***
Когда Хагрид с Гарри вошли в какую-то забегаловку (называть это заведение чем-то приличным язык не поворачивался — настолько оно было тёмным и обшарпанным), все разговоры сразу смолкли. Все без исключения смотрели на Гарри. Точнее на коляску, в которой он сидел. Бармен, чуть прокашлявшись, постарался придать лицу не слишком удивлённое выражение и обратился к спутнику мальчика: — Хагрид, тебе как обычно? — Не могу, Том, я здесь по поручению Хогвартса, — он хлопнул мальчика по плечу (правда, чтобы достать до плеча сидящего Гарри, ему пришлось нагнуться). В глазах бармена промелькнуло удивление, затем недоверие, а потом по его виду стало понятно, что он отмёл очень дерзкую для себя идею. — Ну, нет так нет. Заходи как-нибудь. — Конечно, Том, обязательно. Пойдём, нам туда, — обращался он уже к Гарри, показывая на неприметную дверь в углу. Когда она открылась, стало понятно, что Хагрид вывел мальчика в крошечный двор, окружённый со всех сторон стенами. Здесь не было ничего кроме урн и нескольких сорняков. — Хагрид, что мы здесь делаем? — как и все дети его возраста, Гарри был любопытен, хотя старался скрывать это. Да и в присутствии Дурслей это было не тяжело, но сейчас, когда не по годам повзрослевший мальчик почувствовал себя чуть свободнее, какая-то часть его пыталась вновь стать ребёнком, пытаясь привлечь к себе внимание взрослого и удовлетворить любопытство. — Сейчас, Гарри, — Хагрид считал кирпичи над мусорным баком. — Так, три вверх… два в сторону, — бормотал он, — теперь отойдём немного. Хагрид трижды коснулся стены зонтом. Прямоугольный камень, до которого он дотронулся, задрожал, задёргался, а затем кирпичи разъехались, и Гарри мог увидеть арку, достаточно большую для Хагрида и достаточно широкую для его кресла. — Добро пожаловать в Косой переулок, — Хагрид прошёл под аркой и остановился, поджидая Гарри. Тот, отказываясь верить своим глазам, проехал под сводами, образовавшимися в тупике, тщательно их разглядывая и, когда миновав арку, мальчик обернулся, то наткнулся на глухую стену. — Гарри, — позвал Хагрид. Однако, видя что его спутник слишком поглощён рассматриванием стены и пространства вокруг себя, осторожно потрепал мальчика по голове. Гарри вздрогнул, как от удара, и поднял на Хагрида глаза в немом вопросе. — Гарри, письмо, которое я тебе дал, у тебя с собой? Мальчик проверил карман не по размеру больших штанов и кивнул. — Отлично. Доставай его и читай второй листок. Гарри, чуть приподнявшись на одной руке, чтобы было удобнее залезть в карман, второй достал сложенный пополам конверт и, вытащив оттуда листок, принялся читать содержимое. Сначала он читал про себя, однако потом, когда глаза по размерам стали напоминать оправу его круглых очков, он поднял глаза на Хагрида и как-то беспомощно переспросил: — Мантия? Остроконечная шляпа? Перчатки из кожи дракона? Волшебная палочка? Хагрид, у меня же совсем нет денег на всё это, — с некой обречённостью в голосе пожаловался он, — К тому же тут указано, что ученик может привезти с собой сову или… жабу?.. — Не переживай Гарри, родители тебя нищим не оставили, — Хагриду было немного грустно смотреть в столь взрослые глаза столь маленького ребёнка. Не должно быть у одиннадцатилетнего пацана таких глаз. — Пойдём заберём твои деньги из банка и купим всё необходимое. Хагрид направился вниз по улице, а Гарри пожалел, что у него не десять глаз. Пока Хагрид шёл, а мальчик ехал, последний вертел головой, стараясь увидеть всё: необычные магазины, непонятный товар в их витринах, странно одетых людей. Полноватая женщина перед аптекой возмущённо сокрушалась: «Печень дракона по семнадцать сиклей за унцию — да они с ума сошли!» Также до Гарри доносилось множество новых запахов и звуков: пахло тухлым мясом, тушёной капустой, ни с чем несравнимыми для Гарри запахами; до его ушей доносилось уханье сов, радостное и восхищённое щебетанье мальчишек, голоса деловитых взрослых, спешащих по своим делам, и торгующихся продавцов. Но если кто-то замечал мальчика в инвалидном кресле, то сразу же прекращал все свои действия и провожал Гарри