Афродизиак

До больничной койки мы дошли только через десять минут, когда от поцелуев заболели губы. А потом был секс – дикий, жаркий, от которого раскалялись кости, плавилась кожа, и заживо сгорали нервы. Я, кажется, говорил, что предыдущий раз был лучший в моей жизни? С этим он и рядом не стоял. Спирит, нависший надо мной, двигающийся на моих бёдрах, упершийся мне в грудь кончиками пальцев, полуприкрывший глаза, то набирающий темп, то почти останавливающийся – был прекрасен как какой-то языческий бог. Впрочем, на восхваление его красоты у меня не было никаких сил: я только выл по-животному и цеплялся в него так сильно, что у него, наверное, останутся синяки. Нас обоих хватило ненадолго: вскоре мы уже без сил повалились на кровать, прижимаясь друг к другу и пытаясь отдышаться. Пружины старой кровати жалобно скрипели. - Знаешь, - задумчиво проговорил семпай, обессилено лежавший на моей груди. – Я ещё никогда не был так рад тому, что больше уже не могу. Действие этого проклятого ведьминого зелья закончилось. Наконец-то. В голове крутились какие-то мысли о том, что мне надо сделать, о чём позаботиться, но меньше всего хотелось сейчас думать. Хотелось натянуть на нас одно одеяло на двоих и уснуть, вот так вот, в обнимку – и не просыпаться. Альбан зевнул и закрыл глаза. Но что-то грызёт изнутри, тянет, не даёт успокоиться и расслабиться. Этот сумасшедший вечер всё переставил с ног на голову и оставил меня в полном недоумении и растерянности. - Что будем делать? – спросил я, машинально перебирая алые волосы. Коса, не открывая глаз, пожал плечами. - На Медузу компромата нет, так что и к Шинигами идти смысла нет. И о том, что произошло, лучше ему не рассказывать. - Да уж. С него станется как-нибудь при всех «оговориться», - я поёжился. Чувство юмора у Смерти было специфическое, от него в Академии пострадал не один сотрудник. - Или через год поздравить нас с годовщиной отношений, - хмыкнул Альбан, куда лучше меня знавший, на что способен его хозяин. Годовщина отношений – это заманчиво. Я бы даже сказал, что отношения – это очень даже заманчиво. Потому что может быть Спирит и придурок, но у меня сердце от нежности разрывается, стоит ему только мельком взглянуть на меня... - А ты намерен продлить наши отношения на столь длительный срок? – усмехнулся я, и сам удивился, как я вообще решился задать этот вопрос. - Продлить – это подходящее слово, - развеселился коса и даже приподнял голову с моей груди, насмешливо щурясь и убирая пряди за ухо. – Мистер, да вы просто крышесносно отсасываете! Лучше всех моих любовниц вместе взятых! Ещё немного практики – и вам цены не будет! Позволите продлить? Я покачал головой: ну каков нахал. Впрочем, теперь я обладаю тайным знанием, как быстро и качественно заставить его замолчать. Я одариваю его высокомерным взглядом, наклоняю голову вперёд и обхватываю губами сосок, второй тяну на себя, заставляя Альбана сильнее прижаться ко мне. У того сразу пропадает вся охота шутить: он моментально покрывается румянцем и покорно выгибается. То-то же. - Пошути мне тут ещё, - пригрозил я, отпуская, наконец, его на свободу. Но выдержать торжественность момента не удаётся: Спирит утягивает меня в очередной поцелуй, в котором тонут все мои угрозы и желания. Нет ничего более идиотского, чем сделаться любовником косы Смерти. Он же комический персонаж, он обязательно совершит какую-нибудь глупость, непременно себя выдаст, влипнет в какую-либо историю, и абсолютно точно принесёт мне ещё больше неприятностей, чем раньше. Но мне сейчас настолько на это плевать, что я даже готов сказать спасибо Медузе – разумеется, сразу после того, как её убью. Следующий день был днём всеобщего удивления. Шинигами удивился, обнаружив на своём оружии пятна неизвестного происхождения: Спирит никогда не позволял своим любовницам ставить на себе метки. Мака удивилась, когда, зайдя в медицинский кабинет, увидела на столе оставленный рассеянным профессором презерватив – точно такой же, какие она иногда находила дома, когда ещё жила с отцом. Штейн удивился, когда к нему после рабочего дня в кабинет завалился Спирит, с галстуком в кармане, озорным блеском в глазах и неприличным предложением на грядущую ночь. А что касается Медузы, которая вместо того, чтобы пойти в Академию, решила посмотреть на записях со спрятанных ею в медкабинете камер результаты своей маленькой шутки – то та, пожалуй, удивилась больше всех.