыну. Впрочем, это была его обычная манера общения.       Рамси ничего не сказал, наверное, отец прав, ведь в школе его все считают странным.       В коридоре свет был куда ярче, чем в подвале. Отец посмотрел на него и недовольно поморщился.       — Что с лицом?       Рамси промолчал, уставившись в пол.       — Научись давать сдачи, дурачок, — посоветовал отец, а после отправил его делать уроки.

***

      Когда Рамси закончил домашнее задание и поужинал, то хотел отпроситься гулять. Однако за окном уже стемнело.       — Нечего шляться на ночь глядя, — сказал отец, отвлёкшись от телефонного разговора. Он находился в своём кабинете и перебирал какие-то бумаги за столом, общаясь при этом по телефону.       Сначала Рамси решил, что он разговаривает с кем-то по работе, но вскоре понял, что это не так. Вышел из кабинета и неплотно притворил дверь, оставив едва заметную щель. Решил подслушать, с кем беседует отец. Было скучно, и захотелось поиграть в разведчика.        Рамси лёг на пол в коридоре и затаил дыхание. Сначала не происходило ничего интересного. Отец говорил тихо, и Рамси не мог разобрать все слова, хотел уже подняться и пойти к себе, так как не заметил ничего достойного внимания. Но внезапно в речи отца проскользнуло слово, которое он не ожидал услышать. «Дорогая» — кого это он мог так называть?       Рамси знал, что отец не склонен расточать попусту похвалы и комплименты, наверно, это был какой-то важный человек. Какая-то женщина, о которой он ничего не знал. Рамси навострил уши, желая разведать побольше об этой таинственной незнакомке. Однако скрипнуло кресло и отец поднялся на ноги, его размеренные шаги зазвучали в кабинете. Рамси мигом подскочил, не желая быть застигнутым на месте преступления. Рванул к себе в комнату и в окружении игрушек долго размышлял над полученной информацией.       — Кто такая эта «дорогая»? — задал вопрос он фарфоровому ротвейлеру, который украшал письменный стол.        Стиснув пальцами подбородок, Рамси бродил по комнате, то и дело советуясь со своим игрушечным зверем.       — Думаешь, она красивая, Джим? Может, она добрая? Или нет? — глаза фарфорового щенка блестели как настоящие, но на вопросы он не отвечал.       Рамси хотел расспросить обо всём отца, но не знал, как при этом не выдать того, что подслушивал. Пару часов спустя отец велел ему ложиться спать, а сам куда-то уехал. Рамси дождался, когда он покинет комнату, а после вылез из кровати и забрался на подоконник. Видел, как отец садится в машину и уезжает. Хотел бы проследить за ним, но на велике за автомобилем не угнаться.       Рамси добрых два часа крутился в постели, гадая, как выглядит отцовская пассия. Может быть, они работают вместе? А если отец решит жениться на ней, то она переедет к ним? А вдруг она какая-нибудь злобная стерва? Что если у неё тоже есть дети? Рамси долго не мог сомкнуть глаз, прокручивая в голове каждую из этих ситуации. Понял, что непременно должен выяснить, кто же такая эта «дорогая», чтобы не терзать себя пустыми догадками.