взглядом. Кто-то, как ребёнок, удивлённым и непонимающим, кто-то, как умудрённый жизнью старик, участливым и сочувствующим. Самому мальчику от этих взглядов становилось не по себе и хотелось побыстрее проехать этот участок пути, каким бы завораживающим он ни был… — «Гринготтс», — объявил Хагрид. Они стояли перед огромным, по сравнению с маленькими магазинчиками, белоснежным зданием, от которого Гарри не мог оторвать взгляд. Но когда он посмотрел на отполированные до блеска бронзовые двери, то подумал, что сейчас его нижняя челюсть, должно быть, встретиться с коленями. Рядом с дверями стояли два существа, которые были очень отдалённо похожи на человека. — Это гоблин, Гарри, — спокойно объяснил Хагрид мальчику. Он (гоблин, а не мальчик) был на голову ниже Гарри, если бы тот стоял, у него была смуглая кожа и умное выражение небольшого и немного сморщенного лица. Также Гарри заметил, что у гоблина были очень длинные пальцы и ступни, а ещё заострённые кверху уши, как у эльфов, про которых Гарри прочёл в какой-то книге. Интересно, в этом мире и эльфы есть? Мальчик решил спросить об этом у своего спутника как только выдастся свободная минутка. Хагрид помог мальчику преодолеть мраморные ступеньки и, когда два гоблина с поклоном открыли перед ними дверь, они оказались в огромном мраморном холле. Сверху свисали гигантские люстры, а по бокам, пока Гарри с Хагридом шли в самый конец холла, Гарри разглядывал высокие стойки и гоблинов за ними, которые с помощью маленьких весов меряли монеты или драгоценный камни. — Здравствуйте, — обратился Хагрид к гоблину за стойкой. — Мистер Поттер хотел бы взять немного денег из своего хранилища. На это заявление гоблин отложил бумаги, которыми был занят, перегнулся через стойку и недовольно посмотрел сначала на Хагрида, а потом на Гарри. Казалось, он не был удивлён коляской, словно каждый день видел такие, и это придало мальчику немного уверенности. По крайней мере, на него не пялятся как на новую игрушку в витрине магазина. — У вас есть ключ, сэр? — Поинтересовался гоблин, видимо сочтя посетителей достойными его внимания. — Э-э, да, где-то был, сейчас, — Хагрид начал ощупывать свои многочисленные карманы. — О, нашёл! — Радостно воскликнул он, извлекая откуда-то из недр своей крутки (Гарри не был уверен, что это можно назвать курткой, но за неимением другого более подходящего существительного, решил остановиться на этом) маленький золотой ключик. Гоблин тщательно осмотрел его. — Похоже, всё в порядке, — в итоге констатировал он. — Сейчас вас отведут к вашему сейфу. Крюкохват! Крюкохват тоже был гоблином. Он распахнул перед Хагридом и Гарри дверь и последний удивился серым неровным стенам, будто внутри горы, хотя ожидал увидеть мрамор. Дорога круто уходила вниз, и перед троицей на почти незаметных рельсах стояла очень странная для Гарри повозка. Хагрид вынул мальчика из кресла и, под равнодушный взгляд гоблина, усадил в одно из сидений, не без помощи Гарри скаладывая его коляску и запихивая её в «багажник». Затем в повозку забрался и сам Хагрид (с трудом, надо признать), и они поехали. Гарри никогда не был на американских горках, но если бы был, сравнил бы это экстремальное путешествие именно с ними. Повозка неслась на дикой скорости, не сбавляя даже на крутых поворотах, пару раз чуть ли не падала вниз и столь же стремительно устремлялась вверх. Так, когда они остановились у маленькой двери в стене, Гарри несказанно радовался, что остался жив. Хагрид же был вообще зелёного цвета, и весь его вид говорил о том, что, вполне возможно, скоро он украсит столь мрачное место содержимым своего желудка. Чуть придя в себя, Хагрид разобрал коляску и усадил в неё Гарри, чуть подтолкнув её к двери. Когда Гарри увидел содержимое сейфа, он подумал, что умер в этой повозке и сейчас у него предсмертный бред. В сейфе, который, кстати, оказался комнатой примерно два на три метра, лежала гора золота вперемешку с серебром. Нет, они не были навалены друг на друга, а стояли где-то аккуратной горкой, а где-то — одинокими столбиками, но создавалось впечатление, что это тайная сокровищница какого-нибудь арабского шейха, чей отец вовсе не был нищим, а на наследство не скупился. — Это всё твоё, Гарри, — подтвердил Хагрид, видя явную растерянность со стороны мальчика. Он вошёл в комнату следом за Гарри и начал бросать монеты в небольшой мешочек, — Смотри, вот эти золотые — галлеоны. Один галлеон — это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять кнатов. Не очень сложно, да? Ну ладно, на первое время тебе пока хватит, а остальное пусть тут лежит, — всё ещё не отошедший от шока Гарри так и не ответил, так что далее Хагрид уже обращался к Крюкохвату, — Давайте назад. И можно, пожалуйста, помедленнее?***
— Ну что, надо купить тебе форму и одежду, — кивнул в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни» Хагрид, когда они вышли из здания банка. Гарри, который более-менее переварил факт того, что он теперь, пожалуй, богаче половины, если не всех семей на Тисовой улице, лишь кивнул. На него снова пялились, и это вводило в замешательство и ступор. А ещё было крайне неприятно. — Слушай, Гарри, если ты не против, я пойду загляну в «Дырявый котёл» к Тому. Терпеть не могу эти повозки в «Гринготтсе». Справишься сам? Гарри кивнул. Хотя ему очень не хотелось идти одному в магазин, Хагрид и правда был ещё очень бледным, так что Гарри просто не мог позволить себе принести кому-либо проблем из-за себя. Проводив мужчину взглядом, он въехал в магазин. Благо, дверь была нараспашку, а вместо ступенек была покатая горка, на которую мальчик пусть и нелегко, но взобрался. Мадам Малкин оказалась невысокой и чуть полноватой женщиной, одетой в розово-лиловые тона. Увидев Гарри в коляске она лишь всплеснула руками, но рассматривать коляску не стала. — Что, в Хогвартс? — Гарри кивнул. — Ну вот и хорошо, у меня тут как раз остался только один посетитель, закончу с ним и займусь тобой, хорошо, дорогой? — И она унеслась, оставляя Гарри в облаке из аромата своих сладких духов. Проехав вглубь магазина Гарри увидел невысокого бледного мальчика своего возраста с платиновыми волосами и тонкими чертами лица. Увидев в зеркало Гарри в коляске, он резко развернулся и уставился на мальчика во все глаза, не пытаясь скрыть этот факт. Гарри сразу стало как-то неуютно под столь пристальным взглядом и он постарался сжаться в кресле, пытаясь стать совсем незаметным. — Привет, — тон блондина был немного резковат, но враждебности в нём не ощущалось. — Привет, — неуверенно ответил мальчик, робко поднимая взгляд. — Тоже в Хогвартс? — Да. — Мой отец сейчас покупает учебники, а мать смотрит палочки, — мальчик снова отвернулся к зеркалу, видимо, продолжая разговор на автомате. Голос у него был уставший и он немного растягивал гласные. Эй! — он снова резко крутанулся на месте, вглядываясь в глаза Гарри, пока тот их не опустил. — Может, в школе будем общаться? Ну там, иногда, знаешь. Только не думай, что мне это доставляет удовольствие! — Вдруг резко прибавил мальчик. Гарри не понимал зачем общаться, если тебе это не доставляет удовольствие, но, немного подумав, кивнул. Почему бы и нет? Вдруг так у него появится приятель? Он не собирался сближаться с кем бы то ни было, но пара полезных знакомств ему точно не повредит. — Отлично, тогда встретимся в школе, — с этими словами новый знакомый Гарри получил пакеты от мадам Малкин и покинул магазин. Через окно Гарри видел как он встречается с высоким мужчиной, чьи длинные белые волосы собраны в низкий хвост и женщиной со странной причёской. Несмотря на ситуацию Гарри, мадам Малкин обслужила его довольно быстро и когда он, до верху нагруженный пакетами, выкатился из магазина, ему навстречу сразу шагнул Хагрид, который держал в руке два больших рожка с мороженым. Гарри, никогда не евший подобного, очень обрадовался и, отдав спутнику часть пакетов, принялся с удовольствием уплетать угощение. Затем они прошлись по остальным магазинам, докупая почти всё необходимое. Куда бы они не заходили, почти все начинали пялиться на Гарри так, что тому хотелось вернуться в прошлое и больше никогда не вылезать из дома на Тисовой улице. Но потом он вспоминал презирающие взгляды родственников, их колкие насмешки, и старался не обращать внимания на взгляды, понимая, что в школе их будет в разы больше. Где-то через вечность, как казалось Гарри, на самом деле всего через полтора часа они остановились у магазина палочек Олливандера, последнего на сегодня. — Гарри, давай ты туда сходишь один, а я пока тебе куплю подарок, у тебя всё-таки день рождения, не дело это — без подарка его праздновать. — Не надо, Хагрид! — Гарри немного испугался столь странного для него предложения. — Ты уже и так столько для меня сделал, поверь, подарок — совсем лишнее, правда. — Нет Гарри, — мужчина очень удивился столь яростному отпору. — Это были мои обязанности, а сейчас я сам хочу купить тебе подарок, так что иди в магазин и жди меня, это не обсуждается! В конце Хагрид чуть повысил голос, отчего мальчик еле заметно вздрогнул и, немного ссутулившись, покорно кивнул. Он ненавидел повышенный тон — сразу вспоминались Вернон и Петунья, которые не жалели своих голосовых связок, крича на ненавистного племянника. Немного помявшись, Хагрид кивнул и помог Гарри преодолеть ступеньки, после чего неловко кивнул и ушёл. Мальчику ничего не оставалось, кроме как заехать в магазин. К его удивлению, не было толпы, которая разглядывала бы его. Не было вообще никого. — Эм, мистер?.. — тихо позвал Гарри. Ему никто не ответил и когда он уже радостно собрался уходить, планируя сказать Хагриду, что-то вроде «никого не было», из недр магазина вышел суховатый мужчина в возрасте с седеющими волосами и в старомодном сюртуке. Увидев мальчика, он остановился как вкопанный. Олливандер (а это безусловно был он) не обратил внимания на кресло, всматриваясь в лицо посетителя. — Гарри Поттер? — Его голос был немного ломким, какой бывает у тех, кто подолгу молчит и редко разговаривает с кем бы то ни было. — Да, сэр, — чуть настороженно ответил мальчик. Его немного напрягал этот мужчина. — Надо же, Гарри Поттер… — казалось, Олливандер говорит не с мальчиком, а с самим собой. — А ведь ещё вчера приходили ваши родители за своими волшебными палочками, да, ещё вчера, представляете?.. Ваш отец… красное дерево, одиннадцать дюймов, прекрасно подходящая для вращений. А ваша мать… десять дюймов с четвертью, элегантная, сделана из ивы. У вас её глаза. Хозяин магазина тараторил, лишь изредка останавливаясь и вспоминая все подробности. Подобная память о родителях Гарри, которых тот никогда не знал, несколько удивила его, но вызвала не интерес, а лишь желание поскорее закончить всё и выйти на свежий воздух, проветриться. Он чтил память своих родителей, но не мог любить их, так как никогда не знал. И вот сейчас его буквально насильно погружали в вязкое и в меру запутанное прошлое, выбивая почву из-под ног. — Но что мы всё о них, да о них, — на этих словах мастера Гарри вздохнул с облегчением, — пора и вашей палочке вас выбрать, мистер Поттер. Палочка выбирает волшебника, а не волшебник палочку, — дал ответ на немой вопрос посетителя Олливандер. Затем он вытащил из кармана длинную линейку. — Какой рукой вы держите палочку? — Я? А, я правша. — Хорошо, вытяните руку, вот так. Олливандер стал мерять руку сначала от плеча до локтя, затем от локтя до пальцев, затем длину пальцев, а затем почему-то померил окружность головы. — Внутри каждой палочки, мистер Поттер, находится магическое ядро, — Гарри вдруг понял, что линейка меряет его сама, а волшебник ходит вдоль полок. — Достаточно, — и линейка упала на пол, — Так вот, ядро. Это может быть перо феникса, волос единорога, или высушенное сердце дракона. Ядро каждой палочки уникально, как не бывает двух одинаковых единорогов или фениксов. Феникс, кстати, даёт в жизни лишь одно перо для одной волшебной палочки. Но один феникс дал два пера. Одну палочку с таким пером я продал тому, кто оставил вам этот шрам, — он махнул в сторону Гарри рукой, но тот догадался о каком шраме идёт речь. — Возможно, её сестра вам подойдёт. Олливандер приблизился к коляске с продолговатой коробочкой и, чуть торжественно её открыв, протянул Гарри так, чтобы ему было удобно взять палочку. Взяв в руку прохладное дерево, Гарри не почувствовал ничего конкретного — всё было также, как и всегда. Он вопросительно взглянул на мастера. — Взмахните ей, — сказал мужчина так, будто это было что-то само собой разумеющееся. Когда Гарри неуверенно повёл рукой, на полке с грохотом разбилась какая-то склянка. — Хм, — озадаченно протянул Олливандер. Видимо, он был уверен в успехе своих действий. — Что ж, ладно, попробуем другую. Отобрав у Гарри палочку, он вернул её в коробку и отложил на стол. Затем прошёл вглубь магазина и вернулся уже с другой коробкой. На сей раз внутри лежала чуть коротковатая на вид палочка из какого-то тёмного дерева. — Семь дюймов, бук и жила дракона, вполне удобная, попробуйте, — Гарри взмахнул палочкой, но ничего не произошло. Отложив её, он наткнулся на очередную продолговатую коробочку, которую протягивал ему мастер. — Тогда попробуйте эту — восемь с половиной дюймов, эбонит и шерсть единорога, не очень сильная, но пружинистая. После взмаха этой палочкой, судя по звукам, в магазине что-то взорвалось. В течение следующих пятнадцати минут Гарри перепробовал уйму палочек, которые теперь горкой лежали на стуле. — Вы непростой клиент, мистер Поттер, — старик не выглядел хоть сколько-нибудь уставшим. Казалось, подборка палочек доставляла ему ни с чем несравнимое удовольствие. В Гарри же такое количество неподошедших палочек вселяла страх. Вдруг для него нет подходящей палочки? Что тогда? Его отправят обратно к Дурслям? — Может, вот эта? — Олливандер стоял над мальчиком с очередной коробочкой. — Десять с половиной дюймов, дуб, жила дракона, очень мощная. Уже без надежды на успех Гарри взял приятное на ощупь дерево. Оно было чуть тёплым, и древко удобно ложилось в руку. Гарри стало внезапно так хорошо, будто он только что обнаружил часть самого себя, будто до этого он был неполноценным, но теперь все части мозаики встали на свои места, и дальше его ждёт только хорошее. — Что ж, похоже палочка нашла вас, — тихо проговорил хозяин магазина, наблюдая за выражением лица мальчика. Гарри нехотя положил только что обретённый кусок души в коробку, заплатил семь золотых галлеонов и, попрощавшись, выкатился прямо на Хагрида, который стоял в входа с огромной клеткой, в которой важно восседала небольшая сипуха. Гарри несколько секунд сидел, не смея произнести ни слова, рассматривая сову. — Хагрид, — мальчик отметил, что его голос был немного хриплым из-за волнения. — Это мне? Великан кивнул, явно довольный произведённой реакцией. — Спасибо тебе. Это лучший подарок в моей жизни, спасибо! Я назову её Гилфи, — Гарри принял клетку, ставя её на колени и разглядывая сову, которая, в свою очередь, так же разглядывала своего нового хозяина. — Только я ничего не знаю об уходе за совами. — Это нетрудно, Гарри. Просто выпускай её ночью на охоту и не слишком балуй совиным печеньем. — Совиным печеньем? — Да, — Хагрид протянул мальчику пакет, в котором было несколько упаковок вышеупомянутого печенья. Гарри тут же достал одно и дал его сове, которая, радостно ухая, проглотила угощение и благодарно потёрлась клювом о пальцы Гарри.***
Гарри с Хагридом сидели на пластиковых стульях на улице, поедая гамбургеры, который Хагрид купил десять минут назад. Мимо них часто ходили люди, которые смотрели на великана с бородой, мальчика в инвалидной коляске и сову в клетке, как на одно из самых странных явлений в их жизни. — Хагрид… — негромко позвал Гарри спутника. Ему не давала покоя одна мысль. — Да, Гарри? — Хагрид с трудом проглотил слишком большой кусок. Почти вся его борода была в кетчупе. — А почему Олливандер знал моё имя? Я ему не говорил, — мальчик задумчиво разглядывал Гилфи, которая преспокойно дремала у себя в клетке. — Видишь ли, Гарри, — великан сразу помрачнел и стал с излишней внимательностью вглядываться в свой гамбургер. — Ты, вроде как, знаменитость в магическом мире. — Но почему? — мальчик уставился на Хагрида, напрочь забывая о своей еде. — Я узнал о том, что являюсь волшебником только вчера вечером, я не могу быть знаменитостью. — Можешь, Гарри. К сожалению, можешь. Что ты знаешь о смерти своих родителей? — Только то, что они погибли в автокатастрофе. Я чудом выжил, но у меня остался этот шрам. Но ведь его оставил какой-то могущественный волшебник, да? — Да. Это был очень могущественный и тёмный волшебник. И он грезил о мире без полукровок и грязнокровок. Это люди, которые родились от брака мага и маггла. И ради этого мира он был готов убивать столько, сколько потребуется. В тот день, когда он оставил тебе этот шрам, он убил твоих родителей. — Но я всё ещё не могу понять, почему я знаменитость. — Что-то в тебе остановило его. Когда он хотел тебя убить, как-то так получилось, что он сам погиб. Как-то так… — И поэтому я знаменитость? — Ты остановил кого-то вроде Гитлера… — Но ведь это не я его убил! — в отчаянии вскрикнул Гарри. — Да и потом, быть знаменитым благодаря убийству!.. — Гарри содрогнулся от этой мысли. То есть, если сказать любому волшебнику в Косом переулке, что он Гарри Поттер и показать шрам, в нём сразу же увидят героя, который убил человека в младенчестве? Мальчик чуть дрожащими руками пригладил чёлку, чтобы она закрывала шрам. К тому же, он ещё и инвалид, так что к нему и так будет повышенное внимание… Ситуация, мгновенно вставшая у Гарри перед глазами, была настолько пугающей, а сам он в ней был настолько беспомощным, что захотелось выть о несправедливости судьбы. — И что, он умер? — Да, он умер. По крайней мере, мы надеемся на это. — Что это значит? — Ну… Многие не верят, что такой могучий маг мог вот так в одночасье умереть. — Понятно… А как его звали? — Его имя не произносят, Гарри. — Но почему? Он ведь умер, — мальчик непонимающе посмотрел на Хагрида. Тот сидел с низко опущенной головой, так что было видно насколько тяжело ему говорить об этом. — Ну, так-то да. Но его имя всё равно предпочитают не произносить вслух. Но если тебе так любопытно, — Хагрид достал из кармана своей куртки клочок бумаги и сломанное перо и быстро написал имя, передавая обрывок Гарри. — Волан-Де-Морт? — Чшшш, — сразу шикнул на него Хагрид, оглядываясь по сторонам. — - Лучше не произноси это имя вслух. — Хорошо, — Гарри убрал обрывок в карман штанов и поспешил перевести тему. — А как я доберусь до Хогвартса? — А, да, — Хагрид явно обрадовался смене темы разговора и значительно оживился, доедая гамбургер. — Думаю, тебе пришлют кого-то, с кем ты трансгрессируешь в Хогвартс за несколько часов до того, как туда прибудут остальные ученики. Там ты познакомишься с Альбусом Дамблдором, и тебя определят на один из факультетов, потому что делать это вместе с остальными первокурсниками будет не очень удобно. Гарри пытался отследить поток информации и уложить его в своей голове наиболее удобным способом. — Что значит Трангрессирую? — Э-э-э ну, трансгрессия. Это что-то вроде того, как ты исчезаешь в одном месте и появляешься в другом. — А что за факультеты? — Ну, факультеты. Их всего четыре: Гриффиндор, Слизерин, Пуффендуй и Когтевран. Волшебная шляпа определяет в какой факультет попадёт тот или иной ученик. Как-то так, что ли. Гарри внимательно слушал, кивая и параллельно доедая свой гамбургер. Он внезапно вспомнил, что очень голоден.***
После их разговора Хагрид проводил Гарри до дома, помог с чемоданами и ушёл, напоследок потрепав Гарри по голове. Остаток лета Гарри прожил с Дурслями, которые не особо его доставали после встречи с Хагридом, поэтому полтора месяца мальчик провёл вполне спокойно. Он рано вставал, мало ел и почти весь день проводил за новыми учебниками, изучая новый для себя мир. И вот наконец настал тот день — день его отъезда в школу. Он проснулся раньше, чем надо, оделся, посадил Гилфи в клетку, и выехал на улицу, ожидая гостя. Спустя пятнадцать минут недалеко раздался хлопок и недалеко показался высокий человек, одетый в длинную чёрную мантию. У него был длинный крючковатый нос, чёрные глаза и сальные чёрные волосы до плеч. — Мистер Поттер, я полагаю, — он говорил неспешно и интонация была такая, будто этот человек предпочёл бы не забирать Гарри. — Меня зовут Северус Снейп, я буду преподавать у вас зельеварение.